Человеческое чувство

      — Никто не видел Изуку? — спросила Урарака, подходя к старосте класса, Ииде. — Уроки уже кончились, а его всё нет…              — Вчера он весь день ходил в бинтах. Из-за травмы его освободили от физкультуры. Скорее всего, ему сказали отдохнуть. Он мне ничего не говорил, так что это только предположение, — Иида поправил очки. — Можешь сходить к Исцеляющей Девочке, чтобы узнать о его состоянии. Мне, как старосте класса, следовало сделать это первым.              Беспокойство за Изуку взяло верх, и девушка кивнула, выбежав из класса. У двери медпункта она сначала отдышалась, после чего вежливо постучала в дверь.              — Войдите, войдите, — раздался голос изнутри.              — Извините, вы не знаете, что случилось с Изуку? — спросила Урарака, входя и тихо закрывая за собой дверь.              — А что с ним не так? — изображая искреннее непонимание, спросила Исцеляющая Девочка.              — Ну… Вчера он, кажется, повредил голову, а сегодня не появился на уроках… — неуверенно сказала Урарака.              Медсестра покачала головой, ловко спрыгивая со своего кресла.              — Я и не думала, что это так может обернуться… В любом случае, пока нет результатов из лаборатории, рано делать выводы… Он что, не купил лекарства, что я ему дала? Забыл что ли?.. — тихо сказала Чиё, под конец переходя на тихое бурчание себе под нос.              — Простите, что вы сказали? — переспросила Урарака.              — А? Да так, просто успокойте и разговорите его. Только не давите, иначе станет только хуже, — сказала Исцеляющая Девочка, садясь обратно на своё кресло.              Очако кивнула, поспешно покидая кабинет.              — Спасибо, — коротко поблагодарила она, закрывая дверь.              Хоть рекомендации были расплывчатыми и не до конца понятными, она была твёрдо уверена в том, что сможет помочь Мидории.              В последующий час, или даже больше, одноклассники Изуку, все, кроме Бакуго, которого из-за излишней импульсивности не приглашали, и Шото, который, как всегда, тренировался в одиночку, по очереди штурмовали дверь Мидории, пытаясь с ним поговорить. Изуку только испуганно сжался в комок под одеялом, закрыв все четыре уха подушкой и продолжая плакать.              — Бесполезно, — вздохнула Урарака, облокотившись на стену рядом с дверью Мидории. — Он не купился даже на сладости… Что же мы за герои такие, раз не можем даже ему помочь?              — Что случилось? — спросил Шото.              Он стоял позади всех уже несколько минут, пытаясь разобраться, что происходит. Вернувшись пораньше с тренировки, он ощутил что-то, отдалённо напоминающее любопытство, и это «что-то» не позволило ему пройти мимо такого массового скопления одноклассников. В качестве ответа он рассчитывал услышать очередную похвалу в сторону Мидории и его поступка. Настолько настойчивую похвалу, которая и загнала Изуку в комнату подальше от его преданных фанатов.              — Изуку закрылся в комнате и с самого утра не подаёт признаков жизни, — вздохнула Урарака.              — Точнее, просто спит и плачет, — сказала Джиро, вытаскивая из стены один из своих разъёмов для наушников.              — Исцеляющая Девочка сказала нам успокоить его, но мы даже с этим не справились, — шмыгнула носом Асуи.              — Ясно, — отстранённо сказал Тодороки, разворачиваясь спиной к одноклассникам и собираясь уходить.              — Подожди, значит, ты просто уйдёшь? — удивлённо спросила Ашидо, хватая Шото за рукав. — Он же твой одноклассник!              — Да, — спокойно ответил юноша, однако остановился.              — Ты ведь хотел стать героем, — Иида поправил очки. — Как ты сможешь помогать незнакомым тебе гражданским, если ты даже не можешь помочь своему другу? — чуть повышая голос под конец, сказал он.              — Не пойми неправильно, но мы тут стоим уже битый час, — тихо и чуть отстранённо сказал Токоями, прислонившийся к стене напротив. — Его состояние здоровья нельзя назвать нормальным, так что считай это продолжением тренировки, если так тебе удобно. Когда-нибудь тебе всё равно придётся успокаивать какого-нибудь ребёнка, попавшего под завал, сломавшего себе руку и ожидающего приезда спасателей.              — В этом и заключается наша работа, как героя, — вставила свои пять копеек Урарака.              — Дайте мне две минуты, — вздохнул Шото, уходя по коридору в сторону своей комнаты.              Через несколько минут, хоть и не через две, он вернулся с блокнотом на кольцах, ручкой и книгой. Вырвав из блокнота один лист, он что-то быстро написал на нём и подсунул в щель под дверью.              — Ты серьёзно думаешь, что это сработает? Да он даже не вышел на запах своего любимого торта, который испёк Сато, — искренне непонимающе сказал Киришима.              — Он даже не купился на десять выпусков журналов с полуголыми девушками! — возмущённо сказал Минета, за что тут же словил подзатыльник от Яойорозу.              — Всё у тебя одно и то же на уме, — фыркнула она.              — Это всё, что я могу сделать, — сказал Тодороки, садясь по-турецки на пол. — Если он напуган — то лучше вам не стоять у него под дверью такой ордой, — Шото слегка повернул голову в сторону столпившихся у него за спиной одноклассников. — В любом случае, терять мне совершенно нечего, — юноша раскрыл книгу на закладке, начиная искать место, где он остановился.              — Что же, а Тодороки прав… Ладно, мы уходим. Если не справишься — лучше позови Исцеляющую Девочку, в противном случае Изуку просто умрёт от голода, — сдалась Урарака, тут же собираясь уходить. — Только не испорти всё, пожалуйста, — уже с надеждой закончила девушка.              Коридор опустел. Тодороки неспешно переворачивал страницы книги. Изуку выбрался из-под своего одеяла, боязливо подползая на четвереньках к двери. Увидев записку, он взял со стола карандаш, чтобы ответить. Даже не прочитав, что на ней было написано, Мидория быстро нацарапал ответ, просунув его под дверь.              Шото поднял с пола записку, бегло пробежавшись по ней глазами. Записка гласила:              «Пожалуйста, просто уходи»              Тодороки вздохнул, тут же написав ответ и просунув его под дверь.              «Меня обязали помочь тебе»              Мидория быстро просунул записку с ответом обратно.              «Мне страшно. Пожалуйста, уходи. Так мне будет лучше»              Шото поднял с пола записку.              — Чего ты боишься? — спросил юноша, надеясь выстроить с Мидорией нормальный диалог.              Изуку решил не отвечать, свернувшись калачиком на полу. Подождав с минуту, Шото прислонился спиной к двери.              — Изуку, я не могу уйти, извини, — вздохнул юноша, отрываясь от книги. — Я ведь просто хочу помочь. Ты уже ходил к Исцеляющей Девочке? Она должна была если не полностью излечить тебя, то хотя бы дать список необходимых медикаментов…              Мидория молчал. Не получив ответ на протяжении двух минут, Тодороки уже совсем было отчаялся, как вдруг услышал робкий голос.              — Ходил, — тихо ответил Изуку, просовывая под дверь помятый листок бумаги. — Она сказала купить мне эти лекарства ещё вчера, но я так и не дошёл до аптеки…              — Ты можешь гарантировать мне, что не умрёшь, если я схожу за ними? — спросил Тодороки, поднимая с пола листок.              — Н-нет! Подожди! Это не местные лекарства, а импортные, и потому очень дорогие! Отдай обратно листок! Они вообще могут только всё ухудшить! — запротестовал Изуку, припав к двери.              — Тогда открой дверь, выйди и останови меня, — спокойно сказал Шото.              Мидория съёжился, промолчав. Сев на пол, он обнял свои колени и обвил их хвостом.              — Я скоро вернусь, — коротко бросил Тодороки.              Изуку мог слышать только звук удаляющихся размеренных шагов.              Через какое-то время, которое показалось юноше вечностью, в коридоре опять раздался характерный звук спокойных шагов, присущих Шото, однако на этот раз приближающихся. Мидория очнулся от лёгкой дрёмы, подняв голову.              — Я купил всё, что тут было написано. Сверх того, я купил тебе немного еды. Если хочешь, чтобы раны поскорее зажили, то голодать — довольно плохая идея, — Тодороки вновь уселся перед дверью Мидории. — Пожалуйста, Изуку, открой дверь.              — Хорошо, — наконец сказал Деку, поднимаясь с пола. — Я отпираю дверь, а ты даёшь мне минуту… Идёт?              — Идёт, — не понимая, зачем Изуку потребовалась минута, ответил Шото.              Замок щёлкнул, открывшись. Мидория опрометью бросился на кровать, зарываясь в одеяло с головой и испуганно поджимая хвост.              Шото терпеливо отсчитал шестьдесят секунд, после чего неспешно встал, открыв дверь. Оглядевшись, он тихо закрыл за собой дверь, запирая её. Вздохнув, Тодороки поставил пакет с покупками на стол, после чего аккуратно сел на диван рядом с бесформенным комком из одеяла.              — Могу я спросить, что именно тебя пугает? — спокойно, издалека и чуть отстранённо начал Шото. — Я не причиню тебе зла, но не уйду, пока ты не поешь и не выпьешь все необходимые лекарства.              — Кошмар… Один и тот же кошмар… — тихо отозвался Мидория. — Лес огромных уродливых рук, которые тянутся к тебе, хватают, мерзко хохочут, медленно душат и раздирают на кусочки…              — Почему ты прячешься от меня? Я же не собираюсь «раздирать тебя на кусочки», — Тодороки чуть придвинулся к Мидории.              — Я выгляжу просто отвратительно… Ты не должен видеть меня таким… — тихо всхлипнул юноша. — Иначе… Наши отношения испортятся… И… И мы никогда больше не сможем работать в команде…              — Ты не сможешь принять лекарства через ткань одеяла, а я, как и говорил, не собираюсь уходить, пока ты их не примешь, — спокойно ответил Шото, разглядывая что-то на стене.              Изуку с минуту помолчал.              — Ты обещаешь, что всё увиденное останется только между нами? — тихо спросил он, шмыгнув носом под одеялом.              — Обещаю, — ответил Тодороки, повернувшись.              Мидория скинул с себя одеяло, встав на колени. По его щекам текли слёзы, ушки были испуганно прижаты к голове, а хвост беспорядочно метался из стороны в сторону. Тодороки онемел, рассматривая юношу перед собой.              — Я же говорил, — всхлипнул Изуку. — Выгляжу ужасно… Это и есть причина, по которой я не смог дойти вчера до аптеки…              — Не вижу в тебе ни капли уродства, — чуть покраснев, ответил Тодороки. — У многих людей поменялась внешность с появлением причуды. Вспомни того же героя номер одиннадцать, Босатку. Ты выглядишь довольно… Мило. Можешь теперь уже не плакать?              — Тот человек, который напал на меня вчера, тоже посчитал меня милым, — Изуку сел на свои колени, вернув положение ушек в нормальное и положив хвост рядом с собой.              — Вчера? Он пытался сделать с тобой что-то плохое? Ты ведь сумел отбиться от него? — более обеспокоенно спросил Шото.              — Не знаю почему, но когда кто-то посторонний касается моего хвоста, то причуда отказывается активироваться… Я не смог оказать никакого сопротивления и меня просто прижали к стене. Противно вспоминать… Потом появился кто-то с причудой огня и крикнул мне «беги», отвлекая злодея. Я сорвался с места и только тогда сумел убежать. А когда я остановился, то обнаружил, что пришёл назад, к общежитию. Была уже ночь, поэтому я не решился идти в аптеку во второй раз… — Изуку утёр слёзы тыльной стороной ладони.              — Где тебя прижали? — спокойно спросил Тодороки.              — В каком-то узком тёмном переулке между двумя домами. Я хотел срезать, чтобы побыстрее добраться до аптеки, — шмыгнув носом, ответил Изуку.              — Я крикнул тебе «беги», — признался Тодороки. — Повезло, что я в это время заканчивал вечернюю пробежку и приметил что-то неладное. Ты спас мою жизнь всего пару дней назад, так что я поступил точно так же, как и ты. Ты успел хотя бы запомнить внешность нападавшего? После моей второй атаки огнём он просто исчез.              — Нет… Он не показывал своё лицо… Помню только белую нитку, торчащую из шва на плече его куртки и маячившую у меня перед глазами, — признался Мидория.              — Значит это тот же самый тип, что и напал на нас тогда, — задумался Шото.              Изуку не выдержал и переполз на колени разноволосого юноши, оседлав их и обняв Тодороки за шею, продолжая лить слёзы.              — Спасибо, что спас меня… Ты настоящий герой… — всхлипнул Мидория, прижавшись к Шото всем телом. — Он вытворял со мной отвратительные и мерзкие вещи… Если бы не ты — неизвестно, где бы я сейчас был, и был ли жив вообще…              Тодороки слегка покраснел, мягко сомкнув руки на спине Изуку.              — Извини, я больше не могу держать этот вопрос в себе, — вздохнул Шото. — Могу я… Потрогать твои ушки и хвостик?              Мидория съёжился, вспомнив неприятные ощущения чужой ласки на своём хвосте.              — Ты обещал, что не навредишь мне, так что действуй осторожно, — тихо сказал Изуку.              Тодороки, как и обещал, осторожно приподнял чужой хвост, удерживая его в своих руках, после чего мягко огладил его по всей длине. Зелёноволосый юноша прогнулся в спине, крепче обнимая Шото.              — Твой хвост мягкий. И шерсть длинная и густая. Тебе ведь не больно, когда я так делаю? — переспросил Тодороки, почувствовав реакцию Деку и мягко погладив его по спине, успокаивая.              — Ничуть, — мотнул головой Мидория. — Даже слегка приятно.              — Ну вот, посмотри сам, ты ведь уже не плачешь. Почему ты не вышел к остальным раньше? Мне сказали, что они стояли у твоей двери более часа, — Тодороки оставил чужой хвост в покое, положив руки на поясницу Изуку.              — Я не хотел, чтобы все знали, как я выгляжу… Если бы Урарака не звала весь класс — я бы тут же открыл дверь, — сознался Мидория. — А ещё я заметил, что у меня обострились все чувства. Так я смог учуять торт Сато, когда он только появился с ним на другом конце коридора. К тому же я слышал каждый разговор за дверью.              — Мне показалось, или у тебя здесь раньше волос не было? — спросил Шото, поглаживая шею Изуку.              — Д-да, не было… Они там появились совсем недавно и очень быстро отросли. А ещё ногти на руках и ногах неприлично быстро растут. И зубы чешутся постоянно, — тихо сказал Мидория, ослабив хватку объятий.              Шото слегка оттолкнул его от себя, положив руки на веснушчатые щёки.              — Можешь приоткрыть рот? — попросил Тодороки.              Мидория послушно повиновался, обнажая белоснежные зубы с особо выделяющимися четырьмя острыми клыками.              — У тебя всегда были такие большие клыки? — как бы невзначай спросил Шото.              — Нет. А что, увеличились? — похлопав глазами, спросил Изуку.              — Именно. Думаю, стоит доложить Исцеляющей Девочке обо всех изменениях в твоей внешности, — вздохнул Тодороки, положив руку между кошачьих ушек Мидории и слабо потрепав его по голове.              