Аполлинарий;;

Завтра в школу идти не очень уж и хотелось, но сегодня очень много времени для отдыха. Мысленно поблагодарив Лизу за суицид и четыре урока в школе, я принялся смотреть со своим другом аниме. Включив вебку, я усмехнулся рожице Влада. Сонный, с щетиной на лице, он зажмурился от слишком яркого света с монитора компьютера. Время идет, а он всё так же не уменьшает яркость экрана. У нас разница в шесть часов, из-за чего это неудобно. Владимир учится на заочке и подрабатывает в магазине. Мы можем нормально провести время лишь по выходным, но сегодня он почему-то написал мне. Я сел поудобнее, чтобы мои ноги не затекли, и стал выбирать аниме. — Ты же вроде на работе должен быть, — говорю я невзначай, не глядя на квадратик с лицом своего друга. Краем глаза чувствую движение, а в наушниках шуршит. — Да че ты шумишь?! — Да подожди! — отрезал Влад. — Я тебе ща кое-что покажу. Закатив глаза, я попросил его зайти в виртуальную комнату. Выбрав, что мы будем сегодня смотреть, я скинул ссылку Владу и начал ждать. — У меня сегодня в школе девка из параллели выпилилась прямо в туалете. С нами провели собрание и отпустили домой. — Здоровья погибшим, ха-ха. Пиздец, у вас же только недавно в октябре в твоем классе эта… как её там… Аня с окна спрыгнула. Че за проклятое место? — наконец отозвался Влад, а я пожал плечами. — Я вот что хотел тебе показать, — он начинает махать перед экраном какой-то белой бумажкой и не перестает улыбаться. — И че? — бубню я. Про аниме мы уже давно забыли. — Билет до твоего мухосранска. Только не шибко радуйся: я по семейным делам еду. Эта новость подняла мне настроение. Я поддержал Влада, и мы немного поговорили о наших будущих планах. Я давно обещал показать ему одну заброшенную деревню, которая находится за городом. Там никто не обитает, зато много баек ходит среди городских. Лично я во всё это не верю, и часто по выходным езжу туда на велике. Только сейчас начало зимы, и в одиночку по грязи ездить проблематично. Давно ещё просил отца научить меня водить машину, но он всегда отмахивается. До семи вечера мы разговаривали с Владом и смотрели нарисованные мультики. Вскоре он ушел спать, а мне позвонил Тоха и предложил гулять. Я вышел на кухню к маме и сказал, что иду гулять. Она одобрила, и я помыл посуду, «чтобы не просто так гулял». Мама всегда учила меня — если хочешь что-то сделать, то сначала оплати. Под оплатой она подразумевает уборку дома и двора. Дел намного больше, потому что я живу в частном доме. Отец любит деревья, поэтому их много во дворе. Осенью опавшие листья всегда приходится убирать мне, но я наоборот люблю копаться в гибели природы: часто нахожу красивые шишки или багровые листья, которые было жалко выкидывать. В саду есть огромная яблоня, следовательно, гнилые яблоки тоже считаются особой природной красотой. Из всего этого добра я создаю натюрморты мертвого искусства, иногда помещая их в эпоксидную смолу. Таким образом я навсегда запечатываю облик природы. Родители в шутку называют меня таксидермистом. Они всегда поддерживают мои интересы и начинания в чем-либо, за что я безмерно благодарен. Меня никогда не ограничивали, а учили, что за всё придется отвечать, если я выберу определенный путь. В итоге я вырос таким парнем со странным именем Аполлинарий. Отец говорит, что они назвали меня в честь священномученика. Я никогда не придавал значение своему имени, зато всегда ассоциировал его с песней битлов «Yellow Submarine». Моё имя почему-то казалось мне желтой подводной лодкой. Временами случалось наоборот: она напоминала мне сыр с дырками, как в мультиках, потому что там он всегда казался вкуснее, чем в жизни. Рядом с моим домом находился парк. Там меня и ожидал Тоха с двумя банками «Эссы». Я разозлился на своего приятеля. Тот, в свою очередь, совершенно ничего не понимал и тянул мне пиво. — Сколько можно повторять, что я не пью? — я чуть не отбросил банку и гневно посмотрел на Антона. — Хватит уговаривать меня, понял? Я тебе какая-то телка, что ли, чтобы спаивать меня? — Я забыл, извини, но не надо орать на меня. Я устало вздохнул. Глаза заслезились. Блин, я слишком много часов просидел у компьютера. Они, наверное, сейчас жутко красные. Впереди нас была компания девушек. Они окликнули Антона, и он с радостью подбежал к ним. Обнявшись с одной из них, они стали спрашивать