Я - твой придуманный друг

Если бы людям разрешено было выбрать любого супергероя себе в альтер эго, то Вивьен непременно бы выбрала Циклопа. Испускаемые его глазами смертельные лучи, как никогда кстати подошли бы ей сейчас. Взгляд зелёных прожекторов буквально освещал объятое трепетом лицо мировой звезды поп сцены, чьи влажные губы, мгновением назад еще прикасались к брюнетке. Сейчас же ловили воздух, ставший почему-то душным. Зрачки, смотревшие на нее, расширились, своими чернилами заполняя радужную оболочку. Неуточненная сосудистая деменция Билли рисует мрачного аиста Марабу вместо лика кудрявой. Он толкает ее мощным крылом в предплечье. Айлиш переживает - только бы не тюкнул, на его клюве содержится трупный яд. Сгнить заживо от малейшей царапины. Не хотелось бы. — Какого хуя, Билли? — Заговорил он, растворяя свой образ в больном воображении, возвращая на место брюнетку, с припухшими от слез глазами. Билли трясет пепельной головой, с чуть отросшими темными корнями. Пора уже что-то делать с этой, не встречающейся ранее, неведомой ебатней. Воздух что ли здесь какой-то другой. Вызывающий галлюцинации. Точно воздух. Насквозь пропитавшийся мескалином. Девушка вытягивает руку, в желании дотронуться до женского объекта. Убедиться в ее реальности. И она убеждается, когда объект с силой отталкивает ее кисть. — Какого хуя, Билли? — Этот вопрос прозвучал уже два раза. Воспитанные люди обычно отвечают с первого. — Я...я...ты первая начала! — Тактика шока не сработала. Переходим в тупое настырное наступление. — Что? — Ви сплюнула вбок, будто хотела избавиться от духа певица на своей ротовой полости. — Ты первая целовала меня, пока я была в отключке! — Голос звенит в пустом пространстве, отражаясь от природных препятствий. Она четко помнит! Эти нежные прикосновения мягких мышечных складок, облаком, опускающимся на лицевые части Билли. Эти запахи, узнаваемые из тысячи других. Это не было глюком! Это точно была она. — Ты бредишь,— Макэвой издала нервный смешок, ловя совсем неласковое ощущение прохлады на мокрой коже. Темнота, частыми атомами, окружила окраину города, не дав толком привыкнуть к свету. Самый ужасный месяц в году - никогда не угадаешь, когда стемнеет сегодня. Потемки сыграли кудрявой на руку, спрятав ее раскрасневшиеся щеки: от холода или, все же, стыда. — Нет! — Билли протянула расстроенный вопль. — Тебе заехали ботинком в твою маленькую бестолковую головешку,— Макэвой ткнула пальцем в лоб девчушке, вынуждая ее отшатнуться назад. — Я не совсем еще отбитая, Ви! И могу отличить, когда меня целуют, а когда обрабатывают, блин, лицо! И прекрати меня обзывать! Айлиш раздражается, чувствуя, как брюнетка пытается дать заднюю. Ей надоело безоговорочное поражение в любом споре с Вивьен. Надоело каждый раз плясать под ее дудку только потому, что «Ви так сказала». Она больше не боится ее, как остальные. Она не генетическая катастрофа здешнего населения - она может дать отпор. — Пошли домой,— бросает девушка, видя, с каким бешенством смотрит на нее певичка своей недовольно-лунатичной физиономией. Она, закатив глаза, разворачивается туда, откуда они пришли. — Перестань уходить от разговора! Что за глупая привычка?! — Я не хочу с тобой разговаривать. — Да ты всегда так делаешь,— Билли было уже не остановить,— каждый раз, когда тебе не хочется что-то признавать, ты просто уходишь. — Значит, эти разговоры не имеют смысла! Ви не оборачивается и с каждым шагом кричит все громче, чтобы до утлого мозга блондинки дошли брошенные в ее огород слова. — Ты просто боишься признаться, Ви! И в первую очередь себе! Ты меня целовала,— совершенно по-детски крикнула девушка, обиженная, что ей не верят. Маленькая девочка, сидящая внутри ее, оскорбленно скрещивает руки и выпячивает нижнюю губу. — Да пошла ты! — Голос перешел на хриплый ор, заставивший дрожать от боли собственную гортань. Кудрявая вскидывает руки вверх, на прощание, показывая средние пальцы разгневанной собеседнице. Шаги ускоряются, готовясь к началу бегового марафона от самой