Можешь звать меня Рони

       Они проговорили с Реджиной до самого утра. Эмма, устроившись поудобнее на жестком стуле, потянулась, разминая затекшие мышцы и заодно раздумывая, кого бы огорошить радостной новостью в первую очередь: Мэри Маргарет или Киллиана. Ей не терпелось поделиться хоть с кем-нибудь своим счастьем, а они оба были заинтересованными лицами.        Эмме впервые за долгое время хотелось кричать от радости, но дело было не только в возобновлении общения с ее высочеством. Она, можно сказать, наконец-то поняла, как ей нужно жить, куда двигаться дальше.        Осознала Эмма и другое — каждый человек в ее жизни появляется не просто так, а для того, чтобы чему-нибудь научить. Например, Реджина подала ей прекрасный пример истинного прощения и помогла понять, как важно иногда позабыть про гордость и отважиться сделать ответный шаг.        Эмма признала, что на подобное у нее, возможно, не хватило бы духу, но сейчас для нее это значило лишь одно — ей есть к чему стремиться. А пока что нужно было разобраться с насущными проблемами, а именно — решить, кого она огорошит чудесным известием.        Скрестив руки на груди, Эмма нахмурилась. Конечно, ей хотелось бы рассказать обо всем Мэри Маргарет, но и Киллиан, активно помогавший ей ступить на путь перемирия со «Злой Королевой», заслуживал узнать невероятные новости первым, ведь именно он принял непосредственное участие, доставив не так давно ее письмо Реджине.        А вот разговор с Мэри Маргарет она, пораскинув мозгами, отложила до лучших времен. Рассудив, что «Белоснежке» пока что ничего знать не стоит, Эмма, наскоро напечатав сообщение Киллиану и предложив ему встретиться этим же вечером «У Бабушки», поспешила домой отсыпаться.        Хоть ей и не терпелось сразу же рассказать «Пирату» о триумфальном и неожиданном возвращении «Злой Королевы», она подумала, что еще успеет поделиться с ним. А куда ей спешить?        Пересказав вечером все до мельчайших подробностей Киллиану, уставившемуся под конец дивной истории на нее с едва скрываемым изумлением, Эмма не смогла скрыть довольной улыбки — даже он, видимо, не ожидал такой поразительной решимости от Реджины.        А если и «Пират» не был готов к подобному исходу, это значило лишь одно — ее высочество действительно дорожила их дружбой и ценила уж точно больше собственной гордости.        Еще Эмма расценила ее поступок, как знак того, что Реджина тоже успела сильно привязаться к ней. Если раньше она и сомневалась в этом, то теперь у нее не осталось ни малейших сомнений в том, что все так и было.        Все складывалось замечательно. Будто в какой-то невероятно волшебной сказке. И Эмма была готова сжимать в крепких объятиях каждого несчастного, подвернувшегося ей под руку.        Она вся, казалось, светилась от счастья — ее глаза блестели, а губы, обычно строго поджатые, растянулись в легкой, практически невесомой улыбке.        Эмма была счастлива и мечтала, чтобы и другие ощутили это же. Именно поэтому в тот вечер внимательный «Пират», заметив практически детский восторг Эммы, в знак поддержки и особого одобрения дружески потрепал ее по плечу, сказав пару воодушевляющих слов, заставивших Эмму буквально взлететь до небес. Тогда ей казалось, что она готова и горы свернуть, и не зря.        Вскоре жизнь окончательно наладилась. Хоть каждый день и был полон сюрпризов и неожиданностей, все становилось лишь лучше, словно все проблемы решили обходить ее тесный мирок стороной, уступив место новым подвигам и свершениям.        Так, например, Эмма, хотя она сама и не поняла, как так вышло, неожиданно пригласила Киллиана позавтракать вместе с ней и Генри субботним утром «У Бабушки».        И там они, потеряв счет времени, беспечно проболтали до полудня. Генри весело тараторил о пиратах, опасностях, о кораблях, о сражении с морскими чудовищами, а Киллиан, лукаво улыбаясь Эмме, скрестившей руки на груди и поглядывавшей на них с плохо скрытым одобрением во взгляде, умело подыгрывал Генри, оперируя все теми же морскими терминами, которые использовал практически всегда.        Под конец дня Генри, заручившись обещанием Киллиана раздобыть для него игрушечную модель корабля капитана Крюка, с гордостью во взгляде поглядывал на покачивавшую головой и снисходительно улыбавшуюся Эмму.        Хоть Эмма и не представляла, где Киллиан сможет раздобыть эту священную реликвию, однако его эта загвоздка, похоже, нисколько не беспокоила, в отличие от нее.        Поймав встревоженный взгляд Эммы, он заговорщически подмигнул ей — и она доверилась ему окончательно, расслабленно выдохнув. Почему-то хотелось верить, что Киллиан не подведет. А может, она всего лишь научилась доверять людям и не ждать от них плохого.        Впрочем, Эмма могла и заблуждаться, но были подтверждения и ее наблюдениям — стоило ей начать меняться самой, как люди вокруг вдруг стали вести себя иначе. В последнее время изменились не только ее взаимоотношения с Киллианом.        Другие перемены тоже не заставили себя ждать. Например, Эмма все чаще стала созваниваться с Реджиной — теперь они общались не только ночами и, что удивительнее всего, ей даже не пришлось делать первый шаг — ее высочество справилась с этим сама.        Заблаговременно разузнав, когда у нее обеденный перерыв, она часто звонила, чтобы поболтать с Эммой так и не переставшей «что-нибудь жевать», как ехидно подмечала Реджина каждый раз, хотя бы несколько минут.        Поначалу Эмма немного растерялась, но, посовещавшись с Киллианом, ставшим чем-то вроде ее личного советника, в долгу не осталась и поддержала инициативу по-своему, в своем бунтарском духе, наверняка заставившем ее высочество громко возмущаться и театрально возводить глаза к небу.        А сделала Эмма вот что: как-то раз закупив своей любимой вредной еды, она, намеренно вложив в небольшой синий пакет упаковку сырных крекеров, которые так ненавидела «Злая Королева», подговорила «Крюка» — Генри придумал новое кодовое имя Киллиана, отреагировавшего на ее каверзу со встречным энтузиазмом, доставить пакет с продуктами в офис ее высочества, напомнив той о данном ими обеими когда-то клятве — пробовать все, что предложит другая. Кто бы мог подумать, что шуточная перепалка и старина Фрэнк так изменят их жизнь!        