***
Мика закончила свой рассказ и вопросительно посмотрела на Джека. Тот молчал, отвернувшись. Повисла тяжелая пауза. Наконец, Джек начал: — Тебе пришлось нелегко. Ты уверена, что ты хочешь потерять все воспоминания и фактически стать игрушкой Майсента? — Да. Мне уже все равно, что будет дальше, лишь бы не жить той жизнью, которой я живу сейчас. Я не хочу быть убийцей. — А я решил, что лучше быть убийцей, чем потерять память, — сказал Джек и вздохнул, — Мне оторвали крылья за то, что я убил одного человека. Ангелам нельзя убивать людей. Я хотел свободы, желал быть свергнутым и выйти из-под контроля Марисиэль, богини Рая. Я думал, что мне, как и всем другим, просто оторвут крылья и швырнут на землю — обычно ангелы очень дорожат своей сущностью и ни за что не променяют её на свободу. Многие падшие ангелы даже сходили с ума из-за потерянного Рая. Но эта тварь решила, что она накажет меня жестче — всё-таки свобода была мною желанна. Она изуродовала мне лицо и душу. Но и этого ей показалось мало. Она лишила меня имени и моей память о нем, заставила один раз прожить жизнь самого жалкого из людей — палача. Я жил в твоем мире. Меня звали Джек Кетч. Я вошел в историю как один из самых жестоких палачей, ха! Сначала мне была до жути омерзительна моя радость от мучительных убийств тупым топором, когда удары вновь и вновь обрушиваются на уже сломанную шею, не давая жертве получить вожделенную смерть. Потом я свыкся. Прожил короткую жизнь. И умер. Собственно, я оставил себе это имя, потому что другого у меня нет. — Это страшно. Неужели ты никогда не хотел лишиться памяти? — Нет, я не хотел бы быть другой личностью. Наши воспоминания формируют нас. Боль проходит. Открывается целая вечность наедине с собой, красивая вечность, незапятнанная. — А я не могу больше так жить. Меня преследуют кошмары. Моя совесть не чиста. Легче умереть или начать новую жизнь. — Ты не хочешь этого, — отрезал Джек. — Что? — Ты сама еще не понимаешь. Но ты не хочешь умирать. Смерть может показаться желанной, если она сиюминутна. Чем дольше ты готовишься к смерти, тем меньше ты хочешь умереть. Ты успешно убеждаешь себя, что хочешь жить. Впрочем, у тебя нет выбора. Мика молча вздохнула. Она не была согласна с Джеком, но спорить не стала. Сегодня. Сегодня вечером (несмотря на отсутствие привычного понятия времени, девочка все еще делила его на дни, часы и минуты) Мика умрёт, чтобы стать другой личностью. Интересно, ей дадут другое имя? Или, может быть, номер? Ма-4, например, по имени Майсента, как обычно называют военные самолеты. Мика подняла голову. Джека уже не было. Странно, она так ждала этого момента, но так сильно волнуется…***
Мика была готова. Майсент усадил её на какое-то кресло и приковал к нему. — Тебе будет больно. Как комарик укусит. Потерпи, милая. Комната была маленькой, с голыми серыми стенами. Кресло со странными символами на обивке стояло на неком подобии пьедестала у стены, а над ним висела свечка. Майсент что-то достал из ящика, находившегося у кресла между ножек. Это была диадема с красными кристаллами, имевшими форму октаэдров и напоминавшими ромбы. — Чем сильнее твое желание начать новую жизнь, тем меньше боли. Приготовься, милая. Некоторым совсем не больно. Эта диадема была созданная с наложением специфических чар, трансформирующих сознание и физическую оболочку. Очень сложный механизм. К сожалению, она пока далека от совершенства, но что есть, то есть. Если ты готова, то сбоев быть не должно. Ты готова проститься с прошлой жизнью? — Да. Только, пожалуйста, оставь мне моё имя. Прошу. Майсент нахмурился и со странной смесью эмоций посмотрел Мике прямо в глаза. Эта просьба вызвала в нем волнение и сильное недовольство, но он молча кивнул. Диадема оказалась на голове Мики и зловеще сверкнула. Майсент поспешно вышел. Кристаллы загорелись фиолетовым огнем. «Это хорошо или плохо?» Мике хотелось услышать голос Майсента, но он молчал. Кристаллы начали сверкать почти ослепительно, цвет их беспрестанно менялся. Боли не было. «Майсент ни о чем таком не говорил. В общем-то, он вообще ни о чём не говорил. Что гораздо важнее: готова ли я к смерти?» Мика заставила себя ответить «да». Конечно, она готова. Что еще ее держит в этой жизни? Воспоминания ли об убийствах? Сумасшествие? Отсутствие родной души в целом мире, причём не одном? Нет, разумеется, Мика абсолютно готова к смерти. Интересно, почему смерти? Разве она умрёт? Мика вспомнила слова Джека: «Наши воспоминания формируют нас». Неужели она умрёт, её личность перестанет существовать, в её теле появится новое сознание? Впрочем, это не страшно. Она же хотела умереть. На мгновение Мике показалось, что её рвёт на части. Боль была ннвыносимой, как будто по всему телу прошёлся разряд тока, а её саму в это время скручивают, как губку, чтобы выжать всю воду. Мика дёргалась, кажется, кого-то звала, но страшная боль не отступала. Не больше десяти минут. Эту диадему, кажется, нельзя держать больше десяти минут, но ведь прошла целая вечность! Тело Мики безвольно обмякло в кандалах. Диадема потухла.***
