***
Утром всех подняли неожиданно рано. В коридоре слышался топот ног, голоса тренеров и воспитателей, хлопанье дверей. Разбуженная шумом, Танька дотянулась до тумбочки и нащупала будильник: без десяти шесть. Раздался стук и в их дверь, затем в комнату просунулась голова одного из физруков: -Девочки, подъём! У нас авария, срочно все собираемся в столовой! Пять минут на сборы! В соседних кроватях зашевелились недовольные Танькины соседки. Сонно ворча и потягиваясь, девочки принялись натягивать на себя одежду, не сразу попадая в рукава и штанины. В столовой собралась почти все «Бриллиантовцы», царил шум и гомон, ребята спрашивали друг друга, что произошло. Самые младшие воспитанники дрожали от утреннего холода и волнения, старшие ворчали, недовольные столь ранней побудкой (и неудивительно, в августе, когда не нужно было ходить на уроки, никто не будил раньше восьми). -Ребята! – голос Ирины Игоревны заставил всех смолкнуть, - Ребята, сегодня ночью у нас вышла из строя система охлаждения катка. Требуется ремонт… По столовой прокатилось недовольное «Ууууу!» -И мы не знаем, как долго он продлится, - продолжала главный тренер, - После совещания мы приняли решение отправить всех вас по другим школам Москвы и Подмосковья, кто способен нас принять… Ребята дружно загалдели от неожиданной вести. Никому не хотелось расставаться с друзьями, ехать неизвестно куда и тренироваться с чужими людьми. -До завтрака вам всем нужно собрать вещи, - продолжала Ирина Игоревна, - В холле будут вывешены списки, кто куда отправится. Это временная мера, но мы пока не знаем, как долго продлится ремонт на катке. Танька запихнула свои нехитрые пожитки в сумку. Сейчас лето, много вещей не понадобится, да и едет она не на край света, всегда можно будет заехать в «Бриллиант» или к бабушке. -Ты уже знаешь, куда тебя переводят? – спросила одна из девчонок. -Не-а, счас схожу посмотрю. Танька отправилась в холл, где у стенда толпился народ, и принялась читать списки под названиями московских школ. Три раза пробежав их глазами, Танька убедилась, что её имени там нет. Тогда она понадеялась попасть в Мытищи или Электросталь, но и там не нашла себя. Только в самом конце, под надписью «г. Глубинка, СДЮШОР «Полёт» Танька увидела свою фамилию в списке из трёх человек. Город Глубинка, где это вообще? Танька почувствовала, как щёки начинают пылать: её задвинули в самую глушь, как одну из самых отстающих учениц! И это после того, как она в прошлом сезоне взяла две серебряные медали? Кто-то локтем отпихнул её от стенда; Танька повернула голову и увидела Жукову, которая пришла вместе с Наташей. -«Янтарь», я так и предполагала, - процедила Илона, обращаясь к подружке, - Неплохо, и метро рядом… - тут Жукова повернулась к Таньке, - И от тебя, Власова, отдохнём. -Это ты подстроила! – крикнула Танька на весь холл, - Что ты нашептала Ирине, сучка? Илона картинно оглянулась вокруг: множество любопытных глаз наблюдало за назревающей ссорой. -Давай, набрасывайся на меня с кулаками, - Илона изогнула тонкую бровь, - Может быть, тогда тебя насовсем оставят в этой Глубинке. Наташка угодливо захихикала. Неизвестно, что произошло бы в следующий момент, когда Танькины глаза загорелись недобрым огнём, и она готова была ринуться в атаку, как вдруг в холле появились Ирина Игоревна с Валентиной. -Девочки, что за шум? Вы уже собрали вещи? Илона, Наташа, автобус будет через полчаса… -Ирина Игоревна, это несправедливо! – закричала Танька, стискивая маленькие кулачки, - Почему их оставляют в Москве, а меня отправляют в эту глушь? Вы же сами говорили, что у меня есть потенциал, а какие тренировки в этой Глубинке? -Таня, успокойся! – тренер нахмурилась, - Ты прекрасно понимаешь, что в Московских спортивных школах всем места не хватит, там свои ученики. Мы всё утро сидели на телефонах, умоляя принять по пять-шесть человек. Скоро сезон, везде тренировки… -Но им-то двоим места