Тёмный папа - злобный папа. Или нет?

«Томас Марволо Мракс-Слизерин (неподтвержденное наследие) Магическая нестабильность, проблемы с контролем. Психическое состояние: сомнительное. Физические травмы: отсутствуют. Ближайшие живые родственники: сын Гарольд Джеймс Поттер (ритуал кровного усыновления, связанный с другим ритуалом)…» Тёмный Лорд задумчиво перечитывал свиток с диагностикой. После зелья для ясности мышления он стал более адекватным, но первый лист всё-таки уничтожил. Сейчас он подумывал уничтожить и второй экземпляр. Поттер — его сын. Нелепица какая-то. Он провёл диагностику, как только вернулся с кладбища и выпил зелье, чтобы не было никаких сюрпризов, но сюрпризы были. Да какие… Видимо, ритуал «Плоть, Кость, Кровь» был не самым лучшим вариантом. Теперь, если он убьёт наглого Поттера, то ему прилетит так, что он никогда больше не воплотится. Тут само решение Магии, а против него — не попрёшь. Честно говоря, он подумывал просто взять и натравить на «сына» своих соратников, но это был, конечно, не вариант. Он прекрасно понимал, что мальчишку спрячут, а его «соратники» предадут его при первой же возможности. Он видел их страх, видел тот ужас, с которым они его приветствовали. Сейчас, пока действие зелья не закончилось, он прекрасно понимал, что это никуда не годится. Сейчас, он был уверен, что в его рядах целая куча шпионов или должников старика, который, конечно, вспомнит про должки, когда ему будет нужно. Иначе как бы они остались на свободе, если бы не вмешался один седобородый старец? Он, как Глава Визенгамота, мог засадить их всех в Азкабан. У него было всё для этого, но он предпочёл заиметь парочку должников, а не посадить их. Лорд понимал это, просчитывал варианты и думал. Пока рассудок был чист — это было легко. Нужно было придумать, что делать с его безумием и магией. Это в первую очередь. Дальше… а вот дальше нужно было решить проблему с Поттером. Убить — нельзя, пытать — тоже не стоит, это также может здорово понизить уровень адекватности и магии, а они и без этого оставляют желать лучшего. Вариант со сторонниками — тоже не подходит, во-первых, он не уверен в верности и лояльности, во-вторых, они его вассалы и приказ такого толка ударит и по ним, и по нему. Можно было бы нанять наёмников, но смерть сына и наследника — это серьёзная потеря и также повлечёт за собой откат… В общем, калечить парнишку было бы недальновидно, что бесило до скрежета зубовного. Он принёс слишком много бед. Да и пророчество… Лорд задумчиво побарабанил по столу и поднялся. Пророчество. Его нужно было узнать полностью и найти способ проверить истинность. Лорд скривился. И почему он раньше до этого не додумался? Впрочем, ответ на этот вопрос он знал. В последние годы он становился всё неадекватнее. Он знал, что ошибки в ритуале разделения души повлекут за собой безумие, даже искал способ слить душу, но это было невозможно. Ну, или он просто не нашёл такого способа. Конечно, ему поначалу удавалось купировать последствия зельями, но в какой-то момент они перестали работать и он окончательно скатился в безумие. Хорошо, что у него было всего лишь два крестража, иначе бы даже купировать последствия не получилось. Ошибки его юности… Если бы не поганый страх и та книга — он бы в жизни такого не сделал. Реддл никогда не был сторонником поспешных решений, он никогда не любил действовать на «горячую» голову. А тогда… Он был юн, напуган, растерян и жалок, отчасти. Не было никого к кому бы он мог обратиться за помощью, не было ни друзей, ни семьи, да даже без этого было бы нормально, если бы не постоянные подозрения, прессинг и пренебрежение. Кто бы что не говорил, а Реддла побаивались и относились с крайней подозрительностью. Он был уверен, что