Да нет у меня хвоста!

Сегодня был дождливый день. На улице рейн, на душе пейн, а Беларусь прыгает в лужу и смеётся, смотрит в небо и плюет. "Россия ноет, что до него докапываются альфы. А ещё жмёт шапку, не желая снимать. Говорит, что он некрасивый под ней. Не понимает, что мы любого уродца примем, идиот. А ещё мне интересно. А он: не, не, не, ты даже не знаешь, ми, пи, ми. Будто у него там плешь. Хотя вроде волосики есть. Беленькие. Блять, а я же никогда его без шапки и не видел. Только когда он болел и был под одеялом." - Бел, я понимаю, что тут никого нет, но мог бы ты потише... Пожалуйста... Прости, я понимаю, мы одни, но все же... Прости... - Купи мне еды, я замолчу. - Я купил тебе шаву... И самсу. И торт. И шоколадку. И вино. - проговорил Норвегия. Его почти заглушал шум дождика. - Я не против покупать тебе покушать, просто следи, чтобы еда не испортилась... Прости... - А, точно! Пойдем на лавочку. - Бел схватил Норвегию под локоть и потащил к лавочке под навесом. Там было пусто на счастье беты. Беларусь, сняв с Норвегии рюкзак, полез в него, поставил рядом с собой, достал бутылку вина и шоколадку. Открыл ее штопором, который достал из кармана*, и понюхал. - Ахуенное. Говорил же. Понюхай! - Беларусь положил руку на бедро Новрегии и сжал. Бета вспыхнул и, трясущейся рукой взяв бутылку, понюхал, а затем отпил, за пару глотков осушив на треть. Беларусь смотрел, как двигался кадык Норвегии, как тот жмурился, глотая напиток. Уже и без вина ахуенно. - Держи шоколадку. Вкусная. С орешками. Люблю орешки. А твои - ещё больше. - Спасибо... Прости, я много выпил... - Норвегия уже того, уплывал. В дальние дали, к кисельным берегам сточных рек. Стало теплее, но не надолго. Мысли путались. - Это наше вино, так что все хорошо. Понравилось? - спросил Беларусь и отхлебнул сам, потом закусил шоколакой. - Да... Неплохое... Я не особо разбираюсь сейчас в винах, прости... - Норвегия взял руку Беларуси и прикоснулся к ней губами. Хоть и Норве не целовал его и не приставал с определенными намерениями, он любил просто невинно целовать в плечо между делом, трогать, делать массажик или проводить какой-нибудь уход. Беларусь выдохнул, уже потихоньку заводясь. У Новрегии непривычно горячие губы. Такое редко бывает, судя по всему, алкоголь очень быстро на него подействовал. Бел расчувствовался, обнял парня за плечи, пока тот отпивал ещё вина. Потом вытер рот и взял маленький кусочек шоколадки с коленей. - Норвегия... - обратился к своему парню Беларусь и потянулся, желая поцеловать в щеку. А тот, как в дешёвых драмах, повернулся. Беларусь неловко прикоснулся к губам, первые секунды не понимая, что не так. А потом как понял! - М... - Беларусь сразу сориентировался, переплел пальцы свободной руки парня со своими, мягко забрал бутылку другой рукой, поставил ее и взял Норве за подбородок. Медленные движения губ, Норвегия, прикрывший глаза и неуверенно отвечающий. Прохладная ладонь легла на шею Беларуси, поглаживая. На чужих губах был привкус вина. Новрегия знал, как податься, как ответить, чтобы было приятнее. "О да... как ахуенно... мне кажется, я сейчас.. с ума сойду... он такой... святые огуречики с водярой.... А может, сегодня даже получиться сделать австралийский поцелуй... Или Норве совсем против отсоса? Хочу хоть немного к нему прикоснуться... однако мы целуемся... это уже достижение... Господи, как прекрасно... и все же... Сгорел сарай, гори и хата." - подумал Беларусь, проводя языком меж чужих губ, намека, что шикарно будет продолжить. Норвегия дернулся в обратную от Беларуси сторону, разрывая поцелуй. На долгие минуты две пары глаз в шоке и экстазе уставились друг на друга. Новрегия поморгал и, схватив бутылку вина, осушил ее до дна, поперхнувшись, прикрывшись рукой и пытаясь откашляться. - Блять, Норвегия! - Беларусь сел, разжав руки. - Ты жив? - Ага... - прошептал Норвегия, едва шевеля опухшими губами. - Ничего ты выдул! Хорошо, что мы взяли две... Норве? - бета с опаской посмотрел на парня, не понимая, что не так. - Что-то мне не хорошо.... Прости... Через пару минут Беларусь уже доставал платочек, чтобы Норвегия смог вытереть рот, и открыл бутылку с водой, чтобы тот попил, когда проблюется. Хорошо, что рядом была мусорка. Бел надеялся, что Норве тошнило от выпитого вина и от стресса, а не от того, что ему было противно с ним, Белочью, целоваться. Просто когда твоего бойфренда от тебя в прямом смысле тошнит, становится тоскливо. На душе рейн, пейн и желание потрахаться. - Я больше не буду так много пить разом, прости... Это было твое вино, а я... Прости... Прости... - Да, ты больше не будешь. На, попей. Вот тебе еще, держи. Когда Норвегия более-менее привел себя в порядок, то Бел поцеловал его в лоб и сказал: - Давай просто посидим, пообнимаемся? Можем ко мне пойти. - Да, давай... Прости, что так вышло, я слишком много выпил... Прости... - Сейчас ты как себя чувствуешь? - Голова побаливает. - Мой ты соловушка... - Беларусь приобнял Норвегию за плечо и прижал к себе, положил его голову на свое плечо и вздохнул. "Секса явно не будет. Он перенервничал, не буду его больше беспокоить. В таком состоянии его разве что спать уложить. Хотя бы чай с мятой есть, уснет быстро."