Из-за плохой погоды ежедневный кросс отменили, и все ребята разбрелись кто куда: в тренажёрный зал или на каток, а самые ленивые попрятались по комнатам – сидеть в интернете или спать. Танька же уверенно нацепила олимпийку с капюшоном и решительно двинулась к выходу.
-Куда это ты? – послышался знакомый до зубной боли голос Наташки Захаровой, - Там же дождь идёт.
-Не твоё дело! – привычно огрызнулась Танька, - Меньше знаешь, лучше спишь!
-Зачем сразу так крыситься? Я просто спросила, - голос Наташки показался каким-то устало-обречённым.
Танька пробежала мимо неё и выскочила на крыльцо. Прохладная морось приятно охладила пылающие щёки. В самом деле, зачем она так грубо ответила? Наташка не сказала ничего дурного и не заслужила такого ответа… Таньке сделалось мучительно неловко за свой поступок, но она терпеть не могла чувство вины и тем более – извиняться. Кажется, Наташка за все дни, проведённые в «Полёте» так и не смогла ни с кем сойтись, так что зря Танька вообразила себе, будто Захарова начнёт подговаривать всех вокруг против неё.
Танька побежала привычным маршрутом: от ворот школы через парк, сперва по дорожке, потом – по едва заметной тропинке через лесок к забору. Олимпийка промокла насквозь, в кроссовках хлюпало, спортивные штаны и носки измазались в грязи. За забором блестела мокрая взлётка, аэродромные сооружения скрылись за пеленой дождя.
«Ну и зачем я сюда припёрлась? – зло думала Танька, - На что я рассчитывала в такой дождь? Наверняка погода нелётная. Вот дура!»
От внезапно накрывшей досады хотелось разреветься. А ещё – поскорее оказаться под душем, в потоках горячей воды, чтобы согреться, и чтобы слёз никто не увидел. Танька от души врезала кулаком по ячеистой сетке забора, так что та заходила ходуном.
«Ну и не надо! Ну и не приду сюда больше!»
Она развернулась и побрела прочь по мокрой траве, как вдруг услышала вдалеке знакомый свистящий звук. На секунду Таньке показалось, что это галлюцинация, но звук усиливался. Через пару мгновений из пелены дождя показался тёмный силуэт истребителя. Он вырулил на взлётную полосу и медленно двинулся к торцу, как раз в ту сторону, где пряталась за забором Танька. Вспыхнули фары, и Таньке сделалось тотчас теплее на душе.
«Надо же, всё-таки я не зря сюда шла, - подумала она, - неужели он будет летать в такую погоду?»
Но самолёт явно никуда не торопился. Доехав до конца полосы, он замер на месте, чуть шевеля элеронами. У Таньки не оставалось сомнений, что это Финист. Она снова подошла к забору и взялась за него обеими руками.
-Привет! – сказала она вслух хриплым то ли от волнения, то ли от холода голосом, - Ты ведь Финист, правда? А я Танька.
Фары мигнули два раза. И Таньке почудилось, что к ней тёплой волной прикоснулось чужое сознание, осторожно, чтобы не напугать. Сложно было подобрать слова, чтобы описать это состояние; Танька словно читала мысленное послание существа, совершенно не похожего на человека. И в этом послании слышалась забота и сочувствие, поддержка и призыв не грустить и не чувствовать себя одинокой, ведь он рядом, он пришёл потому, что она хотела его увидеть.
У Таньки от неожиданности защипало в глазах, и она неловко потёрла их кулачком.
-Ты хороший! – только и смогла выдавить она, шмыгнув носом, - Жалко, что тут забор, а то мне хотелось бы подойти и тебя погладить.
Фары мигнули ещё раз. Потом Финист всё так же телепатически посоветовал ей скорее возвращаться в тепло, потому что она рискует простудиться, находясь под дождём. Потом он шевельнул рулями направления и с тихим свистом медленно развернулся и покатил обратно. Танька ещё раз вытерла глаза кулаком, и как только самолёт скрылся из виду, торопливо зашагала в сторону школы. В душе переплелись два чувства – восторженной радости и болезненной тоски от того, что Финист так далеко, что нельзя вот так взять и подойти к нему вплотную, обнять за длинный изогнутый нос, прижаться щекой. Неужели она и вправду влюбилась? Влюбилась в самолёт? Фу, как глупо звучит! Никому нельзя рассказывать о таком, иначе засмеют похуже, чем Лёльку.
Прибежав обратно в спортивную школу, мокрая, раскрасневшаяся, растрёпанная, Танька едва ли не с порога налетела на главного тренера «Полёта», Матильду Генриховну.
-Это ещё что такое?! – глаза Матильды (как её тут все звали) полезли на лоб, - Таня! Где ты была??
-На пробежке, - Танька пожала плечами как ни в чём ни бывало.
-Но там же дождь!!!
