Мне бы тоже хотелось знать...

      C наступлением первых холодов Тейн решается и приходит к возлюбленному посреди ночи. Звонит в звонок, не боясь разбудить. Знает — Рейн тоже не спит. И действительно, Баден вскоре приходит и открывает ему. Он как будто бы удивлен, хотя все эти дни ждал, когда же Тейн удосужится прийти. Несмотря на свою обиду, на стыд — ждал.       И дождался. — Я скучал, — шёпотом выдал Тейн, приближаясь к нему. — Зачем ты пришёл? — Нужно поговорить.       Баден глянул на часы. — В три часа ночи? — Как будто я тебя разбудил?       Хозяин дома вздыхает с горечью и пропускает его. — Эстрильда дома? — Нет, ночует у Аталии.       Дом у Рейнов большой, как замок, и с непривычки Тейн теряется в огромных комнатах, хотя знает тут каждый уголок, как свои пять пальцев. Он задержался на входе, но под выжидающий взгляд Бадена последовал за ним.       Они остановились на кухне, и Баден поставил чайник. — Как Аталия? Ей лучше? — Идет на поправку. Раны были серьёзные, но она на удивление быстро выздоравливает. — Тейн немного медлит. — Эстрильда разве тебе не говорила? — Нет. Из нее последнее время ни слова не вытащишь, — грустно вздыхает мужчина. Тейн подходит к нему и обнимает одной рукой, уткнувшись носом в макушку. — Отпусти. — Я скучал, — шепчет он в его волосы. Сердце Рейна пропускает удар. Он не может сопротивляться пылу своего любовника. Но и подпустить ближе… тоже не может. — Тейн…       Мужчина разворачивает его на себя и заглядывает в ядовитую зелень глаз. Пальцы его цепляют черную маску, но Рейн тут же резко отпихивает его. — Не трогай! — Все ещё болит? — Нет, — Баден отворачивается, но Тейн снова подходит к нему. — Что не так, Баден?..       Рейн молчит, разливая по кружкам чай. Взгляд Тейна сковывает, будто покрывая все тело морозной коркой. Баден старается этого не замечать, но его хватает ненадолго. — Мы не можем больше быть вместе. — Не неси чушь! — Это не чушь! — голос его едва не срывается на крик, но он держится изо всех сил, чтобы не выплеснуть вновь так долго скрываемые эмоции. Ядовитое море из ненависти, сожаления, боли. Он не хочет, боится, что Тейн просто уйдет, не выдержит всего того, что обрушилось на них.       Он просто не хочет подвергать этому человека, которого любит.       Но все мысли тут же вылетают из головы, когда Тейн снова касается его руки. Той, что еще осталась цела. Его ладонь холодная, огрубевшая после долгих лет тренировок. Он сжимает ладонь возлюбленного и поднимает взгляд. И вместо собственного океана эмоций тонет лишь в его глазах. — Я знаю, что ты чувствуешь, — Неожиданно говорит Тейн. — Ты боишься, что это повторится снова, что кто-то из нас пострадает. — Что не выдержит и уйдет, — заканчивает за него Рейн. И брюнет поднимает на него глаза полные шока. — Баден, о чем ты? — Разве не противен я тебе?.. — голос его дрожит, и одной рукой он снимает маску с лица. — Разве не пугает тебя то, что стало со мной?..       Зрачки сужаются. Смотреть на лицо Бадена без маски действительно страшно — нижняя его часть иссечена множеством грубых, рваных шрамов. Кое-где зашита — Тейн отлично помнил, что в тот кошмарный день на месте этих швов была содранная кожа, едва ли не до кости. От этих воспоминаний сердце бьется в два раза чаще. Целой рукой Баден расстегивает часть домашнего халата, вызывая у Тейна новую волну воспоминаний — кожа на груди и животе была разодрана, будто он был жертвой хищника, а не обычного убийцы. Теперь вместо грудной клетки у него искусственный каркас, скрытый изувеченной кожей с неровными шрамами, будто из него вырывали куски плоти. Он оголил плечо, являя взору Тейна удерживающий каркас и протез, что заменял ему отсеченное предплечье и кисть руки. Дрожь пробивает больное тело — это первый раз когда он показывается ему в таком виде. Страшно ли, противно ли смотреть на все это? Бадену до ужаса хотелось взглянуть на возлюбленного. И все же страх увидеть отвращение на его лице пересиливает.       