***
Классная комната была действительно похожа на классную комнату. У Мики был большой стол, у Майсента было несколько досок, в том числе электронная. Помимо прочего комната была заставлена витринами и шкафами со всякоразными артефактами, картами, моделями, статуэтками, камнями и другими ценностями. — Доброе утро, моя дорогая ученица Микаэлла-сан! — пафосно поприветствовал Майсент. — Доброе утро, Майсент-сенсей, — соориентировалась Мика. — Зная тебя, я могу с уверенностью заявить, что ты уже залезала во всякоразные книжонки, брошюрки и справочники по магии, чтобы удивить меня своей подкованностью и доказать, что ты вообще-то лучше всех. Мика взглотнула. — Тем не менее, моя дорогая, могу тебя уверить, что при обучении магии не очень полезно читать сразу всё. Намного более эффективный способ — узнавать самим из некоторых подсказок учителя во время схватки с противником. — Я буду сражаться? Сейчас? — Ты уже умудрилась вляпаться в неприятности и сразиться с падшим ангелом на глазах у местного контингента (хотя я тебя предупреждал!), так что я пока освобождаю тебя от этой тяжкой обязанности. — Мы будем играть в шарады? — Лучше! — радостно возвестил Майсент, — Ты возьмёшь и сделаешь что-нибудь прямо сейчас из того, что ты не читала. — Наугад? — Абсолютно верно! Когда у тебя что-нибудь да получится — считай наш урок законченным. — Это может быть десять минут, а может — двенадцать часов! — Истину глаголишь. У нас нет фиксированного расписания. Мика уже знала из предыдущих занятий и чтения тематических фолиантов, что заклинания накладываются разными путями. Простейший барьер, которым она защищалась от Джека Кетча появляется после представления непосредственно самогó барьера и накопления энергии в районе сердца и в голове. Эта штука настолько простая, что её создать может даже не владеющий магией человек при условии обладания достаточного количества ментальной энергии (ага, даже не магической)! Точно так же дела обстоят с защитой от простейших галлюцинаций — ментальным барьером, правда, чтобы материализовать это чудо, выглядящее как пузырь вокруг головы, надо представить строительство кирпичной стены — кирпичик за кирпичиком — и копить энергию в голове. Собственно, на этом практические знания Мики заканчивались. Она читала про какие-то ещё заклинания, даже хотела их наложить, но попытки закончились грандиозным провалом: произошло ровным счётом ничего. Вообще ничего, даже искра из ладошки не вылетела. — Не забудь, Мика, — подал голос Майсент, — Что для каждого человека методы наложения индивидуальны, а то, что написано в книгах — общие инструкции, требующие практического освоения. «Итак, у меня в запасе столько времени, сколько я продержусь до голодного обморока или изнеможения. Чудесно. Значит, я буду пробовать всё, что только можно». Мика попробовала сконцентрировать всю энергию в руках. Внутренняя часть ладоней блёкло засветилась. «Отлично!» — решила Мика и хлопнула в ладоши. Раздался громкий звук, и руки девочки отнесло ударной волной назад так, что заболели плечи. — Непроизвольные самоповреждения не считаются заклинанием в подавляющем большинстве случаев, — сообщил Майсент. — Спасибо, кэп! Следующая пара часов прошла почти незаметно. Мика размахивала руками, выкидывала фаерболы, хлопала в ладоши, топала ногами, представляла разные сцены и выполняла прочие «магические» действие, наибольшим результатом от которых были новые синяки и царапины. Майсент равнодушно читал книгу, напоминая изваяние из сероватого мрамора, памятник спокойствию и хладнокровию. Наконец, Мику угораздило хлопнуть правой ладонью об пол, сконцентрировав в ней энергию. Раздался глухой грохот, принцесса едва-едва успела отскочить в сторону и уберечься от летящих откуда-то сверху предметов. Через секунду Мика могла лицезреть допотопный потёртый диван с безвкусной выцветшей