Вы удивительная, Госпожа

Незнакомец в капюшоне любовался разрушающимся телом феи и улыбался с странным подобием сочувствия. – Ты что же, говорить уже не можешь? Переоценил я тебя выходит. – подозрительная личность встала на колено, чтобы приблизиться к Малефисенте. – Кто... Ты... – шёпот вытянул из тела колдуньи пару слов. – Ах, столько времени прошло, неудивительно, что не узнала. – он стянул с головы ткань. Ядовитый зелёный и темно-синий глаз радостно заблестел в лучах умирающего солнца. – Я твой неродившийся или же рано умерший младший братик. – улыбка с двумя длинными клыками впилась в голову феи. – Амелфин. – глаза Малефисенты на миг ожили. – Молодец! – мужчина нежно погладил некогда великую владычицу тьмы по голове. – Молодец, сестрёнка Малефисента. – он не мешкая обнял и улегся головой на её плечо.– Ах, как же я мечтал с тобой встретиться! – руки крепче прижимали едва живое тело феи, легко поддавшееся силе эльфа. Они будто пытались согреть тот лёд, что и без того постепенно испарялся. – Т-тоже... – слёзы волшебницы по очереди скатились с плоских щёк. От радости встречи с родственником или от грусти, возникшей от осознания неизбежного столь скорого расстования, было не ясно. А может от сожаления, что они не встретились раньше? Буквально на несколько часов, ведь тогда бы он смог бы подарить ей новый смысл жизни и спасти её. – Ну-ну, не плачь. Не стоит из-за этого, в конце концов у тебя же много других поводов для этих мерцающих сокровищ. – лёгкая, как семечко одуванчика, рука аккуратно собрала капли с ледяной кожи. – Как? Как... – веки колдуньи чуть опустились. Странные чувства окатили взгляд холодом. – Как я выжил или как смог узнать о том, что с тобой случилось? Что именно тебе интересно? – широкая улыбка опасно выгнулась и удлинилась. Глаза запестрили. – И то, и то... – ещё тише, но увереннее сказала фея. – Меня великодушно спас человеческий король, оставив в качестве великолепного раба в подарок своей дочери! С этим королём вы знакомы, он когда-то посягался на твои территории. Предшественник Стефана. Может помнишь? Колдунья чуть шевельнула головой вниз. – Замечательно! Ах, твои плечи уже почернели! Мне стоило придти раньше. Хотя, я могу чуть стабилизировать твоё увядание! Синие потоки магии сковали тело феи. Малефисента тут же их узнала, именно они травили тело Филиппа! – Наблюдательна. – словно прочитав взгляд сестры, подчеркнул эльф. – Однако вернёмся к прежнему вопросу. Итак, как я узнал о том, что с тобой... Видишь ли, мысль о твоём существовании не могла меня оставить даже на год. И всё, что произошло, моих рук дело. Гибель верной бесполезной птицы, смерть Авроры... Разлад стран, нападение вампиров... – Поч... Поч... – взбодрившаяся Малефисента не могла выговорить простое вопросительное слово. Но злость в глазах, выглядывающих из-под нахмуренных бровей, сама заканчивала фразу. – Так это же все для тебя, моя глупенькая! Моя дорогая сестрёнка! Я старался лишь из любви к тебе, кровинушка! Как же ты могла забыть то видение? Я ведь предупреждал о том, что вскоре случится. Ах, если бы ты только поняла... – тёплые руки, касаясь умирающего тела, терзали душу феи. После его слов ей уже не было радостно от этой неожиданной встречи, а от утешительных прикосновений приятно. – Верно, ты запуталась и не понимаешь ничего. Но все в порядке, думаю, мне хватит времени объяснить. А потом ты встретишь всех, кого так любила! И Диаваля, и Аврору! Маму и папу, меня! Мы будем счастливы, моя сестрёнка, счастливы, как никто другой. – эльф широко распахнул руки в сторону неба, будто пытался ухватить его либо же слиться с ним. Он казался безумно радостным. Нега, возникшая из-за приятного пасмурного пространства и свежого ветра, а так же от предвкушения скорого события, окутывала его мягкие приветливые черты лица. Но какой ужас он собирался устроить ради своей услады, Малефисенте было жутко осознавать. Что же не так с её внезапно появившемся братом... – Знаешь. У этого отвратительного по характеру Генри, была замечательная дочь Лейла. Добрая, милая, нежная... Я до сих пор помню, как её