Ему всегда было больно…
Сколько бы он не существовал в этом мире—ему всегда было больно. –Ты снова облажался! –кричал Германская Империя на своего юного сына, при этом успевая бросать в мальчишку все попадающиеся под руку вещи.–Ты снова проявил слабость! Великой державе просто унизительно проявлять это чувство! Отец видел во втором сыне лишь продолжение его жизненных взглядов и «величия» немецкого народа. Он также поступал и с братом Рейха, Веймарской Республикой, но тот умер от всего этого ада, оставленного ему отцом. И в смерти любимого брата, единственного лучика света в этом безжалостном мире, нацист винил своего отца. В доме веет смертью, это чувствуется прямо на крыльце. Рейх метеором вбегает в дом и бежит в комнату брата. Но увидев всё то, что произошло там, он, закрыв лицо ладонями, сползает по стене. Веймарская Республика лежит на кровати, в своей безупречной и красивой форме, в руках пистолет, а с виска льётся голубоватая, потемневшая кровь. Веймар был спасением от давления отца-тирана, он всегда выслушает и даст совет, успокоит и приободрит. Но и он не был железным… После на горизонте появился новый луч света. Им был СССР, ещё неокрепший после свержения отца и становления во власть. Но чист и добр душой, как Веймар, только с другими причудами. Для такого же слабого тогда Рейха это был тот самый спасательный круг, который он недавно потерял и чуть не утонул без него.Но всё изменилось…
Немца начали преследовать необъяснимые приступы паники и гнева. Это были ужасные минуты, когда нацисту лишь хотелось всё это закончить, лишь бы это перестало терзать измученную молодую душу. В эти моменты он видел отца и его самый страшный взгляд, полный всех злых и больных для жертвы чувств. И его голос—могильный, хриплый и устрашающий:«Я не вижу здесь никово, кроме слабого труса, не способного встать с колен и поставить на колени весь мир.» И Рейх не выдержал… В утро первого дня, первого дня с начала жизни Рейха, как страны, нацист проснулся и… Не смог контролировать своё тело… Им правил кто-то другой, прикрытый для разума Рейха чёрной дымкой и аурой опасности. Раздел невиновного Польши был первым ужасным поступком этого «чудовища», как назвал его нацист, в виде Рейха. Да, и Рейх недолюбливал этого поляка, но он видел, что он ему совсем не нужен, есть на карте и есть, главное, чтобы не мешался. «Чудовище» так не думало… А Союз заметил эти изменения в своём давнем друге и пытался поговорить с ним об этом. Но «Рейх» не хотел его слушать и всегда менял тему. Настоящий ад начался во время Второй Мировой. Рейх никак не мог контролировать тело, но видел всё и всё понимал. Ему было ужасно больно видеть все эти страдания, боль и гнев к немецкой нации. А главное, ужасно больно было видеть в глазах Советского обиду вперемешку со злостью. Место, где должно быть сердце, горело и болело нещадно. Тело вернулось к своему первому хозяину только после Второй Мировой. Рейха, как воплощение страны, лишь отправили восвояси, мол—лети куда хочешь, но подальше и сдохни там же. И Рейх это сделал, уехав в маленькую деревню возле Берлина и засев в одной из многочисленных резиденций его отца. Он жил тихо и неприметно, практически не выходил из своего особняка. Выходил лишь за необходимым и на могилу к брату, находящуюся в той самой деревне. Это, кстати, была одна из главных причин, почему Рейх решил перебраться именно сюда. Он очень ждёт его возрождения… В свободное время, коего у него было много, он изучал психологию и искал ответы на свои вопросы. Но книги не помогали, немец так и не смог понять, как и почему появилось то «чудовище», захватившее его разум. В перерывах между книгами немец думал о Союзе. Рейха тянуло к нему, вспоминались беззаботные дни их дружбы, их отношения. Всё дошло до того, что Рейх не выдержал этих странных для него мыслей, он долго