Дамблдор, старая скотина, растрепал про жестокое отношение и воровство, точнее про воровство, которого не было. Реддла, пусть и не любили в приюте, но он никогда ни у кого не воровал, чтобы отомстить или обратить на себя внимание таким образом. Во-первых, жалкие сокровища приютских детишек были крайне убогими и были не нужны Тому. Зачем, скажите, ему какой-то плюшевый, тысячу раз перештопанный и столько же раз застиранный, передающийся из поколение в поколение заяц или медведь? В этом просто не было смысла. Приютские дети вообще не воровали друг у друга, это было что-то вроде догмы и тот, кто нарушал её, — жалел об этом в последствии. Тогда, он просто испугался, что его обвинят в поджоге и запретят выходить из «карцера». Там было крайне скучно сидеть, не было ни книг, ни газет, даже старых, только шкаф, в котором прятали барахло и иногда любимые игрушки провинившихся. Была у Коул такая причуда — забрать у ребёнка самое для него дорогое и не отдавать, постоянно грозясь, что сожжёт это нечто. И это было второй причиной, почему он не воровал у других детей вещи. Уподобляться той же Коул было ниже его достоинства. Но объясниться ему не дали, что в общем-то не сильно напрягло ребёнка. Коул и другие воспитательницы всегда так поступали. Сироты никогда и никому не были нужны. В школе его крайне невзлюбили собственные сокурсники и старшие ребята с факультета, что уж говорить про остальных детей. Грязнокровка, оборванец, нищенка, выродок, ничтожество. Вот кем он был для детей. Вор, беспризорник, жестокий ребёнок, ублюдок. Вот кем он был для взрослых. Спасибо бородатой сволочи. Ему пришлось выгрызать себе путь, изменять мнение окружающих, но люди продолжали опасаться его, как бы он ни старался. Уважение мешалось со страхом и настороженностью. Его никогда это не заботило, но где-то глубоко-глубоко в душе — это было неприятно. Пожалуй, всё это копилось и копилось, а потом вырвалось на свободу в страхе смерти и проклятый ритуал создания крестражей. Лажал Реддл тоже всегда с размахом и пафосом. Во время путешествия он наткнулся на полный ритуал, а потом долго и упорно искал как бы исправить эту глупость. Хорошо, что он сделал первые крестражи в обычных предметах, будь это артефакты, то он бы сошёл с ума со скоростью звука, впрочем, на что-то более дорогое и вычурное у него просто не было денег. Медальон в форме змейки и подобное кольцо. Они были прочными, достаточно прочными, чтобы не разбиться и не сломаться условно самостоятельно, а ритуал довершил всё остальное. Он хранил их в самом укромном месте, которое только смог создать. На силу, фантазию и знания он тогда не жаловался. Всё было зачаровано на собственную кровь, парселтанг и магию. Подделать невозможно, войти, если он не в себе или слаб, — тоже. Он хотел перепрятать их в самом конце своей карьеры, но его не пропустили внутрь. Сейчас он только радовался своей паранойе и предусмотрительности. Лорд оказался у входа в Министерство, на нём была иллюзия и он был ничем не примечателен. Быстро пройдя внутрь он направился в Отдел Тайн, где беспрепятственно забрал пророчество и вернулся обратно. Краем глаза он просмотрел защиту и был крайне удивлён почти полному её отсутствию. Он помнил какой она была раньше — монолит, который вас придавит, если вы надумаете что-то нехорошее. Сейчас же… это было сито. Щиты просели и начали рваться, антиаппарационный купол держится на честном слове, а сигнальные чары — почти полностью отключены. Лорд невольно подумал, что такое Министерство он бы взял в одиночку, в былые годы. Прослушав пророчество он, отчасти, разозлился. Бредятина. Да и голос произносившей… Это точно была Сибилла Трелони. Внучка той самой Кассандры, что примечательно, совершенно