руки зарывались в моих волосах, лаская мою горячую голову своей мягкостью. Как же я любил её! Как же рад был служить! – взгляд счастливого эльфа был прикован к потухающему светилу, точно он вёл разговор с ним. – Хах, вместе со мной с охоты принесли ещё трофеи в подарок: двух необычных лисиц. Одна была подобна огню, другая снегу. Так вот мы вместе играли с ними! Чудное было время, ты не представляешь... Чудное было, пока не пришёл Стефан... С твоими крыльями. – эльф помрачнел. – В тот день меня наказали, заперев в комнате, опасаясь, что я учудю чего им непригодно. Даже крылья срезали! Признаться, было больно, думаю, ты понимаешь. Почему? А всё потому что я был взбешен, ведь так мечтал встретиться с тобой! Тут усталость мелькнула на бодром лице. Амелфин присел рядом с Малефисентой на сырую траву. – А позже тот полюбившийся тебе негодяй забрал и мою любимую всед за тобой. – сквозь зубы проговорил он. – О чём я грезил? О чём... О любви с человеческой принцессой... Думаю, тебе, как никому другому знакомо подобное чувство, возникающее от этих мыслей. – он взглянул в едва мерцающие глаза. – Надеялся, что она всегда будет со мной, но судьба жестока. Она привыкла забирать у меня всё самое дорогое. Способствуя её воли, я отправил лисиц, как напоминание о счастливых днях, что мы провели вместе Лейлой. Последнее, что у меня было, лишь бы хоть как-то её осчастливить. Об этом прознал её муж, не так много времени прошло, как мне вернули два изящных меховых трупа. – улыбка не сходила с его губ. Страшно представить себе такие откровения, произнесенные с таким выражением лица, однако фея продолжала внимательно ловить слова из этих загадочных уст. – Даже так... Я всё стерпел, ведь всегда справлялся с болью, что началась со смерти родителей и продолжилась в частом избиении и бесчеловечных опытах, поскольку у меня была любовь! Ей была ты, Лейла и эти зверьки. Я лишился части своей любви, но продолжал нести свет и добро в этот мир через своё сердце. Пока... Пока Стефан не погубил мою Лейлу! Она не познала его любви и не смогла окружить своей даже собственное дитя! Но ты ведь знаешь, кто был этому причиной. – зрачки безумца сузились и вздрагивали в ритм его сердцебиения. – Мне... Мне... – Малефисента старалась напрягать голосовые связки и язык из последних сил. – Жаль. Я знаю, ох, умоляю, не извиняйся. – руки мужчины крепко схватили еле держащуюся на тонкой шее голову, чуть раскачивая её. – Меня злит, что ты перенимаешь вину этого нечтожества на себя. – острые клыки эльфа впились в собственные губы, пустив кровь. – Я очень рад, что ты избавилась от этого камня на моей шее и помогла расцвести цветку моей возлюбленной. Ты молодец, сестрёнка Малефисента. — ладони брата феи переместились к подбородку, насильно поднимая покорную голову. Огненные волосы скатились ниже плеч, закрашивая своим блеском их черноту. Даже в разрушающемся состоянии фея выглядела загадочно и прекрасно. – Тогда зачем ты так с-с-с... – колдунья не смогла закончить самую чёткую, сказаннную ей за этот период, фразу, как её верхние веки рухнули к нижним. – Ну-ну, не засыпай, моя прекрасная. Я дам тебе ответ, великий феникс! После этой фразы волосы Малефисенты придались пламени. Обжегшкий руку эльф, отстранился. На его лице заиграло умиротворение. – Я бы отрёкся от всего для счастья Авроры и твоей радости сестра! – протягивая ладони на встречу объятой огню сестре, продолжал он. – Но Ингрид убедила меня, что этот мир гниёт. Всё то добро, что есть в тебе, мне, Лейле, Авроре... В небольшом, в ничтожно небольшом количестве людей на этой планете гаснет в корысти, издевательства, злодияниях грязных масс. У нас не будет счастья! – скрещенные на сердце руки словно вырывали из тела болезненную душу. – Миру нужно великое перерождение феникса! Им нужно разгорячённое отчаяние мощнеейшего стража земли! Этому хаосу необходима твоя смерть, твоя жертва. Я не знаю, скольких заберёт пламя твоего суда... Если все умрут, будет великое воскрешение, если кто-то выживет – это станет предупреждением, направляющим на путь истинный. Моя помощница разъяснит