Затаившись, Эмма ожидала воплей, проклятий, армии летучих обезьян, всевозможных санкций, телефонных звонков и допросов, но ничего этого не было. Реджина, нужно отдать ей должное, выкрутилась еще находчивее, поделившись с ней тем, что нравилось ей.        И ответ, как ни странно, не заставил себя ждать — Киллиан, отправившийся к «Злой Королеве», вернулся в этот же день уже через пару часов с черным пакетом, превосходившим отправленный Эммой по объему раза в два.        Пораженная, она широко распахнув глаза и приоткрыв от изумления рот, только и выдавила: «Вот это да!». Киллиан, прыснув, протянул ей скрученный трубочкой белоснежный лист бумаги, бережно перевязанный черной ленточкой и, оставив ее знакомиться с содержимым письма, принялся раскладывать продукты на столе.        Пока Эмма читала аккуратные строки, написанные Реджиной и, ехидно хмыкая, качала головой, «Крюк» умудрился выгрузить все содержимое пакета.        С ужасом рассматривая свежие овощи и подписанные контейнеры с разноцветными крышками, Эмма, не сводившая глаз с Киллиана, которого только забавляла ее реакция, подумывала, чем же она настолько провинилась, что заслужила такое вот внимание со стороны Реджины, настоятельно просившей ее обязательно попробовать то, что она приготовила специально для нее.        Этим же вечером, уминая овощи и весело болтая с Мэри Маргарет и Дэвидом, выпытывавшими, где же ей удалось раздобыть такой грандиозный ужин, Эмма про себя отметила, что еда Реджины понравилась всем, даже Генри, который, к огромному удивлению всех, вдруг попросил добавки. Эмма и сама, честно признаться, не отказалась бы от подобного пира еще раз.        Когда же она сообщила об этом «Злой Королеве», та, захрустев в ответ крекером, жизнерадостно рассмеялась, мягко намекнув Эмме, что в ее жизни точно не помешало бы появиться здоровому и, что самое главное, правильному питанию.        Скептически хмыкнув в ответ, Эмма, не колеблясь, потребовала еще доказательств, которые не заставили себя ждать уже на следующий день.        Заявившийся Киллиан, которого Эмма встретила с откровенным смятением, еле протиснулся в дверной проем с двумя огромными пакетами, вскользь поинтересовавшись:        — Куда все это, Свон?        Мельтешивший за его спиной Сидни Гласс, державший в руках небольшой красный конверт, с поклоном передал его Эмме и, перебросившись с ней парой коротких фраз, поспешил за Киллианом, махнувшим ей на прощание рукой и скрывшимся на улице.        А Эмма, оставшись одна, тяжело вздохнула и развернула конверт. Как она и думала, «Злая Королева» реализовала ее худший кошмар — здоровое питание. Но Эмма, не отчаиваясь, отправила Реджине очередную порцию бургеров. Первой сдаваться она не собиралась. По крайней мере, быстрее ее высочества.        А обмен все продолжался и вскоре стал традицией. Теперь Эмма подбрасывала Реджине диски с музыкой, свои любимые книги, парочку фирменных рецептов, а та, не тушуясь, отвечала ей тем же.        Киллиан, как и прежде, передавал все обеим, иногда уступая место вызвавшемуся оказать ему посильную помощь Сидни, который, как удалось разузнать Эмме, стал одним из приближенных Реджины.        Однако больше всего Эмму обрадовали слова «Злой Королевы», как-то намекнувшей ей, что Сидни оказался весьма достойным собеседником и он, несомненно, заслуживает отдыха, о котором просит так давно.        Эмма и Реджина болтали о чем-то масштабном, делились друг с другом планами, но все чаще они стали разговаривать обо всяких пустяках, рассказывали друг другу, как прошел день, кто умудрился их разозлить. Правда, единственная тема, которая пока что осталась под запретом, — Мэри Маргарет.        Эмма, конечно, пару раз пыталась заговорить о Мэри Маргарет, но Реджина сразу же огрызалась и прерывала ее. Стало быть, все усилия были тщетны, однако Эмме все равно хотелось помирить их, чтобы две ее хорошие подруги наконец-то смогли понять и простить друг друга.        Но, с другой стороны, имела ли она право вмешиваться? Вспомнив о недавней ссоре, она решила повременить. Чуть позже, переговорив с Киллианом, посоветовавшим ей не форсировать события, а терпеливо ждать, Эмма рассудила, что «Крюк» все-так прав.        Они с Реджиной сблизились еще больше. «Злая Королева» раза три присылала небольшие презенты и для Генри. Как правило, это были всякие безделушки, фигурки сказочных персонажей или комиксы, заставляющие Генри восторженно верещать и отсылать ей письма с благодарностями, передававшимися также через Киллиана или Сидни.        Время неслось. И вот, как-то раз перевернув страницу календаря, Эмма замерла около него с приоткрытым ртом, не выпуская теплую чашку с какао из рук, — Рождество подкралось так быстро, что она и заметить этого не успела. Оставалось каких-то две жалких недели.        В замешательстве озираясь по сторонам, Эмма попыталась прикинуть, как же так дни пролетели перед глазами? Разве осень была не вчера?        — Что, мам? — немного насмешливо поинтересовался Генри, оторвавшись от книги с яркой синей обложкой, подаренной ему вчера Реджиной. — Увидела, какой сейчас день недели и поняла, что опять забыла купить подарки? — лукаво подмигнув, поинтересовался он.        Эмме захотелось выскочить из дома. И в кого он такой проницательный? Но крыть ей было нечем. Генри не ошибался. Если кто и накосячил, так только она. Эмма признала, что здорово промахнулась, хоть и не была Акеллой.        Подарки — ее ахиллесова пята! Едва не взвыв, Эмма хаотично пораскинула мозгами и попыталась соскочить с неприятной для нее темы. Она вечно откладывала покупку подарков на последний день, а потом металась по дому с кучей коробок, раздумывая, где же их спрятать, чтобы никто не нашел.        Обычно домашние, глядя на ее жалкие потуги, охотно подыгрывали ей и притворялись, что ничего особенного не происходит, а если кто из них и находил свой наспех завернутый подарок раньше положенного, он никогда об этом не заикался, а возвращал на место и делал вид, что ничего не видел.        Из-за этого Эмма, конечно, чувствовала себя неловко, однако больше всего она тушевалась, потому что ее самым наглым образом рассекретил собственный сын.        — А вот и не забыла, — так и не найдя, что еще ответить, быстро отреагировала Эмма, присев на стул и оглядываясь по сторонам, надеясь, что хоть кто-нибудь придет ей на помощь, но Мэри Маргарет и Дэвид, наблюдавшие за их разговором до этого момента, тут же, переглянувшись, выскользнули из комнаты.        