Демон. Внутри и снаружи.

      — Сириус? Сириус, ты меня слышишь? Сириус…       Вместе с сознанием пришла боль. Отвратительный вкус во рту перебивал необычайную сухость, а затылок безжалостно заныл за ушами, словно у основания шеи вогнали раскалённую спицу. Блэк открыл рот и беззвучно зашлёпал сухими губами. Повинуясь взмаху палочки, стоящая на прикроватной тумбочке чашка с водой подлетела к раненому и начала аккуратно его поить.       — Как ты себя чувствуешь?       — Бывало хуже, — сипло отозвался анимаг и криво ухмыльнулся.       — Кажется, теперь я знаю, с кого писали выражение «везучий пёс».       Сириус попытался засмеяться, но кашель его тут же перебил, отчего вышло что-то отдалённо похожее за прерывистый лай. Сидящий напротив Альбус Дамблдор улыбнулся столь знакомой мягкой улыбкой. Анимаг перевел на него глаза, после чего нахмурился.       — Где я?       — В одной из комнат таверны моего брата, — тихо ответил тот.       — Он же прогнал меня.       — Не прогнал, — деликатно поправил анимага профессор Дамблдор, — а указал на повышенный риск, связанный с твоим присутствием.       — Одно и то же.       Устало упав обратно на подушку, Сириус задумался. События прошлого одно за другим всплывали в памяти.       — Это вы спасли мою шкуру?       — К сожалению, или к счастью, нет. Я довольно долго не был в курсе твоего положения, — слегка нахмурившись, заметил директор Хогвартса. — Мне довелось лишь перенести тебя из пещеры сюда.       — А как я оказался в пещере?       Старый маг медлил с ответом, продолжая хранить молчание с озабоченным взглядом.       — Профессор? Я… Та тварь… Она должна была меня… Что случилось?       — Я пришёл проведать тебя, Сириус, — пространно начал директор Хогвартса. — Послушай меня очень внимательно: я приду завтра, и буду не один. Кто бы не сопровождал меня, пообещай, что будешь выполнять все просьбы и вести себя абсолютно послушно. Никаких комментариев или прочих излюбленных выходок. Это чрезвычайно важно. Я отвечу на вопросы завтра. Сегодня не могу. Понимаешь меня?       — Профессор, что происходит?!       — Завтра. Сейчас постарайся как следует выспаться и набирайся сил. Это крайне важно.       — Вы немного пугаете, — Блэк постарался изобразить шутливый тон, крайне неубедительно улыбнувшись.       — До завтра, Сириус, — глава Хогвартса поднялся со стула, что тут же исчез, но трансгрессировать не торопился. — Ах да, хотел уточнить. Иллидан… он когда-нибудь ранил тебя?       — Что? Иллидан?! В каком смысле? — удивленно вскинул брови анимаг.       — В прямом. Он когда-нибудь ранил тебя и брал кровь?       — М-м, нет. Вроде нет. Как раз, если только в моральном, — хмыкнул Сириус, но внезапно осёкся. — Хотя…       — «Хотя»? — чрезмерно настороженно уточнил директор Хогвартса.       — Полтора года назад… в Лондоне. Но там была всего капля крови, — словно самому себе запричитал анимаг.       — Сириус, уточни. Это важно.       — Что в этом такого?       — Сириус, просто ответь, — тон голоса профессора Дамблдора стал непреклонным и чрезвычайно напряжённым.       — В Лондоне, когда я хотел достать себе палочку, Иллидан брал у меня каплю крови, чтобы в случае чрезвычайной опасности вернуть обратно, — неохотно уточнил Блэк.       — В каком смысле? — осторожно начал выспрашивать Альбус Дамблдор.       — Он начертил какой-то круг из рун, потом взял дощечку, сделал на ней другую руну и капнул сверху каплю моей крови.       — Чем капнул и как он её взял?       — Кончиком перочинного ножа, который я стащил у туристов пока скрывался.       — Он всю кровь намазал на дощечку или что-то осталось? Хоть немного. Он слизал остатки с лезвия, вытер обо что-то или…       — Что за вопросы?! — внезапно вскипел анимаг. — Профессор Дамблдор, к чему вы ведёте?! Не помню я, вроде всю намазал на руну. Там была-то всего одна маленькая капля. Что происходит?       — Пока ничего, — нарочито расслабленно заметил глава Хогвартса. — Не переживай и, всё же, постарайся как можно лучше отдохнуть.       