им, если они не поймут значения! – мужчина встал на колени перед поднявшейся Малефисентой. Чёрное оголенное тело, покрывающееся прочным опереньем, приблизилось к павшему ниц. Длинный острый хвост шлейфом поспевал за неустойчивыми шагами. – Ты лишил меня всего, чтобы я погибла и понесла с собой мировое разрушение. – насыщенные рудо-желтые глаза с тёплой пустотой обращались к склоненнлй голове. – Но зачем ты лично явился ко мне в последние минуты моей жизни? – Жажда мести могла не дать тебе умереть. – без тени улыбки резко ответил эльф. – Я бы лишил тебя и её, покончив собой на твоих глазах. – покачиваясь в такт с ветром бесчувственно продолжил Амелфин. – А ещё я хотел, чтобы ты всё знала. И приняла мои чувства и побуждения! – лёгкая улыбка проскользила на его губах. – Сестра, я люблю тебя и понесу это бремя с тобой. – его ладони спрятали кулаки Малефисенты, жестокие ожоги покрыли их сразу. Но даже так, эльф не убирал их и терпел эту жуткую боль. – Ложь. Ты хотел окончательно расправиться со мной, второй по силе за фениксом. Возомнивший себя карателем судеб лишил меня всего, чтобы я уничтожила это королевство в порыве горя, так чем же ты лучше того зла, о котором говоришь с такой ненавистью?! — с янтарных глаз стекала смолянная жидкость, смахиваемая острыми ресницами. Длинные тощие руки в, сравнимых по твёрдость со сталью, перьях коснулись беззащитной шеи безумца. – Поверь мне. Я не хотел убивать Аврору, однако же смерти твоего приближенного нетолкового фамильяра не было достаточно. – эльф довольно улыбнулся. – Мне казалось, он тебе дорог, поскольку этот чертёнок представлялся мне каким-то необычным существом, чью силу ты подавляешь. Знал бы, что он бесполезен, может и не стал бы трогать. – смех проскользил прямо поверх слов. Чуть успокоившись, Амелфин продолжил. – С принцессой же все было по-другому, она – вынужденная жертва. Аврора была единственной ценностью для тебя. Её нужно было забрать у тебя. Красно-золотое оперенье покрыло завершающим слоем тело колдуньи. Она стала совсем другим фениксом, ведь её силуэт все ещё напоминал облик феи, видимо, Малефисента не превратилась до конца. Но даже так, точно такое же огромное птицеподобное существо взмахнуло пылающими конечностями, окутав поле мерцающем высотой с сосны огнём. – Не смей упоминать их таким образом! – завопило нечто, вызвав сильный поток ветра своим криком. Сила стихии обрушилась на эльфа, но ему удалось удержаться на ногах, хотя даже несколько вырванных кусков земли взмыли в воздух. После он смело расправил крылья и вытащил клинок, острие которого напоминало щуку, он был обмотанным потрепанной нежно-золотой лентой. Маг столкнулся со взглядом раздражённого феникса, слегка опечаленно отвёл глаза в сторону. – Какая разница, если их уже нет? Чёрная кровь большим потоком побежала из клюва могущественного стража. Малефисента начала кашлять и жидкость окрапила поляну, способствуя очередному распространению огня. Птица задыхалась и совсем утратила человекоподобный вид. Кажется, она уже ничего не видела из-за темноты, заполнившей её глаза. Фея внутри боялась этой тьмы, завладевающей разумом, через невыносимую физическую боль. Но терпела, сдерживала свой страх и гнев. – Нарушевшего правила мира стража ждёт лишь кара небесная. – пальцы Амелфина пронеслись по лезвию, залив его кровью. Оружие засияло в сине-зелёном огне и увеличилось в размере. – Сестрёнка, я люблю тебя, поэтому прошу... Эльф ринулся навстречу громадному погибающему чудовищу, преодолевая летящие на встречу перья, защищающие хозяйку, как стрелы. Он без напряжения разрубал их на своём пути, будто они были обыкновенной листвой. И вот преодалев расстояние, он поднялся к шее сестры и со всей силы замахнулся своим святым оружием, прошептав: – Умри. Нападающий был сбит с ног выскользнушим перед фениксом неизвестным существом, половина тела которого была лишь скелетом. Эльф удивился и выплюнув дурную кровь от неожиданного сильного удара в грудь посмотрел на костлявого монстра, не уступающего по размерам фениксу. – Второй страж... Дракон... – в шоке медленно и даже слегка