Профессионалы

Два дня спустя Милорд Вейзи решил подготовиться основательно. Именно поэтому он не торопился в Шервудский лес. Лучше бы, конечно, дождаться подмоги из Лондона или хотя бы из Йорка, но это было бы совсем уж неторопливо. А на хороших наемников, которые возникают быстро и в нужном месте, увы, после последнего грабежа денег не было. В очередной раз вспомнив о сундуке, который уволокли разбойники, Вейзи скрежетнул зубами и тут же досадливо зажал рот пятерней: новый зуб с рубином так и норовил выпасть. Да еще эти до сих пор не доставили заказанное. И за что им платят? О том, что страже не платили уже месяца три, шериф предпочел забыть. — Проводник, милорд! Запыхавшийся стражник встряхнул за ворот рыжего мальчишку лет семи. Шериф скептически наморщил нос. — Вот это? — Он из Локсли. Хотел удрать в лес, но мы его поймали. И этого тоже поймали, — стражник свободной рукой ткнул в удивительного вида старика. Сомнений в том, что у него не все дома, не было никаких. — Шарились вместе по опушке. Вроде, кроликов ловили. — Дедушка! — отчаянно закричал мальчишка, и это решило дело. — Будет дурить, повесим. Кого-нибудь... Гисбо-о-о-о-орн! Мы выступаем! — Да, милорд, — обреченно согласился сэр Гай. *** Шервудский лес ноттингемская стража и ее предводители не любили еще больше гномов. Большие деревья. Высокая трава. Узенькие тропинки, так и норовящие в оной траве скрыться. Да еще и мальчишка, избранный проводником, регулярно начинал рыдать. Вешать его было пока нельзя, но очень хотелось. А вот старик в грязной шапке пленение воспринял на удивление спокойно. Шел себе, чудом обходя все ямы в густой траве, ласково — иначе не скажешь — поглядывал на старые деревья и бормотал что-то себе под нос. Глядя на то, как ловко он огибает очередную корягу, Вейзи про себя постановил, что торопиться с повешеньем не надо: похоже, дед знал лес получше мальчишки. А вот если повесить мальчишку... Каким-то шестым чувством уловив, что дело плохо, мелкий дал волю языку: — Убийца! Гад! Ненави-и-и-и-ижу-у-у-у! — И кого ж я убил? — осведомился Вейзи снисходительно. Никакой вины он за собой не чувствовал: в последние полгода в Локсли никого не казнили. — Всех! — мальчишка оскалил зубы. — Вы купили тех соловьев! — Каких еще соловьев? — На ярмарке! Я видел! Вейзи закатил глаза, не заметив, как встрепенулся старик. — Такой маленький — и такой наглый. И что? — Вы их всех убили! Мне ку... мне рассказывали! — У твоей «ку» слишком длинный язык, — сказал лениво шериф. — Как и у тебя. А у соловьев языки маленькие, но очень вкусные. Вот римляне... Какое отношение римляне имеют к соловьям, Вейзи сказать не успел. Странный старик резко выпрямился, сбрасывая опутывающие его веревки, и вскинул руки. В одной из них непонятно откуда возникла длинная палка — и грянул гром. *** — Ну и где этот ваш шериф? — проворчал Торин, любовно оглаживая серый камень. — Будет! — уверенно сказал Робин. — Алан сегодня с утра ходил. В разведку. — Ваш Алан хуже Фили с Кили. Не соврет, так приукрасит, — фыркнул гном. Робин кивнул. — Может. Но не сейчас. Кроме того, у нас в замке... связи. И эти связи сказали, что сегодня к полудню следует ждать и Вейзи, и всех остальных. — Остальные — это хуже всего. — Торин постучал крепким ногтем по проему амбразуры и недовольно нахмурился, припомнив лицо, так похожее на его собственное... и на проклятых эльфов тоже. — Враг не дремлет. Как дракон. — Драконов у нас нет, — осторожно заметил Робин, косясь на временного соратника. Нечего говорить, гномы были отличными строителями, и воинами тоже. А уж землю они — и мистер Бэггинс — рыли так, что любой крот умылся бы горючими слезами от своего несовершенства — если бы кроты, конечно, могли рыдать. Но странностей у них хватало. Гисборна Робин тоже не любил, однако считать его посланцем Дьявола — а Врага он понимал именно так, — определенно не стоило: много