Тень

— Мэтт, нужно поговорить! — из-за закрытой двери раздался возмущенный голос.       Шегон тихо выругался: хорошо хоть, успел вовремя трансформироваться в свой обыкновенный облик. Он едва успел закрыть портал с Таноса, пока в комнату продолжали настойчиво стучать. — Да, сейчас! — отрывисто ответил он и неохотно открыл дверь.       На пороге стоял отец, и, судя по выражению его лица, разговор обещал быть не из приятных. В руках он держал сложенный вдвое листок. — Что? — грубо спросил Шегон. — Сегодня мы с матерью получили твои оценки, — отец развернул табель и показал ему. — Прокомментируешь?       Шегон пробежался глазами по бумаге и недовольно выдохнул. Меньше всего на свете его волновала собственная успеваемость. — Пятьдесят прогулов за три недели и неуды по всем предметам! — продолжал напирать отец. — После своего побега ты стал полностью игнорировать учебный процесс. — И что с того? — Шегон скрестил руки на груди. — Подумаешь, это всего лишь бумажка. — Садись за учебники и наверстывай упущенное, — нахмурился отец. — Иначе что? — усмехнувшись, нагловато переспросил Шегон. Выговор родителя казался абсурдом: с какой это стати он, ангел ненависти и лучший воин Нериссы, должен садится за школьную зубрежку?! — Домашний арест на месяц, — холодно отчеканил отец. — С твоей любовью пропадать среди бела дня это станет достойным наказанием.       Шегон едва сдерживал гнев. Конечно, его не слишком пугали угрозы, но постоянное наблюдение родителей могло изрядно подпортить ему жизнь: как выкручиваться и объяснять, куда он пропадает, когда отправляется к Нериссе? Вероятность разоблачения была слишком высока. — Ладно, я понял, — он выхватил табель из рук родителя. — Я все исправлю. В конце концов, нужно же было чем-то занимать себя по ночам. ***       Шегон неохотно перечитывал список предметов, которые ему предстояло выучить. Внутри кипело раздражение — у него были дела и поважнее, чем дурацкие уроки! Впрочем, у Нериссы сейчас выдалось странное затишье: после того, как старуха упустила Ян Лин, она больше не собирала рыцарей, ограничившись поручением Шегону приглядывать за бывшей стражницей в школе. Видимо, раздумывала, как по-новому подступиться к старой подруге.       Шегон еще раз взглянул на табель и пролистал тетради. Алгебра: слишком много уравнений, не хотелось садиться за нее первой. Физика: пропустил лабораторную, но можно было скатать у Найджела. История: вызубрить основные события гражданской войны, скучно. Литература: написать эссе по Стивенсону…       Последнее показалось Шегону наименее неприятным из всего перечисленного. Подумаешь, быстро пролистать книжку и сочинить парочку размытых фраз! Тем более, роман был не слишком большим, а значит, на это уйдет немного времени. Довольный своим решением, Шегон открыл нужную страницу.       «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда».       Роман начинался весьма уныло: двое безликих персонажей, не имевших никакого отношения к заявленным в названии героям, чопорно прогуливались по улочкам Лондона и обсуждали городские сплетни. Однако когда в повествовании зашел разговор о некоем мистере Хайде, топчущем маленьких девочек и вызывающем ненависть у всех окружающих, Шегон невольно усмехнулся: уж больно знакомый образ. Вот только он был повыше, и на лице у него не было печати Сатаны; видимо, пряталась под маской.       А еще этот мистер Хайд то ли шантажировал, то ли был родственником местного филантропа Джекилла. Благодетель-доктор переписал на таинственного негодяя целое состояние, а еще позволял пользоваться собственным домом. Впрочем, он довольно быстро отрекся от своего протеже, узнав, что тот убил его же тростью какого-то беднягу.       Возможно, дело было в том, что Шегон проникся к персонажу Хайда странной симпатией, а может, просто давно не читал книг, но роман затянул его. Интересно было узнать, что будет дальше и как связаны эти двое.       После главы «Эпизод с письмом» Шегон фыркнул себе под нос: неужели разгадка настолько очевидна? Фокус с подделкой письма был ему знаком: конечно, не трудно подделывать почерк и подписи, если они твои собственные. Было забавно думать, что Джекилл и Хайд — один персонаж, но ведь действительно, они еще ни разу не присутствовали вместе в одной сцене.       Шегону совершенно не понравилась личность доктора Джекилла. Главный герой оказался обыкновенным лицемером: вначале он искренне гордился своим открытием, упивался вседозволенностью, но, стоило ему запачкать руки, сразу свалил все грешки на свою вторую сущность, морально отделив себя от Хайда. Между тем это гнилье всегда было в докторе, просто он трусливо прятал его в себе. И само желание переместить собственные изъяны в отдельную личность, а самому стать чистым и непорочным казалось Шегону гнусным и подлым. Джекилл рассуждал, что в своей второй ипостаси он выглядел слабым и уродливым, потому что добра в нем было больше, чем зла, но Шегон думал иначе; на самом деле, так выглядела истинная сущность доктора: мерзкий маленький человечек с гнильцой внутри.       Будучи Хайдом, Джекилл был куда честнее перед самим собой. Справедливо, что именно Хайд одержал верх, но, впрочем, его триумф длился недолго – ему, загнанному в ловушку самим собой, оставалось лишь самоубийство.       Книга оставила на душе странное ощущение. Эссе должно было называться «Кто вы, доктор Джекилл?», но в случае Шегона следовало бы спросить «Кто вы, мистер Хайд?». И конечно, он не мог не сравнить себя с персонажем книги.       Шегон презирал Джекилла, но неожиданно поймал себя на том, что они с ним похожи не меньше, чем с Хайдом. Не пересыпал ли он в банку пустоты свою прошлую жизнь точно так же, как и Джекилл пересыпал свои пороки в Хайда? И не приведет ли отрицание собственного прошлого к такому же трагическому концу, как и самонадеянного доктора? Шегона передернуло от этой мысли: вспомнились мучительные ночи и сны-воспоминания, после которых он просыпался в холодном поту. Нет уж, у Шегона все было иначе: прошлое причиняло боль, обнажало уязвимости и делало слабым. Он правильно поступал, игнорируя его.       Уверенный в собственной правоте, он вдруг ухмыльнулся, подумав о Вилл. Интересно, а она читала эту книгу? В последнее время Шегон все чаще ловил на себе ее пристальный взгляд и испытывал очень странное чувство. Пожалуй, к лучшему, что в этом году она не выбрала посещать литературу: мало ли, до чего могла догадаться.