Дорогая Клэр, «что» и «если» — это просто два безобидных слова. Но, если поставить их вместе, получится вопрос, который будет преследовать вас всю жизнь. Что если? Что если? Что если? Я не знаю, чем закончилась ваша история, но если то, что вы чувствовали, было настоящей любовью, то она никуда не делась, просто нужно решиться, последовать зову сердца. Я не знаю, что такое любовь Джульетты. Любовь, ради которой готова оставить родных, лететь на край земли, но я надеюсь, что если мне посчастливится когда-нибудь испытать ее, мне хватит смелости сохранить эту любовь. Клэр, если вы этого не сделали, надеюсь, когда-нибудь вы это сделаете. С любовью, Джульетта. Письма к Джульетте (Letters to Juliet) Софи Холл
***
Первое время Джен старалась не посещать уроки математики из принципа и удушающей гордости, вставшей упрямым камнем у горла. Рехей предпринимал робкие попытки вернуть её в класс, но именно что «робкие», губа ещё не доросла, чтобы указывать ей на что-либо. Впрочем, окружающие были несмышлеными детьми, которых она с детства приучила смиряться с тем фактом, что Джен неоспоримый авторитет. Поэтому осуждать парня не было смысла. Потом пропуски стали приятной привычкой, ведь что может быть лучше пустынного двора школы с любимой маркой сигарет? Уж точно не занудные уроки надоедливого репетитора, которого по сути обязан терпеть один лишь Тсуна, присмотр за которым уже не велся столь часто. Можно сказать, что с появлением ещё двоих жертв Реборн немного остепенился, направив некоторую часть собственного садизма в их сторону, отчего она позволила себе вздохнуть спокойно, насладившись серыми буднями непримечательного школьника. К слову о новоявленной компании Савады, а если точнее, то об одном конкретном вечно улыбающемся субъекте. Такеши на удивление легко вписался в узкий круг друзей, став так называемым радостным «эталоном» поддержки и веселья. Правда, вёл себя не в пример подозрительнее того же маньяка, замышляющего какую-то пакость, смеясь излишне долгим и нервным смехом, а также попеременно краснея при некоторых ситуациях. Но Кинг смела надеяться, что подобного рода махинации обойдут её персону стороной. Не нужно никаких отклонений от канона, иначе исчезнет последний туз в её рукаве. Пускай желание участвовать во всех приключениях из аниме она едва ли показывает, делая все, чтобы держаться подальше от недавно появившегося шумного трио, не терпя этих глупых разговоров о дружбе, сладкой вате и какающих радугой единорогах. В принципе, данные потуги обычно оканчивались провалом. Хотел бы этого кто-либо из них или нет, но судьба обязательно столкнет их друг с другом. Примерно, как сейчас. Джен медленно открыла дверцу обувного школьного шкафчика, вяло махая рукой на произносимые вразброс приветствия парней, пока не отвлеклась на умилительный возглас Киоко: — Ва-а-ай, Джен-тян, неужели это любовное письмо? Сонно моргнув, она задумчиво повертела в разные стороны небольшой конверт, гадая над тем, как же его просунули, учитывая, что щели своего шкафчика она специально заказала на порядок тоньше, устав от частых открыток и признаний любви в письменном виде (это потом выкидывать надо). Похоже, в этот раз тайный поклонник попался более упрямым. Да и с чего она взяла, что это поклонник? Может быть враг, хотя так рано их объявляться вроде не должно. — Интересно, от кого же оно? — строить из себя дурочку Сасагава могла виртуозно, но врать в образе дурочки у неё всё ещё получалось отвратительно. — Пф, женщина, в этом мире похоже действительно остались сумасшедшие люди, готовые любить тебя, — заглянув через её плечо, фыркнул Хаято, сразу же получив праведный подзатыльник. — Тц, за что? — Не называй меня женщиной, — нахмурившись, усмехнулась она, подняв указательный палец вверх. — Сколько раз говорить, обращайся ко мне «Кинг-сама». — А жопа у тебя не взорвётся? — Не взорвётся, она у меня накаченная, — годы тренировок стоили того, не удержавшись, Джен для проформы хлопнула по ней несколько раз, благосклонно разрешив. — Можешь потрогать, чтобы удостовериться. Вместо ответа Гокудера вспыхнул лицом и, широко раскрыв рот, разлился очередными нравоучениями об идеале девушки, к которому ей стоит стремиться, а также стыде и гордости, которых у такой невоспитанной девицы, похоже, отродясь не было. Что сказать, кроме того, что он довольно чувствительный мальчик. — А что ты будешь делать с этим письмом? — Пока не знаю, наверное, выброшу как и все остальные, — пожала плечом Кинг. — Ты что?! Оно же от...! — возмутившись, японка чуть не проговорилась о самом охраняемом секрете. — Неважно, просто не выбрасывай его, хорошо? Ты в ответе за свои феромоны, Джен-тян.Очаровательность +1.
