Я - твой придуманный друг

— Боже мой, Ви, она в порядке? — Сквозь писк ультразвука, больше походивший на пытку для музыкальных ушей, Билли четко услышала ломаный голос Харли. — На прикосновения реагирует, значит все ок,— второй голос был спокойнее. Не трудно было догадаться, кому он принадлежит. — Почему ты не вышла за нее? — Не обязана... — А если б ее убили, Вив? — Речь становится громче. Лежащей в бессознательности девушке, хочется выругаться. Но тело упорно отказывается слушать хозяйку. — Не кричи, пожалуйста, Харли,— Айлиш чувствует касание теплой, чуть влажной ткани и легкое дуновение в то место, куда она ложилась. Говор Вивьен стал ближе, значит это она обрабатывает девчушке раны,— она отделалась ушибами...мне б такое везение. — Тебе хоть на кого-то не плевать? Больше Билли не услышала слов. То ли ответа просто не было, то ли она снова утонула в коматозном состоянии. Но. Если бы она очнулась чуть раньше, то смогла бы ответить за кудрявую. Что ей плевать. Плевать на себя, но не на остальных. Начиная с того момента, когда она вытаскивала Харли из кратковременной комы или дня, когда, наступая на свое горло, Ви забрала певичку из лап озлобленного тюремщика, заканчивая этой секундой, когда брюнетка осторожно исправляет все причиненные увечья, отображенные на лице блондинки. Хлопок закрытия входной двери громким лязгом раздался в раскалывающейся голове Билли. Ноги непроизвольно дернулись, возвращая первичное проявление жизнедеятельности. Веки медленно, с тяжестью поднимались наверх, не понимая, где их последняя грань. Тьма прояснялась. Контуры реальности начали очерчиваться, зрительной картинкой передаваясь в мозг. Резко возникшая саднящая боль новым толчком вырывает канат с корнем, что держал девчушку между иллюзорным миром и действительностью. Жалобный, созвучный со щенячьим, писк вырывается наружу. Руки копошатся в поиске надежной опоры для попытки принять вертикальное положение хотя бы верхней половиной туловища. — Не вставай,— быстро проговаривает Ви, видя, что Билли, кряхтя, тщетно пытается обо что-нибудь облокотиться. — Я живая? — Идеально глупый вопрос, когда чувство вынутого четырехметрового кишечника, не покидает тебя. Хотя, как там поется? «Все хорошие девочки попадают в ад»? Что ж, добро пожаловать, Билли! — Держи,— Вивьен поднесла обезвоженному организму певицы стакан воды, помогая лечь повыше, с помощью дополнительной подушки. Залпом прикончив напиток, будто это последнее, что может ее спасти от неминуемой смерти, девушка тут же морщится от горького вкуса, похожего на растворитель. — Обезболивающее,— поясняет кудрявая, слабо улыбаясь от вида недовольной гримасы собеседницы,— в жидком состоянии подействует быстрее. Через двадцать минут будешь огурцом. — Зеленой и в пупырышку? — Засмеялась Билли, тут же прикрикнув от болезненного укола пером под ребро,— бля-я-я,— протянула она. — Ты можешь просто спокойно полежать? — Могу,— Айлиш воспроизводит раздраженную интонацию Ви, уткнувшись взглядом в серый, давящий своим безразличием, потолок. И вновь память мировой звезды играет с ней в злые игры, шутливо подмигивая где-то вдалеке тела нейрона. Истязая гудящий мозг, вызывая всплеск кортизола, Билли ловит моментное фантомное осязание на своих холодных щеках. Это точно был не сон. Она четко ощущала чье-то нежное прикосновение в секунды пробуждения между отключками. Были то соприкосновения кожи с ватой, дезинфицирующее ее раны или касание волос Ви, когда та укладывала ее на кровать. Нет, это точно было что-то живое. Мягкие пальцы или может быть губы? «Да нет, бред какой-то» - подумала блондинка, боковым зрением наблюдая за кудрявой. Спрашивать о своих догадках она, конечно, не осмелится, чтобы не быть выкинутой на улицу. По крайней мере, нужно подождать пока лицо не вернет свое прежнее очертание, а не будет похоже на блин. Вивьен с хмурым лицом бороздила просторы скрытой сети, ловя нечто эфемерное для простого смертного индивидуума. Почти все, купленные карты полетели в бездну пиздеца. Драма, поистине достойная пера