себя. — Пошла, блять, ты! — Ответ не заставляет себя долго ждать, крича в такой же тональности с того же самого места. Билли топчется на месте, жадно глотая воздух, не желая больше существовать по правилам Вивьен Макэвой. Стенки артерии колебаниями отбивают чечётку, оглушая слуховой проход. Нервная система выделяет адреналин - вот когда нужно было вступать в схватку с Эйч. Билли с силой топает ногой, вызывая неприятные ощущения болевой сетки на икре. Стремительно кидая взор на проход, откуда выходил Джей Джей с мамой, она с полной решимостью идет туда. — И я пошла! Уличные фонари, горящие через один, направляли девушку в никуда. Злость на брюнетку преобладала над чувством неловкости, когда она видела бегущих мимо оборванцев или, грозного вида, работяг, спешащих домой. Будучи малышкой, она тоже росла в не особо благополучном районе, однако, в тех местах никто не хранил под кроватью дробовик, готовый тот час шмальнуть по заднице нежданного гостя. А где сейчас ее дом? В городе Ангелов, где в уютном частном секторе родители всегда встретят ее с распростертыми объятиями? Но там не ждут ее еще как минимум неделю, дав полную свободу в выборе места для отдыха от концертного тура. Или в многоэтажке на пятом этаже, где общий коридор похож на дорожку для боулинга? Где двадцать пять часов в сутки пахнет кофе, сексом и безысходностью. Посидев почти на каждой горизонтальности, что встретилась по пути, Айлиш перебирала ногами, волоча их в неизвестность. Она всматривалась в бесконечную даль широкой улицы, иногда подмечая необычные входные двери домов - справа белая дверь, похожая на узкий вход в туалетную комнату; слева на створке висит матрас, как знак, что здесь торгуют наркотой, а вон там подальше деревянная дверца исписана каким-то текстом. Но искала она не жилое помещение, а маленький магазинчик с яркой вывеской «Drilk». Между накладыванием сотого слоя тоналки и клеянием ресниц, Харли говорила ей об этом месте, как о «единственном магазе, где продают бухлишко несовершеннолетним». И Билли не смогла придумать ничего лучше, чем старая добрая нажираловка производными этанола. Молоденькая продавец, дремавшая за кассовым аппаратом, взбодрилась, услышав звон колокольчика на двери. Но заприметив типичного монтановского бича, выбирающего более менее приличный алкоголь, она без особого желания встала у прилавка. — Бери настойку и нечего там разглядывать! — Недовольно выругалась она. Лучшим сотрудником салона ей явно никогда не стать. Билли цокнула. Слишком громко, чтобы понять, что копилка вредных привычек почти переполнена. Схватив первую попавшуюся бутыль из зеленого стекла, чипсы и холщовую сумку, она подошла к девушке, попутно снимая капюшон. — Безнал,— утвердила Айлиш, прикладывая Apple Watch к терминальному аппарату. — Ой..,— кассирша смущенно опустила глаза в пол,— Господи Иисусе, это ж вы! Билли выдохнула, слегка поднимая уголки губ вверх. Она слышала эти слова десятки тысяч раз так же, как видела слезы радости фанатов, смотрящих на нее на расстоянии вытянутой руки. Обнять, сфотографироваться, подержаться за руки...следующий. Нет, ей не было это в тягость. Она любила всех людей, что сделали ее тем, кем она является сейчас - мировым кумиром современности. Любила безвозмездно. Но почему же сейчас хочется просто взять продукты, просто их оплатить и просто тихонечко получать удовольствие от горечи напитка? Певица подошла к застенчивой девочке, обняла ее, пожелав выбраться из этой клоаки и сфоткалась на телефон, с почти забитой памятью. Ответным подарком от девушки стала бутылка алкоголя, что выбрала блондинка, по итогу заплатив только за чипсы. Отойдя от жилых домов метров пятьсот, Билли приземлилась на лавочку, своими редкими прутьями напоминая о ноющих ребрах. В удушливой темноте, в неизвестном месте, без мыслей о дальнейшей судьбе, девушка познавала все прелести молекул спирта, смешивающихся с кровью. — Хорошо пошла,— отметила она, после четвёртого, принятого на грудь, глотка. Тело больше не било ее изнутри долбящими толчками, а растеклось, как довольная булочка в стакане с молоком. Злость плавно переросла в авантюризм, требующий продолжения банкета, так как чипсики закончились. Между десятым и одиннадцатым перерывчик не большой! Хорошим вариантом сейчас был бы вызов Харли с просьбой довезти до безопасного места, но чаша здравомыслия разлита. Время звонить бывшему\будущему\нынешнему\несуществующему, нужное подчеркнуть, и высказать все, что криво лежит на душе. Жажда разговора по душам требует релиза, а кто, если не брат поддержит в трудную минуту. — Финнеас!