***
Юнги не в настроении. Об этом говорят многие вещи—разбитое зеркало, оскорбленная прислуга и много чего ещё. Мин объявил войну отцу, который поставил условия—выйти из особняка невозможно. Даже во внутренний дворик омеге приходилось пробираться тайком от охраны, которая всегда стояла у него за дверью.Сигареты стремительно заканчивались, а достать их было неоткуда, поэтому Юнги хотелось выть. Выть от несправедливости и просто от того, что виноват отец, а страдает вся семья. —Что произошло, Мин? —рассеяно начинает Чимин, застегивая рюкзак.—Меня минут десять осматривали со всех сторон, даже заставили всё вытряхнуть из рюкзака. —Блять, —шипит Юнги и затягивает всё ещё ничего не понимающего Пака в свою комнату, захлопывая за собой дверь.—Отец ввязался в войну с компанией Чон и запретил выходить из дома. Сиги принёс? Чимин кивнул и достал три белых маленьких пачки, протягивая их Мину. Тот осмотрел их с недовольством и недовольно выдохнул, быстро затолкал их под подушку и посмотрел на Пака. —Этого хватит лишь на неделю, —констатирует омега, сузив глаза смотря на Чимина. —Потом ещё принесу, —обещает Пак.—Расскажи поподробнее, что произошло? —Долгая история, —отмахивается Юнги, но затем начинает рассказ.—Не ебу, что у них произошло, но факт есть факт—у нашей семьи большие проблемы. И я в эту большую проблему влюбился, —Чимин только открывает рот, чтобы ответить, как Мин затыкает его, не давая ничего сказать.—Заметь, я не люблю его. Я влюблен в него. —Знаю я, как ты любишь, —фыркает Пак.—Признайся, ты просто хочешь переспать с ним. —Фу, как приторно, —морщит нос Юнги.—Я хочу, чтобы он меня оттрахал настолько сильно, что у меня бы ноги начали подкашиваться. Признайся, он как Аполлон. —Я его видел лишь раз, и то по новостям, —выдыхает Чимин и загибает пальцы.—Ставлю на то, что это дело было связано с наркотой. —Какая разница, он невероятно сексуален и я хочу его. Пак выдыхает и смотрит на Мина. То, что тот хочет кого-либо—не новость. Но Юнги в первый раз так желал кого-то. Чимин буквально видит, как внизу зрачком омеги загорается огонь, и тот собирается принести себя как жертву. Паку это не нравится, он даже порывается отговорить своего друга от идеи найти Чонгука, но замолкает, стоит ещё раз посмотреть на него. —Слушай, я почти на сто процентов уверен, что он того не стоит, —предпринимает последнюю попытку Чимин. —Да брось, —хрипло смеётся Юнги.—Он явно не из тех, кто верит в вечную любовь, а значит одна ночь для него максимум. Мне большего и не надо. Ты же знаешь меня—букеты с конфетами, всё это слишком приторно. —Знаю, —вздыхает Пак.—Может, всё-таки выберемся в клуб, как раньше? —Если отец не снимет ограничения на ближайшую неделю, то конечно. Он и его накачанная кукла, пользуются одними мозгами на двоих, иначе я просто не представляю, как можно было довести компанию Чон до такого.Однако они моя семья, и я за них, сколько бы раз Чонгук не был красивым. —На твоём бы месте я бы так не рисковал, —подмечает Чимин. —Ты вообще с Хосоком трахаешься без чувств. Да ты даже носишь его метку, хотя, как ты рассчитывал, это его не вернуло к тебе. Повисает неловкая пауза. Юнги уставляется в пол, возя носком по паркету, а Пак зло помешивает чай то и дело смотря на друга. Мину крайне неудобно, что он задел эту тему, однако уже слишком поздно извиняться, и он идёт в наступление. —Что, правда глаза режет? —Не подумай, что это я на твои слова обиделся.Будто сам не вижу, что всё уже кончено, —вздыхает Чимин.—Обидно, что я это узнаю вот так вот. В лоб. —Было бы лучше, если бы я говорил тебе, что всё нормально, —хмыкает Юнги.—Я не говорю, что это плохо, секс вас устраивает, но зачем эта чёртова метка? —Сам не знаю.Может, для гарантии, что не изменит мне, —пожимает плечами Пак.