бездарная ведьма. Том когда-то обратил на неё внимание, потому что хотел, чтобы у него в рядах был провидец, а внучка столь великой персоны просто не могла быть ничтожеством. Но оказалось могла. Ещё как могла. По уровню магии — почти сквибка, Дар, как таковой, — отсутствует, зато пафосные фразочки, желание предсказать смерть вообще всем и попытки запугать окружающих потусторонним голосом — были в наличии. Возможно, дура и сама верила в свой Дар, но это не отменяло того факта, что его не было. И это, в отличии от пророчеств, можно было проверить. Лорд не распалялся попусту и сначала просто провёл нужный ритуал над предсказательницей, а потом просто стёр ей память. Тогда он был крайне разочарован. Совершенно бесполезная. Сейчас же, он был в ярости. Потому что такая ведьма не могла произнести истинного пророчества, потому что его обыграли и он с удовольствием подставился. Даже его безумие не могло оправдать этого. Реддл злобно улыбнулся, учитывая змееподобную внешность, выглядело реально жутко. Пора было решить проблему с Поттером и решение как его найти лежало на поверхности. Он же его сын. Один поисковой ритуал и он заберёт «своего» ребёнка, а потом просто запрёт кретина, чтобы не доставлял проблем. Делов то. «Возможно, стоит попытаться наладить отношения с ним?» — промелькнула в голове глупая мысль. Он хмыкнул. Об этом можно было подумать после. Но, в любом случае, не стоит оставлять подобный рычаг давления у своих врагов, есть множество способов навредить через ребёнка его родителю. Лорд выпил ещё зелья и направился в ритуальный зал, ничего сверхсложного от него не требовалось.

***

Лорд хохотал очень долго. Очень-очень долго и очень-очень зловеще. Магловский городок… Старик совсем из ума выжил? Лучше бы он его просто на Косой оставил, там и то было бы безопаснее. Приступ веселья закончился, когда он увидел миленький домик, на котором из всех чар были только отвлекающие внимание и сигнальные, довольно слабые, надо заметить. Веселье перестало быть таковым и на смену ему пришёл гнев. Этот старик держит его за идиота? Он проверил всеми возможными способами, которые знал, но ничего сверх не было. Вообще. Это что за защита такая? Он обошёл «защиту» и подошёл к окну. Оттуда доносился какой-то шум. «Ты мерзкий негодный уродец! Как же ты достал! Почему ты просто не можешь умереть, как твоя мамаша и твой никчёмный отец?! Урод!» — Лорд недовольно вошёл внутрь, он был под чарами невидимости, а потому никто его не заметил, да и все были слишком заняты. Тучный мужчина бил лежащего подростка, мерзкая женщина вопила не хуже сирены, а сам Поттер лежал свернувшись калачиком и даже не пытался кричать или закрываться. Это неожиданно укололо Лорда. Какие-то мерзкие маглы избивают его сына, пусть он и узнал об этом сутки назад, но такого он спускать не собирался. -Сомнус. — спокойно произнёс Лорд и подросток, только что заметивший его, погрузился в сон. — Круцио. — маглы завопили от боли и упали, извиваясь, выворачивая свои руки и ноги. Они в ужасе уставились на змееподобного человека, стоящего в дверях. Он подержал их так пару минут, а потом снял заклятие, они шумно дышали и хрипели, пытаясь что-то сказать и отползти от чудовища подальше. Он ухмыльнулся и залез в голову к мужчине. Зачем тратить время на разговоры, когда можно просто прочитать мысли? — Круцио. Мерзкие маглы издевались над волшебником и никто ничего не сделал, чтобы помочь. Это поразительно сильно напомнило ему самого себя. В его детстве никто и никогда ему не помогал, никто не интересовался. Всем было всё равно. Вот и мальчишка Поттер жил в отвратительных условиях. Побои, голодовки, издевательства. В некоторой степени ему было даже хуже, чем Тому. Он всегда надеялся, что мама и