Демон. Внутри и снаружи.

      От бесцельного и бешеного метания по комнате силы кончились ещё несколько дней назад, а потому апатия полностью захватила Сириуса. Кошмарные события прошлого мешали уснуть, ужасное настоящее не давало вздохнуть, а от бесперспективности будущего начинало ныть сердце. Каких-либо планов строить не хотелось; при одной только мысли о грядущем в груди замирало и неприятно тянуло. Иногда в голове снова слышались крики сгорающего мужчины, а перед глазами представала умирающая Шлёпа. Успей Блэк на несколько секунд раньше, домовуха была бы жива, а он с Иллиданом — свободны, но прошлое не изменить. Сейчас волшебник даже не представлял, что происходит с эльфом. Двойственность ситуации, в которой Ярость Бури пришёл к нему на помощь, хотя и не должен был, не добавляла морального спокойствия. Эгоистичная часть человека радовалась, что он спасся, но тот факт, что самого эльфа схватили, и не кто-нибудь, а его жуткая тюремщица, нервировал. Может, она его уже убила? Сириус не мог сказать наверняка, ведь когда Иллидан упал с неба, анимаг обернулся и помчался до Визжащей хижины, что было сил. Бандит больше не появлялся после той знаменательной битвы, так что ни поблагодарить его за спасение, ни поругать за подставу для спутника Блэк не мог так же, как и спросить о событиях в школе магии. Выбираться из убежища маг отваживался лишь ночью до тайного лаза к кухне, чтобы приманить себе немного еды, но тут же поспешно возвращался обратно.       Вишенкой на торте безнадёжности оставался факт исчезновения Питера Петтигрю. Может, не нужно было слушаться Иллидана? Стоило ли, забыв обо всём, ворваться в гостиную и, найдя проклятую крысу в чемодане мальчика, на месте свернуть ей шею? В безумных мечтах мужчины его добыча была именно там, он почти слышал из-за двери противный, издевательский смех ненавистной жертвы.       Сириус упал на кровать и зажал руками виски. Голова болела третий день; несмотря на разгар весны, мага знобило. Своё нынешнее состояние мужчина мог бы сравнить с пребыванием в Азкабане: в душе пусто, надежды нет, радость выкачали, а в голове только ужас и эхо криков погибающих.       Иногда липкое чёрное забытье вырывало анимага из серых лап реальности, но сейчас даже оно не наступало. Времени прошло слишком много, пора было что-то решать, однако сил и желания не хватало. Волшебник просто завис в своём состоянии, как насекомое в янтаре, не в силах дёрнуться ни в одну из известных ему сторон.       В разгар праздника депрессии и безнадёжности в центр комнаты трансгрессировал Альбус Дамблдор собственной персоной.       Что сделал бы Сириус Блэк, всего каких-то несколько недель назад? Вскочил бы с места и попытался если не справиться с противником, — ведь с директором Хогвартса даже ему хватило бы ума не тягаться, — то хотя бы потянуть время и дорого постоять за свою жизнь. В этом была суть его бунтарского духа — идти до конца, превозмогая невзгоды и любые трудности. Всегда.       Почти всегда.       С какой-то навалившейся отрешённостью анимаг смотрел за тем, как профессор Дамблдор аккуратно подходит к кровати без видимых признаков угрозы, что, правда, ни разу не вводило в заблуждение, насколько на самом деле сейчас может быть опасен будущий собеседник.       — Здравствуй, Сириус, — негромко и размеренно прозвучал голос великого мага, приятно заполняя звенящую и давящую тишину.       Мужчина промолчал, всё так же одними глазами выдавая слабую тень заинтересованности.       — Позволишь, я присяду? — тактичность директора Хогвартса могла в равной степени расцениваться и как превосходство над оппонентом, и как попытка начать спокойный диалог.       Глава магической школы облюбовал ближайший стул, осмотрел комнату, а затем снова устремил ясный взор на бывшего узника.       — В тяжелую же ситуацию ты попал, Сириус, — покачал головой Альбус Дамблдор.       — Мне не нужна жалость, — устало ответил анимаг. — Делайте то, зачем пришли, и покончим с этим.       — Какой ты нетерпеливый, — улыбнулся профессор Дамблдор. — Прямо как твой друг.       При этих словах глаза Блэка на секунду заметались по потолку, а потом он резко присел на кровати и открыл рот в немом вопросе, на что собеседник поднял руку в останавливающем жесте:       — Да-да, мне доводилось общаться с Иллиданом. Чтобы наш разговор был более доверительным, могу тебя заверить, что он жив и даже относительно здоров.       — Относительно? — сощурил глаза молодой мужчина.       — Я не разбираюсь в анатомии эльфов, подобных Ярости Бури, — покачал головой Дамблдор, — но внешне он просто пылал здоровьем, а в разговоре был дерзок и иногда предпочитал не отвечать, если не хотел.       Против воли Сириус улыбнулся воспоминаниям, в которых Иллидан вёл себя точно так же. Пока сказанное было похоже на правду.       — Тогда зачем Вы здесь? — бывший узник наконец перешёл к по-настоящему интересующему его вопросу.       — То, для чего я тут, уже свершается, — старый маг довольно откинулся на спинку стула и развёл руками, как бы демонстрируя происходящее. — Я пришёл поговорить, и вот мы общаемся.       — Только поговорить? — неуверенность Сириуса была отчётливо слышна в голосе.       — Пока да. Твой друг среди прочего рассказал, что некие важные события, произошедшие примерно… Лет двенадцать назад, могут на самом деле быть не такими, какими мы их знаем… Или думаем, что знаем, — Альбус Дамблдор внимательно наблюдал за палитрой чувств, отражающейся на лица бывшего узника.       — Хотите сказать, Вы ему поверили и теперь пришли послушать меня? — надежда, до этого совершенно оставившая Блэка, внезапно слабо засияла на горизонте.       — И да, и нет, — покачал головой глава Хогвартса. — У меня есть и другие вопросы. Вопросы, касающиеся будущего, а потому я предпочёл бы начать с них, а не с разговоров о прошлом. Я — директор школы, моя главная обязанность — это безопасность учащихся. Надеюсь, ты примешь это с пониманием. Подозреваю, что и для тебя спокойствие некоторых студентов тоже весьма дорого.       Сириус кивнул, тут же вспомнив о крестнике.       — Какие же ответы Вы хотите от меня получить? — немного растерянно уточнил Блэк.       — Иллидан говорил, почему попал в наш мир? — начал директор Хогвартса.       Анимаг прикусил язык, не торопясь отвечать. Среди прочих талантов Альбуса Дамблдора умение играть на чувствах других было не последним. Вдруг это ловушка, и, прикинувшись заботливым дедушкой, у волшебника хотят вызнать информацию, которая каким-нибудь образом может навредить Ярости Бури? Да, эльф никогда не называл себя другом человека, даже частенько сам рушил отношения, но повлиял на жизнь Сириуса гораздо больше, чем всё магическое сообщество Великобритании вместе взятое, а зачастую напрямую спасал мага из лап смерти или от поцелуев дементоров. Он был единственный, кто ему поверил, причём сразу, не требуя дополнительных доказательств и пояснений.       Внезапное неприятное ощущение в голове чего-то неправильного и чужеродного перебило все мысли. Раньше, возможно, Сириус бы не обратил на это внимание, но после совершенно неощутимого вмешательства Иллидана, внедрение даже такого мастеровитого мага, как Альбус Дамблдор, тут же дало о себе знать.       — Не люблю, когда лезут ко мне в башку, — огрызнулся анимаг, понимая, что апатия спала, а злость начинает возвращать жажду жизни, ведь рука на автомате потянулась к палочке.       — Весьма неплохо, Сириус, — улыбнулся профессор Дамблдор. — Это Ярость Бури научил тебя легилименции?       — Не стоит переводить разговор, — напряжённо отозвался анимаг. — Зачем Вы копошились в моих мыслях?       — Я заметил некоторую неуверенность в тебе, — пожал плечами великий волшебник, будто не замечая изменившегося настроения собеседника. — У меня появилась догадка, и я хотел в ней убедиться.       — Что за догадка?       — Думаю, ты не до конца мне доверяешь и боишься отвечать на вопросы о своём друге, чтобы не навредить ему. Я прав? — синие глаза сияли детским восторгом от собственной проницательности.       — Почему я должен поверить, что Вы это угадали, а не прочли в моей голове? — продолжал гнуть свою линию Блэк.       — Справедливое утверждение, — вздохнул глава Хогвартса. — Раз ты хочешь пустить наше общение в такое русло, то я, с большой неохотой, готов ответить тебе на это следующее: я могу сейчас заколдовать тебя, и ты не сможешь мне ничего противопоставить. После Азкабана силы волшебника всегда в упадке ещё какое-то время, а ты, Сириус, пробыл там не день и даже не год. Но, если бы заключения и не было, тебе всё равно со мной не справиться. Поверь, и без «Империо» можно заставить человека сказать абсолютно всё, с помощью той же Сыворотки Правды, которую мне ничего не стоит влить в твоё обездвиженное парализующим заклинанием тело. Я мог бы с порога запустить чары, а потом уже показаться. Не думаю, что ты успел бы среагировать. В конце концов, можно было навести на тебя мракоборцев или дементоров. Такой тон разговора тебе действительно ближе, Сириус?       Анимаг хмуро молчал, не в силах что-либо ответить. Альбус Дамблдор больше не был похож на того забавного старика, что ещё несколько мгновений назад сидел перед ним. Сейчас на старом стуле с совершенно серьёзным и непреклонным выражением лица восседал опытный боевой маг, который не примет туманных объяснений.       — Мне нужны ответы, Сириус, — уже спокойнее добавил директор школы чародейства и волшебства. — Я хотел бы сказать, что Иллидану ничего не угрожает, но не могу. Одно его присутствие может поставить под удар безопасность школы, и при выборе между ним и любым из студентов, у меня даже не будет выбора. Однако я всё же хочу максимально деликатно решить сложившуюся проблему, надеясь, что ты мне в этом поможешь. Это на руку и тебе, и твоему другу, и твоему крестнику, ведь Гарри тоже может пострадать, если нам на голову свалятся ещё с десяток таких же Иллиданов. В отличии от Ярости Бури, они могут не пытаться первым делом аккуратно отойти в сторону, а будут прорубать себе дорогу сквозь кровь и плоть. Как думаешь, твой крестник станет стоять в стороне и смотреть, как нечто нападает на нашу школу? Заодно сразу прикинь, сколько шансов у тринадцатилетнего паренька пережить такую встречу.       Блэк продолжал молчать, беспомощно сжимая и разжимая рукоять палочки. Здравый смысл не мог не согласиться с доводами опытного мага, его мотивация была до противного проста и понятна, но совесть не хотела идти на компромиссы.       — Задам вопрос ещё раз, Сириус, — снова тон голоса стал твёрже и настойчивее, — почему Иллидан попал в наш мир?       — Его занесло сюда случайно, — глухо отозвался анимаг.       — Хорошо, допустим. Он пришёл в наш мир один? — продолжил допрос старый маг.       — Сначала да, потом он почувствовал другую эльфийку, — совесть почти физически грызла горло, отчего говорить становилось больно.       — Майев Песнь Теней? — уточнил директор Хогвартса.       — Не знаю, какая у неё там песнь, слышал от Иллидана только имя — Майев, — буркнул Сириус.       — Кроме них ещё кто-нибудь есть? — постучал длинными пальцами по коленке собеседник.       — Не в курсе. Иллидан больше никого не чувствовал. Неужели эта самая Песенка и он сам Вам об этом не рассказывали? — недовольно шикнул Блэк.       — Пока вопросы задаю только я, Сириус, — достаточно холодно отчеканил глава волшебной школы. — Возможно ли, что за Иллиданом ещё могут кого-нибудь послать?       Сириус замолк.       — Я не хочу повторять вопрос, — устало вздохнул Альбус Дамблдор, — чем быстрее мы покончим с этим деликатным моментом, тем быстрее перейдём к разговору о твоей собственной участи. В твоих интересах перестать молчать.       — Такое возможно, — ещё тише, почти себе под нос прошептал мужчина. — В своём мире Иллидан достаточно большая фигура, у него много и врагов, и последователей.       — Да, это я подозревал, — кивнул профессор Дамблдор. — Последний штрих на сегодня…       — «На сегодня»? — невесело хмыкнул Сириус.       — Снова перебиваешь? — как-то чересчур настороженно уточнил директор Хогвартса.       — Нет, ни в коем случае. Я само внимание, — поднял руки анимаг на манер сдающегося.       — Хорошо. Последний вопрос: с Яростью Бури возможно договориться? Если предложить ему взаимовыгодную сделку, он не выкинет ничего, о чём потом можно будет сильно пожалеть?       Блэк внимательнее присмотрелся к собеседнику. Такой поворот разговора намекал магу на обстоятельства, в которых Ярость Бури мог, теоретически, оказаться на свободе.       — Думаю, он никогда не упустит своего, но… — начал Сириус, после чего быстро осёкся.       — «Но»? — выгнул бровь великий маг.       — Но это можно понимать во всех смыслах. Если для достижения того самого «своего» ему придётся пойти наперекор договорённостям, я не берусь сказать, что он выберет. Главное, чтобы предложение было одним из тех, от которых просто невозможно отказаться, — максимально аккуратно и достоверно попытался объяснить анимаг.       — Что же, такой ответ меня вполне устраивает, — снова как ни в чём ни бывало улыбнулся директор школы. — Теперь же, Сириус, прошу тебя, расскажи мне свою точку зрения на те ужасные события двенадцатилетней давности.       — Вы действительно хотите их услышать или это просто видимая подачка для каких-то ясных только Вам целей? — с каким-то остервенением прошипел молодой мужчина.       — Поразительно, как люди сначала хотят кричать всем о своей правде, а когда спокойно спрашиваешь, тут же начинают отмалчиваться, — покачал головой старый волшебник.       — Я не предавал Джеймса! — выпалил Сириус. — Никто мне не поверит, потому что уверенны, что именно я был хранителем тайны его дома, но это не так! Я думал, что Петтигрю лучшая кандидатура, ведь такое ничтожество никто бы не заподозрил в сохранении настолько сокровенной информации, ценою в жизнь. Я бросался в бега, создавал иллюзию хранимого секрета, а эта крыса прибежала к ногам нашего врага и продала всех Поттеров в обмен на свою серую шкуру!       — Что было потом? — спокойствие в голосе собеседника и раздражало Блэка, и одновременно держало в рамках.       — После смерти Джеймса я без оглядки кинулся на поиски предателя. Когда настиг Петтигрю на одной из самых людных улиц, он тут же устроил целый спектакль с собой в главной роли. Отгрыз себе палец, громко превратился в крысу, вопя во весь голос, что я убийца, и что предал друзей. Тогда… тогда я правда думал, что от волнения он совершил неудачный оборот, ему всегда это тяжело давалось. Да и в какой-то степени я действительно виноват в смерти Джеймса. Слишком поздно, уже в Азкабане, я опомнился и понял, что крестнику живым и близким нужен больше, чем дементорам, и что стоило думать головой, но тогда жажда мести захватила меня всего, без остатка.       — Я так понимаю, относительно недавно что-то изменилось, раз спустя столько времени ты решился на побег, — директор Хогвартса слегка похлопал в ладоши. — Признаться, это отчаянная мера вызывает во мне восхищение. Немногие могут сказать о себе, что спустя столько времени они не просто справились с воздействием стражей тюрьмы, но и смогли совершить удачный побег. Возможно, даже, ты такой один.       — Он был неудачный, — грустно улыбнулся мужчина. — Меня спас Иллидан.       — Вот как? — снова поднял бровь старый маг. — Зачем?       — Я не знаю, — пожал плечами Блэк.       — Сириус…       — Я правда не знаю, — с нажимом повторил анимаг. — Вы же сами общались с Яростью Бури, он не всегда отвечает на вопросы. Первое время он вообще молчал и предпочитал игнорировать практически любой контакт, так что, можно сказать, тот Иллидан, которого я знаю теперь, вполне себе душка, по сравнению с тем, каким он был раньше.       — Интересно, — задумчиво пробурчал директор Хогвартса. — Прошу прощение, что перебил. Так, почему ты сбежал?       — Фадж приходил к нам летом. Раздавал газеты, в одной из которых я увидел вот эту колдографию, — на свет снова появилась вырезка с семейством Уизли, но уже в таком состоянии, что лишь по памяти можно было угадывать силуэты на движущейся картинке.       — Сам я неточно помню этот снимок, твой же слишком потёртый, что ты там увидел? — директор Хогвартса дальнозорко рассматривал нечёткое изображение.       — Крысу… До боли знакомую крысу без одного пальца, — процедил сквозь зубы Блэк.       — И всё? Может, это совсем другая крыса, — недоверчиво покосился Дамблдор.       — Хех, — злобно ухмыльнулся анимаг, — эту крысу я узнаю из миллиона других. Когда-то четвёртым нашим другом был некий Римус Люпин, если помните такого. Тихий мальчик с ликантропией. Спросите его, найдите копию того номера и дайте ему посмотреть, он скажет Вам то же самое! Это — не какая-то крыса, это — Питер Петтигрю!       Последние слова маг проорал, после чего по привычке бросил взгляд на забитое окно, однако не стал к нему подходить, чтобы проверить наличие случайных свидетелей. Если его нашёл Альбус Дамблдор, то скрываться дальше бесполезно.       Старый маг задумчиво сидел в кресле, слегка покачивая одной ногой.       — Сириус, — наконец начал он мягким голосом, — я думаю, что всё, что ты сказал мне — правда, но вместе с тем твоя вера, что тот зверь — анимаг, причём не какой-нибудь, а именно Питер, может быть ошибочна.       — Но я же сказал, что… — начал Блэк, но великий маг поднял руку в привычным для него останавливающем жесте.       — Я верю, друг мой, что ты от чистого сердца так считаешь, но всё же послушай меня, — покачал головой глава Хогвартса. — Пока эта теория не доказана, выглядит вся ситуация следующим образом: спустя двенадцать лет несчастный узник Азкабана, тюрьмы, в которой и самые сильные духом маги сходили с ума, рассмотрел на маленькой картинке не менее маленькую крысу, у которой на ещё меньшей лапке не хватает малюсенького пальчика. Никогда не задавался вопросом, а вдруг ты ошибся?       Смысл сказанных слов мурашками пробежал по позвоночнику. Ужас осознания того, что такая ошибка вообще имеет место быть, лишил дара речи и усилил озноб. Сириус Блэк почувствовал, как сильно закружилась голова и, если бы он уже не лежал на кровати, непременно бы упал.       — Я мог ошибаться? — хрипло выдавил анимаг.       — Да, Сириус, мог, — печально заверил его директор школы чародейства и волшебства, но внезапная тёплая улыбка сбила с толку и без того потерянного мага. — Но в этой ситуации есть и другая сторона. Допустим, просто на секунду, что это действительно другая крыса. Однако… Твои слова о том, что ты не убивал Питера Петтигрю всё ещё важны. Ведь если допустить, что он действительно неудачно обернулся, это может снять с тебя обвинения. Конечно, переубедить Визенгамот спустя столько лет — крайне непростая задача, тем более учитывая обстоятельства твоего дела, но… На кону стоит твоё доброе имя и дальнейшая судьба. Если ты готов пережить литры Сыворотки Правды и, может быть, даже Империо…       — Я полностью готов! Я не убивал, к сожалению, эту тварь! Да, хотел бы, но не успел! — с чувством выпалил Блэк.       — Да, после такой речи суд закончится не начавшись, — озорной смешок вырвался из директора Хогвартса. — В любом случае твои слова очень важны. Не могу тебе пока ничего обещать, Сириус, пора вернуться обратно к насущным проблемам. Сейчас, как это ни удивительно, ты мне можешь быть полезен именно как беглый свободный человек.       — Зачем? — удивился анимаг.       — Только тот, кто не обременён законом, может помочь убрать Иллидана из моей школы, — просто пожал плечами директор Хогвартса.