Бросив им вслед молчаливое: «Предатели!», Эмма сконцентрировалась на другом, а именно на попытке соскочить с неприятной темы и ловко выкрутиться перед сыном. Решение нашлось быстро.        И она, пользуясь своим авторитетом, строго добавила:        — Собирайся быстрее! Только посмотри, сколько там снега!        Генри не стал продолжать их бессмысленный спор. Он кинул задумчивый взгляд в окно и радостно улыбнулся.        — Ага! — просияв, согласился Генри, поспешно засовывая в пакет бутерброды, заботливо подсунутые Мэри Маргарет, бесшумно появившейся на кухне и уже плотно закутавшейся в темно-синюю шаль.        Эмма с облегчением выдохнула — прокатило. Мэри Маргарет, осторожно приблизившись к ним, шепнула ей на ухо пару ободряющих фраз и попросила не беспокоиться из-за подарков.        Эмма в ответ подмигнула ей и шутливо отдала честь Дэвиду, заглянувшему на кухню и жестом поманившему засуетившуюся Мэри Маргарет к себе.        Пока Генри собирал учебники, а влюбленные ворковали, Эмма мысленно составляла для себя список покупок, подумывая, что в этом году не помешало бы купить еще три подарка для новых друзей.        — Ну что, я готов! — отчитался Генри, перебросив рюкзак через плечо и вырвав Эмму из размышлений.        Пребывая в полной боевой готовности к войне с разбушевавшейся стихией, Генри ждал ее указаний, а Эмма, последовав его примеру, поспешно надела теплую черную куртку и, протянув шарф скорчившему жалостливую мордочку Генри, покачала головой, молча заявляя, что отказы не принимаются.        Поворчав, Генри все же закутался в сине-зеленый шарф, подаренный ему Руби, и они вышли на улицу. Свирепый ветер, завывая, сбивал их с ног, а пушистые снежинки — его верные соратники, подхватываемые ледяными порывами, парили в воздухе и практически осязаемо вонзались в кожу, словно осколки разбитого стекла.        Погода была ужасная, совсем как в тот раз, когда позвонила Реджина. Мысленно приказав себе обязательно подколоть ее высочество, Эмма спрятала руки в карманы куртки, надеясь, что хотя бы сегодня ей не придется мерзнуть.        Эмме было не до шуток. И пока Генри ликовал — ему надвигающаяся метель пришлась по душе, она хмурилась, гадая, выдержит ли сегодня на еще одно ночное дежурство.        Забравшись в салон «жука», Эмма какое-то время прикидывала, какая ужасающаяся буря разгуляется на Рождество, а потом, заметив сияющий взгляд сына, смотревшего на все ужасы погоды с неподдельным восторгом и любовью, взбодрилась — бывало и хуже.        Теперь у них есть и дом, и преданные друзья. Ничего плохого уж точно не случится. Повернув ключ зажигания, Эмма еще какое-то время пыталась понять, почему же ей вдруг стало так тревожно, но потом почему-то все подозрения отошли на второй план — она решила, что еще успеет об этом подумать, а сейчас нужно ценить каждый миг.        Высадив Генри у школы, Эмма поспешила в участок, где ее с нетерпением ожидала Руби, страдавшая от скуки и от желания поделиться с кем-нибудь новыми потрясающими событиями, — ее бабушка, обожавшая проводить время в кругу семьи и друзей, согласилась в этом году устроить легендарную вечеринку в их кафе. Эмма даже подумала, что было бы неплохо заскочить к Руби хотя бы на часок.        Однако напроситься она так и нее успела — из нее и без этого практически силком вытрясли согласие приехать на пару часиков и захватить Генри. Согласившись с восторженной Руби, с которой уж лучше было вообще не спорить, чтобы не разбудить в ней зверя, Эмма слиняла закупаться подарками и, потратив битый час в магазинах, была довольна собой так, будто она лично спасла город от какого-нибудь злодея.        Подарки, купленные ей, предназначались не только для друзей, но и еще для тех людей, которые наверняка не ожидали бы от нее подобного. А в этом году, Эмма, несомненно, превзошла саму себя в оригинальности. И в скрытности.        С гордостью смотрев на свое новое детище — аккуратно упакованные подарки, покоившиеся на заднем сидении ее автомобиля, Эмма, ухмыльнувшись своим мыслям, неспешно отправилась в участок — пришло время ломать традиции и прятать подарки там, где их точно никто не станет искать.       

***

       А сюрпризы все не заканчивались. Вернувшись вечером домой, Эмма с Генри застали странную картину: вся квартира была перевернута буквально вверх тормашками, а бегающие из комнаты в комнату Мэри Маргарет и Дэвид собирали вещи, перебрасываясь короткими фразами.        Переглянувшись, Эмма и Генри разделились — кажется, назревало что-то очень занятное. Бросив жребий, они разошлись по комнатам — каждому предстояло заполучить ценную информацию.        Генри повезло — ему выпала честь «допрашивать» «Прекрасного Принца», как выразился он. А Эмме нужно было «пытать» бедную Мэри Маргарет.        В глубине души она даже была рада, что ей досталась «Белоснежка». Хоть Эмма и не хотела этого признавать, но разговоры с Мэри Маргарет приносили ей настоящее удовольствие.        Поэтому, пользуясь случаем, пока Генри не передумал, Эмма, узнав у выскочившего в коридор Дэвида, где найти Мэри Маргарет поднялась на второй этаж.        Остановившись у комнаты с приоткрытой дверью, она едва слышно постучала, но Мэри Маргарет, заметив ее, громко крикнула:        — Входи, Эмма!        Засунув руки в карманы и неловко переминаясь с ноги на ногу, Эмма поспешила на зов.        Объяснения не заняли и десяти минут. Все оказалось гораздо проще, чем она успела подумать. Мэри Маргарет и Дэвид, как выяснилось, внезапно собрались в гости к его матери, чтобы провести с ней эти две недели, а затем всем вместе вернуться в Сторибрук — как раз к Рождеству.        Решение, принятое ими спонтанно, не внушало практичной Эмме, просчитывавшей все наперед, никакого доверия — слишком много риска, но наставлять двух взрослых людей было бы, как минимум глупо, поэтому нравоучения она решила отложить до лучших времен.        — Вы уверены? — только и протянула Эмма, наблюдая за Мэри Маргарет, складывающей пушистый свитер в огромный чемодан, забитый кофтами, штанами и длинными юбками.        — Рождество всего через две недели, а погода уже ужасная! — не преминула напомнить Эмма. — И зачем ехать на ночь глядя? А если не сможете приехать потом? Может, приедете пораньше? — с затухающей надеждой в голосе вопрошала она.        