Шекспира. — Что-то случилось? — Любопытство взяло верх над Билли. Она встала с кровати, совсем позабыв о своем недуге, полученным накануне после плотной порции тумаков. Сев рядом с, пахнущей кофе, озабоченной злостью девушкой, она посмотрела в монитор макбука. Соль, без положенного отпускного пособия, тяжким трудом пыталась сопоставить номер российской карты и три волшебные цифры, что пишутся на ее обратной стороне. Но ежесекундным кваканьем об ошибке, приводила свою создательницу в бешенство. — Эти суки заблочили карты,— Ви, с шумным выдохом, захлопнула крышку ноутбука, грозно посмотрев на певицу. От смертоносного взгляда девушка заерзала, будто принимала всю вину на себя. — Полиция? — Нет...держатели спохватились и заблокировали свои карты! Блять, не могли до утра подождать! — Ну...купи другие,— наивно проговорила Айлиш, понимая весь абсурд ситуации. Логично предположить, что когда твои деньги исчезают без права возврата, ты идешь в банк, где твою карту открепляют. Стоит ли сказать об этом Ви? Или промолчать и сойти за умную? — Есть другая идея,— злорадно улыбнулась брюнетка,— эти идиоты не закрывают свои сберегательные счета. Типа хотят накопить на счастливую жизнь и целое ни хуя...вот оттуда достать деньги легче. Нужен только доступ в левый компьютер. Соль с этим справится. Все, что говорила Вивьен слышалось для Билли непонятным детским лепетом. Не имея и грамма понятия, как это вообще возможно - вытащить деньги с банковской копилки, обойти систему безопасности и каким-то образом присвоить их себе. Однако, соображалка Билли подсказывала, что это явно уголовно наказуемо и, рано или поздно, Ви может попасться в руки страж галактики, что носят форму полицейских. — Тебя же могут посадить...это воровством называется. — Зато это научит глупых людишек не оставлять свои деньги без присмотра. А если все-таки поймают, то сидеть мне придется очень долго,— усмехнулась девушка,— но сначала пусть попробуют найти меня. Ладно, не будем о грустном. Мне пора,— поднявшись с пола, Макэвой осмотрела свои многогранные владения в поисках приличной одежды,— еду можешь заказать, счет пусть запишут на мое имя...станет скучно сходи к Харли, скоро к ней придет пусечка. — А ты куда? — Блондинка вскочила с места, глядя на переодевающуюся девушку. — К брату,— кротко бросила та, заставляя Айлиш удивлённо вскинуть брови. — Не знала, что у тебя есть брат...старший или младший? — А что ты вообще знаешь обо мне? — Как его зовут? — Отвечать вопросом на вопрос, еще одна новая способность в арсенале Билли Айлиш. — Джеймс,— Вив расправила застрявшие упругие кудряшки из черного бадлона. — Джеймс Макэвой твой брат? Тот самый? — Тот самый. Мой малыш теперь знаменитость! — Можно я пойду с тобой, пожалуйста! Собственно, ответ девчушке был не нужен. Почувствовав чудотворный прилив сил и, вооружившись своим природным обаянием, Билли уже напяливала джорданы, под недовольный взгляд Вивьен. — Ладно,— брюнетка свыклась с мыслью, что отговаривать эту девчонку от любой, пришедшей ей в голову идеи, бесполезно,— тогда к тебе будет просьба. — Все, что угодно,— улыбнулась певица. — Там будет моя мать, передашь ей деньги,— брюнетка без толики радости, протянула свернутую пачку денег в руки девчушки. Встречи родственников всегда проходили в одном и том же месте. Не в парках, не дома, не в кафе, а в полуразрушенном пространстве между полем и частными домами, больше напоминающими особняки бичей. Здесь всегда завывал ветер, даже если скорость его была ноль метров в секунду. А над кучей кирпичей и груды металлолома раз в час ходили товарные поезда, возящие гальку или уголь. Это место нравилось Джеймсу, поэтому гуляния были всегда только здесь. По дороге Билли насчитала тринадцать людей разных мастей, что поздоровались с ее знакомой. От морально неполноценных аборигенов до парочки влюбленных, упоротых химической субстанцией, махающих из разложенной палатки. Айлиш, полная воодушевления, шла, немного подпрыгивая и при любом удобном случае, задавала парочку вопросов о брате брюнетки. Но получая лишь