И он не замечает, когда его снова обнимает сильная рука, и сухие губы Тейна обводят поцелуями его челюсть, вызывая волны дрожи. — Ты. Никогда. Не будешь. Мне. Противен, — чеканит он каждое слово между поцелуями, и Баден дрожит сильнее, то ли от страсти и напора любовника, то ли от прикосновений к едва-едва зажившей коже. Он давно не чувствует боли, нет. Только слабый дискомфорт, что в какой-то момент начинает его заводить.       Не выдержав, Тейн поднимается выше и припадает к его губам, целует с напором, но все же аккуратно. И от этого Рейн окончательно тает, вцепляясь обеими руками в его волосы и отвечая на поцелуй, подбивая быть смелее и грубее, как он любит. Холодные пальцы Тейна скользят по плечу, опускаются к груди. На самых кончиках он ловит дрожь чужого тела. Ему это нравится. До одури нравится то, что Баден наконец-то не гонит его от себя, позволяет коснуться, позволяет вытворять то, чего не было уже очень давно. И сдавленные стоны в чужие губы окончательно срывают тормоза. *** — Тейн?       Сквозь прерывистое дыхание после жаркой ночки он еле слышит тихий зов любимого, пока Баден, так его и не дозвавшись, не ложится на него, смотря прямо в лицо. — Ты слышишь меня? — М? — Тейн поднимает сонно-затуманенный взгляд и смотрит в глаза Бадена, что находятся лишь в нескольких сантиметрах от его лица. — Ты помнишь, какой сегодня день?       Поначалу он качает головой, а потом резко вспоминает. Одна из причин, по которой он пришел сюда. Начало декабря пять лет назад… Баден прочитал ответ в его глазах и улыбнулся. От улыбки его лицо стало выглядеть менее жутко. — С годовщиной, — прошептал он в чужие губы, тут же втягивая в поцелуй. Нежный и ласковый, не такой, как несколько минут назад, когда они скрипели кроватью и не могли насытиться друг другом, задыхаясь от страсти. Баден улыбнулся сквозь поцелуй и отстранился, смотря на Тейна с нескрываемой любовью. — Как же я скучал по этому взгляду, — ладонь его ласково проводит по волосам Рейна, растрепывая их ещё больше. — Мне или кажется, или ты успел отвыкнуть от моей ласки? — Есть такое. Ты знаешь, в моей жизни её всегда было мало, — Баден слез с него и устроился рядом, уткнувшись носом в шею. Тейн что-то говорил, но он не слушал, упиваясь запахом кожи своего мужчины, смешанным с воспоминаниями пятилетней давности.       Знакомые всю жизнь, узнали они друг друга лишь пять лет назад. И кто бы мог подумать, что такая случайная встреча может стать судьбоносной?.. ***       Утро рядом с любимым человеком — самое прекрасное, что может быть на свете. Мужчины просыпаются с большой неохотой. Наверное, они встали бы куда позже, если бы с кухни не тянулся сладкий, тягучий кофейный запах. А потом открывается дверь, и тихий голос дворецкого звучит, будто сквозь сон: — Господа, просыпайтесь!       Баден первым открывает глаза и коротким движением руки приветствует юношу. — Доброе утро, Оскар. — Завтрак скоро будет готов. Просыпайтесь поскорее, пока кофе не остыл.       