Ей не хотелось, чтобы ее друзья попали в неприятности. Но давить на них и требовать остаться она не могла — не в ее правилах было вмешиваться в жизнь других людей. Раз они сделали выбор, значит, так и будет.        И они обе это знали, именно поэтому Мэри Маргарет оглянулась через плечо и нежно улыбнулась насупившейся Эмме.        — Это сюрприз, — ласково пропела она. — Ты только представь, как она обрадуется, — воскликнула Мэри Маргарет. Она схватила свитер и закружилась с ним в танце.        Эмма покачала головой и облокотилась о шкаф. Нужно было признать, ей еще далеко до уровня «Белоснежки», уже беспечно болтавшей с ней о предстоящих праздника и расписывавшей планы на каникулы.        Но вскоре Мэри Маргарет, как и полагается учителю, стала серьезной. Чуть наморщив идеальный лоб, она, прижав ладонь к груди, перепроверила все упакованные вещи и, повернувшись к Эмме, закуталась в пуховый платок, будто бы этим жестом хотела сказать, что от своего намерения они с Дэвидом не за что не отступятся. Эмма пожала плечами — она и не собиралась их отговаривать, напротив, дала добро.        — Вы с Генри точно не хотите вместе с нами? — напоследок уточнила Мэри Маргарет, не отводя взгляда от лица Эммы. А она, вздохнув, мотнула головой. Конечно, перспектива отправиться в путешествие и отдохнуть в другом городе была заманчивой, но она не была готова парить в небесах.        Хоть кто-то из их компании должен был твердо стоять на ногах, а то слишком уж они все стали смахивать на инфантильных нытиков.        — Генри должен учиться, а мне нужно работать, — отказалась Эмма. Ее слова прозвучали как-то совсем неубедительно, поэтому ей пришлось аргументировать снова, ведь Мэри Маргарет, уловив ее неуверенность, приготовилась было уговаривать ее с прежним азартом. Кто знает, может, у нее и вышло бы, если бы не настойчивость Эммы.        — Я не могу оставить город без присмотра даже на неделю, если не найду замену, — призналась Эмма. — Генри, конечно, запросто обойдет остальных в своем классе, но мне кажется, ему будет лучше не пропускать учебу. К тому же, — поспешила уточнить она, — мы с ним не должны мешать вам, это ваша семья, — строго заключила Эмма, расставляя допустимые границы, к которым Мэри Маргарет относилась с огромным уважением.        И настаивать не стала. Она лишь, подойдя к Эмме, решительно дотронулась до ее руки, а затем и вовсе крепко сжала ее ладонь в своей.        Сдвинув брови, Мэри Маргарет с вызовом взглянула опешившей Эмме в глаза. Кажется, назревал нешуточный монолог, но «Белоснежка», к счастью, ограничилась кратким высказыванием.        — Вы с Генри — наша семья. Семья — близкие по духу люди, а кровное родство — это всего лишь условность, — стальным голосом отчеканила она. — Мы любим вас. И это главное, — немного мягче добавила Мэри Маргарет, а Эмма, склонив голову, понимающе кивнула.        Мэри Маргарет была права, но навязываться Эмма все равно не хотела. Да и бросить все просто так не могла.        — В другой раз, хорошо? — шепнула она, а Мэри Маргарет, не став настаивать, согласилась, посмотрев на нее с грустной улыбкой. Быть может, Мэри Маргарет и грезила о другом, но все сложилось так, как и должно было быть.        После прощания возникла небольшая пауза, но Эмма, ловко спохватившись, моментально перевела разговор в шутку. И вот они с Мэри Маргарет, отбросив все неприятные моменты, громко смеялись над новыми выходками Лероя, умудрившегося впутаться в пару курьезных историй.        — Мы обязательно напишем, — пообещала Мэри Маргарет, закончив сборы и захватив с полки шкафа белоснежный шарф и шапку. Похоже, она хотела добавить что-то еще, но ей помешал заглянувший в комнату Дэвид, уже надевший свою теплую куртку с воротником и вязаную шапку, подаренную ему Эммой на прошлое Рождество.        — Готова? — обратившись к Мэри Маргарет, спросил он, тут же подмигнув улыбнувшейся ему Эмме.        — Да, — охотно откликнулась Мэри Маргарет, кивком головы указав ему на огромный чемодан, и Дэвид, не задавая больше вопросов, подхватил его одной рукой, словно он был легкой пушинкой, и вышел из комнаты.        Мэри Маргарет и Эмма остались вдвоем.        — Эмма, запасные ключи здесь, — мягко начала Мэри Маргарет, открыв пустой ящик и ткнув пальцем в небольшой сверток розовой ткани. — Если что-то срочное, пиши, а лучше — звони, мы приедем, как только сможем, — добавила она, шагнув к Эмме и протянув руки для объятий.        Эмма не стала возражать. Обнимая Мэри Маргарет, она поймала себя на мысли, что то чувство тревоги, которое ей удалось погасить днем, вернулось вновь. Ощущение грядущей опасности усиливалось с каждой секундой, а чутье упрямо твердило ей: скоро произойдет что-то неприятное.        Но огорчать светившуюся от счастья Мэри Маргарет ей не хотелось, поэтому Эмма, проглотив переживания, немного наигранно, как показалось ей, улыбнулась в ответ. Однако в этот раз ей лучше удалось скрыть свои чувства — Мэри Маргарет так ничего и не заподозрила.        Крепко обнимая Мэри Маргарет на прощание во второй раз, Эмма попыталась внушить самой себе: все будет хорошо. Больше всего на свете она хотела, чтобы так и было.        — Еще увидимся, — напоследок пообещала Эмма им, а они охотно кивнули ей.        Провожая Мэри Маргарет и Дэвида, она все равно осознала, что гадкая тревога никуда так и не делась, а значит, скоро действительно произойдет что-то плохое. И Эмма бы многое отдала, чтобы узнать, что случится.        А пока что, чтобы не заставлять Генри волноваться по пустякам, Эмма попыталась выглядеть веселой. И, как она считала, у нее неплохо вышло. По крайней мере, Генри не раскусил ее в мгновение ока, как делал это всегда.        А значит, у нее получилось. «Шалость удалась», — в шутку пробормотала она про себя, невинно хихикнув, когда Генри, округлив от изумления глаза, уставился на нее. И Эмма вновь всячески попыталась отвлечься.        Чтобы не зацикливаться на своих чувствах и не устраивать подробный «разбор полетов», Эмма, когда Мэри Маргарет и Дэвид уехали, занялась уборкой, к которой вскоре с энтузиазмом подключился Генри.        С ним работа, несомненно, пошла гораздо быстрее. За пару часов они собрали разбросанные по всей квартире впопыхах вещи и разложили их по полкам шкафов.        