закрытые ответы, оставила попытки узнать об известном актере побольше. Действительность же оказалась ошибочней, чем ожидания певицы. У противоположного входа на пустошь, облокотившись о широкую металлическую сваю, стояла женщина, не приятной наружности. Ее алкогольное амбре разносилось не менее чем на двести метров. Рядом, согнувшись для поиска камушек, находился мальчишка лет семи, с волосами цвета вороньего крыла. — Моя Ви,— чуть повернув голову на бок, закричал он и почти ринулся навстречу к девушке, но властная рука взрослой девы не дала ему сделать шаг. Вивьен остановилась. Глаза сузились, делая ее похожей на азиатку. Если присмотреться, можно было даже увидеть зачатки огоньков в ее очах. Ей что-то не нравилось. Она кивнула певице, дав знак, что именно этой женщине, с лицом цвета тусклого мха, нужно передать деньги. Билли без энтузиазма двинулась вперед. Уж слишком враждебный вид был у этой дамочки, что улыбнулась ей, покачиваясь из стороны в сторону. Задерживаться рядом с ней не было никакого смысла, да и желания тоже. Передав веленую сумму денег, блондинка поспешила вернуться к боевой подруге. Мальчуган, растрепанного вида, в серой куртке и сапогах на размер больше, с бешеным восторгом устремился к кудрявой, которая с объятиями приняла его в свои уютные руки. Билли улыбнулась. Никогда прежде Вив не была такой теплой и радушной. Глаза горели не от радости опиздюления кого-либо, а от искренней любви ребенка. Так вот какой ты, Джеймс Макэвой. В «Сплите» ты был несколько выше и лысоват. — Я так скучал по тебе,— пробубнил Джеймс куда-то в шею сестре. — Как твои дела, малыш? — Брюнетка поцеловала мальчика в лоб, широко улыбаясь. Певица, не мешая, семейному восстановлению, присела на недоразрушенную плиту, рядом с Ви. — Немножко болят глазки,— мальчуган потер их чумазыми пальчиками. — Ты мазал их кремом, что я тебе давала? — Мазал, Ви, но он жжется,— искреннее недовольство отразилось на лице младшего Макэвоя, отчего хотелось только умилится и обнять его, что старшая и сделала. Билли рассматривала каждого по отдельности, ища сходство. У Джеймса припухлые щечки, у Ви их нет совсем, у него черные, как смоль, волосы, у нее - чуть темный каштан. У него удивительно большие глаза, у нее они тесные, как щель между дверью и полом. — У нас одинаковое заболевание,— четыре мутных глаза смотрели на блондинку, что в свою очередь уставилась на них. Заметив, что Айлиш без зазрения совести нагло рассматривает их, Ви решила пояснить.— Генетическая особенность. Белая пелена. И точно. Плотная туманная непогода всегда присутствовала на зеленых зрачках клана Макэвой. — Но Джей Джей всегда должен пользоваться мазюкой,— со строгостью воспитателя детского сада, Вивьен отчитала брата, ни на секунду не переставая улыбаться. — Кто эта тетя? — Прошептал малыш на ухо, усевшейся на землю девушке. Билли опустила глаза, хихикнув от услышанного. — Помнишь, ты мне пел песню, которой научил тебя твой друг? — Про потерянный рассудок? — Ага. — Это моя любимая песня! — Малыш рассмеялся, шевеля бедрами из стороны в сторону, изображая танец. — Эта тетя поет эту песню, Джей Джей! Ее зовут Билли. Блондинка подошла ближе к мальчугану, протянув ему руку: — Приятно познакомится, Джей Джей,— Айлиш любила детей. Их искренности и неумении врать. То, как мило по-детски, но так сильно, они показывают свою любовь,— твоя сестра сказала, что ты очень известный малыш... Джеймс заливаясь пунцовой краской, поправил подол куртки, будто сейчас его вызовут продемонстрировать свое мастерство. Гордо подняв подбородок, он с особым прищуром кивнул в знак согласия. — И чем же ты знаменит? — девушки посмотрели друг на друга, а затем на мальчугана, даря ему роскошные улыбки. — Я выиграл чемпионат по настольному хоккею...