30-дневный ОТП челлендж «Скоро Новый год»

      Забияка покрепче зажмурила глаза. Она отвернулась от настойчиво будящего её яркого света с левой стороны. Тонкая рука метнулась в безуспешной попытке закрыться и превратить свет в тьму. Не помогло. Девушка недовольно вздохнула и, хмурясь, приоткрыла глаза. Белый свет струился из окна широким лучом, падая на пол и освещая небольшую девичью спальню, выхватывая отдельные предметы из тёмного дерева и раскрашивая их новыми оттенками.       Глаза постепенно привыкали к свету, складка между бровей разглаживалась. Забияка задумчиво посмотрела на оконную раму. Ещё вчера день встречал её неприветливо и серо. Девушка резко села на кровати. Белокурые волосы, покоившиеся на подушке, широкой волной расплескались по плечам и спине. Свои тяжёлые косы она любила на ночь расплетать, давая голове отдых.       Забияка зевнула, широко открыв рот и даже не собираясь прикрывать его ладонью: всё равно никто не видит. Она отбросила толстые одеяла из шерсти и меха, под которыми спала, чтобы было не так холодно, и с наслаждением потянулась, вскинув руки вверх, а потом заламывая их за голову. Девушка запустила длинные тонкие пальцы в волосы и хорошенько взъерошила их у самых корней, так что теперь вся её грива стала ещё более объёмной и пышной.       Лениво опустив руки по сторонам, она ещё какое-то время сидела, погружённая в какие-то свои мысли. Наконец Забияка сама себе сказала в полголоса: «Пора вставать», — и высунула из-под одеяла сначала одну ногу, а потом вторую. Длинная рубашка доходила почти до щиколоток, но во сне она вся сбилась, обнажая угловатые колени девушки. Ноги, согретые одеялами, коснулись холодного деревянного пола. Когда Забияка перенесла вес тела на ступни, половица под ними скрипнула.       Поморщившись на неприятный звук, девушка подошла к окну, из корого струился загадочный свет. Она снова зажмурилась — увиденное сквозь щёлочки глаз вырвало тихое «ох!». Снег! Наконец-то!       Забияка опрометью бросилась к сундуку и, отбросив тяжёлую крышку, принялась рыться в нём, выискивая тёплую тунику, шерстяную юбку, меховой жилет. Она нетерпеливо копошилась в своих довольно скромных запасах одежды, отбрасывая в сторону ненужное, а нужное — складывая у себя на коленях.       Быстро одевшись, Забияка принялась за свои волосы. Торопливо прошлась по спутанным прядям гребнем, потом заплела две косы, которые тяжело опустились вдоль тела. Всё время, пока она собиралась, Забияка улыбалась. Зима на Олухе — дело привычное. Но в этом году какая-то странная погодная аномалия оставила их без снега на целый месяц дольше. Там, где обычно лежат сугробы по самые уши, ещё вчера не было ни снежинки. А сегодня, наконец, пейзаж серого острова стал более приветливым.       Нетерпеливо пританцовывая, Забияка сунула ноги в тёплые унты и побежала вниз, по пути постучав в дверь брата.       — Вставай, соня! Всё проспишь!       Пробегая мимо кухни, девушка на секунду остановилась и задумалась: стоит ли позавтракать? Но страх, что виденная ею красота, к тому же сулившая так много веселья и шуток с друзьями, вдруг исчезнет, не позволил ей задерживаться в доме долее.       Забияка уже направилась к двери, как вдруг услышала отчётливое «бам!», ударившее по стене. Девушка замерла, прислушиваясь. Через несколько мгновений «бам!» повторилось. Интересно, что это?       Забияка накинула меховой жилет, прихватила тёплые рукавицы — тонкие пальцы её всегда ужасно мёрзли — и выскочила на улицу.       Она снова зажмурилась от белого света. Солнце виднелось бледным диском сквозь неплотную пелену облаков. Радостное чувство захватило девушку и на мгновение вышибло из неё дух.       