Там,где цветёт папоротник.

Для создания подходящей атмосферы советую слушать песню "Louisa John-Krol – Hide In Your Shadow". Ночь. Луна. Весёлый гомон. Песни, пляски у костра. То Иван-Купалы ночи Приближается пора. Девушки ведут гадания, Парни скачут сквозь костёр, Только Лель, сынок пастуший, Мрачен, словно тёмный бор. Что ж грустишь ты, милый отрок, Низко голову склонил? Потому ли, что Даниле, Сыну кузнеца не мил? Вьются девки вкруг Данилы, Водят дружный хоровод, Лелю б тоже веселится, Никаких не знать забот. Только вот беда - средь девок, Он подругу не найдёт, Ведь ко всем, кроме Данила, Сердце холодно, как лёд. Вспоминает Лель те сказки, Что когда-то вечерком Им рассказывала бабка, Перед печки огоньком. Мол, растёт цветок чудесный, И цветёт лишь ночь в году, Исполняет все желания, К счастью, или на беду...       Множество звуков может уловить внимательный путник в ночном лесу. Вот птица, возвращаясь в гнездо, вдали кричит, вот ветка сухая под ногой хрустнула, вот травы душистые под дуновением тёплого ветерка перешёптываются. Всё это сливается в тихую, гармоничную, приятную слуху мелодию, называемую лесной тишиной. Ничем не нарушают её лёгкие, практически невесомые шаги по петляющей между деревьев тропинке. Тихий вздох, срывающийся с алых уст, сплетается с шелестом трав, а еле слышный шёпот можно принять за лепет лесного ручейка. Страшно обычному путнику ночью в лесу. Только вот Лель, маленький пастушок, не боится – лес ему пуще родного дома знаком. Все тропки, овраги и поляны известны ему, проводившему в блуждании по лесу немало дней. В деревне паренька в шутку называют «лесным чадом» и только качают головой, видя, как хрупкий юноша с глубокими, цвета малахит-камня, глазами, в очередной раз возвращается из леса с охапкой трав и корешков. Вспомнив о деревне, Лель только закусывает губу и прибавляет шагу – вдали ещё виднеются отблески больших костров и слышны весёлые песни, а попутчики из праздных гуляк ему вовсе не нужны. Разве только один... Лель встряхивает головой, прогоняя ненужные мысли и смахивая с глаз непослушные русые кудри. Если он выбрал путь правильно, то уже совсем скоро выйдет на самую середину леса, где растёт папоротник. Парень и сам не знал, на что надеялся, отделяясь от шумной компании и направляясь в лес. В голове перемешались детские сказки, девичьи песни и желание убежать как можно дальше от того, кто заставляет сердце биться так отчаянно, будто бы желая вырваться из груди. Слишком тяжело было видеть его, старого друга и тайного возлюбленного, в окружении нарядных девушек, веселящегося и смеющегося. Слишком больно было смотреть на то, с какой любовью он обнимает красавицу Ладу, зная, что нельзя дозволить себе даже мимолётное прикосновение. Там, у костра, к нему пришла отчаянная уверенность – сегодня у него будет единственный шанс поменять всё, и поможет ему в этом только древняя магия лесного чуда. Оглядевшись, Лель понял, что он на месте. Тропинка обрывалась, теряясь в тёмно-зелёных зарослях папоротника. Как и следовало ожидать, никаких волшебных цветов среди них не было, разве что виднелись кое-где тонкие стебельки иван-да-марьи. Вздохнув, Лель собрался уже поворачивать обратно, но тут его острый слух уловил нечто совершенно не вписывающееся в тишину леса – женское пение. Словно во сне он двинулся навстречу чарующим голосам, не задумываясь о том, куда они могли его привести. Вскоре его взору открылась небольшая полянка, окружённая стеной из высоких дубов и освещаемая светом молодой луны. Спрятавшись за ближайшим деревом, Лель увидел, наконец, обладательниц чудесных голосов. Их было шестеро - необыкновенной красоты девушек, танцующих и поющих при свете луны. Их стройные тела двигались в удивительном ритме, создавая подобие хоровода. Девушки не замечали Леля, и он ещё долго стоял, завороженный необыкновенным танцем. Он простоял бы так до утра, если бы не почувствовал чей-то пристальный взгляд, упирающийся ему в спину. Резко обернувшись, Лель различил тёмный силуэт, явно принадлежавший мужчине. Испугавшись, пастушок ринулся прочь, не разбирая дороги. Преследователь будто бы и не спешил, но всё равно неумолимо настигал парня. Оглянувшись назад, Лель не заметил преградившую ему путь ветку, и пребольно ударившись об неё лбом, повалился на спину. Последним, что он помнил, перед тем как спасительная темнота поглотила его, был удивлённый взгляд янтарных глаз, светящийся на фоне звёздного неба прямо над ним.