Изуку, полностью успокоившись и расслабившись, прикрыл глаза. Подавшись навстречу ласке, он тихо замурлыкал.              — Эй, ты в порядке? — спросил Шото.              Мидория открыл глаза. Тут же соскочив с чужих коленей, он зарылся в одеяло.              — Я не могу это контролировать, — тихо сказал он.              — Ты похож на котёнка. Вылезай, иначе твоя еда совсем остынет, — сказал Шото, погладив Изуку по спине, на которой ткань одеяла была особенно натянута. — Я не буду заставлять тебя спускаться в столовую, так что можешь поесть в своей комнате.              Мидория выполз из-под одеяла, боязливо садясь на стул. Достав из пакета нечто, обёрнутое в фольгу, он аккуратно развернул шуршащую серебристую упаковку. Внутри была довольно большая коробка с бенто, в котором, помимо традиционного риса, разместились несколько котлет в панировке в форме рыбок, тушёные овощи, соус и даже долька апельсина. Мидория с наслаждением вдохнул запах еды и повернулся к Шото.              — Дай чек, — попросил он, протягивая руку.              — Не дам, — спокойно ответил Шото, открывая книгу, принесённую с собой. — Лекарства выдали бесплатно по выписке Исцеляющей Девочки, а это бенто — просто подарок. Ты спас мою жизнь, так что я попытаюсь отплатить тебе хоть чем-то.              — Ты тоже спас мою жизнь! Мы квиты, так что всё, что сверх того — мой долг. Дай чек, — более настойчиво сказал Изуку.              — Не дам. Жизнь бесценна. За неё нельзя чем-то рассчитаться или отдать за неё что-то. Я в вечном неоплатном долгу перед тобой. Потому что от пули в голову умирают мгновенно, а если бы я не появился в том переулке, то тебя бы спас другой профессиональный герой. Ты нужен был тому человеку живым, так что вряд ли бы он тебя убил, — Шото уткнулся в книгу.              Мидория сдался. Повернувшись к столу, он начал с аппетитом уплетать свой обед, который являлся первым приёмом пищи за целые сутки.              — Тебе нравится? — спросил Тодороки, поднимая взгляд от книги.              — Ещё бы, — с улыбкой и набитым ртом ответил Изуку.              — Значит, мне не придётся покупать тебе кошачий корм, — спокойно, хоть и едва заметно приподняв уголок губ, ответил Шото, опуская взгляд в книгу. — Я рад, что хотя бы твои предпочтения в еде не изменились.              Он делал вид, что читал, хотя на самом деле рассматривал Изуку исподлобья. Особенно его интересовали движения ушек и хвоста юноши. Его внимание привлекло розовое пятно над хвостом Мидории, явно отличающееся по цвету от основного тона его кожи. Футболка чуть приподнялась, когда Изуку потянулся за бутылкой с водой и лекарствами, отчего пятно обнажилось.              — Встань на секунду, — попросил Шото, поднявшись с кровати. — И развернись ко мне спиной.              Мидория удивлённо похлопал глазами, однако повиновался, пытаясь увидеть Тодороки из-за плеча. Разноволосый юноша довольно резко поднял футболку Изуку, чуть приспустив второй рукой его шорты.              — Т-ты чего творишь?! Раздеть меня решил? — Мидория отскочил от Шото, подтянув шорты и оправив футболку.              — Как ты объяснишь необработанную ссадину у себя на спине? — спокойно спросил Тодороки.              — Это ещё с того раза, когда тот тип пнул меня, — сказал Изуку.              — Именно, что с того раза. Прошло довольно много времени, и твоя рана должна была пройти. Разве не странно то, что она всё ещё болит? — Шото сделал шаг к юноше.              — Да ну, всего лишь ссадина. Пройдёт, — недовольно фыркнул Изуку, обходя Шото и садясь на кровать.              — Подожди минуту, я сейчас приду, — Тодороки глубоко вдохнул, покидая комнату и закрывая за собой дверь.              