Когда старый маг трансгрессировал из комнаты, Сириус, вместе того, чтобы попробовать заснуть, вскочил с кровати и направился к висящему над умывальником зеркалу. Усталость и паршивое состояние не могли бороться с тягучим нервным напряжением, вызванным странными вопросами Старика. Сна не было ни в одном глазу. Встав напротив зеркала, Блэк снял рубашку и посмотрел на грудь. Странный ожог в виде пятиконечной звезды или цветка остался в том месте, где жуткая тварь вцепилась в мага своей пугающей присоской. При воспоминании об ужасном монстре, анимаг поёжился и задумался.       Вряд ли чудище отпустило его само. Его кто-то заставил. Кто? Как? И что это вообще была за тварь? Бессмысленно изводить себя подобными вопросами, память отрезало сразу после того, как отвратительное щупальце прицепилось к магу, но и не думать Блэк не мог.       Ночь, а за ней утро и день, полные физической боли и внутренних дилемм, казались бесконечными. Дожидаясь обещанного визита, Сириус извёлся, из-за чего периодически вскакивал с кровати и начинал наматывать круги по комнате, вопреки совету главы Хогвартса и состоянию здоровья. Он то и дело тёр рану на груди не в силах избавиться от зудящего ощущения, постепенно сводящего с ума. Приступы тошноты и головокружения загоняли обратно в кровать, но сон так и не шёл. Наконец, старинные напольные часы в коридоре начали как-то особенно чётко отбивать пять часов вечера. Ничего вокруг не изменилось, до этого времени Блэк даже не особенно обращал внимание на звуки из коридора, но сейчас почему-то замер. Каждый отбитый час сковывал его в необъяснимой тревоге и ожидании надвигающихся событий.       В дверь постучали. Сириус сглотнул и не ответил. Вместо разрешения, волшебник вскочил с кровати, встал в центре комнаты и принял боевую стойку, наставив волшебную палочку в проём. Буквально ничего не намекало, что так нужно сделать, но он всё сильнее и сильнее сжимал кулаки. Дверь аккуратно открылась с тихим скрипом. Секунды слились в бесконечность. Однако, как бы пристально Блэк не всматривался ко входу, появление Альбуса Дамблдора всё равно проглядел. Просто в один момент старого мага там не было, но вот он уже стоит напротив Сириуса.       - Остолбеней, — спокойно и негромко произнёс глава Хогвартса.       Магия в считанные мгновения сковала Блэка. Он повалился бы на пол, если бы не сила левитации, подхватившая анимага и аккуратно опустившая на кровать. Альбус Дамблдор внимательно посмотрел на Сириуса, но не торопился ни с приветствиями, ни с извинениями. Затем он вышел обратно в коридор, осмотрелся по сторонам и сделал ещё несколько шагов в сторону, пропуская кого-то в комнату к скованному волшебнику.       Когда женская фигура проскользнула внутрь, то по обездвиженному телу Сириуса пробежала дрожь. Если бы он мог, то закричал, но получилось лишь промычать. Безумными глазами анимаг смотрел, как к нему приближается высокая фигура со светло-лиловой кожей и белоснежными от седины волосами.       Майев, таинственную тюремщицу Иллидана, Блэк видел лишь два раза в жизни. Первый: когда, та жестоко и хладнокровно убила несчастную Шлёпу, а второй: во время побега из Хогвартса. Каждый раз в глаза бросались поразительные крылатые латы, полностью скрывающие даже примерные очертания воительницы, но маг тут же понял, кто перед ним. Эльфийка была одета в магловскую чёрную одежду, что никак не добавляло к ней расположения. Её бесшумное приближение давило и замораживало не хуже ауры дементоров, а чересчур яркие глаза, казалось, горели так же сильно, как пламенные провалы её бывшего узника.       В голове Сириуса тут же возникло воспоминание о смерти домовухи. Он опять, словно наяву, видел, как несчастная маленькая фигурка сползает с огромного дисковидного оружия убийцы, с кровавыми пузырями на губах. По сравнению с Яростью Бури, Песнь Теней была достаточно невысокая, хоть и казалась выше самого Сириуса, а её тело не обладало ни крыльями, ни копытами, но она пугала мага гораздо больше, чем демоноподобный осквернённый эльф. В ней было что-то отталкивающее и брезгливо безразличное, словно жизнь человека она ценит не выше ползущего в траве насекомого. Всем своим видом она напоминала Руфуса Скримджера и Барти Крауча, который засадил его четырнадцать лет назад в Азкабан. Такая же бескомпромиссная, безжалостная и холодная. Нечеловеческое лицо лишь дополняло отталкивающий образ; настолько некрасивой женщины Сириус ещё никогда не видел.       