Баден тут же сообразил, что Оскар видит его, и прикрыл одеялом верхнюю часть тела. Конечно, было глупо надеяться, что зоркий взгляд дворецкого уже не разглядел его изуродованную грудную клетку, но все же не хотелось, чтобы кто-то, кроме Тейна, его рассматривал. — Эстрильда пришла? — спросил хозяин дома как бы невзначай. — Да, примерно час назад. Сейчас она спит в своей комнате, — голос Оскара звучал почти гипнотически, и движения его рук, раскладывающих по шкафам комплекты постельного белья и достающих одежду выглядели так же. Баден следил за ним какое-то время, но вскоре внимание его полностью переключилось на только что проснувшегося любовника.       Оскар, тем временем, учтиво покинул спальню. — Доброе утро, — голос Тейна звучал ниже, чем обычно, и волна мурашек прошлась по спине Рейна. Брюнет посмотрел на него несколько недоуменно — настолько влюбленным выглядел сейчас Баден. Тот лишь улыбнулся и качнул головой. Светлая челка от этого движения красиво легла на бок. — Доброе утро.       Баден снова лег на подушки, теперь уже смотря на Тейна снизу вверх и преисполняясь восхищением. Единственный человек, рядом с которым он мог быть слабым, сидел рядом и следил за его действиями с непониманием в серых глазах. А Баден лишь шире улыбался. В конце концов Тейн оставил свои попытки разгадать причину столь необычного для Бадена поведения и просто прилег рядом. — Я люблю тебя, — едва слышные сквозь шелест одеяла, эти слова звучали так громко, сокровенно. Тейн оставил легкий поцелуй на лбу блондина. Нежность, переполнявшая Бадена, передалась и ему. И какое-то время они так и лежали, влюбленно смотря друг на друга и периодически обмениваясь поцелуями. Пока всю идиллию снова не нарушил Оскар. — Господа, завтрак стынет! — голос звучал из-за двери — юноша не рискнул входить. — Мы уже идем, — с толикой раздражения выдал Тейн, тут же сгребая Бадена в объятия. — Господи, ну почему же что-то постоянно хочет разлучить нас! — У нас впереди целый день, — улыбнулся Баден, легко проводя по волосам возлюбленного. И наконец, оба мужчины нашли в себе силы встать с кровати. *** Баден: У меня возникла одна мысль.       Проходит пять минут, десять, пятнадцать… А потом звонит звонок, и шум в аудитории потихоньку стихает. Рейн далеко не сразу заметил, что его аудитория уже была заполнена студентами. По привычке смотрит в сторону компании девушек, и замечает их удрученный вид. Конечно, пережить смерть подруги не легко. Он относится с пониманием и не дергает их.       Слова Тейна оказались пророческими — Аталия и названные ею «подозреваемые» подверглись нападению. Антадра неожиданно успешно пережила атаку, почти без травм. Аталии пришлось тяжелее — неизвестно каким чудом она все еще была в сознании. Но они были живы. Все, кроме Каз.       На секунду Баден снова глянул в сторону девушек. Лика выглядела хуже всех, но держалась достойно. Тази сидела рядом и гладила её по плечу. Немора находилась в глубоких раздумьях. Баден знал, что она тесно общается с Фераэлем, и это совсем не добавляло спокойствия его душе. В конце концов, на счет этого юноши у него были свои подозрения.       Он был единственным из «подозреваемых», кого убийцы не тронули…       В тот же миг на столе телефон коротко звякнул пришедшей эсэмэской. Баден отвлекся снова. Лекция сегодня решительно не шла — мысли путались, разум был будто в каком-то тумане. Последствия травмы? Рейн был другого мнения на этот счет… Тейн: О чем же?       Отправив нескольких ребят в библиотеку за учебниками и написав на доске задание, Баден взял в руку телефон. Баден: Может, что-то не так с теми лекарствами, что мы с тобой принимаем? Тейн: О чем ты? Баден: Ну сравни симптомы — бессонница, отсутствие чувствительности к боли, и при этом какая-то абсолютная зависимость. Может ли быть такое от обычных таблеток? Тейн: Побочка? Баден: Не похоже… Тейн: Если не уверен, стоит зайти в больницу и спросить. Баден: Могу ли я попросить тебя об этом? Тейн: Естественно. А ты не напрягайся. Удачи на работе.       