обивкой, несколько старых досок, сломанный пыльный торшер, кучку лакированных обломков, по-видимому, когда-то бывших стульями, деревянную оконную раму, под потрескавшейся белой краской которой проступала серая древесина. — Заклинание первого уровня: призыв десяти случайных предметов мебели и периодически бытовой техники, — заговорил Майсент, окинув оценивающим взглядом запыхавшуюся удивлённую Мику, а затем насмешливо — призванный ею негодный скарб, — Недурно для человека, пробующего свои силы первый раз. Лицо Мики почти озарила улыбка, но внезапно до неё дошёл смысл сказанного. — Пора отвыкать от человеческих стандартов, богиня, — сообщил Некромант, — Ты так утомилась от призыва бесполезного мусора. Хотя, диван, быть может, даже неплох, если лучше не видели. Ступай. Хотя нет, обожди. Искала информацию о Бале Богов? — Нет. — Тогда выслушай меня. Это торжественное мероприятие проводится раз в декаду, на него приглашаются боги, их свита и прочие духовные сущности наподобие ангелов и демонов. — И я, естественно, приглашена. И у меня, конечно же, свиты нет? — Верно. Так как ты стала богиней всего день назад, свиты у тебя нет, хотя у богов к твоему возрасту она уже появляется. Более того, появляться без свиты на Балу Богов — своего рода моветон, вне зависимости от того, какие у тебя могут быть оправдания. — Замечательно, — раздражённо ответила Мика, — Я только здесь появилась, и уже успела подраться с падшим ангелом и провалиться во время торжественного выхода в свет. Когда бал? — Милая, будь добра, скрывай своё разочарование, это неприлично. Ну что ж, у тебя есть две недели почти полной свободы, за исключением занятий. Кстати, тебя, в силу твоего происхождения, тоже можно назвать богиней тьмы, так что ты сестра Хромы, нашего патрона. На тебя будет повышенное внимание, новая богиня, да ещё сестра Бога Тьмы, да ещё земная! — мурлыкал Майсент, очевидно, наслаждаясь мучительной ситуацией, в которую он поставил Мику. — Фиговая ситуация. — Микаэлла!***
Можно сказать, слудующее занятие естествознания прошло без проишествий. Учителем был Эзра Дженсен, он же доктор Джинкс, некромант, ещё не успевший умереть. Когда Мика после нескольких минут плутаний смогла найти нужную дверь, её прямо на пороге встретил скелет. В ужасе девочка отпрыгнула назад, готовясь защищаться, но, видимо, создание было весьма дружелюбным. Оно (точнее, она — насколько могла оценить Мика, скелет был женским), мягко взяло её под руку, как хрустальную вазу, и ввело в помещение, являвшееся, видимо, лабораторией со стерильно белыми стенами, полом и потолком, полное непонятных Мике приборов, среди которых она смогла определить только фильтр и приспособление для возгонки. — Спасибо, Кордилия, — раздался голос, и из глубины лаборатории вышёл человек. У него были лохматые пепельные волосы, с более темными концами, торчащими вверх доходившие до середины шеи и тёмно-фиолетовые глаза с выдающимися серыми синяками на белой коже. Роста Джинкс был среднего, телосложения худощавого. На нём был медицинский халат, перчатки, маска и гетры. — Полагаю, ты ученица, посланная ко мне Хромой. Доктор Эзра Дженсен, некромант, — спешно представился он. — Микаэлла Ланкастер, богиня-творец. — Излишняя информа… Нет, не надо протягивать руку, рукопожатия крайне негигеничны, — сообщил Джинкс, поправляя перчатки и брезгливо морщась, — Что ты уже знаешь из курса биологии? Эзра был хорошим учителем, несмотря на свою брезгливость, изъяснение обрывочными фразами и пренебрежительное отношение ко всему, что не представляло для него научный интерес. «Наверное, когда-то он был хорошим человеком», — решила Мика.***