В данном случае за разбитые сердца ответственность несёт система, которая поставила себе задачу увеличить параметры внешности до максимума. Хотя любовное письмо взять всё равно пришлось под гнетом энергичного, упорного солнышка, спорить с которым заведомо проигрышное дело.***
В письме не рассказывалось ничего примечательного, просто однажды один незапоминающийся мальчишка передал ей бутылку минеральной воды, а после получил самые запоминающиеся слова в его жизни о правильной мотивации и целях. Ситуация до боли похожа на сопливые мелодрамы, которые так любит смотреть Киоко. Вот только, в отличие от приевшихся главных героев, сэмпай в данной истории совершенно не собирается отвечать взаимностью на чувства неизвестного кохая. Как будто бы это первое признание в любви. На следующий день этот конверт довольно быстро стёрся из памяти, уступив место куда более раздражающим и важным вещам. Скорее всего ей ещё не приходилось позориться до такой степени. Конечно, Джен не считала, что при желании Реборн не сумел бы найти её персону как минимум за пять минут, просто не верила в то, что у него когда-нибудь это чёртово желание возиться с девчушкой вдвое или втрое младше по возрасту появится. По истечению их короткой, но содержательной беседы, пришлось согласиться не только на постоянное посещение уроков алгебры и геометрии, но и попрощаться с пачкой недокуренных сигарет. Сердце обливалось кровью, стоило лишь вспомнить о том, как итальянец, словно бы назло, испробовал одну из них, затянувшись в долгой затяжке, при этом насмешливо улыбнувшись, что за прохвост. На уроке Кинг старалась сделать всё, чтобы задеть новоявленного учителя, разбрасываясь колкими замечаниями и скептическим настроением к любому его слову. К сожалению, самоконтроль у него был на диво крепким, тёмные бездонные глаза скользнули по ней лишь раз, но этого хватило, чтобы неосознанно прервать собственную тираду. Но стоило признать ради приличия, что преподавательские способности у Аркобалено Солнца были заложены в крови. По крайней мере, она успела оценить присущие качества. — Перед тем, как окончится урок, я должен задать один вопрос вам, класс, — всем ли я нравлюсь? — хитро прищурив глаза, поинтересовался киллер, убивающий с похожей усмешкой на лице заказанных целей. Почему-то Джен не сомневалась, что руки поднимет весь класс, полностью закрыв обзор на доску, преимущественно согласились естественно очарованные обворожительным иностранцем девушки. Одна единственная рука осталась лежать на парте, но лучше бы она затянула собственную гордость поуже и хотя бы попыталась сделать общий вид покорности. — Что же, тех, кто не подняли руки, попрошу остаться после занятий. Учитывая, что это был последний урок, то сбежать не получится, разве что через окно, но это будет не слишком здравомыслящим поступком, особенно для той, кто имеет в запасе опыт ещё одной жизни. Нужно было притвориться больной и отлежаться в лазарете, а после спокойно уйти домой. Главное, чтобы она хорошо сдала экзамены, а остальное уже не стоит внимания. Дождавшись, когда последний ученик выйдет из класса, Рехей выбежал одним из первых из-за незапланированной тренировки в клубе, Кинг спешно подошла к учительскому столу, громко ввалившись за соседний стул: — Мне начать высказывать суть своих претензий? — Не стоит, мне до этого всё равно нет дела, — устало вздохнув, итальянец кинул стопку бланков на стол, очевидно проявив откровенное пренебрежение к своей преподавательской работе. — Вместо этого лучше составь компанию Тсунаеши и погости у нас дома для того, чтобы объяснить ему азы английского языка. — С какой стати? — выразительно выгнув бровь, спросила она. — Если не хочешь, чтобы я сообщил директору о том, что несовершеннолетняя школьница балуется курением уже второй год, то будь добра. Хотелось бы сказать, что у него нет доказательств, но ведь пачка вишневых сигарет так и не вернулась их обладательнице. Вряд ли Реборн побрезгует использовать методы шантажа и обмана, в конце концов, отношения между ними не заладились ещё в самом начале. Ловушка захлопнулась, слишком сильно ослабила бдительность. Что-то неправильно. Желудок скрутило в противном спазме, а пальцы непроизвольно сжались в небольшие кулаки, готовые противиться чужим манипуляциям при любом раскладе. Джен ведь тоже привыкла к тому, что всё идет по её заданному сценарию. В некотором роде стало жаль, что репетитор-садист выглядит на шестнадцать, а не пять лет. Может быть, тогда был бы хоть какой-либо шанс обыграть ситуацию в свою пользу. — Я не подписывалась на это, — успела прошипеть Кинг, перед тем как уверенно ударить правой рукой по его лицу, параллельно другой рукой разбросать лежащие за столом бумаги, чтобы ослабить защиту. Если у него есть на неё компромат, то не остаётся ничего иного, кроме как вернуть его обратно насильственным способом. В последний раз она видела, как он спрятал сигареты в нагрудной карман, поэтому стоило сосредоточиться на этой цели. Первый удар Реборн ожидаемо заблокировал, даже не удосужившись встать с места, лишь удивлённо выгнул бровь, безмолвно спрашивая о смысле текущего представления. Хотя по сути странной оставалась только одна причина, из-за которой тот до сих пор не ответил ей, давая шанс беспрестанно перепрыгнуть через стол в желании вернуть выглядывающую пачку. — Нашла, — радостно улыбнувшись, пробормотала под нос Джен, но ровно до того момента, пока не подняла взгляд вверх, натолкнувшись на лицо киллера, что было чересчур на близком расстоянии. — Молодец. Попытка встать с чужих колен оказалась провальной, отчего она начала невольно нервничать: — Отпусти меня. — Верни то, что украла. — Но это мои сигареты. — Я совсем не против просидеть так вечность, дорогая. Желание распотрошить смазливое личико перед собой росло в геометрических прогрессиях.