испуганно произнесли губы. Эльф отполз немного назад. – К фениксу, олицетворяющему бессмертие и жизнь, явился дракон, несущий умиротворение и смерть... Ха... Пламя, добралось уже до Топких болот. Оттуда послышались крики, испугавшие и без того паникующее, но сдерживающееся существо. Дракон обернулся к плачущему фениксу, погрязшему во внутренней темноте и молящему к прекращению кошмара, что творился вокруг него и сводил с ума. – Прекрати! — зарыдала птица. Теперь голос был единственным напоминанием о том, что эта фея. И то он был грубым и слишком громким, казалось, что даже земля от него задрожала. – Нет-нет! Звучит так отчаянно, будто отклики жителей множились в голове феникса и иглами впивались в сердце. В ранимое сердце, познавшее всю горечь утраты и погибающее в муках. Оно не желало больших жертв. Умоляло остановить надвигающееся бедствие вызванное собственной смертью. Дракон шевельнул костями, что очень медленно покрывались мышцами, кожей и чешуей. Существо встало перед умирающей птицой и угрожающе зарычало. Тогда-то эльф вспомнил одну из древних легенд. Во времена, когда земля была покрыта лишь водой, появился дракон, рождённый из тьмы глубин. Он был единственным живым существом и не понимал смысла своего существования. Ему нравился покой вод, но чего-то не достовало. Так в полном одиночестве он прожил не один десяток лет. Печаль завладевала его сердцем, справиться с ней помогал лишь покой. И вот однажды солнце, когда приблизились и внимательно окинуло свой взор на это бедное одинокое дитя, решило подарить один свой особенный лучик в напарники дракону. Тот упал на землю и превратился в мерцающего солнечной теплотой фениса. Птица парила над водяной гладью, оживляя своим свечением мрак и покой. Дракон сначала боялся гостя, поэтому продолжал прятаться во тьме от загадочного существа. Однако птица очень сильно тосковала по солнцу, ведь там, где она сейчас находилась, не было и души, а она так привыкла к разговорам и вниманию! Да и бесконечное парение над водой её уже утомило. Заметив грусть феникса, дракон захотел утешить его и дать отдохнуть от полёта. Тогда-то он создал землю для своего друга. Феникс коснулся твёрдой поверхности, украшенной зеленью, и восхитился великолепием созданного чуда. Стоило ему сделать глубокий выдох, как жизнь окружила растения, природа заиграла новыми красками. Огнянувшись назад, апельсиновоглазая птица заметила тускло блестящие рубины хозяина подарка. Дракон поспешил спрятаться в своём водяном убежище, но гордая упрямица преградила ему дорогу для отступления. Так и зародилась крепкая дружба между двумя стражами земли. Позже птица от неопытности сожжет многое с земли и впадет в отчаяние, вывести из которого сможет лишь дракон. Дорогой, проложенной из белых цветов, он приведёт её к своим водным владениями и лишит её перьев огненного сияния, уподобит их собственной чешуе. Теперь птица сможет контролировать пламя. В благодарность за это, она подарит дракону крылья и поообещает быть с ним вечно, а то есть: во всех следующих жизнях. Посчитав это слишком большим почтением со стороны стража, дракон принимает клятву и обрекает феникса под столь же вечную защиту. С тех пор зовут этих стражей: огненным фениксом и цветущим драконом. Первого за способности управления стихий огня и ветра, второго – земли и воды, а так же и за их подарки: крылья, как символ свободы и скорости, разбавляющие покой, и белые цветы — утешение и сочувствие, ограничивающие чрезмерный порыв. – Так вот оно что, значит ты пришёл не чтобы убить её. – эльф затянул ленту покрепче. — Тогда ты помеха, придётся сначала уничтожить тебя. – Амелфин обратил внимание на вздрагивающие беззащитные кости. Красные глаза и частое дыхание животного тоже выдавали некую неуверенность. – Ах, вижу, ты слаб, так что бой будет недолгим. – мужчина протёр грязь с лица, встал в боевую стойку и понёсся на дракона, разгорячив собственной кровью оружие. Существо последовало его примеру и расправило крылья, приняв устойчивое положение, зашагало навстречу, набирая ходу. Стоило клинку приблизиться к груди животного, как