хватило! – Танька показала на Жукову с Захаровой, - Это потому что они ваши любимчики, да? – её несло от обиды и злости. Всё то, что Танька не осмеливалась сказать вслух, вдруг вырвалось потоком, все обиды и несправедливость прежних лет, - Это потому что у Жуковой отец – спонсор, да? А я сирота, значит, меня можно в угол задвинуть? -Таня! – прикрикнула Валентина. Лицо Ирины Игоревны побелело, упрямые губы сжались в одну линию. -Власова, прекрати немедленно этот театр! – проговорила она, - Ещё одно слово, и ты вообще никуда не поедешь… -Ну и ладно! – задыхаясь, крикнула Танька, - Какая разница? Всё равно никаких нормальных тренировок мне не видать, и «Жар-Птицу» вы собираетесь отдать Наташке… - она спохватилась, поняв, что брякнула лишнее, круто развернулась и убежала в свою комнату, чтобы никто не смел видеть её слёз. Влетев в комнату, Танька хлопнула дверью, с разбегу кинулась на кровать и накрыла голову подушкой, содрогаясь от беззвучных рыданий. Соседки не рискнули расспрашивать, что случилось, когда Танька в таком состоянии, ей лучше под горячую руку не попадаться. Через несколько минут в дверь постучал Ельцев. -Таня Власова! Собралась? Давай, поспеши, я вас провожаю с девочками. Танька нехотя села на кровати. Ей было стыдно за свою истерику, тем более, что бросать фигурное катание так глупо ей совершенно не хотелось. -Да, Вячеслав Павлович, - хриплым голосом буркнула она, - Мы на электричке поедем? -Сегодня я вас отвезу на машине, спускайся вниз.***
Какой же «сюрприз» ждал Таньку, когда около машины Ельцева она помимо двух старших девочек увидела Наташу Захарову с красным и опухшим от слёз лицом. -Это всё из-за тебя! – заорала Захарова, увидев Таньку, - Ненавижу тебя! Это всё ты!.. – она зарыдала в голос, уронив сумку на землю, и размазывая слёзы по щекам. -Тренера списки пересмотрели, - буркнула Лена Григорович, - Ох, Власова, заварила ты кашу… Танька пожала плечами и ухмыльнулась. -Какая жалость, - ядовито заметила она Наташке, которую пытались успокоить Лена с подругой, - Я-то рассчитывала и от тебя, Захарова, отдохнуть… Всю дорогу Танька молчала, сидя на переднем сидении автомобиля. Сзади тихонько шушукались девчонки. Ельцев пытался утешить подопечных, что ремонт наверняка не продлится долго, и к первому сентября каток будет как новенький, но Танька не слушала, рассеяно провожая взглядом мелькающие за окном посёлки. Глубинка оказался небольшим городком в полутора часах езды от столицы. Где-то здесь находился военный аэродром, как рассказал Ельцев, а за лесом – танковый полигон. -Зря вы это рассказали, Вячеслав Павлович, - засмеялась Лена, - Теперь Таня попробует угнать танк и поедет штурмовать Москву. -Непременно, - кисло отпарировала Танька. Спортивная школа «Полёт» располагалась на самой окраине города. Часть ребят жили в Глубинке, поэтому общежитие им не требовалось, остальные располагались в комнатах по одному. Танька критически осмотрела новое место обитания, и отметила, что тут ничуть не хуже, чем в «Бриллианте», а может даже и лучше: новое здание, просторные коридоры, чуть пахнущие краской, собственная комната без соседей. За окном виднелся то ли лес, то ли лесопарк, непривычная тишина давила на уши. Танька кинула сумку с вещами в шкафчик и отправилась рассматривать школу. В просторном холле уже собралась толпа любопытных, которые рассматривали её как диковинку. -Какие люди, да без охраны! – сказала какая-то девчонка, - Неужели сама Власова? Танька не успела ответить на эту реплику, как какой-то мальчишка помладше брякнул: -А правду говорят, что ты психованная? «Это наверняка из фан-клуба Жуковой меня так ославили», - догадалась Танька. Она сделала несколько медленных шагов к мальчишке. -Конечно, правду, - ответила она, затем сделала резкое движение, словно пытаясь схватить его, - Не подходи, укушу! Ребята засмеялись, кажется, оценили Танькину шутку. Скоро её начали расспрашивать, что произошло в «Бриллианте», надолго ли она здесь, и про соревнования, на которых Танька побывала. Нельзя сказать, что Танька хорошо сходилась с людьми, но и в угол не пряталась. Оставалось надеяться, что Захарова не станет распускать про неё разные враки, как это бывало.***