Песнь Теней бросила недовольный мимолётный взгляд на скованного магией мага, потом сделала два маленьких шажка в комнату, после чего, гораздо внимательнее, чем того удостоился Блэк, начала осматриваться. Всё поведение эльфийки указывало, что она ищет несуществующие ловушки, способные ей навредить. Сириус бы фыркнул от оскорбления и паранойи незваной гостьи, но ужас перекосил его лицо. Внутри всё кричало о том, чтобы она убиралась прочь. Постепенно Майев начала перебирать предметы вокруг. Движения рук эльфийки были в равной степени изящны и грубы. От природы народ Песни Теней обладал грацией, но суровый нрав и полное безразличие к окружению противоречили однозначному образу.       Когда Майев перестала мельтешить по комнате, глава Хогвартса тихо вздохнул и негромко произнёс:       — Я уже говорил, они больше не связаны. После побега их пути разошлись. Если бы Сириус что-то хранил на память от Ярости Бури, он бы мне вчера сказал. Да и ты сама, скорее всего, нашла в пещере, пока лечила Блэка.       Эльфийка метнула в старого мага хищный взгляд, слегка скривила губы, словно хотела сказать что-то колкое, но отвернулась и промолчала. Лежащий на кровати анимаг тем временем переваривал брошенную профессором Дамблдором информацию. Убийца Шлёпы лечила его? Стояла рядом, пока он был без сознания? Невозможно! Скорее, она собственноручно перережет ему глотку, чем станет помогать.       — Сириус, прошу, заверь нашу гостью из другого мира, что Иллидан ничего тебе не давал и твою кровь не брал.       После слов профессора Дамблдора способность управлять телом вернулась к Блэку, но в присутствии тюремщицы Ярости Бури язык прилип к нёбу сам собой. Даже Волан-де-Морта во времена Первой магической Войны Сириус так не боялся, как стоящую перед ним изящную женщину в чёрном. Казалось, одно неправильное слово и она оборвёт его жизнь в тот же миг.       Нереально ясные глаза сузились, устремившись в сторону анимага. Песнь Теней неторопливо подошла к кровати и скрестила руки на груди, всё также неотрывно осматривая мага.       — Раздевайся, — холодно бросила эльфийка.       На автомате Сириус дернул рукой и схватился за ворот рубашки, как стыдливая девица, впервые оставшаяся с вечерним ухажером один на один. Ни на чём не настаивая, Майев перевела взор на старого мага и состроила нетерпеливое выражение на лице.       — Сириус, я просил делать всё, что тебе скажут. Пожалуйста.       Блэк недоумённо уставился на директора Хогвартса. Слова всё ещё не могли вырваться изо рта, словно их туда затолкали и держат в плену.       — Не хотелось бы раздевать его самой, — брезгливо заметила Песнь Теней.       От мысли, что холодные руки убийцы будут касаться тела, по спине анимага пробежала дрожь. Он отодвинулся ближе к стене, уперевшись в стенку кровати, надеясь тем самым увеличить расстояние между собой и жуткой тюремщицей Иллидана.       — А мне бы не хотелось использовать «Империо». Сириус, прошу, — всё так же спокойно, но немного устало отозвался глава Хогвартса.       Словно во сне, Блэк постепенно сполз на центр кровати и, под пристальным взглядом ясных глаз, что, казалось, замораживают ту часть тела, на которую смотрят, начал аккуратно снимать рубашку. Противоестественность происходящих событий сбивала с толку.       Когда ватными руками Блэк схватился на штаны, хрипловатый голос Песни Теней остановил его:       — Пока хватит. Встань.       Словно зачарованный, анимаг повиновался.       — Подними руки. Повернись. Ещё. Ещё. Стоп. Что это?       Песнь Теней подошла ближе. Против воли Блэк отшатнулся. Глядя на это, эльфийка неожиданно презрительно фыркнула и скривила губы. По телу анимага пробежала вторая волна дрожи.       Эта улыбка. Точнее, усмешка. О Мерлин, как же она похожа на те, что первое время бросал ему Иллидан, когда, по его мнению, волшебник творил какую-то глупость. Эльфийка даже стояла со скрещёнными руками так же, как предпочитал это делать Ярость Бури. Столь зеркальное поведение непримиримых врагов неожиданно чётко бросилось в глаза.       — Ты оглох? Что это?       Тонкий палец указывал куда-то на обнажённый корпус анимага. Сириус неуверенно посмотрел в указанную сторону, но не заметил ничего подозрительного. Не до конца понимая, что означает обращённый к нему вопрос, Блэк в поисках подсказки уставился на главу Хогвартса.       — О чём ты, Майев? Там ничего нет, — пришёл на помощь анимагу профессор Дамблдор.       