***
— Ты знал это уже тогда! — с отчаянием в голосе Даст бьёт стакан об пол и устало падает в кресло, обречённо прикрыв глаза ладонью. — Я же говорил тебе об этом, а ты не послушал! — Ну, знаешь, милый, очень трудно держать себя в руках на протяжении недели, когда горячий любовник ни на мгновение не отпускает от себя, — с хитрой ухмылкой Аластор наклоняется к разозлившемуся демону, уперевшись руками в подлокотники, и пылко целует его в губы, напоминая события месячной давности. — А после тебе так это понравилось, что не прошло ни одного дня, когда ты не затащил меня в постель. — Всё, довольно об этом! Но как я мог не заметить это?! Энджел взмахом пары рук указывает на два копошащихся на полу бело-красных комка, рычащих и порой всхрипывающих, словно радиоволны, которые появились совершенно неожиданно, не дав толком сообразить, что к чему. Аластор лишь пожимает плечами и оглаживает ладонью щёку теперь уже полностью его омеги. — Ты бы видел себя со стороны, когда ругался на свой лишний вес. И не замечал аккуратного живота, — на удивление нежно мурлычет он и заглядывает в удивлённые глаза Даста, подмигнув ему игриво. — И таким тебя хотелось только сильнее… — Всё-всё, я тебя понял! Замолчи! — вспыхивает вдруг Энджел и закрывает лицо руками, оттаивая только под чуткими поцелуями в шею и висок, сквозь пальцы глядя на кувыркающихся демонят. Они ведь действительно назвали их Самаэль, того, что был постарше, и Велиал, которому передался паучий ген. И это была полностью инициатива Даста, совершенно точно. — Они похожи на тебя, — всё с таким же придыханием шепчет Аластор и поднимает за загривок двоих своих сыновей, показывая счастливому папочке их во всей красе. Их щенки ещё скалятся какое-то время, но после сдаются и смотрят огромными глазами на родителей, фырча о чём-то еле слышно. — Вырастут с такой же дурной репутацией? — закатывает глаза Энджи, взяв на руки одного из близнецов, приласкав его мягкую щеку и почесав за торчащим ухом. — Такими же красивыми, — убеждает его Аластор, в награду замечая очаровательный густой румянец на щеках Энджела.Секс на радио
5 ноября 2019 г. в 00:53
Не то, чтобы придерживаться воздержания Энджелу было тяжело, но терпеть неизвестно до каких пор ему явно не нравилось. Измотав самого себя, а заодно и Чарли с Вэгги, он в конечном счёте присмирел и стал проводить больше времени в своей комнате, с опаской поглядывая на проигрыватель. Навряд ли в нём есть уши и глаза, но в определенные моменты себя стоило вести посмирнее.
В один из чудесных дней Даст просыпается с благоговейным трепетом, зная, что именно сегодня он встретится с Аластором лицом к лицу, даже немного соскучившись за всё это огромное количество времени. Накинув на плечи лёгкий полупрозрачный халат, он принимается ждать хоть какого-то знака, ёрзая на месте и изнывая от желания хотя бы погладить себя сквозь тонкую ткань, проникнуть парой пальцев в жаждущую внимания дырку, но нет. Стоит дотерпеть до конца, чтобы после наконец получить обещанную награду.
Через полчаса ожиданий в спальне раздаётся треск радио, и за несколько секунд всё пространство вокруг заполняют острые алые искры, охватывая Энджела со всех сторон на пару мгновений. Безумная тряска заканчивается так же резко, как и началась, и, открыв зажмуренные глаза, Даст обнаруживает себя в незнакомой комнате, наполненной проводами и какой-то аппаратурой, которую он впервые в жизни видит.
— Честно, я очень удивлён, — раздаётся довольный голос за спиной, и Энджи тут же оглядывается через плечо, разглядывая демона, терроризирующего его на расстоянии всё это время. — Не думал, что ты действительно продержишься до течки. Но я чувствую, — он глубоко вдыхает быстро распространяющийся запах течного омеги и сверкает хитрыми глазами, растягивая губы в хищном оскале, — что ты давно никем не пахнешь. И мне это нравится.