— Крикнула Билли гудкам, звенящим на другом конце телефона,— Возьми трубку! Средний мозг вознаграждает блондинку за свое расслабление смехом, с ощущением необыкновенной радости и легкости. Она напевает под нос навязчивую «ла-ла-ла», как Снуп Дог, танцующий на видео с пакетами, полными травы. — Алло...— наконец раздался мужской голос, созвучный со скрипом двери. — Ты спишь чтоли, Финнеас? — Все еще кричала Айлиш, заставляя язык не плести невидимую косу во рту. — Блять, ты время видела, Билли? Что-то случилось? Старший брат девчушки Финнеас почти уже смотрел прекрасный сон, где он с невестой Клаудией отдыхает на песчаном побережье, у теплой бирюзовой воды...но от Билли Айлиш ему не спрятаться. Ни во сне, ни наяву. — Ничего не случилось! Я просто соскучилась! — Боже, Биллс, ты пьяна? — Я не могла отказать, Финнеас! Это был подарок от фанатки,— затуманенные клетки мозга отказывались передавать сигналы. Речь становилась все невнятней и, похоже, блондинка переходила с человеческого на китовий язык. — Слышу, ты хорошо отдыхаешь,— она чувствует, что брат улыбается. — Мне аа—хуу-енно! — И ни на секунду не дает ему в этом усомниться. Тем не менее, родственную душу не проведешь - Финнеас ловит меланхоличные нотки в голосе, тонкие, как волоски сестры. — И ты звонишь поделиться радостью? — Нет... — Выкладывай,— Финнеас принимает позу шавасаны, укрывшись теплым одеялом. Билли громко вздыхает, театрально переигрывая, и начинает свой рассказ о быдло-гопнице с невероятно-красивым глазным заболеванием, острым языком и доброй душой. Юноша слушает не перебивая, не засыпая в моментах ожидания, пока блондинка сходит в дамские кусты, не вставляя свои саркастические шуточки. — То есть тебя избили, выгнали на улицу, оставили непонятно где пьяную и ты говоришь о какой-то там искре? — Подвел итог пьяному пересказу, Финн. — Что посоветуешь? — Билли, не желая больше мёрзнуть на одном месте, решила пройтись по окрестностям дальше. — Я куплю тебе билет утренним рейсом,— усмехается парень. — Блять, я серьезно! Ведь скоро нужно уезжать, а не хочу остаться врагами,— говор блондинки стих. Пьяная голова немного соображала, что тело идет мимо жилых домов и, разрушающий тишину, крик может вызвать новый приход ударов по печени. — Тогда иди, блин, и поговори с ней, а не со мной! — Вот ты, конечно, мозг операции! А то я без тебя не знаю! — Биллс,— в комнате парня послышалось эхо его же смеха,— протрезвей, соберись с мыслями и просто попробуй с ней поговорить. Но не на ее языке грубости, а на своем... — Понятно, дельного совета я не услышу,— снова цокнула девчушка,— иди спи, Финнеас, от тебя нет толку! — Я люблю тебя,— мягкость родного голоса, заставила ее улыбнутся. — И я тебя...— короткие гудки разорвали связь двух штатов и семьи О’Коннелл. Айлиш посмотрела на дом, что стоял напротив. В темноте и, если прищуриться, он походил на кукольный домик Барби с кучерявыми оборками по внешним стенкам окон и миленькими кустами роз у забора. Свет фонаря обдавал его голубизной, завораживая хмельное подсознание...