Вечером, когда появилось свободное время, Танька вышла из здания спортивной школы, чтобы осмотреть городок. Ей хотелось побыть одной, без лишних вопросов и взглядов. Заросшие густой зеленью улицы казались пустынными, машин мало, а прохожих и того меньше. Здесь Танька была уверена, что её никто не узнает, в отличие от Москвы, когда после весенних соревнований какие-то люди просили у неё автограф в магазине, а в метро озирались вслед, гадая, вправду ли это медалистка из юниоров или просто похожая девчонка. Танька миновала залитую солнцем площадь перед домом культуры с непременным Лениным, окружённым клумбой с пожухлыми бархатцами, прошла мимо фонтана, около которого резвилась малышня, и зашагала куда глаза глядят. Улица, застроенная сталинскими пятиэтажками, вывела её к железнодорожной станции. Танька поднялась на пешеходный мост, ведущий через пути, и остановилась. Отсюда можно было рассмотреть привокзальную площадь с магазинчиками и остановкой маршруток, ближайшие дома, из-за которых виднелись кирпичные новостройки большей этажности, правее – лесок и синеющую меж деревьев крышу катка спортивной школы «Полёт». С другой стороны от железной дороги торчали дачные домики, за ними простиралось поле и синеющий на горизонте лес. Танька вздохнула: как Пушкин в ссылке. Вроде бы и гулять можешь, и природой любоваться, а до столицы далеко, ни друзей, ни развлечений. И неизвестно, отпустят ли её на выходных к бабушке в Москву, может быть, без сопровождения и не отпустят, всё-таки ей только четырнадцать, тренера могут выдумать невесть что, будто Таньку похитят прямо из электрички. Чушь какая, она уже в одиннадцать ездила к бабушке на дачу совсем одна и ни разу не заблудилась. Таньке стало невыносимо тоскливо, и даже факт, что противную зазнайку Захарову отправили сюда же, перестал радовать, напротив, теперь Наташка будет ненавидеть её сильнее. Работать придётся со здешним тренером, а Валентина обещала приехать только через пару дней, и неизвестно, что будет с её программой, «Жар-Птицей». Хотелось плюнуть на всё, сесть в электричку и уехать к бабушке, в её маленькую квартирку, пропахшую кислыми щами и выглаженным бельём, чтобы уснуть, свернувшись на стареньком диване под бормотание телевизора, а проснувшись, обнаружить пристроившегося под боком кота Елисея. Хотелось. Но – нельзя. Танька скосила глаза и заметила лежащий на перилах моста маленький белый предмет. Присмотрелась… пачка сигарет. Воровато оглядевшись, не видит ли кто, Танька быстро протянула руку и сцапала пачку. Она оказалась заполненной наполовину, и внутри лежала зажигалка, красная, из прозрачной пластмассы. Танька внимательно рассмотрела трофей, щёлкнула зажигалкой, полюбовалась на мерцающий язычок пламени. Соблазн был слишком велик, и Танька на всякий случай положила пачку обратно на перила, продолжая вертеть зажигалку в пальцах. Солнце клонилось к закату, скоро нужно будет возвращаться в школу. Танька огляделась ещё раз; никого, разве что на платформе несколько человек ждёт электричку в Москву. Танька осторожно протянула руку к сигаретной пачке… В эту же секунду раздался удар грома, раскатившегося по всему небу. Танька вздрогнула всем телом, от неожиданности душа ушла в пятки, а злосчастная пачка, задетая неловким движением, полетела вниз, на пути. Гром среди ясного неба? Но оглушительный рокот не прекращался, перекатываясь эхом с разных сторон. Танька подняла голову и увидела реактивный самолёт, взлетевший над лесом. Кажется, это был истребитель, Танька не особо смыслила в самолётах, но видела истребители на картинках. Самолёт сделал вираж и с оглушительным рёвом полетел в сторону