прямо в нашем квартале! -Ого-о,— Билли выставила ладонь вверх, Джеймс отбил, радуясь новому знакомству и возможности похвастаться. — Да, он победил даже мистера Симонса, а это вообще-то чемпион двух последних лет! Вивьен в знак почета и уважения, кивнула головой, в сотый раз, затискав брата в объятиях. Малец рассказывал девочкам о новых играх, придуманных с друзьями, об интересных историях, которые приключились с ним за месяц, о том, как ему нравятся ходить в школу и изучать жуков и червей. Открыл свою самую страшную тайну - о влюбленности в девочку Еву, угостившую его лимонным пирогом. На предложение Билли пригласить Еву погулять, Джеймс ответил, как истинный джентльмен «Вот еще!». О шрамах на худеньких запястьях и ожоге на внутренней стороне бедра, черноволосый малыш предпочел промолчать, зная, что это очень огорчит его сестру. Ведь он помнит, как сильно они ругались с мамой год назад. Как Ви получала жгучие удары ремнем, защищая телом младшего брата. Человек, который больше всего на свете должен был любить их, приносил им самую страшную боль. Почему твое любить, мама, это бить? По этой же причине, сам малыш не спрашивал о видимых ссадинах на лице сестры, о синяках и кровоподтеках. Он все прекрасно понимал. Пусть и был маленьким семилетним ребенком. — Споешь мне, Джей Джей? — Спросила Билли, в надежде услышать свою песню. — Лучше ты мне, пожалуйста! Мою любимую! Мальчик улыбнулся, закусив нижнюю губу. Еще одна особенность семьи Макэвой - вечно терзать свои губы. Айлиш запела**: “I lost my mind I don’t mind “. Джеймс подхватил тонким, еще не сформировавшимся, голоском, разбавляя песню забавным танцем. Вивьен не знала слов, поэтому просто наблюдала за двумя детьми, веселящимися в компании друг друга. На фразе «My V is for Vendetta” малыш подошел к сестре, обхватив ее лицо руками. Так вот откуда пошло его постоянное «Моя Ви». Кудрявая только сейчас догадалась, что этому поспособствовала пепельноволосая певичка. Со словами «But I now I got a bellyache” маленький Макэвой погладил, выпяченный вперед живот, смеясь вместе с Билли, которая обняла его, поблагодарив за полученное удовольствие. Виви достала из поясной сумки шуршащий пакет: — Это было великолепно, Джей Джей,— она чмокнула его в щеку,— держи, малыш. — Вишневые червяки! — Счастливый юнец спрятал съестной запас под куртку, обещая девочкам, поделиться с Евой. Через пару минут вдалеке заметилась, до дрожи в костях, знакомая фигура. Час свидания пролетел за одну десятую от секунды, словно его не было вообще, а они только-только встретились, чтобы повести время вместе. Увы. ***** Вивьен, из последних сил борясь с собственным бессилием, присела на корточки, как можно сильнее закрывая руками свое лицо. Сегодня она снова проиграла. Как и в любой день каждого месяца, посвященный встрече с братом. Ей было не выносимо смотреть на удаляющуюся спину маленького человечка, что держал за руку, озлобленную на весь мир, женщину. Джеймс оборачивался, печально смотря на скрючившуюся в шахматного коня, фигуру сестры до тех пор, пока совсем не пропал из виду. — Хей,— Билли осторожно нагнулась над кудрявой, легонько касаясь ее волос, не зная, как подступится к этой колючей девушке. Ви зажмурила глаза, глотая соленые слезы и горькие всхлипы. Ей бы разреветься в голос, чтобы отпустить ту боль, что уже год зудит в сердце и скребет душу. Но она не может издать даже звука. Так бывает, когда изо всех сил пытаешься скрыть свои эмоции. Когда так не хочется показывать свое слабое место, даже этой глупой певичке, которая смотрит глазами Бэмби и точно не воспользуется информацией. — Ви,— шепчет Айлиш. Она хочет помочь, но не понимает каким образом. Брюнетка резко поднимает голову и сталкивается с чистым нежным взглядом девчушки, присевшей напротив. Шрамы на милом личике теперь напоминают о совершенной ошибке. Нельзя было оставлять ее один на один с Эйч. Нельзя, чтобы на наивной хрупкой коже оставались следы увечий. — Уходи,— просит она. Тихо, искренне. — И не подумаю,— от непонятного волнения, рука Билли тянется к выбившейся пряди, прилипшей на мокрой щеке Вив. — Уходи,— вторит она, с дрожью заплаканного голоса. — Ты можешь гнать меня тысячу раз, я не уйду,— Айлиш осекается и отводит взор на бетонную разрушенную стену, где полчаса назад она танцевала с Джей Джеем.