думал и понял, что… Полюбил Советского Союза Неожиданно ему пришла весточка от СССРа, где он просил его передать ему документы от Германии. К слову, с двумя своими сыновьями, позже объединившихся в одну Германию, нацист хорошо ладил и иногда помогал трудяге с документами. Читая письмо, написанное до боли в сердце знакомым почерком и в той же манере. Да, в письме Союз обращался к нему в обычном официальном виде, без тех старых и приятных форм обращения, когда нацист и коммунист были друзьями, но иногда проскакивали свойственные одному лишь Советскому слова и фразы. Собрав вещи, взяв документы у сына и там же предупредив его об отъезде, Рейх полетел в Москву. С последнего визита Рейха в этот город много чего поменялось, он даже не сразу нашёл Кремль. Рейх шёл по светлым коридорам, держа стопку документов в руках и копаясь в своих мыслях. Его что-то пугало и тянуло назад, подальше от кабинета СССРа и всей его территории в принципе. Нашла какая-то тревога и предчувствие опасности… Уже дойдя до двери, немец вынырнул из них и, «надев» безразличную маску, открывает дверь и входит в кабинет. В нос моментально въелся запах табака. На прибывшего уставился единственный янтарный глаз Советского, а его губы сложились в приветливой, свойственной одному ему, ухмылке.И…
Дальше всё, как в тумане… Кошмар. Снова. Снова тот злосчастный дом, отец и те терзания. А дальше, после долгой и почти реальной боли от ударов отца, он видит поле, всё в крови. Перед ним стоит он, с наведённым на немца пистолетом. –Умри…Выстрел
Рейх вскакивает, выкрикнув что-то невразумительное и выныривая из кошмара. Он тяжело дышит, перед глазами пелена, а в ушах звон. Через несколько секунд дыхание понемногу приходит в норму, пелена рассеивается, а звон в ушах утихает. И тут в районе бедёр и в заду вспыхивает боль. Рейх болезненно простонал, аккуратно усаживаясь на кровать. –"Какого чёрта так болит?"–думает Рейх. Осмотревшись, Рейх снова замирает, уже ч удивлении и испуге. Это не его комната, не его дом. Всё в незнакомой обстановке. Он на двуспальной кровати, стоящей у стены, а под боком лежит… –Чего вскочил так резко? Кошмар что ли приснился? –хрипловатым спросонья голосом спросил Союз, повернувшись к Рейху. И тут Рейх вспомнил всё, что было вчера. За мгновение Рейх оказался в самом дальнем углу кровати, вжавшись в стену и прикрываясь одеялом. –Н-не приближайся ко мне! –воскликнул нацист, внутренне подавляя приступы страха и паники. –Я тебя прошу, не кричи, голова раскалывается.–прохрипел коммунист, уронив голову в подушку и положив на затылок ладони.–У меня, к слову, тоже сон был не из приятных. –Какого чёрта я здесь голый, да ещё и с тобой в одной постели?! –всё равно громко спросил Рейх. Союз что-то промычал в подушку, затих на пару секунд, а потом поднял головк и посмотрел на Рейха. –Поздравляю, мы напились и я…–Союз многозначительно провёл круг глазами. –Нормально объяснить нельзя? –раздражённо спросил Рейх, кутаясь в одеяло. Низ до сих пор болел. –Ну…–Союз вздохнул и снова упал лицом в подушку.–Изнасиловал я тебя, вот что… Рейх молчал, анализируя его слова. –Т-ты… Серьёзно?..–срывающимся голосом прошептал Рейх. СССР повернул лицо к нацисту. –Я…–Советскому не дали договорить. –Посмей только тронуть меня или приблизиться, иначе лишишься всего, чем только дотронешся.–прорычал Рейх, оттягивая к себе одеяло. –Рейх, твою мать, –Союз поднялся на локтях и пополз было в сторону «собеседника», как его грубо оттодвинули подальше ногой.–дай я всё объясню. –Я сказал, не приближайся. –Ладно, ладно.–СССР сел по-турецки и, подперев голову рукой, обратился лицом к немцу.–Я могу объяснить всё, что тебя интересует? –Допустим—да.–скрестив руки на груди, ответил немец. –Когда ты пришёл ко мне и вручил документы, я предложил нам прогуляться по Москве. После прогулки мы, уже общаясь лучше, чем обычно, пришли ко мне домой и…–Советский замялся.