One on one

      — Я же сказал, что будешь мешать — убью всех, кто тебе дорог! Считай, это был первый звонок. Или угомонись, или твой пухляш друг будет вторым, — не без удовольствия Тумс смотрел на подростка в красно-синем костюме, который лежал на песке, прильнув к груди уже мёртвой тётушки. Выманить её было проще простого. Сказать, что он отец девушки, с которой её дорогой и самый прекрасный в мире племянник пошёл на бал, и дело в шляпе. Наивная дурочка Мэй сама предложила прогуляться и поговорить о Питере и Лиз, и о том, как всё чудесно… первая любовь и все эти розовые сопли для малолеток.       — Нет, Мэй, прошу, — он смотрит то на безжизненное тело женщины, то на взмывающего в тёмное ночное небо Эдриана, и, выстрел… Паутина блокирует механизмы крыльев, и Стервятник падает в воду, — Мэй…       Питер вздрагивает и поднимает глаза тогда, когда слышит щелчок замка. Он сидит на стуле в небольшом кабинете, сначала Питер решил, что это один из учительских кабинетов в его школе, но на столе табличка «Квентин Бек. Специалист по социальной работе» и Паркер напрягается. На стенах какие-то мотивационные плакаты и всё в том же духе. Пит утыкается лицом в ладонь. Парень в каком-то кризисном центре, но, что он тут делает и как оказался? Что произошло, и где Мэй? Он же был на пляже… Тумс, обломки самолёта Старка… его изобретения и огонь. Много огня.       — Привет, Питер, — в кабинет входит высокий мужчина. Его каштановые, с медным отливом, волосы растрёпаны, а голубые глаза смотрят на мальчика через стёкла очков. Одет он был в рубашку, джемпер и джинсы. В руках папка.       Видимо, это и есть Бек, — подумал про себя Паркер и поёжился. Ему не нравились такие кабинеты, да и социальные работники, в целом. Ведь Мэй взяла его под опеку, сама едва став совершеннолетней, и разные службы курировали их длительное время.       — З…Здрасти, — Питер неуверенно выдавил из себя некое подобие приветствия, — что… что произошло? — он наблюдает, как мужчина садится за стол и открывает папку.       — Ты в кризисном центре для подростков, которые оказались в трудной жизненной ситуации, — сообщает сотрудник, — к сожалению, твоя тётя… погибла. И я должен узнать, есть ли у вас другие родственники, готовые взять тебя под опеку.       Умерла… Мэй… Умерла…       Питер смотрит на Квентина несколько минут, не моргая, словно пытается осознать, что произошло. Он отрицательно мотает головой, подразумевая ответ на вопрос Бека. Нет, у него никого. Была только Мэй. Но не стало и её. Её убили. Не погибла. Ему хочется заорать, но он лишь молчит.       — Понятно, понятно, — бормочет Бек, делая в карте пометки, — тебе придется на какое-то время остаться у нас в центре, Питер, — с тоской сообщает он, — пока я подыщу для тебя отличную приёмную семью.       — Я не хочу в приёмную семью, — Питер не выдерживает и плачет. Ему плохо и невыносимо больно. Только сейчас он понимает, что сидит в социальном центре в своём самодельном костюме Человека-Паука, и хорошо, что маска осталась где-то на пляже, а руки до сих пор в крови Мэй. Когда же это произошло? — пожалуйста, мистер Бек…       — Эй, всё в порядке, — мужчина хмурится и, обойдя стол, садится на соседний стул, после чего приобнимает Питера, в попытке успокоить, — я понимаю, что это тяжело, но у тебя нет выбора, Питер.       — Я хочу подать заявление на эмансипацию, — быстро соображает он, — я смогу найти работу и сам обеспечивать себя.       — Питер, — он тяжело вздыхает, — ты же понимаешь, что решение об эмансипации, дело не одного дня, и тебе придётся побыть тут?       — Л…ладно, — с недоверием соглашается Паркер. Ему меньше всего хочется оставаться с малолетними уголовниками, а если сбежит, то комиссия решит, что он не готов к самостоятельной жизни, — скажите… сколько времени… когда она умерла?       — Около трёх часов назад, Питер, — сообщает Квентин, — тебя привезла полиция. У тебя был сильный шок, и пришлось подождать, пока ты немного отойдёшь. Я бы хотел, чтобы ты принял душ, поел и ложился спать, а утром мы поговорим о твоём решении. Если есть какие-то травмы или ушибы, или нужно успокоительное, то я могу пригласить доктора.       — Нет, всё в порядке, — регенерация уже заботится об этом.       — Тогда идём, Питер.       После душа и ночного перекуса, Паркера приводят в небольшую одноместную спаленку. Тут стоят стол, стул, кровать, тумбочка и небольшой шкаф. Питеру выдали чистые штаны и свитер, что было как раз кстати, весь его костюм пропитался кровью Мэй.       — Располагайся, Питер, тебе нужно отдохнуть, — заботливо говорит Питеру Квентин, — я сегодня дежурю. Буду у себя в кабинете.       Питер кивает, делая вид, что всё понял, и Бек уходит.       — Мэй, — шепчет он, опускаясь на кровать. Он Человек-Паук, супергерой, который два месяца назад дрался с Капитаном Америкой, не смог защитить самого дорогого в мире человека.