друг про друга. Я почувствовал себя отстраненным, но это не впервой, Аполлинарий, успокойся. Лучше держаться в одиночку, чем с быдлом и кануть в грязь. Это очередные тупые девки, которые пытаются получить внимание путем вредных привычек. Я говорю это не от того, что зол, а потому что у меня есть обоснованная причина, и я знаю достаточно интересные вещи про лидера в их компании — Лину. — Кто это здесь у нас… — она прыснула со смеху, увидев меня. — Ты всё ещё с ним общаешься? — обратилась она к Антону. — Да брось, Лин, оставь прошлое, — он положил руку на её плечо и притянул к себе. Рядом стояли еще две девушки, а третья сидела за елью и изучала какой-то предмет в руках. Их я не знал, но последняя из них выглядела как почти женская версия меня. Это меня позабавило, и я улыбнулся уголками губ. У неё были пушистые каштановые волосы по подбородок, холодный пронзительный взгляд и родинка под бровью. У меня есть точно такая же, только справа. Но вряд ли её руки и тело покрывают белые пятна, как у меня. — Ладно, Лин, извини, мы пойдем. У нас дела. Они опять обнялись. Я прикусил губу, глядя на темноволосую. Она же смотрела сквозь меня, будто я — пустое место, призрак. Когда мы отошли, я спросил у Антона, кто эта девушка. Но он ответил, что никакой третьей не было. — Тебе, наверное, показалось. Может быть. Я слишком устал, чтобы верить своим глазам. Временами у меня и правда двоится в глазах. Стоит посетить окулиста и невролога. Антон рассказал новые слухи по поводу самоубийства Лизы. Говорят, первый урок у 11-го «А» вела Марина Александровна, и она поругалась с Громовой. Их класс пока молчит, какой повод для этого послужил, но Лиза тут же выбежала из класса зареванная и не появилась на второй урок. Видимо, на перемене она заперлась в кабинке туалета и повесилась. Странно, откуда у неё была веревка? — Сначала ученики думали, что Лиза вскрылась, а оказалось, она повесилась. Я думаю, что Марина её довела. — Было бы смешно, если её обвинят в доведении до суицида. Учитель года же! — я засмеялся. — Бедная Лиза, ей надо было утопиться… — В школе что-то не так, — проигнорировал мои слова Антон. — Второй суицид за год. Может, тоже повеситься? — Со школой всё нормально, лол. Это всё из-за ЕГЭ. Ты начитался мистики, спустись на землю. Твой суицид никак не повлияет на нашу жизнь. Но сама мысль, что пока я прогуливал урок в туалете, а за стенкой совсем недавно висел труп девушки, сводила меня с ума. Будь я противоположным полом, то нашел труп первым. Но мне не повезло. Тоха сам выпил две банки пива. Я всего лишь окинул его раздражающим взглядом и покачал головой. Он попросил меня «перестать корчить рожу» и помириться с Линой. От неожиданности его слов я почувствовал что-то холодное на щеке, но это оказался снег. — С чего ты решил вспомнить её? — я натянул сильнее свой бордовый шарф и посмотрел на Антона. — Слушай, она сама захотела прервать со мной общение. Я старался сдерживать себя и уселся за скамейку, пока она не успела покрыться тонкой пеленой снега. Погода ухудшалась, и мне нравился этот тихий надвигающийся ужас, когда сначала не такой сильный снег, а ночью зима заберет весь город в снежный плен. Она действует по тактике искусного захвата. — Извинись перед Линой. У вас всё так хорошо начиналось… — Тоха чуть ли не умоляюще смотрит на меня. — Интересно, кто прижимал её к себе час назад? — после этого Антон удивленно ахнул и широко улыбнулся. — Да ты ревнуешь! — Нет, я… — он перебил меня. — Ревнуешь! От кого угодно, но от тебя я этого не ожидал! Аполлинарий ревнует! Спорить было бесполезно не потому, что Антон прав, а из-за его звонкого писка и глупой улыбки на лице. Этот идиот совсем не умеет читать людей. Какой же ты тупой. Мне пришлось быть с ним ещё полчаса, потому что он вспомнил, что обещал маме купить хлеб. Я поражаюсь такой глупой памяти. Напомнив, что его мать любит черный нарезной хлеб с кунжутом, Антон поблагодарил меня и побежал в хлебобулочный отдел. Когда мы разошлись по домам, ветер стал намного сильнее, и дул прямиком в лицо. Я ничего не видел, а со временем снегодождь превратился в град. Слава богу, я жил близко. Почему-то я решил обернуться. В парке кто-то оставался. Хотя там всегда было много людей, но я был уверен, что за мной наблюдает та темноволосая девушка. Она провожала меня взглядом до самого дома.