Весь остаток дня был свободен, и Мика планировала провести его в гордом одиночестве (а как иначе?). Все эти события — убийство, смерть, стычка с Джеком, еще раз смерть, бал, то странное заклинание, призывающее мебель — все эти события в голове создавали ужасающее и тоскливое месиво в голове, режущее стеклом изнутри. Нет, конечно, Мика могла бы поплакать, но навряд ли слёзы помогли или решили её проблемы. Она тосковала, ужасно тосковала по Лиаму, родителям, друзьям. И помимо этой тоски, смешанной с грустью, одиночеством и отчаянием, внутри было ещё что-то, то ли пустота, то ли тьма. Пульсирующая непонятная масса то сжимались до размеров маленькой мушки, так что Мика её почти не чувствовала, то раздувалась, подавляя все остальные эмоции и оставляя после себя неприятное, тоскливое послевкусие опустошения. Огонь в камине мирно потрескивал, но не создавал уют, а наоборот, словно подпевал какому-то внутреннему угнетающему гудению, звуку тоски, безумия и отрешённости. «Нельзя просто лежать, я так с ума сойду», — решила Мика, потирая нудно болящие от сухости глаза. Принцесса уверенно подошла к шкафу с книгами и начала их вынимать, пролистывать, складывать на пол. «Нашла!» Однако нужное заклинание оказалось слишком высокого уровня даже для богини, а то, что подходило, работало с верояностью менее 1% и могло сработать совершенно иначе, чем было необходимо. В смятении, Мика выбежала в коридор, и ответ всплыл сам собой. Прямо перед ней выросла дверь, которую, видимо, девочка бессознательно призвала. Нужная дверь. С непоколебимой уверенностью, Мика схватила ручку и дёрнула вниз. Тихий скрип, и перед глазами принцессы предстала комната. Она была небольшой и весьма простой относительно тех вычурных залов, которые любили создавать себе пятые. Вдоль обеих стен вытянулись стеллажи с книгами и какими-то артефактами, свет был выключен, а в конце длинной комнаты был небольшой пьедестал, где под окном сидела девушка. Она сидела на пятках прямо на голом полу и никак не отреагировала на появление Мики. Кажется, медитировала. Принцесса приблизилась, и обнаружила, что таинственная незнакомка облачена в монашеское одеяение, её юбка была разрезана до бедра по бокам, видимо, чтобы обеспечить свободу передвижения, а глаза закрывала плотная непрозрачная повязка. «Одержимая», — решила про себя Мика, и, положившись на свой божественный дар провидения, начала диалог, обратившись к молящейся по первому пришедшему в голову имени: — Луция! — Кто вы? — спросила девушка, выйдя из транса. — Я богиня-творец, Микаэлла Ланкастер. Меня послал ваш хозяин, сказал вам помочь мне. — Да? Как зовут моего хозяина? — Майсент, — вновь выпалила наугад Мика. — Нет… — То есть, Лилит! — Верно, — не меняя интонации ответила Луция. «И такой бы я стала? Ну уж нет, спасибо». — Откройте мне портал в мир творцов, — стараясь сохранять невозмутимое лицо попросила Мика. — Лилит действительно этого хотела? — Да, определённо. Верьте мне. Не изменившись в лице, Луция молча встала, достала из кармана мелок и принялась чертить концентрические круги на полу, шепча что-то на латыни. Это зрелище по неведомой причине показалось Мике жутким и завораживающим одновременно. Не-личность — бывшая самоубийца — выполняет древний ритуал… Вскоре портал был готов. Концентрические круги сияли голубым светом, а центральном круге можно было увидеть какие-то расплывчатые силуэты. Не раздумывая, Мика прыгнула внутрь.***
Девочка очнулась на городском кладбище. Было уже темно, тёплая майская ночь накрыла город, лёгкий ветерок струил сладковатые запахи каких-то там цветов и особый, пряный аромат приближающегося лета, будоражащий и воскрешающий самые детские и безрассудные мечты. Высокая кладбищенская трава тихо шелестела, придавая тишине и отдалённому гулу города необычное звучание, сливая жизнь и смерть воедино, два самых крепких напитка в этом мире. Огни города приглушённо мелькали на фоне, не нарушая стройной картины весенней ночи. Мика поморщилась от нахлынувших воспоминаний и сотни сломанных надежд. Вяло огляделась, посмотрела себе под