Музыка прошлого
6 ноября 2019 г. в 20:12
Старый дом был словно покрыт сетью невидимых трещин и пылью, которую никак не удавалось стереть. Дверь открылась, впуская в прихожую холодное дуновение октября. Жёлтые листья влетели и замерли у порога. Вместе с шорохом послышались шаги. Шипение — чёрная приземистая тень метнулась мимо лаконичного типового коврика с надписью «Добро пожаловать!» у порога.
— Здравствуйте! — громкий, густой голос прогремел и смолк, пугая эхо, отразившееся от сводов коридора и выходящей в прихожую гостиной.
Тишина. Дом замолк, застыл, будто присматриваясь к гостю.
— Эй! — нетерпеливо проревел тот. — Здесь кто-нибудь есть?
По коридору раздались шаркающие шаги. Скрипнула дверь.
— Господин Вишневски, я полагаю? — недовольство прорывалось в голосе гостя. Ему ответил надтреснутый, дрожащий голосок старика:
— Да, я Мозес Вишневски. А вы за… ней?
— Да.
— Погодите.
Снова шарканье. Тяжёлое топтанье на коврике, поскрипывание досок. Шорохи. И вот — шаги старика.
— Я купил её на распродаже в Вене. Потом мне пришлось много переезжать… Я жил под чужими именами. А она всё это время путешествовала со мной…
— Кхм. Это правда, что… То, что записано на этой пластинке, позволяет… многое повернуть вспять?
— О, поверьте, она — это нечто совершенно особенное. Если вы о прошлом, то — да. Прошлое вернётся.
— Я хочу послушать.
— Вы уверены?
— Да, я хочу послушать и оценить её прямо здесь и сейчас.
— Что ж, отлично. Я предоставлю вам проигрыватель, но учтите, вы должны будете встретиться с прошлым в одиночку, ведь у каждого человека оно своё.
— Конечно.
Шаги, скрипы, шорохи, затихающие в другой комнате. Невнятный шум. Снова шаги старика и голос:
— Что ж, я вас закрою ненадолго. Как будете удовлетворены, — постучите.
Звуки закрывающейся двери, поворачивающегося ключа. И тишина — снова тишина. Но в какой-то момент она была нарушена едва слышными заунывными звуками, доносящимися из щели под дверью. Эти звуки были настолько жалостливыми и грустными, и при этом тихими, что казалось, они сосредоточили в себе неизмеримую тоску. Они не успели прерваться, как раздался стук в дверь:
— Мозес! Мозес, откройте! Выпустите меня! Я не хочу здесь оставаться! Мозес!
Но старика не было слышно. Зато звуки стали громче и искажённей, будто гвоздями проводили по стеклу.
Раздался грохот — щель под дверью потемнела. Голос вторил заунывным звукам, что-то кричал, потом бубнил на одной ноте, разговаривал с кем-то, шептал… Потом затих. Затихла и музыка.