— Еще две недели назад я была на шоу Джимми Фэллона и рассказывала ему о своих концертах... Шум, проходящего по мосту над девушками, товарного поезда на всей скорости поглотил слова блондинки, разнося их по воздуху. Нагулянный от него же ветер, привел в движение волосинки, заставляя следовать за ним. Ви подняла голову, стук колес состава раздавался на всю окраину. Джеймс, наверно, сейчас смотрит на него и считает количество вагонов. Эта мысль немного успокоила ее - секунда в секунду наблюдать одно и тоже, почти как быть рядом. Нужно просто представить. —...а сейчас я в странном неизвестном месте с девчонкой, которая ведет нелегальные дела. Я пела не на огромном стадионе, а для маленького мальчика, который знает всего одну мою песню...и знаешь что? — Знаю,— брюнетка поднялась и вытерла ладонью слезы,— ты думаешь, как тут вообще можно жить... — Не-ет,— Билли улыбаясь, поравнялась с девушкой,— мне это нравится, Вив. Вот об этом я бы рассказала Джимму. О том, что ты можешь делать, что хочешь, не боясь, что на тебя будут тыкать пальцем мол ты не должна так делать...на тебя же смотрят люди. — Ты понравилась Джей Джею. Раньше ему нравились только трансформеры и мармеладки-червяки. Но...зря я тебя взяла, он будет ждать тебя в следующий раз... — Я могу приехать, когда ты снова соберешься к нему... Кудрявая развернулась, опустив голову, медленно зашагала в сторону поля. Билли нахмурилась, не смекая, что опять она сделала не так. Где опять переступила черту между нестабильными состояниями Вивьен Макэвой. Ви посмотрела вдаль, наблюдая за сумерками, накрывающими город холодной простыней. Морозный воздух, обжигающий гортань, точно принесет ей ларингит и недельное лечение ненавистным молоком с медом. — Мы больше не увидимся,— буквы предательски вылетали из слов от нервозной тряски. Слезы потекли с удвоенной силой, мстя брюнетке за столь долгое заточение. Кому были адресованы эти слова, девушка сама не до конца понимала. Собеседнице или же самой себе, чтоб убедится в их правдоподобности. «Суд постановил о разрешении часовых свиданий раз в тридцать календарных дней в течение одного года. Дальнейшие свидания между Вивьен Макэвой и Джеймсом Джеремайа Макэвой будут считаться попыткой к хищению второго лица вплоть до его совершеннолетия». Прошлое, размытые очертания которого совсем не хочется ловить в фокус. Решение судьи вытатуировалось на внутренней стороне затылка брюнетки. Каждая буковка, каждая запятая кровью вбивалась в костную часть головы, пока приказ зачитывался. Громко, под невыносимую оскалистую улыбку мамаши. Сегодня была их последняя встреча. Она возненавидела этот день всей своей душой. Вив смахивала нескончаемый поток слез, в попытках закурить чертову сигарету. Руки дрожали, не слушались. Указательным и средним пальцами она поднесла тонкий штакет к губам, тщетно пытаясь заставить его работать с помощью зажигалки. — БЛЯТЬ,— закричала она, оставив желание покурить. Блондинка все еще стояла поодаль, не решаясь подойти ближе.— Мне нельзя с ним больше видится, Билли! Мне нельзя приближаться к нему! Я не смогу даже увидеть, как растет мой малыш! Айлиш не могла больше стоять безучастно. Но что она может сделать? Вивьен не даст дотронуться до нее. Привычное ей лечение обнимашками здесь не прокатит. В психологии есть такая тактика - если тебя загнали в угол и ты понятия не имеешь, как из него выйти, удиви оппонента. Поведением или словом - шокируй, заставь его оказаться на твоем месте. Билли в плотную подошла к зареванной брюнетке, в мыслях отмечая, что кудрявое чудо не такое уж и опасное, когда снимает с себя панцирь. Ладонями она прикладывается к лицу девушки, с обеих сторон держа его перед собой. Запах табака и мяты возвращает ее в сегодняшнее утро. Чувство дежавю, как гром среди ясного неба, обрушивается на ее сознание. — Это была ты,— шепчет она и губами дотрагивается до холодного носа Ви, а затем целует в такие же нежные обветренные губы, что уже прикасались к ней ранее. Чувственный поцелуй между заблудшими душами, нашедшими покой в один и тот же миг.