ноги. Трава не была примята ногами Мики. «У меня нет тела», — подумала она. С лёгкостью облетя кладбище, девочка нашла нужную могилку — свою. «Я читала об этом в книгах. Если я вытащу и немного подлатаю моё тело, то смогу войти в него». Не без отвращения нырнув под землю, Мика, концентрируюясь на своих чувствах (призраки — сгусток эмоций, верно?), пыталась схватить труп за руки. Через несколько попыток ей это удалось. Ещё больше времени и энергии потребовалось, чтобы привести тело в подобающий вид. Мика вошла в этот сосуд, потратив слишком много маны. Однако для этого тела не нужна мана. Мика постаралась на славу, но результат всё равно не впечатлял. Бледно-зелёное лицо, белые губы, тёмные круги под глазами, выпирающие вены, тут и там швы (видимо, её хорошо покромсало автомобилем), конечности едва слушались. В кармане как раз кстати оказалась медицинская маска, оставшаяся с предыдущего похода ко врачу. Мика нацепила её, чтобы не пугать людей, спрятала руки в карманы пальто и, волоча ноги, пошагала к шоссе. Вдруг Мика явственно ощутила на себе чей-то взгляд. Кто-то смотрел на неё, но рядом никого она не видела. «Неужели Майсент? Ой, да катись оно всё, провались!» — Девочка, ты что, одна тут? — спросила резко затормозившая прямо перед носом у Мики женщина. — Да. — И как ты тут оказалась? Тебя подвезти? — Пожалуйста. В салоне было тепло и пахло кофе с корицей. Белокурая моложавая женщина лет сорока, представившаяся Сарой, оказалась не прочь поговорить. — Так как ты оказалась на кладбище? — Навещала братика, — меланхолично ответила Мика. — Оу, в такую пору… Ты это, аккуратнее будь. А то схватят, и в машину. Прямо как я, — она сухо рассмеялась, — А маска тебе зачем? — Болею. — Зовут тебя как? — Микаэлла. Микаэлла Ланкастер. Скажите, Сара, если бы вы помешались и совершили бы страшное преступление, убив свою семью, так как бы вы отреагировали, когда к вам снова вернулся рассудок? — Ну у тебя и вопросы. Никак бы не отреагировала. Нет, конечно я бы плакала, у меня бы травма там какая-нибудь была, в психушке б полежала, но не стала бы накладывать на себя руки или что-то вроде. Ну, ты понимаешь, больно, но ты все равно рано или поздно забудешь, будешь вспоминать со светлой грустью, плакать. Но умирая, ты проявляешь слабость и отказываешься от удовольствий. А еще надр помогать тем, кто остался в живых. Они нуждаются в тебе. И чем дольше ты живешь, тем сложнее тебе умирать. Ну, я не говорю про глубокую старость. Я-то еще ого-го как молода, — закончила свою речь Сара, рассмеявшись, — А ты зачем спрашиваешь? — Да так, просто… «Она не оставит это просто так, будет искать, кто я. Странно, что до сих пор не знает, значит, не читает новостей. Мне это на руку. Когда поймет, что катала призрака, такое случится… Даже жаль, что я не увижу ее реакцию». — Мы приехали! — Спасибо. К сожалению, я могу только отблагодарить… Мика вновь ощутила чей-то взгляд на себе. Дом совершенно не изменился, но всместе с тем как будто опустел и как-то осел что ли, постарел, как будто он тоже был личностью и сильно горевал по убитым членам семьи. В гостиной сквозь плотные занавески мерцал свет. Цвела черёмуха, окрашивая своим запахом тёплую ночь. Мика доковыляла до двери, навалилась на ручку. Не заперто. Как будто родители до сих пор ждут, когда вернутся их дети. Стараясь ступать как можно тише, вожделея предстоящую встречу и вместе с тем боясь её, Мика ступила на порог гостиной. Часы показывали почти полночь, родители сидели кто на диване, кто на кресле. Папа читал что-то, мама работала с ноутбуком. Их лица… господи, их милые лица, боже, что с ними стало! Они как будто сразу постарели на два десятка лет. Осунувшиеся, бледные, худые, со впалыми щеками и навеки потухшими, мёртвыми глазами. «Может, я зря даю им ложные надежды?» — Мам, пап! Я дома. Они разом вздрогнули, как ошпаренные, в их