-Ирина Игоревна велела увеличить нам нагрузку, - отпарировала Танька, - Дождь – это не повод пропускать пробежку.
-Быстро в душевую! С ума сошла? Первое сентября на носу, а ты заболеть хочешь?! Я позвоню Ирине Игоревне и выясню, вправду ли она заставляет своих учениц бегать под дождём…
Танька постаралась скрыть улыбку и поскорее отправилась к себе.
Выйдя из душевой и на ходу вытирая полотенцем мокрые волосы, Танька услышала в конце коридора какие-то крики и шум. Кто-то ссорился. Подойдя ближе, Танька увидела, что человек восемь девчонок окружили Наташку Захарову. Все галдели, словно торговки на рынке, поймавшие воровку. Наташка что-то крикнула в ответ, на что самая старшая из девчонок, Юлька Перова, толкнула Наташку к стене.
-Вот и убирайся в свою Москву, принцесса недобитая! – в голосе звучала неприкрытая угроза, - Только вякни что-то тренеру, мы твои шмотки быстро в окно выкинем…
-Эй, что тут творится? – Танька растолкала девчонок, переводя взгляд то на Наташку, то на Юльку.
На неё уставились с подозрительным неодобрением.
-Ещё одна чемпионка пришла, - проворчал кто-то из девчонок.
-Эта цаца считает нас тут всех деревенским быдлом, - Перова, сверкнув глазами, уставилась на Таньку, - Что она, мол, фигуристка, а мы тут так, непонятно зачем коньки нацепили.
-А она типа вся такая крутая, её по телику показывали, а пришлось отправиться в глухомань, чтобы тусить с кривоногими тёлками… или как там она сказала? – возмущалась другая девчонка.
-Доярками, - подсказала третья, - Она назвала нас доярками на льду.
-И чё, это повод набрасываться толпой на одного? – спокойно спросила Танька.
-Мы собирались поговорить, - сказала Юлька после некоторой паузы.
-Ну и поговори, а руки-то чего распускать? – Танька пожала плечами.
Она сама не любила Наташку, но сейчас у Захаровой был вид зайчонка, затравленного сворой собак.
-А что, раз чемпионка, то сразу хрустальная? И пальчиком тронуть нельзя? – спросила одна из девчонок.
Танька резко обернулась.
-А ты всегда такая смелая или только когда в компании? – спросила она, - Пойдём поговорим один на один, если хочешь.
-Да ладно-ладно, чего ты сразу?.. - девчонка оценила стальные нотки в Танькином голосе.
-А кто чемпионка – решать будут судьи, - Танька свирепо оглядела всех собравшихся, - Если считаете, что катаетесь не хуже, то сами попадёте хоть в телик, хоть на олимпиаду. Вперёд! Коньки вам на ноги! Пошли, Наташ, - она взяла растерявшуюся Захарову за руку и потащила за собой в сторону комнаты.
-Вот отчаянная! – с восхищением произнесла Перова, - Дерзкая!
Это был большой комплимент, Танька ухмыльнулась.
***
-Я с тренером говорила, а они подслушали! – рыдала Наташа в Танькиной комнате, - Тань, ну они же вправду отвратно катаются, и Перова эта, и все прочие. Зад отклячат и ездят по катку туда-сюда. С двойного тулупа падают. Нас бы отчислили за такое, а этих даже не ругают…
-Верно, - вздохнула Танька, - Но всё-таки не стоило называть их вслух доярками. Это на наших Ирина так обзывается, и все привыкли, а местные решили, что ты задираешь нос как типичная столичная штучка. У них своя гордость, в конце концов, они не виноваты, что тренера их разбаловали.
Ей впервые стало жалко Захарову. Ну задирает нос Наташка, так ведь не каждый второй берёт серебро на международных соревнованиях!
-На воды попей, - Танька протянула Наташе бутылку минералки, - И умойся, скоро на каток идти.
Наташка кивнула и послушно взяла бутылку.
-Тань, а можно я к тебе в комнату перееду? – вдруг спросила она, - А то мне страшно теперь одной оставаться, вдруг они мне какую-нибудь гадость подстроят? Они ж трусливые, нападают толпой, гадости делают исподтишка…
«Как будто вы с Жуковой никому гадостей исподтишка не делали!» - подумала Танька, но ответила:
-Да, валяй. Перетащим вещи. Всё равно к первому сентября ещё ребята приедут с каникул, будем уплотняться.
С этого дня Танька перестала видеть в Захаровой своего врага. Она вообще узнала о Наташе много, о чём раньше и не догадывалась: что та родом из Дубны, её отец – физик-ядерщик, а мать – бывшая фигуристка, что они развелись, когда Наташке было восемь, и теперь мать замужем за бизнесменом. Что у Наташки никогда не было друзей, потому что её достатку многие завидовали, и сойтись удалось только с Илоной Жуковой, но Жукова относилась к ней свысока и не прощала Наташкиных успехов в спорте. И тот старый скандал, о котором судачил весь «Бриллиант» разгорелся как раз тогда, когда Наташа посмела взять золото в Загребе, а Жукова осталась с бронзой.