кости раздвинулись, а ткани, словно смола, растянулись. Эльф прошёл сквозь чудище и получил тяжёлый удар хвостом, покрытым высокими и острыми чашуйками. На спине мага оказалась длинная глубокая рана, он широко улыбнулся и безумно уставился на дракона, который дёрнул шеей. – Умен, используешь главный недостаток, как козырь. Должно быть, это причинило тебе боль. Верхняя часть черепа слегка дёрнулась, на глазницах показались чёрные капли. Пусть по костям нельзя было сказать о чувствах животного, ведь как таковой мимики просто не могло существовать без мышц, однако же эльфу почудилось довольно-таки ухмыляющееся выражение. Это его зажгло, как фитиль. Неожиданный рывок и вот Амелфин бежит по спине огромного дракона. Смышлённое существо не желает терпеть очередную жгучую боль от изменения тела, которая бы ещё замедлила его регенерацию. Поэтому идёт на необычный трюк. Оно резко пытается взлететь. Острый клинок впивается в шею, как попытка эльфа удержаться в нужной позиции. Дракон начинает по-змеиному передвигать позвонками, напрягая и расслабляя разные мышцы. Эльф срывается, но быстро расправляет крылья, в это время пасть животного, неожиданно быстро развернувшегося к нему, хватает мага на лету. Два испепеляющих разноцветных взгляда сталкиваются в последний миг перед встречей острых зубов с телом эльфа. Но Борра вовремя подлетает и вырывает брата феи из заточения драконьей пасти. Из далека соколоподобнному эльфу Амелфин показался Мелефисентой, вот он и не раздумывая кинулся её спасать. Впрочем, зрение не так сильно его подвело, внешность этих родственников была впрям чересчур похожей. Спустившись на землю, Борра с непониманием во взгляде начал допрос эльфа. – Я брат Малефисенты, меня зовут Амелфин, а это дракон, собирающийся убить сестру. Мы должны его остановить, поможешь мне? – Так значит тот феникс это... – Борра ошарашено кинул взгляд на лежащее неподалёку птичье тело, что заметил лишь сейчас. – Да. Ну так что, мне стоит рассчитывать на тебя?! – надавил на него эльф. – Д-да, к-конечно, что нужно делать? Дракон подозревал, что внезапно прибывшая персона скорее встанет на сторону мага, по незнанию истинного расклада вещей. Пока эльфы совещались, существо приблизилось к Малефисенте. Её вид ухудшился, тело было истощённым, кровь не переставала бежать по горящим перьям. Дракон склонился пред ней и заговорил в её голове. – Феникс... Благородный феникс, услышь меня! – бас проник в суетливые мысли Малефисенты. – Они умерли... Многие умрут из-за меня... Я не могу ничего сделать, мне так больно... – скалилась она, в попытках поднять своё тело. – Чем больше отчаяния будет в ваших мыслях, тем быстрее Вы будете умирать. – дракон лапой протёр затемнённые глаза, которые впервые за эти минуты мучений увидели свет. – Прошу вас, госпожа феникс, соберитесь! Аврора всё ещё жива и спасти её можете только Вы. – Не может быть, я видела её прах, он определённо принадлежит... – ресницы Малефисенты опустились. – Помощнице Амелфина, Блюбелл. Хотя с Авророй вы провели много времени, с фальшивкой же не так долго находились рядом, вот вас и удалось обмануть... Они сыграли на ваших чувствах к дочери. Сами подумайте, как этот безумец мог бы убить единственный цветок своей возлюбленной? – Она правда жива?! – бодро спросила фея, чуть ли не бросаясь взглядом в пламя глаз собеседника. – Пока ещё да. В ваших возможностях спасти её. Найдите же в себе силы подняться. – голова дракона чуть прильнула к голове феникса. – У нас мало времени, для начала... – не успел закончить он, как Амелфин вонзил клинок ему в шею. Дракон разгорячился и смахнул оканчательно окрепшим крылом злодея. Борра уже поджидал с другой стороны, чтобы накинуться на огромное существо. – Доберитесь до воды! Окунитесь в неё и потушите свое пламя, я приблизил водный рубеж с восточной части! А я задержку их и постараюсь догнать вас. – Спасибо! Спасибо тебе... Взгляд дракона смягчился и несмотря на свой и без того горячий оттенок потеплел. Показалось, он будто даже неловко улыбнулся. Но вдруг его челюсть отлетела на пару метров. Борра со всей