The Redemption

Мы не можем отрицать постоянные изменения, независимо от того, как далеко мы можем от них убежать.

***

— Постучи ещё раз, и отправишься прямиком в ад, — проворчал Ричард, когда в дверь квартиры снова постучали. От движения комната закружилась так сильно, что мужчина только чудом смог удержать в руках бутылку. Единственным освещением служили светло-голубые всполохи от экрана телевизора. Передавали запись прямой трансляции последней битвы с кайдзю. Репортеры комментировали происходящее так, словно это было какое-то популярное развлекательное шоу. — Рич, я знаю, что ты там. Хэнк. — Боже, Хэнк, ты не можешь просто оставить меня в покое? — крикнул Ричард. Звон разбившейся о дверь бутылки привёл его в чувства. Он даже не понял, что сам её швырнул. На мгновение за дверью замолчали, а потом она медленно отворилась. — Не хотел я сюда вламываться, но выбора ты мне не оставил, — ворчливо заметил Хэнк, прикрывая за собой дверь и переступая через осколки бутылки и мокрое пятно на ковре. — Я же говорил, что сегодня не самый удачный день? — Ричард покачал головой. Она раскалывалась, а мысли скользили, не давая ему нормально сформулировать ответ. — Ты сказал, что твой зарядник сломался, вот я и подумал, что лучше принести тебе запасной до завтра, — Хэнк потряс проводом, зажатым в руке. Ричард действительно упоминал, что старый зарядник сдох, но он и представить не мог, что Хэнк использует это как предлог, чтобы заявиться к нему в столь поздний час. — И ты бросил все дела и нашел причину, чтобы зайти, не так ли? У меня есть второй, — ворчливо ответил Ричард. Он не смог вспомнить, где валялся другой провод, но какая разница? — Мне кажется, что и второй не фурычит, — Хэнк закатил глаза, проходя в комнату, чтобы воткнуть провод в розетку на стене и подцепить другой его конец к правой руке Ричарда. Плечо резко щипнуло разрядом. — Блядь, Хэнк! — Ричард стиснул зубы. — Вот поэтому я и не заряжаю его! Чёрт возьми… — Если бы ты делал это до того, как он полностью разрядится, то было бы не так больно, идиота кусок! Хэнк разгреб вещи на диване и присел, аккуратно сдвинув протез Ричарда, чтобы не плюхнуться прямо на него. — Выключи эту хрень, Рич, тебе с неё никакой пользы. — Отвали. Зачем ты вообще пришел? Ричард сложил руки на груди, пялясь в экран, где Кайдзю сбросили в океан. Он не воспринял всерьез слова Хэнка о том, что им нужно поговорить о делах. Они уже так давно не виделись, что стали друг для друга практически незнакомцами. Экран вдруг почернел. — Хэнк, ну какого черта? — Ричард потянулся вперед за пультом, но не смог его достать. В любом случае, сейчас его координация оставляла желать лучшего. — Хватит тебе уже гнить здесь, Рич. Ты смотришь это, потому что получаешь какое-то больное удовольствие. Ты не можешь и дальше жить в прошлом! — Хэнк удерживал пульт так, чтобы его нельзя было достать. Свободной рукой он заставил Ричарда отступить. — С тобой ещё хуже, чем было со мной, когда Коул погиб! — Да, потому что ты, по крайней мере, не переживал вместе с ним то, что случилось! Ты не мог прочувствовать его последние секунды, как свои собственные! — взвился Ричард, пытаясь сохранить остатки самообладания. Гнев переполнял его и готов был вот-вот выплеснуться наружу. — Ты прав, но Коннор не хотел бы видеть тебя таким! — О, не надо втирать мне тут так, будто что-то знаешь, старик! — Ричард поднялся, слегка пошатываясь. Протез снова двигался, успев немного зарядиться. — Твоя жизнь не стала лучше со временем. Вот и мне не указывай! Хэнк встал напротив него: — Ты же видел, насколько я был жалок! Я понимаю тебя лучше, чем кто-либо другой! Двигаться дальше — твой единственный и лучший выбор! Поверь мне! — Я не могу! — простонал Ричард. Глаза невыносимо жгло, а на губах уже чувствовался солоноватый привкус. — Не могу забыть. Не могу двигаться дальше! Когда он умер, часть меня умерла вместе с ним! Хэнк шагнул вперед, заключая Ричарда в крепкие объятия и лишая всякой возможности сопротивляться. — Я знаю, парень. Я знаю, насколько тебе тяжело. Мне жаль. Я тоже по нему скучаю. — Два года… — шёпот Ричарда был еле слышен. — Я знаю. — Но я помню всё так, будто это случилось вчера. Хэнк склонил голову Ричарда к своему плечу. — Я знаю, сынок, я знаю. Мне очень жаль.