Майев слегка скосила глаза в сторону, словно ища на голой стене источник моральных сил, раздула ноздри и нарочито спокойным голосом уточнила:       — Шрам. Откуда он?       — Шрам? — дальнозорко сощурился директор Хогвартса. — Ты про вот тот тонкий белый рубец? Очевидно, какое-то старое не касающееся нас событие юности или даже детства.       Ясный взгляд пронзил глаза анимага.       — Я спросила. Откуда. Он?       Блэк открыл, но поспешно закрыл рот. Неожиданно, он вспомнил события Лондона дальше, чем создание ритуального круга.       — М-м-м… — вместо ответа промычал Блэк, не в силах признаться.       Песнь Теней подошла ещё ближе. Внутри Сириуса всё орало, чтобы пугающая эльфийка убралась подальше. Он отдал бы сейчас многое, лишь бы оказаться с ней на разных полушариях планеты, а ещё лучше — мирах.       — Он тебя ранил? — хрипловатый голос Песни Теней резал слух.       Блэк сразу понял, кто такой «он», а потому поспешил отрицательно покачать головой.       — Тебя ранили при нём?       В отличии от первого вопроса, на второй Сириус не торопился давать ответ. Интуиция кричала, что ни в коем случае дольше находиться рядом с Майев нельзя. Те же внутренние голоса, что орали в голове при виде чудовища, сейчас так же изводили, что пора бежать. Какой-то стыд и присутствие главы Хогвартса останавливали, но тело слегка потрясывало от скапливающегося напряжения.       Довольный оскал исказил и без того отталкивающее лицо Песни Теней. Молчание сказало ей больше любых слов. Она на мгновение перевела глаза на каменное лицо директора Хогвартса.       — Сириус, я же спрашивал тебя. Почему ты вчера об этом не рассказал?       Почему не рассказал? Потому что забыл. Тот факт, что Иллидан спасал Сириуса от раны, нанесённой мёртвым мракоборцем, совершенно вылетел из головы. Да и вопрос звучал так, словно кровь Иллидан от Сириуса мог получить только насильственным путём, вот анимаг даже и не составил себе труда вспомнить что-то ещё. Сейчас же, под взглядом отвратительных сияющих глаз, признаваться в промахе хотелось меньше всего.       — Ты потерял много крови и почти умирал? — не то спросила, не то сама себе ответила эльфийка до противного довольным голосом. — Так почему ты не рассказал об этом архимагу?       Её высокомерные улыбки всё больше и больше напоминали Сириусу эльфа.       — Забыл, — наконец впервые за всё время выдавил из себя Блэк.       — Идиот, — фыркнула Майев.       Глаза анимага полезли на лоб. Ошеломление от комментария Песни Теней перебило даже суеверный ужас, сковавший всё это время. Сколько месяцев Сириусу приходилось слышать столь нелестный эпитет от Ярости Бури, чтобы столкнуться с ним снова!       Узник и его тюремщица всё больше и больше казались Блэку не просто существами из другого мира, а двумя половинками одной сущности, по иронии судьбы ставшими крайностями друг друга.       Неожиданно Майев неуловимыми человеческому глазу движениями свалила Блэка обратно на кровать и ловко оказалась сверху. Однако наполниться некоторой неловкостью ситуации, когда он оказался полураздетым в кровати с представительницей прекрасного пола, пусть и из другого измерения, сидящей у него в районе таза, Сириус не успел. Песнь Теней прикоснулась к месту шрама, прикрыла глаза и начала массировать тонкий рубец. Слегка покраснев, Блэк про себя отметил, что руки у неё были не холодные, как он ожидал, а приятно тёплые. Открыв рот, чтобы высказать своё возмущение из-за сложившейся ситуацией, маг понял, что вместо слов из него вырывается стон. Причём с удовольствием он был никак не связан. Шрам начало колоть и жечь так сильно, что анимаг дёргался и брыкался, лишь бы избавиться от сидящей на нём эльфийки, и даже попытался схватить её. С неожиданной силой Песнь Теней перехватила руки волшебника, резко выдернула из-под него тонкое одеяло и смотала ему кисти. Перекинув импровизированную верёвку через столбик кровати, Майев натянула одеяло, тем самым заставив мага завести руки над головой.       — Не дергайся. Будет больнее, — без всякого сочувствия, но и без наигранного злорадства, посоветовала Майев, а потом грустно добавила. — Поверь, я хочу этого меньше твоего.       