Последнее сообщение заставило Бадена смущенно улыбнуться под маской, и тяжелые мысли на какое-то время покинули его голову.       Но ровно до тех пор, пока не прозвенел очередной звонок. Студенты один за другим проходили мимо его стола и складывали тетрадки. Последняя тетрадка легла поверх стопки, но ее хозяйка не стремилась никуда уходить. Баден поднял глаза. Перед ним стояла Немора. — Сэр Баден, мне нужно с вами поговорить, — голос её дрожал и звучал будто нехотя. — Я тебя слушаю.       Она села напротив. — Вы ведь уже в курсе того, что было на том собрании, верно?.. Кхм, я к тому… А что если Фераэль был прав насчет предателей? — О чем ты? — Баден склонил голову на бок. — Аталия говорила, что дети не могут быть убийцами, но Фераэль не был согласен с ней. Что, если он был прав? Ведь… — Почему ты так уверена в его правоте? — он спросил в лоб, дабы подтвердить давно мучившую его мысль. Девушку этот вопрос застал врасплох, и она вся напряглась, что сразу же заметил Рейн. — Просто… я не нахожу другого объяснения происходящему… — Немора, тебе и не нужно…       Позади раздался скрип двери. — Сэр Баден, можно?       Профессор поднял голову и устало кивнул. — Заходи, Сафия.       В аудиторию плавно вошла девушка с черно-красным карэ, в белой короткой блузке и длинной бордовой юбке, которая отчего-то необычайно расширяла её бедра. Она двигалась изящно, если не сказать по-королевски. Немора невольно засмотрелась на нее, её плавные движения. Даже голос её звучал до ужаса гипнотически. — Я принесла вам конспект, как и обещала. — Хорошо, проверю завтра. — Вы принимали таблетки сегодня? — Нет, чувствую себя лучше и без таблеток, — Неморе показалось, что голос Бадена как-то странно потяжелел. — Ну, сэр Баден, вам непременно нужно принимать таблетки, — с толикой укоризны протянула Сафия, — А то вдруг станет хуже?.. — Спасибо за заботу, сегодня непременно приму, — Баден попытался оттолкнуть студентку от себя. Ему удалось. Девушка пожала плечами и ушла прочь. Зачарованная Немора все ещё смотрела ей вслед, когда профессор снова подал голос. — Немора, у меня большая просьба к тебе.       Девушка развернулась к нему. — Не лезь в это все. — О чем вы?.. — Не пытайся копать под убийц, что-то искать и выяснять. Тем более ты — одна из их целей. Они никого не оставляют в живых. Вы с Кельтуром везунчики, но это не значит, что опасность миновала. Держись в безопасности, будь настороже и не пытайся что-либо делать сама. Ты меня поняла?       Девушка сконфуженно опустила голову и кивнула, тут же собравшись уходить. Но стоило ей подойти к двери, в спину ей прилетела ещё одна фраза: — И ещё кое-что.       Немора обернулась. — Держись подальше от Фераэля.       Лицо ее вмиг побледнело, и зрачки сузились до размеров точек в тетради. Она пулей вылетела из аудитории, сжимая кулаки до побеления и кусая губы. Смотря ей вслед, Баден лишь разочарованно вздохнул. Он знал, что просьба его не будет услышана. *** — Резче, резче! Тайдус, хватит рубить, как топором! — Тейн подошёл к парню и снова развел противников, тут же метнувшись к другому концу спортзала. — Немора, не спи! Следи за противником и уклоняйся.       