—Ладно, я засиделся. Мне сегодня ещё надо успеть заскочить к Майклу за шарфом. Оставил вчера в офисе, представляешь. Юнги провожает Чимина до двери, беря с него обещание позвонить после того, как приедет домой. Пак смеётся, однако обещает. Мин не знает, когда в их доме объявят мобильные телефоны угрозой, поэтому чем чаще Чимин будет приходить, тем лучше. Юнги проходит в свою комнату, отмахиваясь от Джунсо и игнорируя Тиена. Все мысли омеги занимает тот альфа, что буквально мозг ложечкой выедает, заставляя все мысли отойти на второй план. Мин сказал бы, что влюбился, однако это не так. Он искренне ненавидит Чонгука. За то, что ставит под угрозу жизни членов семьи Юнги и за то, что хочется до одури. Попробовать, лизнуть. Чёрт, да хотя бы ещё раз посмотреть на него, а затем спокойно удавиться, потому что Чон Чонгук—демон, а Юнги не верная собачонка, которая за ним в ад пойдёт.***
Чимин еле успевает на автобус. Водитель недовольно пыхтит и открывает дверь, впуская Пака внутрь. До офиса ехать десять минут, если не более. Пробки по вечерам просто ужасные, а учитывая скорость старенького автобуса, доехать можно только к завтрашнему утру. Чимин нервно поглядывает на часы, и всё время считает. Считает минуты до закрытия офиса, считает минуты, сколько он будет домой добираться. Единственное, что радует это то, что Паку нет нужды отчитываться перед Хосоком. Можно коротко сказать «дела» и Чон отстанет. «Равнодушный»—думает Чимин, пока выводит на окне какие-то узоры, но затем одергивает себя. «Сам виноват»—твёрдо заявляет сам себе Пак и выходит из автобуса, решая чуть пройти пешком, хоть время и не позволяло. Майкл был на месте—перечитывал документы, перепроверял отчёты. Пак быстро, почти незаметно, проскользнул к себе в кабинет, прихватив темно-красную вещицу и уже собрался выходить из здания, как услышал голос начальника. —Пак Чимин, можешь подойти ко мне в кабинет? Омега хотел возразить, что отработал своё время, ушел вовремя с работы и вообще не косячил последний месяц, но всё равно идет к Майклу. Альфа стоит около стола, опираясь на него руками и задумчиво смотрит на вошедшего Пака. —Я нашёл пару ошибок в твоих отчетах, —медленно тянет Майкл, а Чимин нервно сглатывает.—Вот тут и тут, —альфа тыкает в какие-то бумаги, а Пак непонимающе кивает головой в знак согласия.—Это очень плохо, Пак Чимин. Из-за этого мы могли понести большие потери, как хорошо, что я решил задержаться. Нет, вернее, ты захотел, чтобы я задержался. —Этого больше не повторится, —лепечет Чимин, отходя назад. Майкл почти грациозно начинает подходить к нему, вжимая омегу в стену. —Конечно этого больше не повторится, котёнок. Ты же послушный и умный мальчик, всё исправишь и извинишься передо мной за то, что заставил меня поработать чуть дольше. —Я могу взять эти документы на дом. Обещаю, завтра утром они уже будут лежать на вашем столе полностью переделанные, —говорит Пак, легонько отталкивая альфу от себя. —Нет-нет, так не интересно. А ещё помимо документов на столе, я хочу тебя. Будь послушным мальчиком, одень завтра те обтягивающие брюки, которые плотно облегают твою задницу. Уверен, что соберешь все взгляды на себе. —Нет, —находит в себе силы Пак и делает последний рывок.—Между нами официальные отношения, не более того. —Что же, исправим. Майкл поддается чуть вперед, обхватывая ладонями голову Чимина, и прижимает его к себе, затягивая в поцелуй. Пак вырывается и альфа прикусывает нижнюю губу Чимина, заставляя того обмякнуть в чужих руках, и только затем врывается в чужой рот, обводит языком кромку зубов, пытается заставить ответить на поцелуй, но в ответ получает лишь сдавленные рыдания. Майкл отпихивает от себя Чимина, с каким-то отвращением, возможно, с презрением. —Так бы и сказал, сука. «Люблю, когда грубо». Я бы не церемонился с такой падалью как ты, —шипит альфа и вновь подтягивает к себе Пака.—Вздумаешь рассказать кому-то, или не прийти на работу завтра—не просто выебу, а предложу каждому гребанному альфе в этом здании разделить со мной этот момент. —Чудовище, —шипит Чимин и выбегает из кабинета, глотая слезы и давясь всхлипами. До дома Пак добирается сам не свой. На кухне что-то готовит Хосок, предлагает и омеге, но тот отказывается, ссылаясь на то, что устал. Чон в ответ язвит, что нельзя устать от разговоров, но Чимин игнорирует его, запираясь в комнате. Сердце отчаянно пытается разорваться на части, а Паку хочется исчезнуть.