чести. — У вас и эльфов нет. Вроде бы. Но эта оглобля... — Торин, забудь о Гисборне, — терпеливо сказал Робин. — Мало ли какие шутки шутят Небеса. — Небеса вообще не шутят, что ты несешь! — Разница культур... — глубокомысленно, но непонятно вымолвил Гэндальф, как всегда оказавшись в нужное время в нужном месте. — Но близок час... — Что близко? — встрепенулся Робин, которому, по правде сказать, ожидание тоже порядком надоело. — Да вон же! — Гэндальф ткнул своим посохом в переплетение кустов. Люди и гномы вытянули шеи и недоуменно переглянулись. Откуда-то издалека доносился шум, но привычные уши подсказывали хозяевам, что доспешное войско, идущее на штурм, звучит несколько иначе. И уж точно не визжит, как поросенок. Впрочем, от Вейзи можно было ожидать чего угодно. Робин уже открыл рот, чтобы отдать команду, и чуть не оглох, когда под ухом рявкнул Торин: — Фили, Кили, куда?! Оба мелких гнома, только что ошивавшиеся на стене, почему-то уже стояли посреди поляны и приветственно махали кустам руками. — Так это ж он, — пояснил, обернувшись, Кили. Торин побледнел то ли от бешенства, то ли от испуга за родню, но дара речи не утратил: — Кто? Сзади раздался облегченный вздох Гэндальфа. — Точно он, — задумчиво сказал маг. — Да кто?! Шум приблизился, усилился, визг взлетел до невообразимых высот — и из кустов вылетело... нечто, еле успев остановиться перед глубоким рвом. Высокий старик в шапке, усеянной птичьим пометом, сошел с повозки, запряженной кроликами, и удивленно вытянул губы трубочкой. Мальчишка, спрыгнувший вслед за ним, был менее сдержан: — Ух ты! Робин! Робин Гуд! Это ты построил?! Кажется, визг вполне мог возобновиться, но уже по другому поводу. Робин приветственно помахал рукой. — Привет, Лесли! Это мы все! — Ух ты-ы-ы-ы! И башню тоже?! А это как называется? Вон те подпорки? — Подпорки называются контрфорсы, — пояснил сверху Двалин. — Эй, там, внизу, открывай ворота! Свои. Ворота, сколоченные из дубовых досок, величественно распахнулись. Высоты в них было футов десять — под стать двадцатифутовой стене из серого гранита. Поляна, на которой еще пару дней назад стояла хижина и пара навесов, преобразилась до неузнаваемости. Собственно поляны почти и не осталось, потому что во всю ширь на ней воздвиглась каменная крепость с воротами посередине и парой башенок по бокам. Правда, в эти башенки можно было поместиться только в одиночку, зато с арбалетом. Широкие зубцы по верху стены намекали, что так просто эту крепость не взять. Донжон гномы, увы, возвести не успели и премного о том печалились, но Бофур клялся, что еще пара дней — вот как набег отобьют, — и донжон будет. Оставалось дождаться шерифа с войском. Однако новоприбывшие на войско определенно не тянули. Впрочем, разбойники быстро опомнились. Да и гномы тоже. — Радагаст! — Гэндальф, легко сбежав со стены, вылетел в ворота первым. Спускаться, как молодые гномы, по веревке, он, разумеется, не стал. — Я думал, ты остался в Средиземье! — Я и остался, — подтвердил старик. — Но когда увидел, что вас уносит... не знаю, куда, но уносит... Мы с кроличками поехали за вами. Ах, какие тут леса, друг мой! Какие вязы! А дубы! — Дубов везде хватает, — двусмысленно заявил Робин. — Гэндальф, это друг? — Разумеется... Такой же как я. — Ах, как ты-ы-ы... — Еще кланяться начните! — рявкнул Торин. — Где этот?.. Шериф! Радагаст снял шапку и недоуменно почесал в затылке. — Шериф? А это кто? Звонкий смех птицей метнулся над поляной, отразился от мощных гранитных стен и рассыпался в воздухе. Лесли попытался что-то сказать — и не смог, тыча пальцем в сторону. Робин проследил палец взглядом и расплылся в улыбке. — Шериф, значит, — мечтательно сказал он и хлопнул Торина по плечу. — Слушайте, ваше колдовство — это вещь! Один из кроликов, запряженных в повозку, мелкий и какой-то слегка плешивый, оскалился. В переднем резце тускло поблескивал рубин.