Ужас Подземелий

      М-да, неожиданно…       Мало того, что от той магической защиты, которая была заметно укреплена в начале весны (Люциус специально об этом написал и прислал на всякий случай амулет-пропуск. Чтобы ни директор, ни защита слишком сильно не пострадали в процессе знакомства) остались жалкие огрызки, способные остановить разве что Гойла или Уизли (под порядковыми номерами три и шесть, остальные всё-таки были более сообразительными), так ещё и всё поместье выглядело на редкость неухоженным. Совершенно непохоже на Люциуса.       На всякий случай зельевар проверил дом несколькими модифицированными лично заклятьями поиска (от стандартных укрылись бы и третьекурсники… если бы взяли на себя труд немного поломать голову). Результат его одновременно и успокоил, и озадачил. Разыскиваемые волшебники оказались дома, все трое. А вот ни одного из десятка эльфов, постоянно обитавших в Малфой-мэноре, не было и в помине. Ни малейшего следа. А ведь один-два всегда были готовы услужить хозяевам и гостям, что бы ни случилось. Куда это они могли деться все разом? Победители отняли? Или всё-таки дурацкая идея Грейнджер с её «Г.А. В. Н. Э.» таким насильственным методом претворялась в жизнь? В Хогвартсе у неё в своё время ничего не вышло, и она решила оторваться на Пожирателях? Он бы не удивился.       В любом случае, ничто не мешало ему войти в дом… и моментально подвергнуться магической атаке Нарциссы. Едва успев спарировать парочку исключительно разрешённых заклинаний, Северусу пришлось уклоняться от набросившегося на него с кулаками Драко (с чего вдруг?) и брошенного ему в лицо Люциусом стакана. Мда, не ожидал Снейп, что мужчины семейства настолько сдадут…       В конце концов, все эти месяцы он отдыхал, лечился и восстанавливал форму. Следовательно, его победа стала не чем-то исключительным, а закономерностью. С удовольствием воспользовавшись Силенцио и Инкарцеро, волшебник расположил всю семью приятеля на диване в гостиной, высказал, всё что о них думает, представился, расколдовал и приступил к интенсивному допросу пополам с легиллименцией.       Кстати, Драко признался, что о своей палочке даже и не вспомнил от неожиданности, а Люциус так и не завёл новую — Олливандер всё ещё был на него в обиде. А вот в противном случае Северус так легко не отделался бы — бывший староста слыл прекрасным дуэлянтом и даже ходил в своё время на спецкурсы Флитвика. Ну и Нарцисса попросту боялась применять богатейшую коллекцию проклятий Блэков — мало ли, вдруг незваный гость окажется аврорским провокатором — нескольких их знакомых уже так отправили в Азкабан.       Как ни странно — жилось старому приятелю далеко не так плохо, как можно было изначально подумать. От эльфов, кстати, он предпочёл избавиться сам — всё ещё помнил саботажника Добби и был наслышан о настроениях «грязнокровки Грейнджер». Так что, подсуетился во избежание. И на всякий случай поддерживает антураж, чтобы лишний раз не цеплялись.       А так — всего-то два обыска за это время, почти даже без конфискации. Одна-единственная проверка…       Люциус и Драко были амнистированы, поскольку вовремя дезертировали из армии Волдеморта, а Люциус дал показания против Пожирателей смерти и помог в поимке множества скрывавшихся последователей бывшего повелителя. К тому же Нарцисса спасла Гарри Поттера в Запретном лесу во время битвы за Хогвартс, солгав Тёмному Лорду о том, что мальчишка мёртв.       Золото в семейных сейфах не иссякло (обо всех сейфах не знал никто, даже Тёмный Лорд), прожить ещё можно было, а благодаря заступничеству дважды Героя Магической Британии, Драко в будущем мог бы неплохо устроиться и даже начать политическую карьеру. Годика через три-четыре, не раньше.       А «дорогой друг» Северус, во-первых, мог бы быть повежливее и, хотя бы предупредить о визите, пускай и инкогнито, а не вламываться в дом и не бросаться чарами, во-вторых, скотина этакая, расстроил друзей (не врали, трижды перепроверил всех) своей трагической кончиной, а в-третьих, поступил как последний мерзавец, не удосужившись сообщить, да хоть под тот же Непреложный Обет, что таки отбился от костлявой.       Северус Снейп пребывал в растерянности.       Надо признаться, что это чувство было для него достаточно редким гостем. Гнев, раздражение, отчаяние, тревога, отвращение, страх — хм, а ведь спектр эмоций-то выходит полностью отрицательным — это сколько угодно, к ним зельевар привык и ждал как родных. Но растерянность — это было что-то новенькое. Или, вернее, хорошо забытое старое. ОЧЕНЬ хорошо забытое — мастеру-окклюменту это не такая уж большая проблема при наличии желания и творческого подхода.       Правда, обычно, окклюменцию используют для того, чтобы память улучшать — но далеко не у каждого такая отвратительная (хотелось бы сказать — собачья, но не было никакого желания уподобляться покойному Блэку) жизнь, что большая её часть не имеет для тебя практически никакой ценности. Что там счастье — Снейп с удивлением обнаружил, что и радовался-то он за весь последний год только один раз — когда удалось перед смертью (как он тогда искренне думал) заглянуть в глаза Лили, полные тревоги за него, Северуса.       