папа заберут его, что вернутся и помогут. Он жил этой надеждой, она плескалась у него в глазах, когда на него орали или поднимали руку. Том же всегда знал, что он один, что никакие мама или папа не придут, потому что иначе он не был бы в приюте. Да и воспитатели, по крайней мере, никогда не поднимали руку на детей, всё-таки какой-никакой контроль за приютом был, откровенно плохой, но был. Том называл этих контроллеров: «поверяльщики товарного вида», ибо ничего кроме внешней нормальности их не интересовало. Пришёл сынок борова и воблы, который тоже подвергся круциотерапии и легелименции. Ничего удивительного он не нашёл и в его голове. Тупое быдло, предпочитающие нападать скопом и травящее того, кто слабее. Поттеру доставалось от дорогого кузена так, что иногда он неделями отлёживался в койке, не появляясь в жизни семейства вообще. В такие дни он ел только постольку-поскольку, если о нём вспоминали. Обычно, конечно, не вспоминали. Вообще, после случая на одиннадцатый День Рождения Гарри, семья разошлась, а кузен озлобился и каждое лето Поттер становился боксёрской грушей для мини-борова. Лорд хотел бы запытать их насмерть или просто убить, но он прекрасно понимал, что шумиха, связанная с исчезновением героя, начнётся в ближайшие дни, а этого хотелось бы избежать. Пусть они начнут паниковать позже, тогда он успеет обезопасить новоявленного сына и решить все свои проблемы, ну, или почти все. Он снял пыточное с маглов, они уже просто дышали, а не кричали — сорвали голос. Лорд наложил на них забвение, парочку проклятий и ментальную закладку. Они не вспомнят про его визит и про исчезновение Поттера, будут думать, что просто заперли его в комнате, как всегда, а потом, к сентябрю месяцу, их добьёт проклятие. Всех. И очень-очень медленно, растягивая агонию на часы. Туда сукам и дорога. Он злобно оскалился, подобрал Поттера и вернулся в свои покои. На Тисовую он наведался ещё раз и проверил что там с Фиг, её любопытство и доброта к мальчику явно были неспроста. Он, конечно, не ошибся. Сторонница Ордена Феникса, старая сквибка. Эта тварь должна была приглядывать за Поттером, но свои обязанности выполняла из рук вон плохо, а все робкие жалобы ребёнка воспринимала, как желание мальчика надавить на жалость, да и Дамблдор говорил ей, что он должен расти в строгости. Старый маразматик. Ублюдок. Реддл очень хотел убить её, но в итоге просто наложил проклятие. Не хотелось бы, чтобы смерть этой старой дряни привлекла к городку внимание. Лорд вернулся в свои покои в поместье Малфоев. Нужно было как можно скорее привести дом Реддлов в порядок и переехать туда. Пользоваться гостеприимством Малфоев, конечно, было удобно, но он ни черта не доверял Люциусу. Тот был хладной змеюгой, а Нарцисса была Блэком по рождению, что делало её крайне опасной. Блэки стояли за семью горой и если она подумает, что Лорд опасен для её никчёмного сына, то запросто может сделать гадость. Она даже Люциуса бы не пожалела, если бы он как-то угрожал её ребёнку. Так что, нужно было срочно что-то делать с домом Реддлов, он, конечно, в так себе состоянии, но магия ему в помощь. Гораздо важнее была защита дома. Лорд уже накидал примерную схему защитного контура, но всё упиралось в его магическую силу, которая могла подвести его в любой, самый неожиданный и важный, момент. Эффект зелья подходил к концу и мысли стали путаться. Нужно было подождать немного перед новой дозой, он и так выпил слишком много. Собственная слабость и несостоятельность злили и пугали. Реддл ненавидел терять контроль над собой. Ненавидел быть слабым или, не дай Мерлин, от кого-то зависящим. Это выбивало из колеи, мешало и отвлекало. Он прекрасно понимал, что нужно решить эту проблему как можно скорее.