Через некоторое время он вернулся с собственной переносной аптечкой, открывая её на ходу.              — Ложись на живот. Я позабочусь о тебе и обработаю рану, раз ты сам не хочешь этого делать, — сказал Шото, поставив коробку с медикаментами на стол рядом с пустым контейнером из-под бенто.              — З-зачем? — неуверенно спросил Изуку, неохотно вылезая из-под одеяла.              — Раны, полученные от некоторых злодеев, не заживают сами. Скорее всего, в твою рану попала малая концентрация яда, используемого тем типом. Особого влияния на твой организм этот яд не оказал, но и ссадина не заживает. Как только я обработаю твою рану — яд начнёт постепенно выходить из твоего организма, — Тодороки сел на кровать рядом с Мидорией, открутив крышку небольшого флакона и заранее приготовив кусок ваты.              — Она ещё и холодная наверняка… — тихо буркнул Изуку, прижав ушки, ложась на живот и подгребая себе под грудь одеяло.              — Специально для тебя погрею, — вздохнул Шото, взяв пузырёк в левую руку и, активировав причуду на слабую мощность, подогревая жидкость.              Заткнув горлышко флакона куском ваты и несколько раз перевернув его, Тодороки едва коснулся ватой ссадины на спине юноши.              — Щиплет, — тихо оповестил Мидория, прогнувшись в пояснице. — Тёплая, но всё равно щиплет.              — Сейчас должно перестать, — Шото отставил пузырёк с жидкостью на стол, мягко огладив чужой хвостик и вновь проведя ватой по ссадине. — Потерпи немножко.              Изуку напрягся всем телом, отчего мелко задрожал.              — Когда ты говорил, что твои чувства обострились, ты имел в виду и чувствительность тела тоже? — спросил Тодороки.              — Да. Поэтому и попросил быть осторожнее, — с ноткой недовольства в голосе ответил Изуку.              — Я закончил, — сказал Шото. — Оставлю тебе домашнее задание. Если станет лучше — сделай его, но не перенапрягайся. Ты же сказал, что даже Исцеляющая Девочка не может пока определить, что это. Да, кстати об этом. Ты ещё не принял лекарства. Держи, — Тодороки положил на кровать несколько блистеров с таблетками и поставил флакон с мерной прозрачной пластиковой ложкой и бутылку с водой.              Мидория послушно выпил таблетки нужной дозировки под пристальным взглядом Шото.              — У меня руки дрожат, не смогу налить, — пожаловался Изуку, взяв в руки мерную ложку и пузырёк с лекарством.              — Давай я тебе налью, — вздохнул Шото, садясь на корточки рядом с кроватью Мидории и взяв в руки ложку с бутылью. — Просто открой рот.              Изуку послушно повиновался, открывая рот и вновь обнажая свои четыре острых клыка. Мягко обхватив губами ложку с тёмной жидкостью, он поморщился от горечи, но всё же проглотил.              — Вот и молодец, — улыбнулся Тодороки, поднимаясь на ноги. — Я схожу к Исцеляющей Девочке. Расскажу ей о твоём состоянии. Может, что-то прояснилось с причудой того злодея. Отдохни пока. И запри дверь, если не хочешь, чтобы наш секрет узнал кто-то ещё.              — Мне снится один и тот же кошмар каждый раз, когда я засыпаю, — поджав ноги к груди, тихо сказал Мидория.              — Ты принял успокоительные таблетки, так что сейчас должен спать лучше, — Тодороки подсел на кровать Изуку, погладив его по голове. — Через некоторое время ты можешь почувствовать сонливость. До этого момента можешь почитать что-нибудь из домашнего задания. Мы обязательно найдём способ помочь тебе. А до того времени я обещаю, что буду держать язык за зубами и заботиться о тебе. Идёт?              Мидория уверенно кивнул головой и более расслабленно сел на кровать. Убедившись, что с юношей всё в порядке и он не заплачет в ближайшие несколько минут, Тодороки покинул комнату, направившись в здание академии Юуэй.