Взять и уйти, чтобы никто и не вспомнил, что он вообще был.Издалека слышится шум—альфа включил телевизор. Звуки меняются один за другим, а Чимин всё время смотрит в никуда изредка всхлипывая. Когда в комнату приходит Хосок, Пак уже спит, лишь изредка вздрагивая. Чон невольно тянет руку и поправляет прядку, которая упала на лицо. Чимин ангел, возможно без крыльев и нимба, но это не так важно. Хосок удивляется, когда понимает, что сейчас не хочется трахать этого омегу, наоборот, хочется лечь рядом и прижать к себе. Чон до этого не придавал значение запаху Чимина, однако сейчас легкие разрываются от легкого и ненавязчивого запаха корицы. Хосок закрывает глаза и вдыхает воздух полной грудью. Всё. Финиш. Чон выходит из комнаты и все ещё пытается почувствовать запах, но не получается и альфа уходит. То, что они с Чимином не истинные стало понятно в первую встречу, когда Пак стоял в кофейне и ждал Юнги, но так и не дождался—Хосок, привыкший получать то, что хочет, увез омегу в кино под напором бесконечных подкатов. Где-то в середине сеанса Чон хотел плюнуть и не разводить Чимина не секс, но стоило омеге только засмеяться, как Хосок решил, что оно того стоит.Секса в тот вечер так и не случилось, однако в руках у альфа оказалась маленькая бумажка с номером Чимина и маленькое сердечко внизу. «Хоть бы позвонил»—думал все оставшееся время Пак. «Хоть бы ответил»—молился Хосок, пока набирал номер. Альфа позвонил, омега ответил. В ярком ежедневнике Чимина появилась новая дата—«поход в парк». Вот только там, среди зеленых деревьев и романтической обстановки, мечты разбились. Хосок дал знать, что серьёзных отношений ему не надо, и если Пак рассчитывает на что-то кроме перепиха, то может уже сейчас уходить. Чимин принял и проглотил это новость, ослепленный влюблённостью заявил, что готов и на отношения рассчитывать не будет. Однако Чон спустя неделю встреч предложил переехать к нему. Омега поломался для вида, однако всё же согласился. Альфа знал, что Паку шестнадцать, давить сильно не стал. Омеге было трудно, но ещё труднее было врать в лицо родителям, убеждая их в том, что Чимин любит Хосока, и отношения куда более серьёзные. Семья смириться так и не смогла, наградив омегу короткой фразой «лучше бы ты не возвращался, после того, как сбежал». Паку и этого хватило. Метку Хосок поставил недавно. Чимин и не сопротивлялся—легко царапал спину альфы короткими ноготками, пока тот яростно вбивался в него. Пак и на следующее утро не закатил истерики, не начал причитать о том, что его жизнь сломана. Чон встретил его сидящим на кухне и пьющим кофе, которое в итоге попало на белую футболку. Больше, кроме пожелания доброго утра, Чимин не сказал. Хосок и на это не ответил. Чон сам себе доказывает, что не ревнует, но стоит омеге выйти за пределы квартиры, как появляется странное желание запереть его дома и никуда не выпускать. Хосок списывает все на то, что он собственник, но то, как он радуется вечерам проведенным с омегой, не поддаются никакому описанию. Пак не просто красивый. Можно сказать, неземной. Хосок буквально упивается этой красотой, и по вечерам успокаивает бушующее сердце, норовящее выскочить из груди. А Пак словно нарочно больнее делает—так по-блядски свои волосы поправляет и с невинным взглядом погоду обсуждает, а у альфы все внутренности в один комок сжимаются. Вот только больнее некуда.***