Генри и Эмма болтали, шутили и дружески подкалывали друг друга. Были только они. И больше — никого. Без Мэри Маргарет и Дэвида дом казался непривычно тихим и пустым.        Все вдруг стало так, как в Нью Йорке. Чуть позже Генри сел за уроки, вооружившись чистым альбомом, — ему предстояло нарисовать свою семью для урока, а Эмма, стоя у плиты, как и раньше, раздумывала, что бы приготовить на ужин Генри, привыкшему к кулинарным изыскам Реджины и Мэри Маргарет.        Время за домашними делами пролетело незаметно. И вскоре, когда Эмма, опустившись в кресло и потирая виски чуть прохладными пальцами, посмотрела на часы, то невольно ужаснулась, увидев, что уже давно десять вечера. А значит, до звонка «Злой Королевы», которая каждый день звонила в одиннадцать, оставался еще целый час.        Отправив возмущающегося Генри в душ, Эмма развалилась на диване и, прикрыв глаза, задремала, утешая себя мыслью, что ей наконец-то удалось выкроить время для отдыха этим вечером. Но у жизни, похоже, были другие планы.        Как только она заснула, из объятий морфея ее выдернул непривычный телефонный звонок. Очнувшаяся тревога, подкидывавшая Эмме всякие жуткие варианты, вернулась снова, продолжив терроризировать ее с прежней настойчивостью, однако она все еще упрямо не желала поддаваться упадническому настроению.        Рассудив, что звонит, скорее всего, Реджина, которая почему-то решила поговорить с ней пораньше, Эмма, не открывая глаз, спокойно ответила на звонок. Но ее ожиданиям было не суждено сбыться — раздался размеренный голос Клео.        Зная, что Клео ни за что не потревожит ее просто так, Эмма насторожилась. Присев на диван, она прижала пальцы к переносице, с трудом поборов подкравшуюся зевоту.        — Все в порядке? — с беспокойством уточнила Эмма, чувствуя, как желудок сжимается от дурного предчувствия.        Но Клео тут же, хмыкнув, резко осадила ее в привычной грубой манере, как она делала всегда.        — Порядок, — уверенно произнесла она. — Просто захотелось тебя услышать, — Клео пыталась успокоить Эмму. Но ее слова, напротив, заставили Эмму беспокоиться еще больше. Клео Фокс звонит, чтобы поболтать обо всякой чепухе? И кого здесь пытаются развести?        — «Просто захотелось услышать?» — передразнила Эмма, привстав с дивана и сжав руку в кулак. — Не темни, говори все, как есть! — потребовала она, пригрозив для острастки: — Иначе я влезу сама. Ты же знаешь, я докопаюсь до правды в любом случае. Лучше скажи.        Тяжело вздохнув, Клео нехотя призналась:        — Понимаешь, вся жизнь будто перед глазами пронеслась. А я ведь до этого случая наивно думала, что у меня все еще впереди. А теперь понимаю, что ошибалась! И жить нужно моментом, ничего не откладывая.        Эмма, затаив дыхание, слушала сбивчивую речь Клео, пока еще не соображая, к чему та ведет, но те слова, что она говорила, полностью соответствовало ее нынешнему мировоззрению.        — Помнишь, мы поймали двух дамочек в лесу у вашего Сторибрука? — внезапно поинтересовалась Клео, уточнив еще пару неважных деталей, в которых она не нуждалась — забудешь такое.        — Помню, — ответила Эмма, нахмурившись и с каждой минутой осознавая, что не к добру этот разговор.        — Они сбежали, — сухо сообщила Клео, хрипло закашлявшись. — Сегодня. Когда мы собирались отправить их в другую тюрьму, раз уж их учесть уже была решена. Но им удалось удрать, — прохрипела она, и после этих слов внутренности Эммы будто сжались в один ледяной комок. А вот и не заставившие себя ждать неприятности.        — Не поверишь, одна из них, оказывается, умеет пользоваться огнестрельным оружием, — угрюмо пошутила Клео, а на душе Эммы вновь заскребли кошки — вот оно, приближается.        — Что? — опешила Эмма, резко вскочив. Все встало на свои места. Вот оно что! Мысли, хаотично заплясавшие в голове, мешали думать. Насущным для нее стал лишь один вопрос — что с Клео. Все остальное ее нисколько не волновало. Она была готова бросить все и, сорвавшись с места, отправиться в Нью-Йорк.        — Где ты? Ты ранена?! — ужаснулась Эмма. Сон был забыт, как и все другие планы на вечер.        — Да все нормально, царапина, — живо ответила Клео. — Не глупи, — попросила она. — Тебе никуда не нужно ехать, слышишь меня? Всему виной моя сентиментальность, я не собиралась звонить и дергать тебя… — зачастила Клео, но Эмма резко перебила ее, наплевав на чувство такта.        — Ты — моя семья! — рявкнула Эмма, преисполненная праведной ярости. — И если с тобой что-то случается, я должна узнавать об этом первой! А их нужно найти и засадить за решетку. Не спорь со мной и скинь свои координаты, — холодно заключила она, сбросив звонок и не сомневаясь, что Клео этого, разумеется, так и не сделает.        А значит, все придется узнавать самой. Этим она и занялась. Написав паре помощников Клео и выяснив все, что было ей необходимо, в том числе и адрес больницы, Эмма быстро поднялась по лестнице на второй этаж.        Она разбудила задремавшего Генри, прижимавшего к груди все ту же пресловутую книгу сказок, вкратце обрисовала ему возникшую ситуацию, и Генри, не задавая глупых вопросов, согласился отпустить ее в Нью-Йорк.        Выразив свое беспокойство о Клео, он бросился собирать вещи Эммы, пока она пыталась дозвониться до Руби и попросить приютить Генри буквально на пару дней до ее возвращения.        Но Руби, как назло, отключила смартфон, наверное, пропадала на очередной вечеринке, а речи о том, чтобы звонить Дэвиду и Мэри Маргарет, даже не шло. Отдавая себе отчет в том, что они сразу же вернутся, если услышат, что ей нужна их помощь, Эмма не стала дергать их.        Эмма не хотела мешать им отдыхать — они только вырвались на свободу и наверняка надеются отдохнуть, а тут вдруг появится она со своими вечными проблемами, которым нет конца. Это значило только одно: нужно было искать другой выход.        Выругавшись вслух, Эмма отважилась на последний отчаянный шаг — написала Киллиана и попросила его зайти к ней, когда он будет свободен.        Ответ «Крюка» не заставил себя ждать — Киллиан обещал заявиться через полчаса. С облегчением выдохнув, Эмма подумала, что, пожалуй, он не самый ужасный вариант для Генри.        Конечно, она бы лучше оставила Генри с Руби, но и Киллиан, как успела заметить Эмма, умел неплохо справляться с детьми, а еще он здорово поладил с Генри и наверняка сможет найти к нему подход.        