Девушка развернулась к нему резко и глянула широко распахнутыми глазами, будто испуганно. И снова опустила голову, и выдавила из себя: «Хорошо, сэр Тейн…». Мужчина видел — что-то гложило ее весь день, но решил не лезть не в свое дело. Хотя вид Неморы вызывал сочувствие. Как и вид Кельтура, сидящего одиноко на лавке и точащего свои ножи. Он, как и Немора, тоже был удручен смертью Каз — она была его единственным напарником. Близко они, насколько знал Тейн, не общались, но и быть теперь одному было тоже не очень приятно.       Когда спарринги закончились, Тейн снова стал наблюдать за Неморой. Она самая первая отошла от своего напарника и села рядом с Кельтуром. Тот что-то спрашивает — она молчит. Сидит, вцепившись ладонями в лавку и чуть не плачет. Даже Кельтур не может её понять, а они ведь уже давно дружат… В какой-то миг Тейн захотел спросить у Бадена, но отказался от этой идеи. Оставалось только молчать и гадать о причинах сего состояния воспитанницы. — Сэр Тейн, можно? — в дверях показался неожиданный гость и несмело вошёл, сияя извечной улыбкой. — Заходи, Люций, тебе здесь всегда рады, — тренер коротко кивнул, разрешая юноше войти. При взгляде на медика некоторые оживились, и по залу разнеслись несколько радостных окликов. Люций улыбался всем подряд. Даже Немора при появлении Ланварда несколько оживилась и подошла к нему поздороваться. Мрачнее лицо стало только у Кельтура. — Можно мне тут у вас палкой помахать, молодость вспомнить? — Люций снова развернулся к Тейну и показал деревянный снаряд в виде длинной вытянутой палки, суженной у одному концу. Тренер какое-то время раздумывал. Люций, конечно, далеко не дилетант, никого не покалечит, но от чего сие странное желание тренироваться?       Впрочем, причин отказать ему он не видел, и лишь коротко кивнул. Хотел сказать, что Кельтур нынче сидит без дела, но Люций будто мысли его прочёл — сам пошел к юноше. Может, у него были какие-то свои причины? Тейн, сам того не признавая, очень на это надеялся. — Привет, — улыбнулся Люций. Кельтур поднял на него мрачный взгляд и тут же опустил голову. — Хочешь потренироваться?       Марвен мрачно молчал и смотрел в пол. На душе и так паршиво, а тут ещё Люций со своим оптимизмом. Но сидеть без дела Кельтур не любил, а тут хоть какая-то возможность потренироваться. После недолгой внутренней борьбы он вскочил и с вызовом глянул на блондина. — Ну давай, удиви меня!       В тот момент он самому себе показался будто бы выше и сильнее Люция, хотя у них была разница в полголовы. Ланвард лишь шире улыбнулся его порыву. И тренировка началась.       Лучшая защита — это нападение. В этом и была логика юноши, без конца размахивающего тренировочными снарядами перед оппонентом. Тот лишь уклонялся и отбивал атаки. Сам не бил никогда, хотя мог уже несколько раз. — Хватит играться со мной, атакуй! — прорычал Кельтур, нанося очередной удар. Почти попал. Люций лишь сильнее свел брови к переносице от напряжения, отбивая очередную атаку. Вот вроде и не атакует, но пробить его — надо ухитриться. Кельтур изворачивался как мог — Люций стоял перед ним скалой. Отражал прямые, боковые, удары исподтишка, даже со спины отражал. Прыгать за спину — любимая тактика Кельтура, которая сработала даже в сражении с тем убийцей в львиной маске. Но Ланварда ничто не берет. С каждым ударом Кельтур злился все больше и бил яростнее. В пылу борьбы оба чувствовали на себе взгляды товарищей, обращенные на них. Тренировка близилась к концу, и только эти двое не спешили сворачивать поединок. И никто не хотел их останавливать. Даже Тейн не спешил их разнимать. Была в этом своя красота, как будто они не боролись, а танцевали.       Они напомнили Тейну их с Баденом поединки, и тот невольно улыбнулся.       