***
Наступил сентябрь. Первого числа, аккурат во время праздничной линейки прямо над школьным двором низко-низко пролетела тройка истребителей, выпустив салют тепловыми ловушками.
-Лётчики нашей авиабазы приветствуют учащихся своей подшефной спортивной школы! – сказал директор.
«Ого, подшефная школа! – подумала Танька, задирая голову и прослеживая путь самолётов, - Стоило бы догадаться, раз уж она зовётся «Полёт». А первым-то из тройки летел Финист! Стало быть, не только лётчики приветствуют…»
Потянулись учебные будни. Свободного времени у Таньки стало ещё меньше, точнее, оно осталось только в субботу вечером и в воскресенье, поскольку на буднях к спортивным дисциплинам добавились обычные уроки. Нельзя сказать, что фигуристов слишком мучили физикой и алгеброй, но всё же над домашкой приходилось потрудиться. Танька была заядлой троечницей, разве что английский ей давался сравнительно легко. Наташа оказалась куда более усидчивой ученицей, и Танька быстро оценила соседство с ней, когда списывала особенно неподдающиеся ей самой задачи.
Теперь удирать через парк с тайной надеждой встретить Финиста удавалось всё реже: то времени не оставалось, то погода делалась абсолютно непригодной, и парк превращался в болото. Но сидя в классе, Танька стала замечать, что почти всякий ясный день один или два истребителя нет-нет, да и пролетали где-то совсем близко от школы, так что дрожали стёкла в оконных рамах. Пару раз Таньке удавалось увидеть знакомый тёмный силуэт, и ей казалось, будто Финист хочет навестить её, и еле удерживалась от того, чтобы подбежать к окну. Ей удалось выяснить от мальчишек, что Финист, как и другие самолёты авиабазы – это Су-35. Это знание не так уж много говорило Таньке, но будто бы делало её чуть-чуть ближе к этому удивительному существу.
Приближалось время контрольных прокатов. Танька тренировалась на катке каждый день; впрочем, не только она, но и все «Бриллиантовцы», но четверной прыжок давался только ей.
-Как ты это делаешь? – с изумлением спрашивала Лёлька.
Она сидела на зрительской трибуне вместе с несколькими другими учениками «Полёта».
-А вот так! – Танька неопределённо пожала плечами, набрасывая на себя олимпийку, мол, само выходит.
-Круто! – выдохнула Лёлька, - Я так, наверное, никогда не смогу…
Юля Перова и её подруги смотрели с нескрываемой завистью.
-Может и сможешь, если только перестанешь бояться прыжков и скорости, - хмыкнула Танька.
Её так и подмывало рассказать Лёльке о дружбе с Финистом (если это можно было назвать дружбой). Лёлька наверняка поймёт.
Была суббота, и после обеда у девочек выдалось свободное время после школьных занятий. Танька и Лёлька шли по дорожке парка. Навстречу изредка попадались горожане, гуляющие с собаками или одинокие велосипедисты; листья на деревьях начали желтеть. Танька вытащила из кармана зажигалку – ту самую, найденную на мосту, и периодически щёлкала ею, любуясь на язычок пламени. Он напоминал ей о Жар-Птице, мифическом персонаже, а ещё – о первой встрече с Финистом. С аэродрома донёсся знакомый звук реактивного двигателя взлетающего самолёта, и через несколько минут девочки увидели Су-35, кружащий в ярком осеннем небе.
-Как странно, - задумчиво проговорила Лёлька, - Финист в последнее время постоянно пролетает около нашей школы. В прошлом году такого не было.
Обе девочки синхронно подняли головы, следя за движениями истребителя, промелькнувшего над верхушками деревьев.
-Правда? – Танька изобразила удивление, - А разве у вас не постоянно летают?
-Летают периодически, но обычно в другой стороне, и потом я заметила, что Финист как будто норовит сделать так, чтобы его заметили. Обычно так бывает, если Живое Крыло чувствует рядом человека, подходящего ему в союзники.
Танька загадочно улыбнулась.
-Чего ты лыбишься? Не веришь? – приготовилась обидеться Лёлька.
-Мне нравится Финист, - сказала Танька, - Когда я катаю произвольную, «Жар-Птицу», я думаю о нём. Во время пробежек я старалась удрать поближе к забору, чтобы его увидеть. Один раз он приехал специально, когда шёл дождь и никто не летал… Как думаешь, мог он выбрать меня?
Лёлька от изумления открыла рот и замерла на месте. И в эту же самую минуту истребитель пронёсся низко-низко над парком, оглушив девчонок рёвом двигателя. Таньке далее показалось, что берёзки закачались от выхлопа реактивной струи.
-Ну, Танька! – только и смогла проговорить Лёлька, - Ну дела!!!