Забияка толком не успела ещё привыкнуть к ослепляющей белизне, как вдруг раздалось уже знакомое «бам!», и сотни мелких тяжёлых хлопьев посыпались ей на голову, рискуя попасть за шиворот. Под громкий, знакомый до последнего оттенка, смех девушка невольно вжала голову в плечи, закрывая глаза, прячась от неожиданного снегопада. Она руками стряхнула снежную мокрую пыль с волос, чувствуя, как тают снежинки на её пальцах, превращаясь в капли воды.       Глаза, привыкшие к белизне, распахнулись и метнули искры недовольства в стоявшего перед ней молодого викинга. Но ничего сказать она не успела. Новая порция снега, пушистого и воздушного, но легко мнущегося горячими ладонями парня, полетела в её сторону и, ударившись о притолоку, снова рассыпалась над головой Забияки.       — Сморкала! Я прибью тебя! — крикнула девушка, сбегая по лестнице вниз и устремляясь к молодому человеку.       — Ха-ха-ха! Сначала догони!       Сморкала бросился бежать по деревенским улицам, ловко избегая столкновения со встречными викингами, возмущённо что-то кричавшими ему вслед, сонными драконами и расставленными повсюду корзинами и ящиками. Мягкий и пушистый снег, за одну ночь укрывший своим одеялом остров, легко проминался под тяжёлой поступью парня. Он иногда оборачивался, чтобы убедиться, что его преследовательница не отстаёт, но и не догоняет.       Сморкала увёл Забияку с многолюдных улиц в небольшой переулок и незаметно для неё юркнул за угол дома.       Девушка замерла посреди тихой улочки, настороженно вглядываясь в неё и пытаясь найти парня. Но его нигде не было видно. Она решила, что Сморкала успел сбежать и бросилась было за ним в погоню, твёрдо решив, что так просто он от неё не отделается. Но не сделала и двух шагов, как сильные руки схватили её и дёрнули за угол дома.       Забияка нос к носу столкнулась со Сморкалой. Счастливые, горящие серо-голубые глаза прямо и чуть насмешливо смотрели на неё. Всего секунду Забияка пребывала в замешательстве, а потом начала вырываться, извиваясь змеёй, из медвежьей хватки парня.       — А ну пусти меня! Сейчас же отпусти!       Но это вызвало у Сморкалы лишь радостный смех.       — Ни за что, принцесса! Поймал, значит, моя.       В его голосе было столько малознакомой ей теплоты и счастья, рвавшегося наружу, а главное — это его уверенное «моя»… Забияка сдалась. Она обмякла, её губы тронула улыбка, щёки покрылись румянцем ещё больше, чем от лёгкого уличного мороза. Из сердца по всему телу разлилось тепло.       Почувствовав, что девушка больше не сопротивляется, Сморкала ослабил хватку, слегка отстраняя её от себя, рассматривая её лицо, такое свежее, красивое, знакомое до последней чёрточки и всё же совсем другое.       Пальцы, тепло которых не остудил даже первый снег, провели по спине, плечам и рукам девушки. Ладони коснулись ледяных рук Забияки, и Сморкала слегка сжал их, стараясь согреть. Девушка видела, как его уверенность сменяется смущением, словно он сказал что-то лишнее, что может ей не понравиться. В глазах промелькнул немой вопрос — «Моя?..»       Забияка быстро вырвала руки из теплых ладоней, обвила ими шею парня, стремительно, едва заметно, коснулась губами холодной с мороза щеки, оставляя незаметный теплый след. И пока Сморкала пытался понять, что это было, Забияка, проворно разворачиваясь, схватила ладонями снег, быстро сминая его в неплотный комок. Отбегая, она бросила его в парня, попав ему в грудь. Весело смеясь, она принялась лепить новый снаряд.       — Ах так! Ну всё, Торстон, тебе не спастись!       У Забияки промелькнула мысль, что он, возможно, прав. Её руки и так окоченели уже, а рукавицы она выронила ещё на крыльце. И всё же сдаваться она пока не собиралась.       Хохоча и забрасывая друг друга кое-как наспех склеенными комочками снега, молодые люди помчались по улицам деревни, не обращая внимания на недовольно бурчавших взрослых викингов.