вспышка яркого света ударом в затылок превращает сказочный домик в черное пятно, заблюренное по бокам. Глазные яблоки ползут вверх, кислородная недостаточность подкашивает тяжелые ватные ноги. Закинув голову в бок, Билли падает в руки синкопа. Занавес. **** Вивьен была на взводе, это было сразу заметно - с ее окна то и дело летели непотушенные бычки. В ней бушевал коктейль эмоций: ярость, негодование, тоска, волнение. А сдержанность и ответственность сегодня были вне зоны доступа. Прошло уже около десяти часов с их последней встречи с Билли. Первые три пролетели быстро - захлебываясь в слезах, она успокаивала себя, представляя, каким красивым будет Джей Джей, когда она увидит его спустя столько лет. Еще два часа она провела за работой. В дальнейшие три Ви пыталась разобраться в себе и своих чувствах, и до сего часа она маячила от стены к стене в маленькой комнатушке. Живя в антисоциальном обществе, где в голову с младенчества вбивают мысли о собственной никчемности и безразличном отношении окружающих, ты растешь с понятием, что не стоит беспокоиться об остальных. Относись к ним должным образом, как и они к тебе. Однако, маленькая Вив не желала принимать себя «никем». И вырастая, она училась быть лидером в любой компании, училась сочувствию к другим, правда, пряча сострадание за броней, дабы не прослыть слюнтяйкой. Училась помогать, но оставаться невидимой. Она давно пробила номер блондинки и всех ее ближайших родственников - абонент первой недоступен, как и она сама, а звонить родителями и брату ей жуть, как не хотелось. Лишние вопросы вкупе с паникой, не приведут ни к чему хорошему. Стоны пышногрудой соседки прекратились, девушка решила, что, наконец, смена закончена и можно сходить к ней, поговорить о тяжелой женской доле. Держа в руках два стакана с горячим какао, Макэвой по привычке толкнула дверь своей пятой точкой. — Наконец-то! Я думала, вы никогда не закончите,— Ви поставила кружку подруги на первую попавшуюся поверхность. Обернувшись, картина оказалась не такой радужной, как того предполагала кудрявая: чернокожий голый мужчина, с явным удовлетворением, насаживал ротовую полость немки на свой конский рычаг. Его рука, объятая светлыми волосами, задавала направление голове нимфоманки, а та в свою очередь захлебывалась собственной слюной. Ви, с абсолютной невозмутимостью, которой позавидовал бы кирпич, отхлебнула напиток: — Ты ж щас порвешь ее. Молодой человек, не прекращая процесса, криво улыбнулся: — Не, смотри... Он, борясь с естественным сопротивлением блондинки, с силой углубил черный хобот в полировальную машину по имени Харли Квин. Давясь живым и мягким естеством, блондинка постанывала звуками умирающего дельфина. Извращенная натура может, и лицезрела бы данный этюд до логичного завершения, но кудрявая пришла за другим. Закатив глаза, как можно выше, она села на кресло, стоящее напротив парочки, взглядом упираясь в стену, а не на рабочие страдания подруги. — Ты можешь оставить нас на немного? — С брезгливой миной спросила она у юноши. — У меня скоро кончится время, потерпи чуток. — Я заплачу тебе за недоделанную работу. — Лучше натурой...ты хотела поговорить с ней? — Ага. — Думаю, она не против, говори... — Вы обалдели? — Харли вытерла освободившийся рот ладонью, поочередно смотря на гостей,— Не красиво говорить обо мне при мне! — Прости, дорогая,— мужчина прислонил большой палец к уголку ее губ,— не отвлекайся,— и продолжил насыщать свои потребности с помощью оплаченных оральных ласк. Ви покачала головой от полной нелепости происходящей ситуации, предпочитая рассматривать причудливые узоры обоев. — Билли не выходит на связь,— пока было желание излить душу, девушка все же решила сделать это, пусть не самой блондинке, а хотя бы через посредника. — Это твоя подруга? — Афроамериканец смотрел в голубые глаза жрицы любви, двигая бедрами в тактовом размере 2/2. — Ну...— вопрос юноши поставил Вивьен в тупик, ведь до сего момента она не обозначала статус певички по отношению к ней,— знакомая. — Близкая? — Недалекая,— усмехнулась Ви. — Окей, она пропала, что дальше? — Вот об этом я хотела спросить Харли, но ее рот занят твоим членом,— Макэвой приподняла одну бровь, сжимая губы в тонкую линию. Мужчина улыбнулся, довольный ответом и констатацией факта.