Да, конечно, это были глаза вовсе не Лили, а Гарри, черти бы его побрали, Поттера. Но ведь можно же на пороге смерти позволить себе маленький утешающий самообман?       В тот момент он думал, что умирающему позволительна такая слабость. Вот только за исключением тёмной магии и любимых зелий всё остальное у Северуса Снейпа обычно получалось скверно. Как выяснилось — подобающе умирать он тоже не умеет. И вообще умирать не умеет и не любит.       Хотя, надо признать, мысли о том, чтобы обрезать свою нить жизни собственными руками посещали Северуса не единожды, особенно в последний год. Хотелось… но он не мог себе этого позволить. Да, ему было тяжело. Но если вычеркнуть себя из уравнения жизни, сократить — кому станет легче, кроме него самого? Кому?       Он был нужен Хогвартсу — и персоналу (как директор и официальное лицо) и ученикам — чтобы не произошло кровавой бани. А то осовевшие от свалившихся на их тупые головы свободы и власти Кэрроу с одной стороны — и доведённые практически до точки кипения школьники с другой… Да, он поимённо знал всех, кто мог бы не то что победить, но без особых усилий близнецов уничтожить — но, к счастью, у них хватало выдержки этого не делать, пока Снейп не разруливал ситуацию. По крайней мере до той степени, чтобы можно было жить дальше. Иначе он имел бы на руках парочку трупов Пожирателей Смерти и с десяток детских. Нет уж, увольте. Не в его дежурство.       Он был нужен и Пожирателям — как уникальный специалист, как свой человек в Хогвартсе (чего в прошлый раз так и не добились — даже на должность завхоза или лесничего так и не смогли никого протолкнуть), как… надсмотрщик за потенциальными юными бунтовщиками, в конце концов. Драко, хоть и начал сторониться, но всё-таки искал в нём моральную поддержку.       Да даже Волдеморт периодически вспоминал своего «самого изворотливого» агента! Не говоря уже о покойном Дамблдоре и чёртовом Золотом Трио, умудрявшемся портить ему кровь даже физически отсутствуя в замке.       С другой стороны — кому был нужен сам Северус — не язвительный, педантичный тёмный маг и гений зельеварения, а усталый угрюмый, желчный тип из Паучьего Тупика? С удивлением выяснил — что вот абсолютно никому из тех, от кого мог бы ожидать. Насколько Северус Снейп был востребован благодаря своим навыкам, знаниям и положению, настолько же он был неинтересен и неактуален как личность.       А как только в связи со «смертью» он не смог оказывать никаких услуг — так сразу все и забыли. Кроме, Модред бы его побрал, Поттера, настоявшего на том, что его портрет должен висеть в кабинете директора (назло Маккошке, наверное). Ну и, как выяснилось, Малфоев. Неожиданно, но очень приятно. И даже немного стыдно — их-то слизеринец подозревал в первую очередь в том, что они от него отрекутся.       Кстати, лучшие окклюментивные щиты неожиданно оказались у матери семейства. На порядок крепче и сыновьих, и мужниных. Ну, с Драко понятно — молодой дуралей всерьёз подозревал, что декан… нет, не ведёт двойную игру, но куда как преданней Волдеморту, чем показывает явно, а значит, вполне способен ради благосклонности Тёмного Лорда пожертвовать как старым другом, так и его сыном. И поэтому учился защищать свой разум у тётушки Беллы, а не у него. Зря. Может, собственная защита безумцев и на высоком уровне, однако, учить кого-то у них получается скверно. И Дамблдор в своё время не прошёл эти щиты только потому, что был уверен: у зельевара всё под контролем. Оно и было под контролем, насколько это было возможно при лавировании между безумцем и умирающим интриганом.       Но Люциус! Как «скользкий друг» мог быть настолько самоуверен?! Если он считал, что это убожество защитит его разум, то, похоже, отсидка в Азкабане повлияла на бывшего школьного старосту куда сильнее, чем в своё время табель со всеми «Превосходно».       Всё возмущение зельевара было прервано одной-единственной фразой: «Ну, а теперь-то, когда над тобой не довлеет Хогвартс — чем займёшься… покойничек?».       Оказаться вне Хогвартса было… оглушающе.       Семь лет учёбы, шестнадцать — в качестве преподавателя и декана, год — в кресле директора. Двадцать четыре года из тридцати восьми лет жизни были неотрывно связаны с замком. Две трети жизни…       И вот теперь — Хогвартс отдельно, а он, Северус — отдельно. Потому что официально уволен «в связи с обстоятельствами непреодолимой силы» — то бишь, потому, что считается мёртвым.       Было не столько обидно, сколько непонятно — что же теперь делать? Не то чтобы он и раньше не задумывался, но вслух такой вопрос не звучал ни разу, и он оказался не слишком готов к ответу.       Пока что — выдавать себя за дальнего родственника Люциуса, с континента, конечно. Магическая Британия — это такое место, что через несколько лет жизни в ней, для тебя не остаётся незнакомцев. Особенно в свете только что окончившийся войны и убыли населения. «Я знаю человека, который дружит с другим, а уж тот знает третьего» — хотя бы на этом уровне, но связи были. В прошлом.       Сейчас… Ни связей, кроме Малфоев, ни долгов, ни обязательств — разве что перед собственной совестью. Северуса Снейпа можно оставить в прошлом, да здравствует мистер Джон Смит.       Свобода?