Реабилитация

Какёин потерял счёт времени. Каждый новый день повторял предыдущий — визит эль Ясера, шесть приёмов почти безвкусной питательной смеси, однообразные занятия с реабилитологами. Как называется этот предмет? А этот? На чём он лежит? А где теперь? А помнишь, где лежал до этого? Впрочем, довольно быстро врачи уяснили, что с памятью у Какёина всё в порядке, и сосредоточились на физических упражнениях. Сгибать и разгибать руки. Поворачивать голову. Перебирать карандаши или монетки, чтобы восстановить мелкую моторику. Ноги всё так же отказывались слушаться. Их сгибал и разгибал кто-нибудь из врачей, но делать это самостоятельно не выходило. Сложнее всего было с едой. Поначалу Какёин выблёвывал даже воду — перешитые остатки желудка болезненно сокращались, выталкивая наружу всё, что в них попадало. Лишь через несколько недель он смог усваивать хотя бы питательные смеси. Но о том, чтобы есть нормальную пищу, пока не шло и речи. Зато его палата оказалась получше, чем некоторые из номеров отелей, в которых они останавливались на пути в Каир. Свежий ремонт, окно почти во всю стену, мягкие кресла для посетителей и даже собственная ванна. Пользоваться ей, впрочем, всё равно не приходилось — сестры протирали его тело прямо в кровати. Внешний вид — последнее, о чём думал Какёин в своём положении. Он почти не ужаснулся, когда увидел себя в зеркале. Это произошло, когда его впервые усадили в коляску, чтобы отвезти в реабилитационный зал. Нориаки не сразу признал в этом исхудавшем теле своё собственное. Щёки запали, а рот, и без того широкий, теперь казался огромным, будто у лягушки. Волосы, глаза, кожа словно выцвели — а, может, это зрение так испортилось? Какёин коснулся пересекавших веки шрамов. Нельзя себя жалеть, попытался он себя убедить, откидывая со лба отросшую чёлку. Джозеф заходил ещё несколько раз — справиться о здоровье да узнать, не нужно ли чего. Какёин не слишком хорошо представлял, что именно ему теперь нужно, поэтому лишь благодарил за беспокойство. Разве что пару-тройку книг, чтобы не было так скучно лежать в постели. Этим, впрочем, занялся Джотаро — разыскал в городе магазин с англоязычной литературой и притащил кое-что из классики. Не то чтобы Сэлинджер и Ремарк, конечно, способствовали поднятию духа, но хоть как-то скрашивали будни. Куджо вообще будто поселился в палате. Он появлялся почти каждый день, иногда оставался на ночь, дремля в кресле. — Мы в первые дни пытались его выдворить, чтоб не мешал, но это было бесполезно, — поделился как-то эль Ясер. — Господин Джостар уговорил нас разрешить вашему другу остаться. Хотя бы удалось уговорить его ночевать в гостинице... Иногда. Меньше всего Какёин хотел, чтобы кто-то кроме врачей видел его в таком состоянии. Но Джотаро заделался самопровозглашённой сиделкой — помогал ему умываться и есть, причёсывал, читал вслух, когда Нориаки уставал держать в руках книгу, проветривал в палате. С дозволения врачей он помогал Какёину разрабатывать ноги и разминал его мышцы. Как только Какёин смог связно говорить, он принялся уговаривать Джотаро отправиться домой, к матери, а его оставить на попечение специалистов. — Я звонил ей, она в порядке, — отвечал Куджо. — А ты — ещё нет. Не то чтобы Какёину не нужна была поддержка. Но чувство собственной беспомощности подтачивало его изнутри всё больше и больше. *** — В Японии скоро сакура зацветёт, — Какёин перевернулся на бок и подпёр рукой щёку. С тех пор как благодаря Джотаро в палате появился телевизор, ориентироваться в датах стало проще. Ловил он, правда, только местные каналы (и Какёин был готов поклясться, что начинает понимать арабский), но мелькающие в новостях цифры позволяли не запутаться. — Хотел бы я посмотреть. — Лететь почти двенадцать часов. Тебе пока нельзя столько, — Джотаро вздохнул, перелистывая страницу очередного номера National Geographic. — Но в следующем году уже получится. — А ты? — Что — я? — Куджо оторвался от журнала и перевёл взгляд на Какёина. — Я не оставлю тебя здесь одного. Сакура никуда не денется. За окном медленно темнело. — Я тоже никуда не денусь, если ты пару недель проведёшь дома, — улыбнулся Какёин. — И я здесь не один, тут куча врачей. В чём проблема? — Проблемы нет. Просто я так решил. — ДжоДжо, я уже в состоянии и сам о себе немного позаботиться, — Какёин вытянулся на кровати. — Не понимаю, почему ты упрямишься. Холли наверняка будет рада тебя видеть. Я уже не говорю о том, что ты из-за меня тут год учёбы теряешь. — Останусь на второй. Мать в курсе, где я, и у неё нет претензий. Она обязана тебе жизнью, как и мы с дедом. Какёин немного помолчал. — Не надо возиться со мной из чувства долга, — наконец тихо попросил он, избегая смотреть Джотаро в глаза. — Того, что ваша семья уже для меня сделала, более чем достаточно. — Какёин! Нориаки едва не подскочил на кровати от того, насколько угрожающе прозвучала его фамилия. Он поднял взгляд на вскочившего на ноги Куджо, но тот отвернулся. — Не пори чушь, — чуть менее раздражённо добавил он. А затем бросил журнал в кресло и вышел из палаты, оставив Какёина в недоумении. Он ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда Джотаро становился свидетелем его слабости, Какёин чувствовал себя униженным. Ещё недавно они сражались бок о бок, а теперь Нориаки — никудышная развалина. Бесполезный, сказал бы Дио. И надеяться, что его тело станет таким, как прежде — бесполезно. Какёин зарылся лицом в подушку и застонал в бессилии. Не хватало ещё, чтобы гребаный вампир портил ему жизнь даже после своего уничтожения. Сумерки за окном сгустились окончательно, но включать свет Нориаки не стал. Он закрыл глаза и вскоре задремал под бормотание телевизора. За проведённые в больнице недели это стало лучшим способом скоротать время — по крайней мере, так его не терзали тревожные переживания. Проваливаясь в сон, Какёин услышал, как тихо хлопнула дверь палаты. Сквозняк донёс до него запах сигарет. Стало чуть спокойнее. *** Из сна Какёина вырвал вскрик Джотаро. Нориаки вскочил, быстро обернувшись к нему, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте. — ДжоДжо? Джотаро спал, свернувшись в кресле. Он несколько раз дёрнулся во сне, потом что-то забормотал — неразборчиво и как-то жалобно. — ДжоДжо, — позвал его Какёин громче. — Джотаро, проснись. Куджо не реагировал. Лишь снова заметался. Дотянуться до Джотаро рукой не удалось. Тогда зелёные ленты обхватили его тело и хорошенько встряхнули. В следующее мгновение Какёин оказался крепко прижат к полу. Джотаро таращился на него диким, невидящим взглядом. Пальцы впивались в запястья так, словно Куджо хотел продавить их насквозь. — Нори..! — выдохнул он. Какёин застыл на секунду. Его окатило волной страха. — Пусти, — прошипел он. — Больно. Джотаро моргнул несколько раз. Его взгляд, наконец, стал осмысленным. — Что... Он резко отдёрнул руки, словно обжёгся. — Чёрт. Я... Прости, я... Какёин сел, растирая ноющие предплечья. — Опять кошмары?