— Майсент, ты полный идиот, — отметила Лилит, — Она мертва. — Я… я не знал, что её воля к жизни будет настолько сильна. Более того, я никогда ещё не обращал людей, которых забрал из другой Вселенной! — Ты уничтожил её душу. Мы не сможем забрать девочку из Ада. — Каюсь. Она была славным ребёнком. — Как бы то ни было, её личность всё равно бы изменилась настолько, что родная мать бы не узнала. — Печально, — с ноткой грусти в голосе отметил Майсент. Девочка открыла глаза. Боль как будто бы еще проходила током через её тело. Она ничего не помнила, абсолютно ничего. — Смотри, очнулась! — воскликнула Лилит, — Это что, летаргический сон? — Ты старину По перечитала что ли? — Как… как меня зовут? — спросила девочка, разлепив глаза. — Хм… имя ты ей придумал? — Мика тебя зовут, — ответил Майсент, поморщившись. — Выполняешь её последнюю просьбу, да? Как благородно! — шепнула Лилит. — Майсент, оно не работает! Я всё вспомнила!***
Мика сидела у себя в комнате. Майсент и Лилит достаточно хорошо скрывали свои эмоции, но девочка определённо видела на их лицах озабоченность. В самый последний момент Мика действительно осознала, что она… она не хотела умирать. Пусть лучше гнёт её воспоминаний идёт вместе с ней. В конце концов, её трудно назвать убийцей, не так ли? — Что ж, леди Ланкастер, мои поздравления! Ты перешла в иную сущность, вернее, раскрыла ту сущность, которая заложена во всех людях твоего мира, — заявил с порога Майсент. — Я стала какой-то неправильной одержимой? — Лучше. Видишь ли, люди вашего мира — создатели частично других миров. То есть, любая книга, написанная вашими писателями, любой фильм, снятый вашими режиссёрами и так далее является отдельным миром. То есть, каждый из вас — потенциально создатель. — Погоди, ты хочешь сказать… — Совершенно верно, Мика, испытание диадемой проявило твою сущность в полной мере. Ты богиня, моя дорогая.***
— Стой, погоди! И что теперь? — Увы, я возьму тебя на воспитание, дабы воспитать истинную богиню. Твоя энергетика, правда, пока не сильно изменилась. Теперь у тебя есть своя магическая способность, открыт доступ к новым заклинаниям и как у земной богини, богини-человека, у тебя может быть осколок. — И что это? — Дух, служащий человеку. Характер, внешний вид, способности и навыки разнятся от случая к случаю. Осколки — самая вариативная и разнообразная раса. Живут в Мире Духов (четвёртом измерении), куда человеку доступ закрыт, за исключением редких случаев (испытания и так далее). В отличие от других рас обладают не конкретными способностями, а целой стихией, не зависящей от стихии хозяина. Хозяин способен единожды призвать первого осколка, последующие возможно приобрести либо через другого хозяина, отдающего его по своей воле, либо в руинах и прочих энергетически заряженных местах. Чтобы получить духа последним способом, нужно назвать его полное имя. Нельзя выделить средние показатели магии, физических навыков и ментальных способностей из-за вариативности данной расы, — зачитал как по написанному Майсент, — В любом случае, ты еще слишком слаба, чтобы призвать духа. — И что же меня ждёт в таком случае? — Наши милейшие падшие ангелочки помогут. Джек отвечает за твою физическую подготовку, я — за заклинания, безымянный будет обучать тебя гуманитарным предметам, Джинкс — естественнонаучным и точным. А Лилит научит тебя алхимии. — Кто они — Джинкс и безымяный? — Не хочется портить тебе впечатление от встречи с ними. Колоритные персонажи. Джинкс, он же доктор Эзра Дженсен, один из самых сильных тёмных магов. Брезглив и горделив. Безымянный или Оживший Ужас — очередной ангелочек, коих здесь как собак нерезанных. — Хм… многообещающе. Я теперь бессмертна и невероятно сильна? — Бессмертна и невероятно слаба. Майсент сел рядом с Микой на диван. Зелёные глаза некроманта таили странную смесь эмоций, которую Мика не видела в них доселе. Почему-то принцессе казалось, что она знает его целую вечность, хотя прошла всего неделя. Майсент улыбнулся тепло и потрепал свою подопечную по голове, притянул к себе и обнял. Впервые за долгую неделю Мика почувствовала себя лучше. Так тепло… — Теперь ты одна из нас, Мика. Тебе много чего предстоит. Ты должна определить свою силу, найти свиту, пойти на бал… Всё это впереди. Сегодня отдохни хорошенько. — Бал? Это как по Булгакову? — Ну, немного другая специфика. Приходят боги и их свита. Я состою в свите бога тьмы, Хромы. Джек, Лилит, Джинкс и Оживший Ужас — тоже. — Мне тоже нужна свита? — Это было бы неплохо, но навряд ли ты сумеешь набрать хоть кого-нибудь. Но всё впереди, моя милая. Я верю в тебя.Пожалуй, это были одни из самых искренних слов, которые Майсент сказал за обе свои жизни.