One on one

      Нат стоит в кабинете у Тони и наклонив в бок голову, с любопытством изучает картину, которой до этого тут не было. Какой-то остров, на который выбираются моряки из шлюпок. Уставшие и исхудавшие, но ещё живые, а за их спинами бушует огромный океан. Очень хорошо и гармонично переданы цвета. Светлый песок и моряки в маяках и порванных штанах, и тёмный, неизведанный океан. Очень красиво, хотя и печально. Почему-то у неё это не вызывает приятных ассоциаций. То ли полотно такое, то ли она такая пессимистка.       — Айвазовский? — вдумчиво спрашивает Романофф, — не помню у него такой картины, — рыжеволосая женщина бросает взгляд на Старка, что склонился над бумагами, которые она принесла.       — А? — он поднимает голову, — Паркер, — коротко отвечает мужчина.       — Паркер? — вопросительно уточняет Чёрная Вдова, подходя к столу, — не помню такого художника, — Тони не привычно видеть её в мягком свитере цвета морской волны и джинсах. Слишком мило выглядит.       — Он не художник, ну в смысле не такой известный, как ты могла подумать, — Тони усмехается, а ведь за то время, что шкет находится под его опекой, он так и не удосужился представить его кому-то из тех, кто был с ними в Германии и все знакомства ограничились Брюсом Бенером, который кажется души не чаял в Питере, таща такого в свою лабораторию, для открытия какой-то очередной крутой штуки, в любой удобный момент. Кажется Питер был счастлив от такого внимания, хотя и смущён, — хотя, я думаю, что тебе лучше познакомится с ним лично.       — Серьёзно? — усмехается Наташа, — только не говори, что этот новичок-маринист живёт тут и ты всё время скрывал его от меня, хотя знаешь, как я люблю искусство, — в её голосе скользит обида и Тони мысленно усмехается. Он смог скрыть Питера от самого гениального шпиона и чёрт, это не могло не радовать.       — Ну… этому новичку шестнадцать и он самый славный ребёнок в мире, — широко улыбается Тони и Романофф смотрит на него с подозрением, но в кабину лифта всё же заходит.       — Ребёнок? Серьёзно, хочешь сказать, что у вас с Пеппер сын-подросток и ты никому ничего не говорил? Что ж, конспирация круче, чем у Клинта, — улыбка на лице гения даёт ей намёк на то, что догадка не верна, и стоит поднапрячь свои мозги, если она хочет сама дойти до истины, — последствия бурной молодости? — ладно, это было вполне очевидно ибо не было таких, кто не знал бы о том, что до Железного Человека Тони был не самым порядочным человеком и много куролесил. В том числе слонялся по кроватям разных барышень, которые, как правило, были забыты уже утром, после того, как Старк садился в своё авто и возвращался домой.       — Не угадала, — фыркает Тони, радуясь, что выиграл этот раунд, — Питер мой приёмный ребёнок. Всего пару недель. Помнишь в Берлине, с нами был Человек-Паук?       — О, Господи, — взмаливается Наташа, — только не говори, что он был на задержании Барнса и Стива. Он же ребёнок Тони. И он пошёл на это, чтобы ты его усыновил?       — Что?! — Старк возмущён и озадачен одновременно, — тётя Питера погибла после Берлина. И Стив не имеет к этому никакого отношения. Питера я нашёл до Германии да, и предложил присоединиться. Так, что, это был его выбор. И да, я не мог бросить пацана на произвол судьбы и взял под опеку. Он нереально милый, и вообще, обаяшка каких поискать. Не затискай его на смерть, хорошо?       — Ладно, — усмехнувшись, соглашается Нат и Тони подводит её к дверям мастерской, где обычно после уроков зависал Питер.       — Питер, малыш, с тобой хотят познакомится, — сообщает Старк, проходя в помещение. Питер, с скетчбуком в руках и карандашом во рту, лежит на диване и что-то пристально рассматривает на листе, наклоняя его из стороны в сторону.       — М? — он поднимает голову и вытащив карандаш изо рта, несколько секунд смотрит то на Тони, то на женщину, — вы… вы Чёрная Вдова, да? — с трудом сдерживая волнение бормочет Питер, встав с дивана. Одно дело мелько на поле боя, а другое, смотреть почти в упор в домашней обстановке, когда не нужно бежать за Сэмом или Вандой, чтобы задержать, — Я Питер… Питер Паркер…       — Наташа, но можешь звать меня Нат, — улыбается она, — а ты был прав, он милашка, даже милее Стива, в его лучшие годы, — отмечает Романофф. Кажется, что от смеси волнения и смущения уши Питера сейчас просто сгорят. Сама Чёрная Вдова назвала его милашкой, это точно что-то невероятное, — я видела твою картину, ну в кабинете Тони. Ты очень талантливый.       — Да… м… это так, просто, — смущается Питер.       — Можно, я посмотрю твои работы? — она замечает у стены несколько законченных полтен и ещё одно на мольберте.       — Конечно, да-да, — кивает Паркер, — м… я ещё определяюсь со стилем, жанром.       — У тебя отлично получается, — отмечает Наташа, рассматривая картину на которой изображён городской пейзаж. Таймс-Сквер, который у Питера вышел весьма не дурно.       — Спасибо, — более уверено, под утвердительный кивок наставника, говорит Паркер, — мне нравится рисовать. Но я больше как-то по части науки.       — Питер гений, не побоюсь этого слова, — сообщает Старк, — он просто очень скромный.       — Это точно, — соглашается Нат.