Как ни странно, но Эмме стало немного легче —Генри будет под присмотром.        Теперь, когда часть проблем была решена вполне успешно, ей оставалось лишь ждать прихода Киллиана, на плечи которого Эмма собиралась взвалить еще и Сторибрук, ведь Руби вряд ли справится одна, а доверить город больше ей было некому.        Присев на диван и судорожно сжав ладони, Эмма какое-то время бесцельно смотрела вперед, пытаясь прикинуть, а правильно ли она поступает, доверяя Киллиану и город, и Генри…        И справится ли он с грузом, упавшим ему на плечи. Конечно, Генри — смышленный, но уж больно подвижный и любопытный — такой не усидит на месте, а Киллиану и без этого придется несладко.        Но больше идей, с кем можно оставить Генри, у Эммы не было, поэтому все, что ей оставалось, — уповать на удачу и верить в Киллиана. Но вдруг еще одна мысль стремительно промелькнула в ее голове: а может, взять Генри с собой? Ведь приглядеть за ним, выходит, некому, если Киллиан будет пропадать на ночных дежурствах и воевать с метелями.        Конечно, можно было бы попросить Эльзу, но та наверняка захочет встретиться с родными на праздниках, а Эмма не была уверена, что управится с возникшими неприятностями за неделю.        Выходит, ей нужен был человек, который успел плотно осесть в Сторибруке, а подходящей кандидатуры у нее не было. Оставалась еще Реджина, но, подумав, что она-то вряд ли согласится «подрабатывать» нянькой для Генри, Эмма приняла взвешенное решение: Генри она возьмет с собой.        Поднявшись к Генри, мирно сидевшему на своей кровати, Эмма ненавязчиво уточнила, хочет ли он уехать вместе с ней в Нью-Йорк. А он, потирая глаза и нахмурившись, вздохнул и тут же просиял, заключив растерявшуюся Эмму в объятия.        — Конечно, — согласился Генри, с энтузиазмом приплясывая на месте от нетерпения — ему путешествия были по душе. — Обожаю приключения! — воскликнул Генри, а Эмма, чувствуя себя убийцей спокойной детской жизни, спустилась вниз и, снова присев на диван, покрутила в руках смартфон, раздумывая, правильно ли она поступила. Может, стоит ли все-таки позвонить Эльзе и просить ее присмотреть за Генри, пока они еще не уехали?        За такими грустными размышлениями ее и застал еще один поздний звонок. Встрепенувшись и схватив смартфон ледяными пальцами, Эмма, обернувшись, громко крикнула Генри поторапливаться, так некстати спросившему в этот же момент, будут ли они снова спать в машине и что ему стоит захватить с собой.        Запоздало ответив притихшей Реджине, она тихо поинтересовалась:        — Прости, может, мы поговорим в другой раз?        — Я не вовремя? — догадалась та, тут же поспешно задав следующий вопрос, метко попавший в цель: — Что-то случилось?        — Да, — неохотно ответила Эмма, которой не хотелось признаваться «Злой Королеве», в какие неприятности она снова вляпалась. — Нам с Генри нужно уехать, — только и сказала она, а Реджина вдруг замолчала, но Эмма не придала этому никакого значения — ее голова была забита другими проблемами.        Через какое-то время «Злая Королева», голос которой чуть ощутимо дрогнул, спросила:        — Навсегда?        Вздрогнув от неожиданности, Эмма поняла, что ненароком умудрилась не на шутку напугать ее высочество. Надо же, а это, оказывается, просто.        — Нет, чего ты! — виновато зачастила Эмма, не представляя, до чего она довела «Злую Королеву». — Это временная поездка.        Похоже, ей все-таки удалось убедить Реджину в правдивости своих слов. Исступленно выдохнув, она мягко поинтересовалась:        — Тогда в чем дело?        — У моего наставника проблемы. Мне нужно уехать, а я не знаю, с кем оставить Генри, поэтому поедем вместе… — созналась Эмма, прикусив губу.        Ей не нравилось, что приходится грузить Реджину своими проблемами, но поступить иначе она не могла — все остальное было бы откровенной ложью, а новая ссора, наверное, добила бы их дружбу окончательно. Уж лучше «Злая Королева» узнает обо всем от нее, чем потом от кого-то другого.        — Поэтому мы едем вместе в Нью-Йорк и будем спать в машине! — радостно поддакнул Генри, на цыпочках подкравшийся к Эмме со спины.        Приобняв Эмму, потрепавшую его по голове, он скорчил грустную мордочку, будто бы это ему предстояло не спать всю ночь напролет.        Укоризненно взглянув на рассмеявшегося Генри, Эмма отметив, что Реджина не торопится отвечать, закатила глаза и хлопнула себя ладонью по лбу.        Складывалось впечатление, что «Злая Королева» не на шутку загрузилась из-за навалившихся на нее новостей, но Эмма не винила ее в этом. Она бы и сама, наверное, не сразу сориентировалась.        — Мы будем ехать без остановок, да, мам? — шепотом поинтересовался тем временем Генри, смекнув, что у Эммы важный разговор. Отпустив ее, он осторожно подошел к холодильнику.        — Нам наверняка понадобятся бутерброды, — изрек Генри, засучив рукава, а Эмма не стала ему перечить и, сконцентрировавшись на насущных проблемах, хотела было потормошить подозрительно молчаливую Реджину, но та опередила ее.        — Так, может, оставишь Генри со мной? — предложила «Злая Королева». — Знаю, что я не самый лучший вариант, и если ты мне напомнишь об этом, не буду возражать, я же вижу, что горожане меня не любят. Многим я испортила жизнь, кого-то запугивала, кого-то уничтожала морально, признаю. Но даю тебе слово, что с Генри все будет в порядке. В полном. Если кто-то посмеет его хоть пальцем тронуть, я его уничтожу, — распаляясь, выдохнула она, завершив свою пафосную речь и тут же замолчав, наверное, опасаясь сболтнуть лишнего и отбить у Эммы всякое желание оставлять с ней сына.        А Эмма, приоткрыв рот, растерянно захлопала глазами. Вот такого поворота она, признаться, не ожидала. Не ожидала она такой абсолютной честности, как и того, что Реджина выразит желание возиться с Генри.        Однако ее высочество приняла молчание Эммы за отказ и принялась поспешно приводить весьма убедительные аргументы.        — Да, я давно не общалась с детьми, но уверена, что смогу справиться. Помогу с заданиями, если нужно, отвезу в школу, накормлю. Может, у меня мало опыта, но это ведь поправимо, — с надеждой договорила она, ожидая вердикта Эммы.        Эмма, сдвинув брови, попыталась просечь — чем обернется для них обеих это роковое предложение. Свон все еще не была уверена, что Реджина готова к активному сближению, а именно — реальной встрече.        