силы влетел в неё и ногами нанёс сокрушительный удар. После этого существо неуверенно шагнуло в сторону, впиваясь взглядом в наглеца. Амелфин хотел нанести очередной удар со спины, однако дракон быстро предугадал это. Он тут же развернулся и накинулся на мага. Когти животного глубоко вцепились в хохочущего эльфа, поваленного на землю. Летящий меч срезал существу одну лапу. Тогда одной оставшейся конечностью дракон, переступая через жгучую боль, втоптал хитреца в грубый грунт, изломав ему крылья. Послышался душераздирающий крик. Борра в это время был увлечён лишь птицей, что тяжело поднималась и небрежно раскидывала языки пламени. Его мысли о напарнике и убийстве огромного зверя растворились оканчательно от одного гневного взгляда Малефисенты, заметившей, что дракона ранили. Костяной зверь лишился и второй передней лапы, он громко рухнул и чуть не раздавил смеющегося мага. – Ну же, уходи! – вновь раздался голос в голове феникса. Только теперь он не был таким низким и уверенным. Он будто жалобно молил, поэтому звучал чуть выше и взволнованно. Остатки от травы перед драконом окрасились смолой. Его взгляд напряженно искал пути решения. Узкие зрачки упрямо следили за попытками эльфа подняться и схватиться за меч. Даже безумная улыбка упрямца не отвлекала их. Ткани восстановливались очень медленно, зато кости уже начинали возвращаться на место потерянных конечностей, к сожалению, в таком виде они все ещё не могли помочь телу подняться. Феникс взлетел в небо, из последних сил образовал борьер из огня между бойцами. После этого он снизился и, задевая землю, направился к морю. Малефисенте хотелось выручить помощника, однако сейчас она может лишь последовать его указу. Дракон заметил удачные шевеления Амелфина. Мужчина радостно смотрел на него сквозь огонь, и с каждой секундой его улыбка становилась шире. – Ты слаб, ничтожество. – крикнул эльф. – И хочешь или нет, я убью её. – он еле поднялся на ноги. Меч засветился в его руках. Крылья дракона тяжело захлопали. Если конечности пока не способны его удержать, груз перенимут крылья. Пусть не высоко, но хотя бы что-то. Его магические силы ещё не проникли в тело, он не может ими управлять, поскольку пробудился недавно. Если только немного в воде... Но у него всё ещё есть вторая пара конечностей для атаки. Челюсть тоже начала восстановливаться, но на неё полагаться явно пока не стоит. Безжалостное оружие в руках мага вновь засияло и попыталось задеть крыло. Да, силы Амелфина ослабли и теперь мечом приходилось управлять лишь вручную. Дракон вовремя увернулся, но лишился задней лапы. Она была разрублена вертикально пополам. Эльф хоть и не мог лететь, но его прыжки были довольно-таки высоки, поэтому огромный разрез запестрил на ноге животного. Боль была невыносимой. Дракон потихоньку начинал терять сознание. Вскоре к сражавшимся сквозь барьеры огня пробрался Борра. – Кого... Кого именно ты хочешь убить?! –загрубил эльф и набросился на Амелфина. — Не ослышался ли я?! – Борра откинул оружие безумца в сторону. – Тупица, неужели понял? Амелфин перевернул нападающего и усилил удары. Борра кашлял кровью, но продолжал сражаться. Он был достойным противником, не сильно уступал этому чудоковатому братцу Малефисенты. Поэтому быстро скинул с себя хитреца. Сознание же дракона этим временем помутнело. Невыносимая боль путала мысли. – Эй, громила из костей! Спаси её, с этим я разберусь! – обратился к ослабшему дракону наглый эльф, избивая хохочущего. Тут дракон очнулся. Он наконец заметил режущую боль в груди. Сердца стражей были связаны, а это могло означать только одно. Малефисента не добралась до воды и продолжает умирать. Глаза животного загорелись. Он наконец заметил прослойку мышц на конечностях. Так он быстрее доберётся, чем с помощью крыльев. Дракон поспешил вслед за фениксом. Он не чувствовал нападений огня, болезненная регенерации тоже не волновала, теперь в голове возник образ, который он обязан защитить, лишь одно стремление поглотило его душу... В это время Аврора очнулась в трясущейся повозке. Вокруг были какие-то большие испачканные мешки. Кажется, в