глазах зардел какой-то призрачный свет. — Мам, пап, это я. Честно. Я могу расскзать всё. Помните, как я дралась с мальчишками, а ты, мама, говорила, что главное оружие женщины — ум? Как когда я была маленькой, вы сажали меня на колени и пели ту грустную песню? Как я упала с дерева и у меня были царапины во всю спину? Помните? Они помнили и верили. И даже не боялись. Родители молча смотрели на Мику, пока та не подошла и не обняла каждого по очереди. Тогда папа заплакал, а мама отвернулась. — Милая, так ты жива? — спросила мама дрожащим голосом. — Нет, я умерла… это я. Я убила Лиама и всех остальных. Это было помешательство, сумасшествие, безумие, я этого не хотела! — Мы знаем, Мика, мы знаем, — шепнул папа. — Меня забрал в другой мир некромант и воскресил. Я богиня теперь представляете? Здорово, правда? — спросила Мика. Ей не приходилось сдерживать слёзы: их попросту не осталось в этом теле, но её плечи содрогались в беззвучных рыданиях. — Да, милая, правда. Там осталось жаркое с рисом, будешь? — Буду. Мика рассказала им всё-всё-всё. Мама и папа ласково смотрели в её зеленоватое лицо и верили, верили каждому слову до единого. И не осуждали. Мика рассказывала об окне с видом на Склатру, о диадеме, чуть не убившей её, о некромантах, о предстоящем бале, о заклинаниях и печальной истории бедного Джека Кетча. — И вправду бедный, — сказал папа. — Ты у нас самая сильная, умная и красивая. Ты справишься, я обещаю, — шепнула мама, потрепав непослушные вьющиеся волосы дочери. После этого Мика поняла, как сильно устала. Она лежала у мамы на коленях и слушала, тихие голоса родителей. Они говорили о чём-то хорошем, тёплом и светлом. Было так больно и так хорошо одновременно. Так не хотелось никуда уходить… Раздался звонок в дверь. — За мной пришли, — печально ответила Мика. — Все будет хорошо! Пиши нам. На пороге стоял незнакомый человек. У Мики промелькнула радостная мысль, что за ней пока еще не пришли. Однако надежды рассеялись в прах, когда она увидела глаза цвета цветков сакуры и длинные тёмно-фиолетовые волосы незнакомца, плавно переходящие в розовый на концах. Одет он был в простую, но элегантную белую рубашку, чёрные классические брюки и сапоги. — Добрый вечер, леди Микаэлла Ланкастер, — произнёс он высоким приятным голосом. — Добрый вечер, кажется, мы ещё не знакомы, — промямлила Мика. — Ещё познакомимся. Благодарю вас, мистер и миссис Ланкастер, за то, что приглядели за нашей воспитанницей. Родители что-то говорили, но Мика их не слышала, кажется, они прощались и желали удачи. "До свидания", - чуть слышно шепнула девочка, едва шевеля белыми губами, и скрылась за завесой портала вместе с незнакомцем. Они оказались в огромной комнате, нет, скорее, зале, оформленном в серебристо-лиловых тонах, по обеим сторонам зала стояли огромные колонны с лепниной, посреди стояла высокая кровать с множеством подушек и даже небольшой лесенкой. Прочая мебель была обита парчой и производила вид в высшей мере великолепный, но ничуть не вульгарный. Этот зал был настолько пафосен, что казался даже абсурдным, будто привидившимся во сне. — Тебе не стоило сбегать, — сказал своим успокаивающим голосом незнакомец, покачав головой, — Повезло, что я вовремя заметил пропажу и отправился на поиски. Не думаю, что Майсент был бы доволен. У тебя есть ключи? — Что? — Ключи от измерения. Портал в пятое измерения крайне сложен, поэтому почти все используют специально заговоренные ключи, — сообщил он, достав из ящика стола серебристый ключ с длинной бородкой, — Это тебе. Когда-нибудь ты успокоишься, не волнуйся. Много видений пройдёт через тебя. А теперь — спи. На Мике непонятным образом оказалась сорочка, а старое полумёртвое тело исчезло. Незнакомец, ласково приобняв девочку, уложил её на кровать. Микаэлла почему-то уснула сразу же, как только её голова коснулась пуховой подушки.