Приторная сладость специй

— Чимин-и, ты, главное, будь аккуратен и звони нам каждые полчаса, чтобы мы не волновались, — Джин нервно поправляет воротник чужого пиджака и похлопывает по плечам сына. — Па-ап, я позвоню, как доберусь, — рыжий в который раз тяжело вздыхает и улыбается, видя родителей в последний раз за следующие три года учёбы. Тяжело выходить из зоны комфорта и куда-то уезжать, далеко от родных, тех, кто поддерживает, чтобы остаться одному надолго. Брат переживал то же, когда шесть лет назад впервые покинул дом и уехал в Тэгу. Чимин знает, он нелегко перенёс переезд, новую жизнь и окружение. Склонный к депрессии и одиночеству, Юнги никогда не ходил ни на какие секции в школе, не подпускал к себе близко никого. Приходя домой, шёл к себе в комнату и писал музыку. Музыка была единственной отрадой, нитью, что соединяла с реальностью, отвлекала от депрессивных мыслей о будущем. Но теперь, когда он далеко, спустя столько лет на фарфоровом лице расцветает счастливая улыбка: Ким наконец-то воплотил несбыточную мечту в реальность – стал композитором для одной начинающей айдол-группы. Нужно только видеть, с каким трепетом он рассказывает о новых друзьях и подругах, как от нервного возбуждения подрагивают пальцы, как не может согнать глупую улыбку с лица. Вся жизнь Юнги была посвящена музыке, которую прерывали заботы о брате и его воспитании. Теперь же парень может полностью отдаться нотам, ритму, слаженным движениям его подопечных и любимому фортепиано, которое спустя годы стало синтезатором. Пришло время Чимина реализовывать свои мечты, не отставая от брата. Сегодня он едет в Пусан, где будет учиться на танцевальном факультете в Университете искусств, становиться сильнее, увереннее, ярче, перестанет быть стеснительным мальчиком, и тогда, возможно, любимый брат напишет мелодию и для него. Для его группы. Чимин растопчет конкурентов отточенными умениями и дикой харизмой, очаровательным поведением и дерзким взглядом, своими пухлыми карамельными губами и крепкими бёдрами. Перед рыжим не устоит никто: ни парень, ни девушка, ни альфа, ни омега. Когда он уберёт короткими пальцами назад чёлку, падут все. Чимин сможет. Отец будет им гордиться. Папа будет им гордиться. Им будет гордиться и сухарь-Юнги – у него разве вообще есть выбор? — Удачи, сынок, — глотая слёзы, выдавливает из себя Джин, обнимает так сильно, как никогда раньше, целует в обе щеки и аккуратный носик. Намджун поджимает губы – ему нельзя раскиснуть, но на душе, вопреки всему, только тяжелее становится, стремительно пустеет грудная клетка. Мужчина ерошит уложенные рыжие волосы, получая долю шуточных упрёков насчёт этого, и позволяет себе отпустить сына. Впервые так надолго и так далеко. Их маленький Чимин больше не маленький, он тоже отрастил крылья, ещё не такие крепкие, но он летать только учится. Через ошибки, слёзы, невзгоды и трудности, он научится и взлетит так высоко, насколько сам пожелает. Юнги забрал у родителей часть души, тот огонь, который он хранил в себе и делился с семьёй без их ведома. Его внутренний огонь полыхает синим, горит только внутри него самого и выплёскивается буквами текстов песен на клочках бумаги. Юнги не раздаёт себя каждому, бережно лелеет и хранит каждый свой кусочек, каждую мысль и сказанное слово. Его слова сухи, но бьют прямо в цель, без украшений и метафор. Его нежность редка, но моменты её проявления остаются памятными. Пара никогда не забудет мокрых дорожек на щеках старшего сына, когда он обернулся к ним в последний раз перед тем, как покинуть дом. Чимин тоже забрал у родителей часть души, тот огонь, которым он одаривал всех с самого рождения. Его огонь трещит поленьями снаружи, искрится алым и разносится взрывом по клеточкам каждого в радиусе видимости. Чимин отдаётся любимому делу и людям без остатка, не жалея себя, не задумываясь, он окружает заботой и теплом, смеётся сам и развлекает других. Его любовь проявляется в тесном тактильном контакте каждую свободную минуту, но она искренняя, несмотря ни на что. Парень делает из себя дурашку, но моменты, когда он серьёзен, отпечатываются навсегда. Пара никогда не забудет слов «Я благодарен вам за то, что вырастили меня», последних, что сказал младший сын, прежде чем уйти. — Как ты думаешь, всё будет в порядке? — Джин сидит на коленях у мужа, положив голову на чужую грудь, обвив руками мощную шею. — По-другому и быть не может, милый, — Намджун долго целует омегу в висок. — Вроде только Юнги провожали, а теперь и Чимин вот уехал. Неужели дети так быстро растут? — альфа подтягивает мужчину к себе ближе, заключает в кольцо из рук и согревает не только пламенем из камина, но и своим личным. — У Юнги же омега есть. Он говорил, что они уже долго встречаются, когда мы в скайпе видели их вместе в его квартире, — Джин кивает, не глядя. — В следующий раз, когда он приедет, будем давать благословение, — с теплом смеётся мужчина, потираясь щекой о шёлковый намджунов халат. — Ну а нам ведь благословения не надо? — переводит тему альфа, на котором сказываются последние недели без близости в связи с подготовкой к отъезду сына. Он заставляет пару хихикать через стон и вынужденно тереться ещё сильнее, пытаясь ускользнуть от умелой щекотки, которая в итоге приводит к взаимному возбуждению.