***

В конце июня он смог переехать в дом Реддлов. О том, что Поттер пропал так никто и не заявил, что было странно. Никто не писал ему? Как же хвалёная гриффиндорская дружба? Впрочем, Лорд никогда и не верил, что гриффы такие белые и пушистые. Жестокие, слабоумные придурки, типичные хулиганы и сволочи. Именно ими сейчас переполнен Аврорат, именно они, поджав хвосты, спрятались за спиной младенца, именно они плевать хотели на чужие страдания и переживали только за свою шкуру. Лицемерные ублюдки. Поттера держали во сне и поили питательными зельями, чтобы исправить тот урон, который был нанесён телу. Лорд был в шоке от жизни этого ребёнка. Просматривая его воспоминания, он медленно, но верно, начинал думать, что в жизни Гарри он был одним из меньших зол. Он всего-то пытался его убить. Он не ломал его, не забирал надежду, не заставлял страдать, просто хотел быстро избавиться. Это было почти милосердно. Особенно на фоне остального. Поттеру никогда и никто не помогал, только требовали чего-то, унижали, ненавидели, завидовали. Люди оставляли его в самых страшных, самых отчаянных, самых опасных ситуациях и продолжали требовать свершений от ребёнка. Забитого, всеми презираемого и глубоко одинокого. Поттер жил на вере в родителей, на чёртовых колдофото в альбоме. По вечерам, когда случалась очередная катастрофа, он доставал альбом с колдофото Лили и Джеймса Поттеров и долго, мучительно долго, всматривался в их черты. Он обещал им, что со всем справится, что будет сильным, что обязательно будет счастлив, что никогда не сдастся. Гарри идеализировал их, они были для него иконой, единственной верой, единственной надеждой и светом в его мрачной, хаотичной и переполненной жестокостью жизни. Они — его якорь, что не давал скатиться в безумие. От этого было физически больно. Лорд с ужасом понимал, что Поттер вызывает в нём какие-то непонятные, но невероятно сильные чувства. Ему хотелось, чтобы Гарри больше не страдал, чтобы больше его не оставляли. Он хотел быть для него взрослым, который сможет помочь, но понимал, что Гарри этого не примет. Почему-то это сильно его расстраивало. Лорд решил, что стоит поговорить с ним, всё же зла он ему не желает, да и он чувствовал, что становится более адекватным. По идее, так и действуют кровные узы. Ребёнку становится лучше, когда родитель рядом и в обратную сторону это также работает. Да и он начал выполнять свои обязанности перед Родом, что также способствует улучшениям. Поттера вывели из сна, тот, сонно проморгался, потёр глаза, подслеповато сощурился, пытаясь понять где он и где очки. Лорд передал ему их и Гарри, невнятно и всё ещё сонно, поблагодарил, что было почти мило, а потом, когда надел их, то нервно огляделся в поисках палочки или ещё чего-то, что могло бы помочь ему. -Как? — хрипло спросил подросток. -Здравствуй. Как ты себя чувствуешь, Гарри? — Поттер продолжал обшаривать комнату взглядом. Лорд вздохнул. — Тебе ничего не угрожает. Пока что. Думаешь, я бы тебя не убил сразу, если бы хотел? — насмешливо спросил он. -Что вам нужно? — парень быстро собрался и сверлил Лорда злобным взглядом. -Ничего особенного. Пока что я хочу, чтобы ты привёл себя в порядок, поел, а потом мы поговорим. — он направился к выходу. — Всё нужное лежит в шкафу, ванная за той дверью, — он махнул на неё рукой. — после домовики проводят тебя. Даже не думай пытаться сбежать. — он остановился у выхода и пронзил парня красными глазами. — Иначе мне придётся быть менее любезным. — Поттер нервно кивнул. Его кулаки были сжаты, но он не стал ничего говорить. Лорд вышел и запечатал дверь. Придётся выбрать более жёсткую модель поведения, чтобы не вызывать лишних подозрений у подростка. Это отдалось неясной горечью, впрочем, быстро прошедшей. Он ожидал в столовой и когда Гарри вошёл, то Лорд зловеще оскалился, что должно было быть милой улыбкой. Одежда по размеру