Берег моря

      — Соул-мейтов? — неуверенно переспрашивает парнишка, словно пробуя новое слово на вкус.       — А, кто это такие?       Задаёт уже уверенно вопрос Харя, хмуря изъеденное радиацией лицо и мысленно перебирает в голове все рассказы Кэрол о довоенном мире.       Он пытается найти в памяти хоть раз когда она произносила это слово, — кроме этого — и не может вспомнить ни одного когда бы она упоминала нечто похожее даже вскользь. Осознание этого несколько настораживало и неприятно скребло подкорку мозга, ведь его мать всегда рассказывала чуть ли не обо всем, что было до бомб и чего не было сейчас, почти буквально фонтанируя яркими, детальными описаниями. И умалчивая лишь некоторые, как думал сам Харя, не очень приятные или даже тяжёлые для самой женщины воспоминания.       Он бы мог конечно решить, что это слово принадлежало к этим табу-воспоминаниям, но не мог, ведь так или иначе те воспоминания всплывали, давая о себе знать в движениях, взглядах и словах женщины, а это было таким, словно о нем женщине напомнил сам Харя и только из-за него оно вновь вспомнилось выйдя из самых дальних и запыленных уголков памяти.       И тут уже это небольшое мысленное следствие приводило к очевидному выводу — Кэрол этим словом обращалась к парню.       — Ты раньше никогда не употребляла это слово в своих рассказах, — все ещё чуть хмурясь добавил Харя, спустя пару секунд неловкого для Кэрол молчания, и снова замолчал видимо на этот раз не решаясь добавить чего-то ещё. Он понимал, что с его стороны было сказано уже достаточно. Младший гуль словно тонко намекал, что наступила очередь женщины честно отвечать на его вопросы. По крайней мере так считала сама Кэрол и на самом деле она была в большей степени права. Младший гуль действительно ожидал от нее ответов. Честных ответов и очень надеялся получить их.       — Послушай, сынок, — неуверенно попыталась начать она, но её голос дрогнул и женщина снова замолчала, устремив взгляд в пол и медленно вздыхая, после чего как-то успокоилась. Успокоилась, но не расслабилась, а напротив выпрямилась ранее ссутуленную спину, плечи и уже уверенно подняла взгляд от пола, смотря в упор в глаза сына, ища в них что-то для себя.       Вся ее поза кричала о том насколько серьезный разговор ждёт парня.       Харя как-то по детски упрямо смотрел на манипуляции женщины и увидев ее маневр сильнее нахмурился, хотя казалось куда уж сильнее. Хмурится вглядываясь в ее напряженную позу, но в глаза не смотрит.       Память парнишки услужливо подбрасывает ему мысль о том, что его приемная мать всегда так делала когда хотела начать серьезный разговор или предупредить о чём-то. Обычно такие предупреждения касались в основном тех кто захаживал в город гулей с Пустошей. Нет не всех, но, к сожалению, большинства и несли эти предупреждения в себе всегда примерно один и тот же посыл: «Сын, он опасен. Пожалуйста постарайся держаться от него подальше». И Харя честно держался подальше, доверяя в этом смысле женщине полностью.       Вы, конечно не подумайте, парень неплохо разбирался в людях и сам. Да и в конце-концов он был уже далеко не маленьким мальчиком чтобы слепо доверять всем подряд и лезть на рожон.       Ну правда, он ведь не тупой.       Однако, уже давно выросший из наивного возраста и разменявший четвертый десяток Харя к сожалению имел совершенно детскую и опасную склонность игнорировать собственные предчувствие и здравый смысл, постоянно храня где-то внутри себя слепые интерес и несвойственную для большинства гулей любовь к людям. Да-да, вы не ослышались Харя любил людей, хотя бы за, то, что сам когда-то был человеком пусть и небольшой промежуток времени, но был, как вообщем-то и все гули и частично не понимал такой острой ненависти гулей к людям. Даже зная не по наслышке как люди обращались к представителям его расы.       Глупо ли это было? Да, определенно глупо, вот только ничего поделать он с собой не мог. Ведь это было неотъемлемой частью его характера. То что делало его тем кто он есть, тем кем он собственно стал. А вырывать именно эту часть своей личности парнишка бы никогда не решился. Да и не захотел бы вообще-то.       Из мыслей Харю вывел скрип стула. Несколько раз моргнув парень уставился на, то как Кэрол подошла к двери открытой настежь и немного поколебавшись закрыла её.       — Сын, то что ты сейчас услышишь, поклянись, ты не расскажешь ни одной живой душе, — все еще стоя лицом к двери и крепко держась за ручку обеими руками, хрипло (хотя какой гуль не хрипит) проговорила она.       — Я не… зачем? — Изумленно ответил парень растерявшись и в конец переставая понимать, что тут вообще твориться.       — Просто обещай. Прямо сейчас! Не спрашивай «зачем», если я говорю значит так надо, — обернувшись, громким шепотом, в котором слышался задушенный крик, потребовала Кэрол. Мысль того, что ее сын обзавелся соулмейтом душила её. Она помнил, что даже тогда, до падения бомб, соулмейты могли стать причиной проблем друг для друга если о них кто-то узнавал, а уж теперь, в этом, лишенном всяких моральных ценностей, мире это и вовсе могло обернуться ужасом. Могло обернуться смертью для обоих и если тот ребенок, что стал для её сына родственной душой умрет в скором, то за ним может последовать и Харя.       — Хорошо, ладно. Я обещаю, что ничего и никому не расскажу, — на выдохе произносит Харя обеспокоенный таким поведением приемной матери, которая все это время не сводила с него пронзительный, тяжелый взгляд, но услышав ответ снова сменила его на обеспокоенный.       Вообще на памяти парня Кэрол достаточно редко действительно нервничала из-за чего-то. Раздражалась — да, злилась — определённо, но нервничала она крайне редко. В основном если происходило что-то в самом деле опасное или угрожающее жизни.       Знание этого сейчас «как ни странно» вовсе не успокаивало. Да, черт возьми, о чем это он и кого ему обманывать это ни разу не успокаивало.       — Спасибо, — выдыхает Кэрол и подойдя к кровати на которой сидел пацан, с тяжёлым вздохом опускается рядом при этом растирая ладонями лицо.       — Тебе же раньше нечто подобное не снилось. Я ведь права, — устало толи спросила, толи утвердила Кэрол одновременно распрямляясь и садясь ровно, после чего немного повернула голову, чтобы иметь возможность смотреть приемному сыну в глаза.       — Нет. Нет, не снилось, — ответил парнишка напротив сгорбившись и слегка наклонив голову подпëр её рукой. Он тоже хотел иметь возможность смотреть в глаза матери.       — Ладно. Что же не знаю даже хорошо это или нет и как это повлияет на тебя, но сегодня родился твой соулмейт, родственная душа, идеальная половинка, называй как хочешь. Соулмейты это люди идеально подходящие друг другу. Связанные. Судьбой ли, вселенной или самим Богом не знаю, да и никто не знает наверняка, но факт остаётся фактом, они предназначены друг для друга, — вспоминала Кэрол, то что когда-то вычитала о соулмейтах из книг и услышала от людей, наблюдая как медленно расширяются глаза Хари от ее слов.       — То место, что тебе сегодня снилось называется Место встречи и для каждой пары оно своё. Ну, а сам такой сон Соулмейт сном. По крайней мере так его называли раньше в книгах. Да, даже до войны соулмейты рождались не часто и о них особо не говорил. А сейчас ты наверное и сам понимаешь.       И в подтверждение того что он понимает смысл вложенный ею в эти слова Харя не решаясь перебивать женщину устным ответом просто кивнул.       — Такие люди как ты и родившийся сегодня ребенок вы предназначены друг другу, связаны. И чем дольше вы живёте, чем чаще контактируете, как во сне так и на яву, тем сильнее становится ваша связь. А чем сильнее связь тем более болезненным будет ее разрыв. Грубо говоря, чем дольше вы живете, тем больше шанс, что один не переживет потерю второго…       Кэрол говорила тихо, размеренно и неторопливо даже несмотря на сильное беспокойство стараясь донести смысл каждого сказанного ей слова, чтобы Харя понял, что может принести ему эта связь.       — Пойми, я не хочу тебя запугать или заставить отказаться от своего соулмейта, это не приведет не к чему хорошему. Я просто пытаюсь тебя предупредить, о том, что тебе ждёт.       А Харя, кажется понимал, что даже если бы ему сказали об этом заранее и предложили выбор он бы все равно выбрал бы связь. Выбрал бы просто из-за того насколько это было приятно чувствовать единство пусть даже с пока незнакомым тебе человеком, наслаждаться каждой секундой медленно нарастающей душевного равновесия, словно только сейчас стало понятно, что ты не одинок. И все эти чувства были такими сильными и красивыми… Но тут поток мыслей прервался. Его соулмейт был человеком. Человеком в котором наверняка воспитание ненависть к гулям. Который точно не захочет иметь такую родственную душу.       На глаза невольно навернулись слезы, почему мир так несправедлив, почему именно так? Зачем давать ложную надежду такому как он.       Кэрол знала о чем думает ее сын сейчас, но что она могла сделать. Женщина взяла в свои руки ладонь хари и крепко сжала в попытке успокоить, смотря ему в глаза, теперь ей оставалось надеяться, только на эту стерву удачу.