Юнги не хочет открывать глаза. Очередная бессонная ночь даёт о себе знать—наутро появляется головная боль, а стоит только приподняться на локтях, как в глазах темнеет. Мин морщится и глубоко вдыхает.Хочется слиться с постельным бельём, стать таким же белым и незаметным, ничего не делать и вообще просто исчезнуть. Но вставать всё же приходится, когда в дверь входит прислуга чтобы помочь молодому господину собраться. Охрана особняка усилена в десять раз, но это всё равно не дает Джунсо спокойно вздохнуть. Теперь Юнги каждый день проводит по часу в кабинете отца, обучаясь азам управления компанией.Глава семьи боится не только за себя, но и за Мина, на плечи которого ляжет тяжелое бремя, когда альфа не сможет управлять компанией. Страх буквально чёрным дымом обволакивает чету Мин, заставляя задыхаться по ночам, просыпаясь с капельками пота на лбу и засыпать только после положенных трех таблеток снотворного. Тиен теперь больше не бегает на встречи с друзьями, и даже не приводит их в особняк, зато постоянно выносит всем мозг, что ему нечего надеть. Хотя и надевать-то некуда. Юнги недоволен таким положением. Ему хочется веселья, хочется в клуб и в конце концов, течка вот-вот придёт, а проводить её не с кем. Мин буквально воет от досады, что их семья терпит такие условия. Сигареты закончились, а гостей в дом приглашать нельзя. Да и кто захочет торчать по часу в гостиной, пока тебя осматривают и ощупывают во всех местах. —Буду поздно, ложись без меня, —прощается Джунсо, застегивая пальто и одновременно целуя Тиена в щёку.—Мне стоит попытаться обратиться к другим компаниям за помощью, иначе мы можем прямо сейчас поднимать белый флаг, —пытается пошутить альфа, но омега не смеётся, и тот сразу принимает серьёзный вид.—Я не знаю, чего именно хочет Чонгук, однако уверен, что он пойдёт до конца. —Будь осторожен, —Юнги, находящийся за углом, тихонько прыскает, но быстро прикрывает рот ладошкой, дабы его не услышали.—Я верю в тебя. —Мы верим в тебя! —не сдерживается Мин и бежит к альфе, крепко цепляясь за него. Джунсо охает от неожиданности, но затем тепло улыбается, а на лице Тиена на секунду появляется раздраженная гримаса. —Даже попрощаться нормально не дал, —вздыхает омега и демонстративно отворачивается. —Отец, ты кажется кое-что забыл, —начинает Юнги, но перехватывает предупреждающий взгляд отца и играет бровями.—Я лишь хотел напомнить, что надо выбросить мусор. —Вот! Он опять! —взрывается Тиен, но его перебивает смех Мина. —Не стоит быть таким самокритичным, папа, —Юнги долго тянет последнее слово, словно смакуя его на языке.—В общем, удачи отец. Мин победно уходит, оставляя за собой слегка улыбающегося отца и злого Тиена. Юнги остается за тем углом, за которым подслушивал и уходит только после того, как закрывается дверь за отцом. Омега расслаблено выдыхает и мчится в комнату, повторяя про себя план побега. В комнате он быстро натягивает на себя толстовку с кричащей надписью «Fuck me» и открывает окно, наблюдая за тем, как отъезжает гелендваген отца в сопровождении двух машин с охраной. Во дворе людей заметно поубавилось, и у Мина есть буквально пару минут, чтобы успеть вырваться из этого дома. Да, когда он вернётся, его обязательно заметят, но оно того стоит. Омега последний раз осматривает комнату, и порывается посмотреть, точно ли он закрыл на ключ дверь в свою комнату, но времени остается критически мало и он прыгает. Приземляется не очень удачно, но буквально сразу встаёт на ноги и бежит к забору изредка запинаясь о собственные ноги.Такси Юнги вызвать не успел, зато буквально сразу нашёл машину, направляющуюся в центр города. Клуб, как всегда, был окружен машинами. Юнги уверенной походкой прошел мимо охранников, но дальше ему не позволили—перед омегой выросла стена из двух громил, настроенных крайне недоброжелательно. —Клуб закрыт, поищи другой, малыш, —оповещает первый, и Мина начинает колотить. —Какой я тебе малыш нахуй? Дай пройти, —омега предпринимает попытку прорваться вперёд, но второй альфа заламывает ему руки, а первый наклоняется непозволительно близко, и Юнги не сдерживается—плюёт ему прямо в лицо, растягивая на своём лице улыбку. —С каких это пор таких малышей пускают в клубы? —рычит альфа, яростно оттирая своё лицо. —За малыша ты ещё ответишь, мудак, —фыркает Юнги и раскрывает последнего козыря.