— Ждать мне ее или начать искать? — А это, детка, зависит от тебя, а не от этой богини,— он погладил блондинистую голову, надавливая на ее затылок,— сама-то ты что хочешь? Витиеватый узор на стене рисовал в воображении брюнетки тонкие прутья ивы, свисающие от родной тяжести. И, если поднести к ним руки ближе, они упадут на них, щекоча кожу природной влагой. — Сама я хочу больше никогда ее не видеть,— пронеслось в ее голове бегущей строкой, вырываясь горечью наружу. Меж бровей образовалась складка, отчего лицо приняло хмурый вид. — Лукавишь, моя дорогая,— мужчина посмотрел на Ви, которая с тоской обводила линии рисунка. — Может быть...— она слабо улыбнулась, вспоминая детскую наивность Айлиш; завидуя ее способности искренне радоваться мелочам жизни. — Опиши ее...— предложил говорливый клиент Харли,— как она выглядит? — Она глупая,— кудрявая кивала головой к каждому сказанному ей слову,— нетерпеливая, упрямая, легкомысленная...бесстрашная...смешная... — Обрати внимание,— перебил ее молодой человек, все еще увлеченный рассчитанным актом,— ты начала перечислять ее качества, а не внешность... — И что? — Девушка приняла сидячее положение, сердито, но внимательно смотря на уголька. — Когда человек западает нам в душу, мы в первую очередь помним о чертах его характера, а не внешних данных...и заметь, большая часть сказанных тобой качеств, присущи и тебе, так? — Ты кто, блять, такой? — Психолог, моя дорогая,— он вынул член изо рта блондинки, обхватив его ее же руками и стал двигать ими в колебательном движении,— и посоветую тебе искать эту Билли. Она точно тебе нужна...я кончаю,— простонал он. Вивьен поспешила удалиться, чтобы не наблюдать за завершением деяния. Внутри себя она протестовала! Что еще за бред копченного извращенца? Не нужна ей никакая избалованная певичка, черт бы ее побрал. Они ни капли не похожи между собой! Без нее даже лучше! Однако, прокручивая в быстром режиме все дни, проведенные вместе, она осознала, что рядом с ней забывались все проблемы. Рядом с ней она чаще улыбалась и почти не курила. А видя опасность, первым делом она думала, как защитить Билли, а не себя. Конечно, Ви всегда думала в первую очередь о других, но чувство преданности к певичке, стало пугать ее. Подъездный коридор гробовой тишиной давил на мозг суровой девушки. Вив прислонилась спиной к двери родной квартиры, медленно опускаясь вниз, обхватывая колени. Ей не нравилась сама мысль о симпатии к блондинке, с психическими отклонениями. Она не имеет права к кому-то привязываться, это сделает ее слабее - нельзя быть слабой в придуманном мире Вивьен Макэвой. Поток хаосных мыслей остановил пронзительный звонок мобильного телефона, разрывающий молчание внешнего мира. — Слушаю,— резко сорвалась брюнетка, не смотря кто вызывает ее. **** Бен, с битой в руке яростным уверенным шагом шел по направлению к бесформенно лежащему телу. Он ненавидел, когда в его владения врывались посторонние, тем более развалившиеся посреди двора, тем более воняющие спиртягой. Возник острый риск нихуевого ауе конфликта. — Ты еще, блять, кто такой? Свалил отсюда к хуям собачьим, пока я тебе башку не снес,— он ткнул деревянным концом в бочину спящего. Из под кучи неопределенного существа послышался высокий звук,— хули ноешь? Лысый парень одним движением ноги в тяжелых берцах перевернул тело лицом к себе. Это не особо помогло определить хотя бы пол - капюшон закрывал физиономию человека. Аромат перегара ударил в нос едким запахом: — Как вы меня заебали, алкаши сраные! Болезненный стон снова раздался из утробы бомжеподобного синяка, давая понять Адамсу, что перед ним женская особь. С лицом, полным негодования, он отдернул флисовую ткань, распознав в бессознательной самке ту самую певичку, что не отличается умом и сообразительностью. — Ты че тут делаешь? — Поинтересовался он у открывшей глаза Билли, ожидая услышать хоть малейшее объяснение. Девушка лишь что-то пропищала, и Бен понял, что конструктивный диалог сейчас вряд ли воссоздастся. Он взял беспомощную плоть блондинки и потащил в дом. Тот самый кукольный дом, что привиделся Айлиш ночью. Певица, накрытая клетчатым пледом, с горячим чаем в руке, рассматривала висящие на стене фотографии и рисунки. С полароидных снимков на нее смотрели разнополые люди, в основном дети, улыбающиеся