К тому же, она не хотела давить на нее и вынуждать приглядывать за Генри, пока ее не будет. А учитывая все открывшиеся обстоятельства, о которых она, конечно, подозревала, есть ли смысл рисковать? Где Генри действительно будет в безопасности — здесь или с ней?        «Злая Королева», будто прочитав ее мысли, твердо произнесла:        — Если ты сейчас сомневаешься во мне, то зря. Свое слово я сдержу. Поверь мне, если бы я этого не хотела, не предлагала бы посидеть с Генри, — напыщенно произнесла Реджина, но осеклась, похоже, решив, что сейчас не время для пафосных речей. — Я правда хочу помочь тебе, Эмма. Доверься мне, пожалуйста, — чуть тише попросила она.        Эмма, потерев переносицу, посмотрела на Генри, уже упаковавшего бутерброды и наблюдавшего за их разговором с искренним любопытством. Поймав ее взгляд, мальчишка довольно улыбнулся, как чеширский кот.        Эмма, поджав губы, подумала, что в предложении Реджины было рациональное зерно — она ведь и сама хотела обратиться к ней, но не осмелилась, посчитала, что это будет неуместно. А довериться — дело плевое. Но готова ли она взвалить Генри на чужие плечи?        Почему-то неосознанно Эмма поняла, что она не ошибется, если предложит ему остаться. Да и слова Реджины значительно облегчили задачу. Дело осталось за малым — узнать у Генри, что он думает об этой идее.        — Сначала я спрошу у него, хорошо? — пробормотала Эмма, не надеясь, что Генри согласится — она сама ни за что бы не осталась с незнакомым человеком. Реджина, проронив короткое: «Да», затаилась, терпеливо выжидая.        Пообещав обязательно перезвонить ей, когда Генри озвучит свое решение, Эмма приготовилась к последнему шагу.        Приблизившись к Генри и присев на корточки, Эмма, заглянув ему в глаза, спокойно поинтересовалась, словно спрашивала об учебе в школе:        — Скажи, ты бы хотел остаться у моей подруги, а не ехать в Нью-Йорк?        Нахмурившись, Генри деловито осведомился:        — А она живет в Сторибруке?        — Да, — ответила Эмма, кивнув. Предусмотрительность Генри иногда зашкаливала. Нужно признать, она гордилась этим. Не каждый ребенок будет таким дотошным в мельчайших деталях.        — Она хорошая? — тут же последовал следующий вопрос.        — Как и все мы. Я думаю, она чем-то похожа на Мэри Маргарет, только чуть строже, опытнее и старше, — замявшись, четко проговорила Эмма, подумав, что Реджина наверняка бы не пришла в восторг, если бы узнала, с кем ее только что сравнили.        — А она есть в книге сказок? — настойчиво спросил Генри. Чертыхнувшись, Эмма подавила желание треснуть ему этой же самой книгой по лбу — тоже ей, нашел время для сказок.        Подавив вспышку гнева, она постаралась говорить максимально расслабленно, чтобы не получить дополнительные вопросы, на которые ей бы еще долго пришлось подбирать ответы.        — Думаю, да, — немного неуверенно ответила Эмма, тут поторопив его с выбором: — Так что скажешь, приятель? — приподняв брови, она смотрела на Генри, беспокоясь, что поставила его перед таким трудным выбором, но поделать ничего не могла — с ним у нее будут связаны руки, придется беспокоиться еще и о нем. А если Генри останется здесь, ей будет немного спокойнее.        — Если ты не против, я остаюсь, — заявил Генри, широко улыбаясь и разведя руками. — Так когда мы поедем к твоей подруге?        Эмма едва не подскочила от воодушевления — а вот все и разрешилось, причем наилучшим образом. Она доверяла Реджине, поэтому, наверное, и оставляла с ней самого дорогого человека.        — Сейчас, — сказала Эмма, вытащив смартфон из кармана штанов. — Собирай все свои вещи и возьми запасную пару ключей, — приказала она, поспешно набирая номер Реджины.        «Злая Королева», похоже, с нетерпением ждала ее звонка и ответила после первого же гудка.        — Генри согласен, — отчиталась Эмма, уточнив в последний раз: — А ты? Уверена?        — Записывайте адрес, мисс Свон, — шутливо отозвалась Реджина. — Миффлин Стрит. Дом мэра самый большой, — припечатала она, а Эмма, опешив за этот вечер, наверное, раз в пятый, едва слышно присвистнула.        Но времени размышлять об этом у нее не было и, погрузив вещи Генри в машину, Эмма позвонила Киллиану. Назначив ему встречу рядом с участком, она отправилась к Реджине.        Чертыхаясь про себя, Эмма пробиралась на машине по заснеженным улицам, к заветной цели. Когда «жук», миновавший освещенные яркими фонарями узкие переулки, вырулил на асфальтированную дорогу, обильно усыпанную белоснежным снегом, которому, казалось, не было конца, Эмма, разволновавшись, поймала себя на мысли, что ей не терпится посмотреть на дом, в котором жила «Злая Королева».        Ожидания нарисовали в буйном воображении огромный черный замок с кучей башен, сторожевым драконом на привязи и отсеченными головами провинившихся жителей на изгороди, но реальность оказалась куда более практичной и роскошной.        Изящный белоснежный дом, который и правда был заметен издалека, заставил Эмму и Генри восхищенно ахнуть. Ничего дьявольского и злого в этом Эмма так и не увидела — обычный дом человека, который привык жить в шикарных условиях.        Ей такой, конечно, был не по карману, но зато теперь стало понятно, почему Реджина так мало спит — наверняка работать ради такой махины приходится и ночами.        А еще Эмма, призадумавшись, осознала еще кое-что: она ведь никогда не встречалась с местным мэром. Все отчеты, которые так старательно писались ей, передавались секретарю.        За все это время Эмма так и не удосужилась разузнать, кто же был главой этого города. От Мэри Маргарет и остальных горожан она всегда слышала, что всем управляет женщина со скверным характером и стальной хваткой.        Прыснув, Эмма поняла, что лучшее описание для Реджины было бы трудно придумать. Правда, она с этим справилась успешнее других — «Злая Королева». И как остальные жители города до этого не додумались?        Эмма взглянула на лицо Генри, светившееся от искреннего восторга, и печально ухмыльнулась — им вскоре придется проститься. Хотелось верить, что разлука будет недолгой.        «Жук», круто повернув, приблизился к дому Реджины. Эмма, первой выбравшись из машины, стряхнула прилипший к сапогам снег и вытащила из машины чемодан с вещами.        