станции, затем развернулся, так что можно было в деталях рассмотреть его брюхо, и, описав дугу, взмыл вверх. Закатные лучи солнца осветили гладкий корпус, отражаясь золотыми бликами. Истребитель словно танцевал в воздухе, кувыркаясь и поворачивая в разные стороны, кружась вокруг своей оси. «Жар-Птица», - подумала Танька, не в силах оторвать взгляда от удивительного зрелища. Движения плавные, но при этом стремительные – вот как нужно кататься! Что-то всколыхнулось в душе, беспричинная радость и восторг пришли на смену тянущей тоскливой меланхолии. -Это Финист летает, - произнёс чей-то голос над самым ухом. Танька снова вздрогнула от неожиданности и повернулась. Какой-то мужчина лет сорока пяти стоял рядом, держась за перила, и с улыбкой наблюдал за небесным танцем. -А почему Финист? – спросила Танька, - Это модель так называется? -Нет, это конкретно этот борт так зовут. Это не просто самолёт, а Живое Крыло, то есть, самолёт-беспилотник, с искусственным интеллектом. Он сейчас отрабатывает элементы высшего пилотажа, тренируется перед авиашоу. Танька вытаращила глаза. Только бы не ляпнуть какую-то глупость вроде «А разве такие бывают?» - значит, бывают, раз незнакомец ей это рассказывает, если только он не решил её разыграть. -Круто, - сказала Танька, чтобы поддержать беседу, - А часто он летает? Я тут впервые, в этом городе. -Здесь военная база, самолёты летают каждый будний день, если позволяет погода, - ответил незнакомец, - А Финист летает и на выходных, когда пилоты всех прочих бортов отдыхают. -А он один такой, в смысле, беспилотник? -На этой базе – да, один. Сейчас Живые Крылья появляются везде, но постепенно. Новейшая разработка с применением робототехнологий. Рано или поздно все машины станут беспилотными, но ещё не скоро. -Откуда вы знаете? – недоверчиво спросила Танька. Мужчина засмеялся. -Всё просто, я служу на этой базе. Только сейчас Танька заметила, что её собеседник одет в военную униформу. -Этак ведь и лётчики станут не нужны, - осмелев, сказала Танька. -Не совсем так. Человек всё равно будет нужен машине хотя бы как оператор. А потом, Живые Крылья – это особые машины, им важно непосредственное взаимодействие с человеком, что-то вроде симбиоза. Так они лучше усваивают информацию для самообучения. -Самолёт может учиться? – Танькины брови поползли вверх от удивления. -Да, как и любой искусственный интеллект. Причём Живые Крылья склонны усваивать информацию касательно не только своих непосредственных задач, - военный сказал эту фразу быстрым полушёпотом, словно бы про себя, - Иногда они бывают чересчур любопытны. Кстати! – он перевёл взгляд на Таньку, - Солнце садится, сейчас уже поздно, родители не будут волноваться, что ты бродишь одна по незнакомому городу? -У меня нет родителей, - спокойно ответила Танька, - Я сирота. «А вот в спортивной школе могут хватиться, это верно», - подумала она и полезла в карман за мобильником. -Извини. Да, я не представился, меня зовут Игорь Викторович Скворцов, если нужна какая-то помощь… -Нет-нет, - быстро ответила Танька, - У меня всё окей. Я фигуристка, - она ещё раз взглянула на военного. Нормальный дядька, честные глаза, не из тех, кто пристаёт к девочкам помладше. И чтобы не обидеть ненароком, она добавила, - Меня зовут Танька. Таня Власова. Если вдруг будете смотреть фигурное по телевизору, может, и я там появлюсь, - она хмыкнула, - Я надеюсь. Истребитель, тем временем, исчез за лесом, видимо, пошёл на посадку. Солнце тоже скрылось за макушками деревьев, и сделалось зябко. -Всего хорошего, Таня, - Игорь Викторович вдруг протянул ей руку, и она пожала его широкую тёплую ладонь, - Я мало знаю о фигурном катании, но теперь непременно посмотрю. -Я пока в юниорах, но на следующий год пойду во взрослое, - Танька улыбнулась. Это прозвучало как обещание, и теперь, глядя в уверенные, чуть строгие глаза лётчика, сама Танька поняла, что должна непременно его сдержать.