Продолжая массирующими движениями описывать круги вокруг еле видного рубца, Песнь Теней прикрыла глаза и что-то неслышно шептала себе под нос. Боль становилась всё сильнее, словно от движений эльфийки по венам бежит раскалённое железо. Сириуса перекосило и он едва сдерживался, чтобы не заорать.       — Что происходит? — недовольно вмешался Альбус Дамблдор.       — Взываю к Скверне в теле перевёртыша, — сподобилась пояснить Майев после некоторого колебания. — Содержание сил Иллидана ничтожно, иначе бы он сошёл с ума, но мне хватит и этого. Подай мне нож. Вон там, лежит на столе.       — Зачем он тебе? — не торопился выполнять команды Майев директор Хогвартса.       — Нож. На столе. Быстрее, — вместо ответа отчеканила эльфийка.       Старый маг сузил глаза. Спустя пару мгновений он махнул палочкой и необходимый предмет переместился к Песни Теней на кровать. Однако убирать её после чар профессор Дамблдор не стал, а демонстративно наставил на Майев.       Та лишь фыркнула:       — Если бы я хотела его смерти, то просто не спасала бы ещё тогда, не находишь? — спокойно спросила она мага.       Альбус Дамблдор никак не среагировал на комментарий и палочку не убрал. Эльфийка ещё раз фыркнула и вернулась к своим манипуляциям. Она аккуратно кольнула анимага чуть повыше шрама, из-за чего маленькая капля крови появилась на коже. Однако цвет у крови был не красный, а чёрный.       — Вся сущность Предателя в крайне наглядной форме, — саркастично отметила Майев с высокомерной ухмылкой.       Как только Песнь Теней кольнула Блэка, тот резко перестал дёргаться. Боль пропала мгновенно. Сириус, весь мокрый от пота, приподнял голову и уставился на раненое место. Что-то чёрное вытекающее из собственного тела он не был готов увидеть, пусть оно и было всего лишь маленькой каплей.       — Что дальше? — опустив, но не убирая палочку, уточнил Альбус Дамблдор.       Улыбка резко сошла с губ тюремщицы Иллидана. Озабоченность на её лице, вместо уже привычного высокомерия, даже отвлекла Сириуса от того факта, что Майев всё ещё сидит на его бёдрах. Внезапный страх и растерянность даже вызвали мимолётную жалость.       — Вам стоит сотни и сотни раз благодарить меня! — неожиданно зло выпалила она, сжимая кулак.       Блэк смотрел на Песнь Теней и не успевал за метаниями на её лице. На что бы не решилась эльфийка, это будет либо дорого ей стоить, либо очень опасно. Либо всё сразу.       — Лежи смирно. Больно больше не будет, — безжизненно приказала она и, наконец, сошла с мага.       Приложив руку к груди, Майев прикрыла глаза и что-то в полголоса прошептала. Из-под руки пробился нежный серебристый свет, мягко перетекающий в сияющую сферу. Его мерцание было завораживающим. Сознание анимага окутало спокойствие и лёгкое чувство восторженности. Губы сами собой сложились в радостную улыбку. Переведя глаза на саму эльфийку, Блэк удивленно поднял брови.       До этого отталкивающее лицо стало прекрасным. Сириус внезапно стал не уверен, что всё это время правильно подбирал синонимы к тому, как оценивать внешность Майев. Она была чересчур другой, поэтому пугала и отталкивала, а сейчас, не став красивее ни на йоту, какие-то силы делали Песней Теней для его восприятия великолепнее того, что он мог осознать и оценить. Эльфы, что Ярость Бури, что его тюремщица, были выше понимания Блэка, в чём он снова красноречиво убедился.       Тем временем свет мигнул, стал менее ярким и принял образ большого филина с огромным пернатым хвостом.       — Патронус? — ошарашено уточнил Блэк, не в силах принять увиденное.       — Сила любви и защиты, — отозвала Майев менее хриплым голосом чем обычно. — У высших жриц Элуны может принимать форму и образ разумного существа и даже существовать какое-то время самостоятельно, повинуясь стремлениям создателя. Часть души, способная видеть и слышать, чтобы потом передать это.       — Что-то же ты хочешь увидеть? — не скрывая любопытство, подал голос директор Хогвартса.       Песней Теней промолчала. Филин вспорхнул с её руки, которую она предоставила ему как насест, и подлетел к Сириусу, внимательно глядя на тёмную каплю. Резким движением головы птица клюнула порченную кровь волшебника, возмущённо взъерошила перья, проклёкотала, а после сорвалась в распахнутое Песнью Теней окно.       — Ни «что», а кого, — хмуро и обречённо ответила Майев на эльфийском, чтобы люди не догадались, чего ей стоило решиться отправить Иллидану частицу своей души.