One on one

      Вода. Много воды и Питер падает в неё. Холодная, почти ледяная вода, которая не даёт Питеру ни малейшей возможности выбраться на поверхность. Он путается в ткани своего же парашюта, который обволакивает его тело, как кокон. Ему страшно и он вскрикивает, выставляя перед собой руки, отбиваясь от невесть чего.       — Эй, малыш, всё хорошо, — чьи-то сильные руки выдирают его из воды. Прижимают к себе.       — Ми…мистер Старк? — бормочет Паркер, приоткрыв глаза. Его перенесли в спальню и теперь он сидит на кровати, прижатый к Тони Старку, чьи руки гладят его по спине, чтобы успокоить.       — Конечно же я, я тут, с тобой рядом, пацан, — говорит он ему. В тусклом свете ночника кожа миллиардера, как из воска, но голос у него мягкий и спокойный, что определённо успокаивает Питера и он издаёт протяжный болезненный стон, опустив голову на плечо Тони, — давай попробуем успокоится, малыш? — ему то не знать что такое панические атаки. После того, как Локи и Читаури устроили погром в городе, Старк долгое время не мог нормально спать. И теперь перед ним до чёртиков напуганный ребёнок, который мучается по его вине. Ему вообще не надо было приходить к Питеру тогда, перед Берлином. У Питера должна была быть другая жизнь. Пятёрки, друзья и тётины пироги.       Что же ты наделал, идиот? — спрашивает Тони сам у себя, — ты загубил пацану всю жизнь. Он же мог сейчас сбегать к девчонке через это самое окно и рвать ромашки на клумбе под окном, чтобы не выглядеть как совсем придурок. Или писать домашку по химии, готовится к испанскому. Резаться в очередную игрушку. А из-за тебя он сидит и дрожит, как лист на ветру, и одному Богу известно, что в голове у Питера.       — Вы тут, мистер Старк? — бормочет Питер, так как боится, что всё это просто сон и скоро он обернётся настоящим кошмаром.       — Конечно же я тут, малыш, — он бережно сжимает пацана, чтобы успокоить, — что тебе приснилось, Питер?       — Вода… много воды. То, как Тумс кинул меня в озеро, — его бьет мелкая дрожь. Кошмары… они снятся мне с того дня… ну как я вернулся из Берлина, — Тони нервно сглатывает. Он сейчас обязан сделать всё, чтобы помочь Питеру.       — Питер, малыш, давай сходим к психологу? К нормальному, не из социального центра? — он оттягивает парня от себя и смотрит в его огромные и грустные глаза.       — Мне страшно, мистер Старк, — бормочет Питер и всхлипывает.       — Нет, мы прямо сейчас едем к психотерапевту, — решает он, натягивая свои очки, — Пятница, разбуди доктора Лоренс, пусть ждёт нас в моём офисе, — Тони никогда не был так взволнован и обеспокоен. Ребёнок, который сам выбрался из-под ухнувшего на него здания, который в одиночку задержал Тумса так долго не может успокоится и дрожит всем телом. А доктор Себастьян Лоренс был отличным врачом и специализировался на терапии панических атак, поэтому Тони и нанял его после Читаури.       — Да, босс.       — Мистер Старк, но Человек-Паук, — возражает Питер, перебирая пальцами подол серой мешковатой футболки. Он не может открыть тайну своей личности или уже теперь может? Мэй же нет и ему не за кого так сильно переживать. Но он не хочет раскрывать это и Старк относится к тайне Питера с пониманием.       — Хей, это очень хороший психолог и он дорожит своим местом, — успокаивает его Тони, взяв за руку, — если хочешь, я пойду с тобой, пацан? — на самом деле Тони было бы проще подождать в холле, пойти сломать что-то в мастерской, выпить виски, поорать на Хеппи, но не смотреть, как душу Питера выворачивают на изнанку. Это было бы слишком. Больно и страшно. Он не хотел знать, что пережил Питер. Вернее он уже знал, но услышать это от самого пацана, сверх его сил.       — Я не знаю, — тот неуверенно пожимает плечами, — может не стоит…       — Я сделаю вид, что этого не слышал, — хмурится Тони, — натягивай штанишки и свитер, ребёнок, поедем и покажем тебя доктору, — он понимает, что это надо было сделать раньше, но Питер был закрыт для него. Он спрятался в свою раковину и только сейчас начал высовывать голову, опасаясь того, что по ней стукнут снова и Старк это отлично понимал. Теперь нужно завоевать доверие ребёнка, чтобы тот снова потянулся к нему.