Поттеру шла, но заставляла увидеть бледность и болезнь подростка. Он был слишком маленьким, слишком хрупким и худым. Лорд прекрасно знал, что Поттер — это скелет, на который натянули кожу. И его бесило, что на Национального Героя не обращали внимания от слова «совсем». Это было совершенно ему непонятно. Как человек, что всегда на виду, мог оставаться столь незаметным для всех? Он что ходил под отводом глаз? Поттер нервно заозирался и глянул на открытое окно, видимо, подумывал как бы спрыгнуть. -Ты уже пробовал открыть окно в твоей комнате и не смог? — ухмыльнулся Лорд. Поттер напрягся, понимая, что его ужимки как на ладони. — Здесь стоит защита, а домовики приглядывают за тобой, так что даже не пытайся. -Меня найдут! — упрямо заявил мальчик. -О, и кто же? Твои друзья, которые так и не написали тебе? Дамблдор, который выкинул тебя к маглам? Крёстный, который находится не пойми где? — Лорд мог продолжать до бесконечности. Мог вскрывать душу Поттеру, мог добивать его морально, но остановился. Гарри и сам понимал, что никому не нужен. Он всегда цеплялся за людей, прощал многое, лишь бы заполнить хоть чем-то, ту безнадёжность и страх, которые всегда были с ним. Гарри прекрасно понимал, что все надежды людей просто сломят его, что его выставят против жестокого мага, который сильнее, умнее и старше него и просто будут смотреть как он гнёт спину во их имя. Гарри понимал это. Где-то глубоко в душе он это понимал, но предпочитал убеждать себя, что это не так, предпочитал делать вид, что всё в порядке, но… длинными ночами, в доме номер четыре, на своей неудобной кровати, он думал об этом, делал выводы, а потом отчаянно пытался забыть, закинуть эту безнадёжность куда подальше, продолжал верить в людей. Так отчаянно, так беззаветно и чисто. Словно не его тысячу раз разбирали по кусочкам, словно не его выкидывали, втаптывали в грязь, забывали, ненавидели. Реддл поражался тому, насколько светлым был этот ребёнок, насколько был понимающим и добрым. Вопреки всему он был добрым, он не отказывал в сочувствии, не мечтал о мести, Мордред, да он даже его не ненавидел. Злился, побаивался, но не ненавидел. Пожалуй, то, что он идеализировал родителей — вылилось в это. Гарри верил, что мама и папа были невероятно добрыми, честными, смелыми и понимающими людьми, он не видел в них недостатков. Это была его догма. Его икона, его идол. Он поклонялся им, восхищался, преданно любил и был ужасно благодарен за то, что он жив, за то, что они не побоялись злого тёмного волшебника и до последнего защищали своего ребёнка. Для него они были Богами и это почти пугало, если бы не осознание, что только эта вера не даёт этому ребёнку сдаться. Не даёт ему умереть. Лорд вздохнул и предложил Поттеру сесть. Обед проходил в молчании. Гарри с некоторым недоверием ел, припоминая, что Лорд мог запросто его обездвижить и напоить зельем или просто бросить аваду. Трапеза подошла к концу и рядом с Гарри оказалась газета. В Пророке не было ни слова о пропаже героя, что сильно взволновало подростка, потому что он тут уже почти полтора месяца, а его отсутствия так и не обнаружили. Он сжал столовые приборы и сцепил зубы. -Вряд ли они заметят до сентября, если, конечно, не случится чего-то экстраординарного. — скучающе заметил Лорд. -Что вам от меня нужно? -Вот, почитай. — решив не ходить вокруг да около, он передал пергамент Поттеру, тот самый, на котором было обозначено, что он его сын. Конечно, начался крик, обвинения и прочие «приятности». Обидно немного, но вполне ожидаемо. В конечном счёте, Лорд просто вырубил взбесившееся чадо и был вполне доволен результатом. Теперь стоило просто приучить Поттера к своему присутствию и всё. Лорд не нуждался в любви и прочем. Ему просто нужно было, чтобы Поттер не мешался под ногами. На этой весёлой ноте он отправился делать дела. Их было, к сожалению, просто невероятно много.