—Ты вообще представляешь, из какой я семьи? —А мне оно надо? —закатывает глаза второй громила и Мин почти что вскипает от переполняющей его злости. —Может быть вы и не знали, но я наследник компании Мин, и меня не волнует, кого вы в этом клубе принимаете.Хоть президента, мне похуй. Этот клуб лучше всех тех уебищных помещений, в котором и должен находится ваш высокоуважаемый гость, —говорит, почти кричит, Юнги, нервно топая ногой.—Так что если вы прямо сейчас уберётесь с моей дороги нахуй, я вас помилую. —Проваливай, —выговаривает первый альфа, пока второй кого-то набирает. Омеге всё равно, кому он там звонит, потому что сейчас руки ужасно чешутся заехать этому мужчине по лицу, а затем куда-нибудь ещё хотя бы по той причине, что с Юнги просто нельзя так обращаться. —Ладно, —поднимает Юнги руки в примирительном жесте, но в глазах все ещё пляшут черти.—Я буду сидеть здесь ровно до такого времени, пока ваша заноза в заднице не уберётся отсюда. Мин садится на асфальт. Плевать он хотел на вещи, когда требуется доказать то, что он вообще-то не тряпка, об которую можно ноги вытереть. Охранники усмехаются, однако ничего не говорят, продолжая всё время смотреть в телефоне. Юнги тоже достаёт девайс и начинает листать ленту, но его прерывает звук мотора. Омега недовольно оглядывается и видит белое ламбо, вставшее прямо около входа. «Совсем с ума посходили, мажоры»—закатывает глаза Мин, но буквально сразу же вскакивает, стоит из машины выйти Чонгуку. —И ради вот этого вы меня вызвали? —Чон с пренебрежением оглядывает омегу.—Будьте добры в следующий раз справляться своими силами, а не тревожить меня по каждому поводу.—Подойди, —приказывает альфа Юнги. Мин не слушает его, вновь уставляясь в экран. Да, это глава компании Чон. Да, этот человек может прямо тут пристрелить его, но гордость и без того сегодня пострадала, так что он не побежит по первому приказу. —Я смотрю, куколка поиграть захотела, —вздергивает бровь альфа и подходит к омеге, который вмиг сжимается в маленький комочек.—Вот только я бы не советовал со мной играть, солнце. Не понравится. —А меня это интересует? —мило улыбается Мин, но улыбка совсем не доброжелательная.—Это твои псы? Так отгони их, ибо меня не интересует, что за человек там сидит. —А если не уберу? —спрашивает Чонгук, присаживаясь на корточки перед омегой.—Что если прямо сейчас я прикажу им затолкать тебя в машину и увезти подальше отсюда, а затем шантажировать твоего папашу? Омега мгновенно отодвигается от альфы, но Чон крепко хватает его за запястье, подтягивая ещё ближе. —Говорил же, не понравится играть, —ухмыляется Чонгук.—Тот важный гость—я, и собственно говоря, я не помню, что ты был приглашён, куколка. —А мне приглашения не нужны. Альфа на мгновение застывает, зло смотря на омегу, который кажется, самоубийца. С Чоном ещё никто так не смел говорить, а те, кто всё же попытались, уже гниют в земле. А этот индивид сидит и с вызовом смотрит прямо в глаза Чонгуку, проверяя выдержку альфы. Чон бы и сам проверил, однако уже начинает надоедать. —Ты можешь пройти, —Чонгук даёт знак охране и та отступает.—Только если со мной. —Нахуй иди, —снова шипит Юнги и встаёт с асфальта.—Мне твои подачки не нужны. Всего доброго. Омега делает шаг в противоположную сторону, но его снова притягивает Чон, резко поворачивая и влепляет пощёчину. Щеку начинает жечь от боли, а сознание на секунду меркнет, и Юнги зависает на пару секунд, но затем хватается за кожу и смотрит на альфу. —Профилактика, куколка, —пожимает плечами Чонгук.—Чтобы не подумал, что особенный. Альфа скрывается за дверью вместе со своей охраной и Мин остается на улице один. Джинсы слегка содраны на коленях, но его это не напрягает, наоборот начинает злить. Первое впечатление начинает рушиться, разламываясь на кусочки, и Юнги даже не знает, кого он больше всего ненавидит—альфу, или же себя за то, что посмел в него влюбиться.