–Выпили. Очень и очень много. Ну и я… –Не нужно дальше, я всё понял.–оборвал его Трёшка, вставая с кровати.–Давай просто я уеду отсюда, никогда больше не вернусь сюда и мы забудем это всё, хорошо? Не успел Рейх встать на пол, как его резко дёрнули за руку и потянули на кровать. –Рейх, чёрт тебя дери, дай я…–Союз не смог дальше говорить, увидев чуть ли не животный страх в глазах Рейха. Он боялся, чего же? –Рейх?.. –Н-не т-трогай м-меня… Отпусти…–еле слышно проговорил он, зажмурив глаза. Но Союз вместо этого мягко обнял его, зарывшись носом в чёрные волосы. –Тише, тише.–прошептал Союз, поглаживая спину немца.–Я не хочу делать тебе больно, успокойся. Я хочу с тобой поговорить, чтобы наконец-то всё разъяснить. Его голос, бархатный и умиротворяющий, точно колыбельная для Рейха. Понемногу страх отступал, заполняя внутреннее пространство теплом и спокойствием. –Я не хотел делать тебе больно.–начал Союз.–Никогда не хотел. Так хотели обстоятельства, в которые ты, сам того нехотя, втянул меня. После войны ты уехал, а я занялся восстановлением страны. Прошло тогда много времени, прежде чем я перестал вспоминать тебя без злости и обиды. Я всё это время думал о тебе, рассуждал, зачем ты развязал эту жёсткую и кровопролитную войну. И совсем недавно я наткнулся на одно дело. Оно было о тебе. И там я многое выяснил. Ты ведь знаешь, что если убить воплощение, то оно позже возрождается? Рейх слабо кивнул в знак согласия. –Так было и с твоим отцом.–рефлекторно всё внутри тела немца сжалось, а сам он сильнее прижался к тёплому телу Союза.–Плохое прошлое? Извини, что поднял эту тему. Так вот, твой отец возродился, но не в том виде. Видимо, он слишком сильно закрепился у тебя в памяти, раз он смог получить доступ к твоему разуму. Скажи, страшно было? Рейх немного удивился неожиданному вопросу, но всё же ответил согласием. –Твой отец вернулся к нам вместе с ним. Он попал к тебе в разум и долго влавствовал им вместо тебя, я прав? Вместе с тем ублюдком он и ушёл из тебя. Пока никто не знает, где твой отец, но хорошо то, что ты остался в порядке, были случаи, когда после такого воплощение не выживало… Союз сильнее прижал к себе немца, целуя в висок. От таких действий Рейх покраснел до ушей. –И вот тогда я долго думал. Я понял, что зря держал на тебе обиду, что злился и желал тебе смерти. Изучи я это дело раньше, к слову, дело и правда существовало и во время войны, я бы не совершил тех ошибок. Но что самое главное… Союз дотронулся своим лбом до лба Рейха, не отрывая взгляда от его глаз. –Я ведь до войны хотел тебе признаться в…–Союз зажмурил глаза, тихо рыкнув.–Симпатии… К тебе… А сейчас, разобравшись во всём, я снова… Влюбился в тебя. Рейх ошарашенно уставился на СССРа, открыв рот от шока. –Глупо получилось, да? –усмехнулся коммунист.–Ты меня теперь не простишь. Ты ведь, скорее всего, до сих пор держишь зло на меня или даже оби- Неожиданно его губ коснулись чужие, сухие губы. Небольшие ладони легли на скулы, поглаживая большими пальцами щёки. –Ты…–Союз удивлённо смотрел в чёрные алмазы в глазах Рейха, когда он завершил лёгкий поцелуй.–Тоже?.. –Догадался, мой дорогой.–улыбнувшись, беззлобно, ответил Третий Рейх.–Не могу я держать обиду на тебя, ты совсем не виноват в этом всём. Удивление на лице Союза сменилось тёплой и счастливой улыбкой, а после по комнате раздался его смех, искренне добрый. –Чего смеёшься, комуняка? –изогнув бровь, спросил Рейх. –Разве нельзя смеяться, когда ты счастлив? –Ладно, извини. Немец позвонил себе обнять русского, уткнувшись носом в его широкую грудь. Аккуратно, чтобы не спугнуть, русский пересадил немца к себе на колени и стал поглаживать его бёдра и целовать плечи. –Союз…–прошептал в грудь Рейх, положив руки ему на плечи.Больше ты не будешь чувствовать боль, я обещаю…