Генри, последовавший за ней, перекинул рюкзак через плечо и внимательно рассматривал дом, чтобы вынести свой вердикт.        — Ого! — вскричал он, захлопав в ладоши и обернувшись к Эмме, понимающе улыбнувшейся ему. — Да это же настоящий замок! — ухмыльнувшись, она лишь покачала головой и протянула ему руку.        — Я скоро вернусь, приятель, — пообещала Эмма.        — Я знаю, — серьезно ответил Генри, кивнув. — Ты всегда возвращаешься, — добавил он.        — Да, — неловко рассмеявшись, согласилась с ним Эмма и добавила, приобняв его за плечи: — Ну что, дружище, пойдем?        Приоткрыв белоснежную калитку, с которой тут же посыпались хлопья осевшего пушистого снега, они медленно двинулись по расчищенной дорожке. В этот же момент отворилась дверь дома.        Замерев, Эмма с Генри дружно приоткрыли рты, не зная, что и сказать, — им навстречу вышла хрупкая, миниатюрная женщина с чуть завивающимися каштановыми волосами до плеч.        И Эмма бы не посмела даже заявить, что она — «Злая Королева». На Реджине не было ни мантии, ни длинного черного платья с декольте, ни черных перчаток, ни ожерелья с рубинами.        Одета ее высочество была просто, но с изяществом: белая блузка, поверх которой был небрежно наброшен черный просторный пиджак и, насколько Эмма могла судить, глядя на классические широкие штаны, легкие черные сапоги на высоком каблуке.        Увидев их, Реджина тоже застыла, словно статуя, пристально вглядываясь в лица ночных гостей — они ведь ни разу не виделись лично. И Эмма могла понять чувства Реджины, которая наверняка ожидала встретить кого-то другого, а не ее и Генри.        А вдруг у «Злой Королевы», как и у нее, уже сформировался определенный образ в голове? Поморщившись, Эмма представила себя в костюме крекера с фастфудом и ужаснулась: а что, если Реджина так ее и воображала?        Судя по всему, так оно и было. Какое-то время «Злая Королева» просто стояла, а затем вдруг нежно улыбнулась и поспешила навстречу им с Генри, поплотнее запахнув легкий пиджак и плотно прижимая к груди что-то, смахивающее на увесистый сверток.        Опомнившись второй, Эмма, часто заморгав, слегка подтолкнула Генри, без слов призывая Генри поторопиться. Хоть они и были гораздо ближе, но Реджина каким-то чудом смогла их опередить.        — Здравствуй, — подоспев к ним первой, выдохнула она, обращаясь к Эмме. Тяжело дыша и переводя дыхание, Реджина внимательно осмотрела их обоих.        — Привет, — запоздало сориентировалась Эмма, крепко сжав плечи Генри и притянув его к себе.        — Это Генри, — просто сказала она. Реджина, широко улыбнувшись, присела на корточки и протянула Генри ладонь с аккуратными ногтями.        — Мне приятно познакомиться с тобой, милый, — мягко начала она, а Эмма едва не присвистнула от изумления — ну надо же, как может меняться голос у человека. С ней Реджина никогда не разговаривала так ласково, как с Генри.        — Мне тоже, — отозвался Генри, пожимая протянутую ему руку. — А как мне к вам обращаться? — расхрабрившись, напыщенно поинтересовался он, похоже, собираясь блюсти те церемонии этикета, о которых они не так давно читали с Дэвидом.        — Можешь звать ее Рони, — выпалила Эмма, прежде чем успела сообразить, что она несет. Прижав ладонь ко рту, она, широко распахнув глаза, на всякий случай отступила на пару шагов назад, опасаясь заслуженного возмездия.        — Если захочешь, дорогой, — промурлыкала Реджина, пристав и наградив Эмму испепеляющим взглядом.        — Реджина, — исправилась тем временем Эмма, заискивающе взглянув на «Злую Королеву» и пытаясь добиться ее расположения.        Взгляд Реджины тут же смягчился и она, приблизившись к ней, выудила из пиджака сверток, оказавшийся очередным контейнером, и протянула его ей.        — Здесь небольшой перекус, — проронила Реджина, едва заметно склонив голову на плечо.        — Спасибо, — от всего сердца поблагодарила Эмма, неловко сжав контейнер в руках и не представляя, что еще можно добавить, но долго думать ей не пришлось. «Злая Королева» вдруг шагнула вперед и обняла ее, стиснув на короткое мгновение в объятиях.        Едва Эмма успела ответить тем же, как Реджина тут же отстранилась, сделав вид, что никакой сентиментальности с ее стороны и не было. Приняв вызов, Эмма в долгу не осталась и, растерянно поведя плечами, склонилась перед Реджиной в шутливом поклоне, мысленно назвав ее про себя: «Ваше Высочество».        Тут же получив в ответ еще один испепеляющий взгляд, наполненный праведным гневом, она, ехидно ухмыляясь, хмыкнула. Наверное, «Злая Королева» догадалась о ее мыслях. Другого Эмма и предположить не могла.        — Поезжай, — распорядилась Реджина. — И обязательно позвони мне, как доберешься, — тоном матери, отчитывающей нашкодившего ребенка, добавила она, аккуратно положив небольшую ладонь на плечо Генри. Он встал рядом с ней и смотрел на Эмму.        — И мне, — вторя «Злой Королеве», попросил Генри, жестом указав на рюкзак. Смекнув, что Генри захватил с собой рацию, Эмма показала ему большой палец и, не став растягивать момент прощания, махнула рукой и побрела к заваленному снегом «жуку».        Остановившись у машины и оглянувшись еще раз, она, вздохнув, отметила, что Реджина так и стоит рядом с Генри, уже обнимая его. Напряженно наблюдая за ней, «Злая Королева» не забывала поддерживать и Генри, который временно оставался без матери.        Впервые за весь вечер на душе у Эммы стало легко и спокойно. Наверное, все дело было в Реджине и в том, как она их встретила. Но теперь Эмма была уверена: ее сын остается в надежных руках.        Забравшись в машину, она, вздохнув, водрузила контейнер на соседнее сидение и, посмотрев на Генри с Реджиной в последний раз, завела мотор. «Жук» медленно отправился в долгий путь по заснеженной дороге.        Как только машина Эммы скрылась из поля зрения, Генри, обернувшись к Реджине, едва ощутимо поглаживающей его по плечу кончиками тонких пальцев, спросил:        — Мы же найдем тебя в книге сказок, правда?        Высоко приподняв брови, Реджина взглянула на него с нескрываемым удивлением и неуверенно кивнула, не представляя, что лучше ответить в таком случае, а Генри, не заметив ее странной реакции, широко улыбнулся и протараторил следующий вопрос:        — Так я и правда могу звать тебя Рони?