неподдельной радостью. Заряд теплой энергии исходил от них, распространяясь на всю комнату. Билли не было здесь страшно. В доме Бена ей почему-то было спокойно и тепло. Ей захотелось посмотреть на кадры поближе: первое фото рассмешило ее - мальчик без двух передних зубов, держащий огромный арбуз, заразительно смеялся. На других изображениях было много ребятишек разных возрастов, разных рас, с разными весовыми категориями, но всех их объединяла улыбка. Видимо, Бен говорил им что-то смешное, прежде чем запечатлеть момент. Айлиш медленно проходилась взглядом по снимкам и рисункам, отмечая их красоту и утончённость, представляя тонкие пальцы художника, их автора. Взор остановился на фотографии, у самого края стены - лысый парнишка и кудрявое чудо, обнимаясь, оголяли свои смешинки, по-ребячески искренне радуясь чему-то. — Это был ее день рождения,— бас юноши заставил девчушку вздрогнуть,— она сказала, что это был один из лучших дней в ее жизни...и попросила зафиксировать его на память. — Вы здесь очень милые...а это твои рисунки? — Билли указала на, особенно зацепившую ее, картину. Маленькая девочка без лица с букетом цветов и ягод, и позади стоявшая тень, защищающая ее от окружающего мира. — Когда делать не хуй...увлекаюсь,— Бен прошелся рукой по лысому черепу. Девушка помотала головой, не в силах поверить, что лидер гетто так превосходно рисует,— ты как сюда попала вообще? Дом Ви далеко отсюда. — Не важно,— блондинка села обратно на скрипучий диван, уткнувшись носом в огромную чашку чая. — В смысле, блять, не важно? — Адамс уставился на девчушку, не понимая, вылупив глаза,— че мне Ви говорить? Откуда ты тут появилась? — Ей не обязательно знать... — Ээ, не-ет, глупая девчонка, она все равно рано или поздно узнает, где ты, поэтому лучше выкладывай сразу,— Бен подлил кипяток в кружку, сев рядом с блондинкой. — Мы поругались, я напилась, потом провал...конец,— съязвила она. — На хер вот вы пьете, если не умеете? — Нет,— попыталась оправдаться Айлиш,— это не то, что ты подумал. У меня так бывает...ну...провалы в памяти... — По синьке? — Да нет же, просто так. Само собой... — Зачем тогда ты ушла от Ви, если знаешь, что такое может произойти? А если б не я тебя нашел, а падальщики? Парень подошел к окну, лицезрея мимо идущих синеботов. Предполагая, что если бы он вышел на улицу позже, то возможно они бы и утащили певичку в свое царство темной материи. И изучала бы она сейчас язык мертвых, а не его мазню на стене. — Говорю же, мы поругались,— Билли устало выдохнула. Гладя пальцем гладкий краешек кружки, она ловила, слышимый только ей, звук керамики. — Вивьен может быть очень грубой...и сказать то, о чем потом жалеет. Не принимай ее слова близко к сердцу... — Да она всегда тупо уходит от разговора, Бен! Как будто специально...чтоб последнее слово было за ней! Адамс усмехнулся. На уголках глаз образовались мелкие морщинки: — Она просто боится... боится ранить своим придуманным цинизмом. Сама Ви об этом не скажет, но я-то ее знаю... — Хочешь сказать, что она специально так делает? Прекращает разговор, чтобы не обидеть? — Ну типа того,— Бен посмотрел в ясные глаза девчушки, увидев там толику раскаяния,— ее большая проблема в том, что она слишком сильно заботится о людях и сильно привыкает к ним...в том числе и к тебе. — Не смеши,— хмыкнула певица,— Ви только и может, что обзывать меня. — На ее месте все будут это делать, ты ж глупая,— Бен засмеялся, видя выражение лица блондинки. Айлиш подхватила инфицированный смех юноши.— Позвоню ей, скажу, что ты у меня. Парень набрал единственный избранный номер в телефонной книге. — Нет, пожалуйста, Бен, не говори ей! Не говори ей, где я! Билли умоляюще посмотрела него, не понимая, зачем она это делает. Почему ее нутро хочет, чтобы брюнетка волновалась о ней. Зачем ей оставаться в логове того, кому она не нравится, если можно вернуться в, ставшую уже родной, многоэтажку. Вернутся к кудрявому чуду, чтобы сказать, что она не обижена... — Слушаю,— послышался ломанный женский голос из трубки телефона.