Бой закончился тем, что Люций неожиданно для всех отбросил своё нехитрое оружие и перехватил юношу за запястья, останавливая атаку и притягивая к себе. — Хватит, — выдохнул в самое лицо. Кельтур замер на миг, но тут же отпрянул, таращась на него.       А Люций лишь рассмеялся. И ушел вместе со всеми, напоследок оглянувшись через плечо. Кельтур все ещё смотрел ему вслед. В душе уже не было так зло и яростно. Конечно, эти чувства хотели подняться, всколыхнуться в ответ на все происшедшее, но вместо этого всего Марвен чувствовал… Благодарность?       Он тряхнул головой и поспешил скрыться в раздевалке. *** — Что-то определенно происходит… — протянул Тейн, мешая сахар в чае. — Я тоже это вижу, — Баден присел напротив. — Если честно, я так устал от подозрений. Везде мерещатся предатели и шпионы. — Ты так уверен, что в институте тоже кто-то подослан? — Да. Доказательств найти не могу, но… предчувствие у меня.       Баден посмотрел перед собой и застыл с мрачно-пустым выражением лица. — Ты ходил в больницу? — Да, но состав препаратов мне отказались дать, — будто нехотя ответил тот. — Там какой-то стажер был. Нумису вроде… Сказал, что такого в аптеках нет, его сама больница заказывает для особо тяжелых пациентов. — Ни черта не понимаю… — Я тоже.       Тейн внезапно придвинулся к столу и сжал руку мужчины напротив. Тот обратил на него удивленный взгляд. — Мы со всем справимся и разберемся! Ты веришь мне? — Верю, — не раздумывая, кивнул Баден, и улыбнулся в ответ.        В тот же миг на кухню зашла Эстрильда. — Кажется, я застала неловкий момент? — добродушный смешок. — Ой, хватит над нами смеяться!       Девушка села между мужчинами, во главе стола, Тейн налил ей чай. Баден смотрел на них и улыбался. Родные люди рядом, что может быть лучше? Вскоре его настроение передалось и всем остальным. И будто не было уродливых шрамов на теле Бадена, отсеченной руки Тейна и темных кругов под красными от слез глазами Эстрильды. Все были счастливы, как раньше. — Как Аталия? — неожиданно для себя спросил Баден, и тут же осекся. Думал, Эстрильда снова помрачнеет, закроется в себе, и на уставших от рыданий глазах снова покажется влажная кромка слез. Но та улыбнулась в ответ, сильно сжав в руках кружку. — Ей лучше. Она уже может подняться с кровати! И ходит понемногу. И повязку с глаз скоро снимут. Это будет замечательно!       Сколько же боли скрыто за радостью ее слов. Она дрожала, едва сдерживая новую истерику, и лишь шире улыбалась. Сильная девушка. Баден улыбнулся ободряюще и погладил ее по руке. Тейн сделал так же. Эстрильда смотрела в стол, молчала и улыбалась сквозь слезы. Так они просидели какое-то время, пытаясь не думать о плохом, о многочисленных смертях, о той угрозе, что нависла над каждым, кого они знали. — С Аталией все будет хорошо. Она слишком сильная, чтобы позволить ситуации обернуться против нее. — Я не только за нее волнуюсь. Каз уже убили. Айру тоже. Антадра пострадала. Лика… Немора, Кельтур… Вы двое, в конце концов… Когда же это все закончится?!       На этих словах она уже не смогла сдержаться и уткнулась лицом в сложенные на столе руки. Плечи ее содрогались от рыданий. Баден не выдержал и обнял дочь. Тейн смотрел на них с невыразимой болью в сердце и глазах. Он готов был одной левой завалить всех, кто сейчас был причиной слез дорогих ему людей. Но вместо этого он обнял Эстрильду, кончиками пальцев коснувшись и щеки Бадена, невесомо поглаживая. Всхлипы девушки на секунду стихли. Она подняла взгляд исподлобья и встретилась со светлыми глазами дворецкого, что вдали пространства столовой начищал кухонные ножи.       В глазах ее блеснула искра.        Но она лишь молча поджала губы.