Даст ничего не может ответить, только чувствует, как его коленки подгибаются от вида этого альфы — такому грех будет не отдаться. Да и столь глубинного притяжения он не испытывал уже давно.
— Ладно-ладно, давай ты тянуть не будешь. Вот моя задница, но только никаких детей, — отмахивается Энджел и снова разворачивается спиной к Аластору, облокачиваясь на панель с многочисленными тумблерами и кнопками, на парочку из которых он тут же спешит нажать ради шутки. — Не люблю этих спиногрызов, ты знаешь, без них гораздо приятнее получать удовольствие.
Улыбнувшись, Даст смотрит на остановившегося за ним демона и задирает край лёгкого халатика, уже успевшего промокнуть от неконтролируемо выделяющейся смазки.
— Посмотрим, — довольно многозначительно рокочет Аластор и вальяжной походкой подходит поближе к предлагающему ему себя омеге, сжимая в ладонях его ладную задницу.
Ягодицы действительно оказываются мягкими, пусть они и выглядят тощими, а всё равно приятны на ощупь. Аластор опускается позади Энджи на колени и смачно кусает его за левую ягодицу, вырвав вскрик и гору матерщины изо рта возмутившегося любовника. Заалевшая кровь на его белой шерстке выглядит невероятно привлекательно, чтобы суметь удержаться и от второго укуса, таким образом помечая этого омегу, как свою собственность. Теперь мало кто решится прикоснуться к нему, когда увидит на ладной заднице такой кричащий знак — с Демоном Радио навряд ли кто-либо захочет связываться.
— Но как тебе имена Самаэль и Велиал? Спрашиваю из чистого любопытства, — Аластор с глухим смешком проводит языком по мягкой шерстке на мошонке и забирается самым кончиком в текущую дырочку, прислушиваясь к тихому вздоху своего любовника.
— Да плевать. Что угодно, только вставь мне наконец! Я столько отмучился без секса, прекрати измываться надо мной! — Энджел скулит на последнем издыхании и замирает, стоит ощутить навалившееся сверху тепло.
Аластор оглаживает спину и узкие плечи Даста, разводит его ягодицы и с садистским удовольствием трётся членом между ними, дразня влажную дырочку лёгкими прикосновениями. Ему нравится видеть, как Энджел, расхристанный под ним, извивается, скулит и рычит приглушённо, двумя десятками пальцев впиваясь в панель управления. Удивительно, как при виде такого альфа сам до сих пор терпит и останавливает себя.
Легко направив член чуть ниже, Аластор с лёгкостью входит в мокрую, пульсирующую дырку и прижимается грудью к дрогнувшей спине, прислушиваясь к тяжёлому хрипу, сорвавшемуся с искусанных губ.
— Ооо… Вот это неожиданность, — шутливо выдыхает Энджел и оглядывается через плечо, стреляя хитрым взглядом в любовника. — А ты… ничего такой.
Даст вскидывается, раскрывается послушно перед демоном и, закинув руку назад, сжимает пальцы в его волосах, дёргает на себя и призывает начать двигаться. Глубоко, резко, чтобы одной фрикцией выбить весь воздух, дух и стоны из пышной груди, которую также старательно мнут пальцы, легонько царапая когтями.
Вскоре по всей студии разлетаются громкие развратные шлепки влажных тел друг о друга, по дрожащим бёдрам Энджела течёт смазка, а член трётся о подставленную ладонь Аластора, в первый раз решившего сжалиться над своим любовником. Он целует трясущегося омегу в шею, кусает и гладит всё, что только попадается ему на глаза. Безумству нужно отдаваться с головой, второго не дано.
И каждое их движение, словно когерентные волны — накладываются друг на друга и усиливают действие.
Аластор грубо разворачивает Энджела к себе лицом, заталкивает его на аппаратуру и подхватывает под коленками, чтобы видеть каждую эмоцию на его искаженном наслаждением лице, целовать в губы и рычать приглушённо на каждое неповиновение, каждый отказ от нового глубокого поцелуя или желание отстраниться, передохнуть хотя бы пару мгновений. Да, Даст явно не ожидал такой прыти от Демона Радио. Но то, как они кончали… Это того стоило.
А на следующий день Энджел узнал, что его голос слышал каждый демон в Аду по всем радио-каналам.