них была мука. Девушка схватилась руками за голову и чуть покрутил ей. На руках осели беленькие частички содержимого мешков. Аврора присмотрелась, кроме соломы и одеяла, которым она была накрыта, здесь не было больше ничего. Обычная крытая повозка. Тогда девушка выглянула наружу, кругом были ели и сосны, кружил мягкий снег и щекочущий нос мороз. Но ведь сейчас весна! Этот климат не похож на тот, что должен быть в Алстеде! И вообще, куда это она едет, если только вчера вернулась домой? Ошарашенная девушка поджала колени к груди и спряталась в одеяле. В голове крутился лишь один самый важный вопрос: "Что делать?" Бежать? От кого и куда... Тогда быть может пригрозить похитителям? Послушаются ли они обезаруженную девушку... Авроре было страшно. Теперь она вспомнила о маме. Что же будет с Малефисентой! Она же может такой бунт устроить, узнав о том, что в первый же день её дочь была похищена из собственного дворца! А если это скажется на её здоровье? – Матушка, я обязательно вернусь! Они ещё пожалеют, что схватили меня. Аврора решила действовать и сбежать, для начала надо избавиться от похитителей, с остальным она разберётся потом. Девушка принялась за работу... Где-то через час повозка остановилась, принцесса как раз вовремя закончила приготовления. Она залезла под одеяло и свернулась клубочком, сильно поджав ноги к себе. Вскоре послышалось два грубых мужских голоса. Аврора была на готове. – Да, жалко, а куда деваться. Нам платят же не за сочувствие. – Ха-ха-ха-ха, точно-точно. – Смотри же, даже спит как ангелок. Однако же крепкое снотворное было, сколько она уже без сознания? – Да черт знает, недели две точно. – Слушай, а ты зачем сюда мешки поставил, теперь придётся их перетаскивать, чтобы её вытащить. – Да это ты, седой черт, по-пьяне наверняка поставил! А на меня ещё валишь... – с язвинкой обратился мужчина. Задевая товарища за главный недостаток. – Да пошёл ты! Это не я делал! – громила набросился с кулаками. – Ведёшь себя как животное, успокойся. – отталкивая взбесившегося, продолжил он. – А ты про меня чушь не неси! – обиженно сказал здоровяк и снова ударил. – Да угомонись, кто знает, может эта мерзавка сама и переставила! Это было последней фразой этого человека. Он потерял сознание и оказался на снегу, пачкая его свежей кровью. – Сама, чего ещё скажешь, идиотина?! Хотя... – мужчина оглянулся, но тут в него влетел мешок муки. Аврора сооружила небольшой трамплинчик из соломы и завалявшейся в углу доски, чтобы хватило сил сдвинуть мешок, и в нужный момент вытолкнула груз. Она также высыпала из двух мешков большое количество муки и добавила снега, ведь хотела кинуть их руками в обидчиков. Они оставались тяжёлыми и могли на время отвлечь. Даже нескольких секунд девушке, бегающей всё детство по лесам, хватило бы, чтобы скрыться. Обернулось всё удачно. Оставшийся мужчина растерялся и словил лицом два летящих мешка. Он начал тереть глаза в надежде быстро с этим управиться. – Ах ты ж, сбежать захотела, глупая?– крикнул мужчина и споткнулся о товарища из-за плохой видимости и концентрации внимания. Принцесса благополучно сбежала. Заметив огни города, она решила, что лучше отправиться туда, чем в глухой лес. Тем более место показалось ей знакомым. Снег усилился, ноги еле передвигались по высоким сугробам, принцесса часто проваливалась в глубь них, задевая лёд, что они прикрывали. Босиком в одной лишь сорочке она всё же очень быстро добралась до города. Её губы были синими и еле выдерживали очередное дыхание зимы. Тайсибирг... Самое благородное королевство севера раскинулось перед ней. Точно, это один из последних городов, который она посещала перед возвращением домой. Дрожа от холода, принцесса продолжала идти. Её целью был замок. Уж там её точно узнают и помогут добраться домой. Местное население говорит на другом языке и не понимает её. Из жалости какой-то торговец дал ей старые сапожки. Улицы Авроре казались бесконечно длинными, снег ужасно колючим, а тепло вовсе чем-то не возможным. Вдруг после долгих минут брождения, замерзшую схватили за руку и силой завели в дом...