***
В эфир Аластор выходил два раза в неделю, остальное время уделяя дистанционному контролю за Отелем Хазбин и выполнению своих обязанностей на радио. Короче говоря, предаться самозабвенной дрочке Энджел мог не так уж и часто. Зато когда подворачивался момент… Комната как всегда заперта на ключ, портьеры на окнах плотно задернуты, а на просторной кровати лежит взъерошенный, возбужденный демон, прислушивающийся к скрипу радио, к этому чудному голосу, который будет вещать об ужасах, творящихся в Аду, ещё целый час. Энджел закусывает нижнюю губу, ведёт ладонями вдоль своего тела, сжимает мягкую грудь, прикосновения любовников к которой тешили его самолюбие. Да, он красив и знает это, вот только тайком мастурбирует на демона, которому наверняка дела нет до его тайных грёз. Поёрзав, Даст скидывает джокеры на пол к остальным вещам и перехватывает ноги под коленками, второй парой рук тут же обхватывая член, когда из радио доносится скрип и шуршание чужого голоса. На самом деле Аластор говорит так возбуждающе, словно шепчет пошлые комплименты на ухо Энджела, наблюдая за его действиями со стороны. Словно это его статная фигура стоит рядом с кроватью, а мерцающие алым глаза с вожделением смотрят на то, как Даст сжимает, трёт свой член по всей длине, от корня до самой головки, чуть оттягивая в сторону крайнюю плоть, показывая нежную розовую кожу. Сам он — белый и пушистый, а фантазий в голове точно на целую роту изголодавшихся по сексу солдат. Возбуждает. Тонкие пальцы без перчаток легко скользят вниз, массируют пушистую мошонку и промежность под ней, срывая с губ прерывистый вздох. Это так правильно, когда Аластор срывается на ужасающий смех, от которого по спине и рукам бегут крупные мурашки, а в паху мигом тяжелеет и вьётся тяжелыми узлами возбуждение. Видно, в Дасте природой заложено прогибаться под сильнейшего, а этот демон точно является альфой. Сильным, властным, которому хочется подчиниться. Или хотя бы один раз переспать, чтобы на время почувствовать себя вознесенным до недосягаемого Рая. Энджел стонет чуть громче под тяжёлое дыхание Аластора и проникает в себя парой пальцев, особо не испытывая неприятных ощущений — смазки хоть и мало, но она есть, натекает небольшим пятном на простыни. Смешивающиеся запахи будоражат сознание, Даст вскидывает бёдра сильнее и охает приглушенно, когда его запястье вдруг обхватывает тонкая полоска какой-то красно-чёрной ткани и с силой двигает его рукой, загоняя пальцы по самую ладонь, заставляя вскрикнуть приглушённо. Эти тканевые длинные полоски выскальзывают из старого радиопроигрывателя, своим шелестом создавая помехи, и за несколько секунд оплетают изогнутое тело Энджела, не пугая, а лишь только сильнее будоража разыгравшееся воображение. Всхлипнув, он смелее толкается бёдрами навстречу движениям собственных пальцев и срывается на длинный стон, когда внутрь вторгаются плоские ленты, скручиваясь и приобретая более плотную структуру члена. И это Дасту нравится очень сильно, несмотря на то, что он не имеет ни малейшего понятия о природе этой чертовщины. — Ооо, да! Ещё раз, вот здесь! — стонет во всю глотку Энджел и сильнее разводит ноги в стороны, когда их перехватывают под коленками, стоит лентам интенсивнее задвигаться внутри горячо пульсирующего входа. Пальцами Даст чувствует скользящий в нём член, и, Дьявол его побери, это невероятно его заводит! Гладкие путы стискивают его руки, держат за талию и под грудью, продолжая входить в него под разными углами, чтобы каждая чувствительная стенка прочувствовала то сильное глубокое давление, без особого труда подводящее к грани экстаза. Одна лента плотно обхватывает сочащийся смазкой член и за несколько движений доводит Энджела до оргазма, с садистским удовольствием продолжая трахать его сквозь это оглушающее чувство.***
— Наш эфир подошёл к концу, ужасного вам дня, жители Ада, — из хрипящих колонок наконец доносится голос Аластора, ранее заглушаемый шипением радио-помех, и Энджел обессилено растекается по кровати, мечтательно прикрывая глаза. А если представить на месте тех лент властные прикосновения Аластора… Даст покрывается горячечным румянцем и скалится во все зубы, закрывая лицо руками. Нет, эти фантазии стоит приберечь на чёрный день, чтобы случайно не приелись раньше времени.