Руфь

Руфь тихонько прикрыла дверь, за которой мирно спал её ребёнок. Крадучись, пробралась в свою комнату и, наложив чары тишины, позволила себе громко выдохнуть. Учебный год начался спокойно. Том занимался, ходил в библиотеку за книгами, вместе они ходили на ужин в большой зал, Руфь часто готовила, доводя до истерики их домовушку, приносила своему мальчику на перекусы салаты из фруктов, пироги с мясом и домашние заготовки. Том в такие моменты, поглощённый знаниями, тянул в рот всё, что оказывалось рядом и не замечал умилённого хихиканья над собой. Или делал вид, что не замечал. Руфь немного хмурилась, когда стала понимать, что мальчик абсолютно доволен отсутствием общения со сверстниками и все его передвижения по школе ограничиваются классными комнатами, большим залом и их собственными апартаментами, но давить не спешила. Маленький волшебник не спешил подпускать её близко и рассказывать что-то сверх того, о чём она сама спрашивала. Хорошо, пусть будет так. Гораций таки уломал её немного помогать больничному крылу с зельями первой необходимости, выбив ставку на это, так что теперь приходилось несколько часов в день, как раз, когда у Тома были занятия, стоять за котлом и варить бодроперцовое, костерост или успокоительное. Последнее очень хорошо пользовалось спросом у преподавателей, даже Слизнорт, признанный мастер, тягал её зелья с завидным постоянством и даже не преминул доплатить за лишнюю партию. А ей что, деньги идут и идут. И пусть. Её мальчику понадобится хороший вклад в будущее, не ограниченный былыми богатствами родовых сейфов. Не то что бы на данный момент в сейфе Слизеринов было мало денег, но Руфь рассчитывала здраво — когда есть возможно подзаработать, то почему бы и нет? И сегодняшний день должен был пройти так же похоже и тихо: Том вернётся с занятий, и его будет ждать тёплый, вкусный обед, дежурный, но искренний вопрос, как прошёл его день, а вечером они, может быть, вместе посидят у камина, читая или обсуждая что-то. Руфь как раз занималась тем, что доваривала зелье, отсчитывая помешивания, как в дверь громко постучали. Рука дрогнула, едва не прервав ритуал, но женщина заставила себя завершить помешивания, гулко постучать деревянной ложкой по боку котла, погасить огонь и накрыть крышкой. Готово. В дверь ломились так, слово за стучавшим гналась стая оборотней пополам с дементорами. Руфь резко распахнула дверь и стучавший мальчишка ввалился в комнату, не удержавшись на ногах. — Там! Там! — задыхаясь, пытался построить целое предложение. Руфь впихнула флакончик с слабым раствором успокоительного, и, выпив, мальчишка наконец-то смог выговорить. — Там Реддл на учеников змей напустил в общей гостиной! Руфь, коротко выругавшись, побежала по коридору, хорошо, что было недалеко. Картина сдвинулась в сторону, даже не спросив у неё пароля. В освещённой камином комнате стояла мёртвая тишина. И старшекурсники, и младшие, прижавшись к стенам, кажется, даже не дышали, в то время, как Том, с побелевшим лицом стоял напротив группки подростков, шеи которых обвивали оскалившие пасти змеи. Руфь успела уловить едва различимое движение губ. — Том! Мальчик резко обернулся на неё, и его глаза расширились от… страха? Он резко склонил голову, скрывая взгляд за прядью волос, и сложил руки на груди — в упрямом, защитном (?) жесте. Руфь бросилась к нему и со злостью обнаружила несколько царапин на его лице и треснувшую губу. Когда же она принялась ощупывать его на предмет больших повреждений, Том тихо зашипел, когда её рука коснулась рёбер. Магия взметнулась в неё чёрным вихрем. — Что здесь происходит? — обратилась она к слизеринцам, остановив взгляд на перепуганной группке связанных змеями подростков. Все молчали. Обернулась. Голос из-за нахлынувших эмоций казался невыразительным и звенел на окончаниях слов. — Том, пожалуйста, отпусти детей. Том вздрогнул от её голоса и что-то тихо прошипел. Змеи тут же отпустили заложников и, мягко извиваясь, подползли к ногам Тома, вдруг остановившись напротив неё. Том что-то ещё прошипел, но ползучие гады остались на месте. — Пошли прочь! — рявкнула на них Руфь. — Слушайтесь хозяина! Чешуйчатые склонили головы и исчезли в отнорках, которыми были испещрены стыки стен и пола. Руфь зло сжала пальцами переносицу. — Ещё раз повторяю, что здесь происходит? — Он напал на нас! — быстро отошёл один из ребят, в котором Руфь смутно признавала какого-то благородного отпрыска. — Совсем с ума сошёл, псих! Слизнорта сегодня не было — отбыл на съезд зельеваров, поэтому главной властью на факультете была Руфь. — И почему же он это сделал? Ученики переглянулись и зароптали под ледяным взглядом. — Мы ему ничего не сделали. — Ну конечно, — хмыкнули в ответ. — Мне принести сыворотку правды или здесь найдётся кто-то, кто наберётся смелости рассказать правду? — У него забрали палочку и наложили несколько родовых проклятий, а ещё побили. — Раздался за спинами одногруппников тонкий детский голосок, но говорящего не было видно. — Что за проклятия? — Какая разница? Он почти все уже сбросил, — хмыкнул долговязый подросток, на лице которого расплывался хороший синяк — Руфь почти улыбнулась. Её мальчик отказывался быть беззащитным и признавать поражение. — Почти. — Это родовое проклятие Розье, от которого человек теряет возможность произносить людскую речь. Кто ж знал, что юный наследник и без палочки колдовать может, — хмыкнул старшекурсник с буйной шевелюрой и тёмно-синими глазами. Он старался выглядеть незаинтересованным, но эмоции скользили на дне его глаз. — Тебе бы с таким языком на Гриффиндоре учиться, Блэк! — рявкнули в его сторону. — А тебе с такой тупостью даже на Хаффе места не нашлось, — коротко отбрили. — Закрой рот, полукровка! — От почти сквиба слышу! Только и можешь, что досаждать окружающим. А ведь декан предупреждал, что с твоим поганым характером ты однажды нарвёшься. С чем я и могу тебя поздравить. Руфь слушала перепалку и одобрительно качала. Юноша заметив её взгляд, коротко поклонился. — Джерард Блэк, к вашим услугам, леди. Заметив любопытство на её лице, улыбнулся. — Мы с братом признанные бастарды рода Блэк. К юноше за спину скользнул тот самый мальчик, который стучал в двери Руфь. — Я передам случившееся вашему декану. А пока чтоб ни звука не было слышно. И будьте уверены, я не поленюсь отправить письма вашим родителям с требованием виры за оскорбление и причинение вреда Наследнику Рода. Идём, Том. Зачем ты вообще сюда пошёл? Я ждала тебя дома. Мальчик попытался что-то ответить, но изо рта вырвалось только шипение. Из-под полы показалась небольшая змейка и заинтересованно приподняла треугольную голову. Кто-то из студентов вскрикнул. Да, накладывая заковыристое проклятие, никто и подумать не мог о таком козыре в рукаве мальчишки. Руфь не удержалась и погладила его по напряжённым плечам. — Всё будет хорошо, малыш. Мы всё уладим. — И вы так это просто это оставите?! Он хотел нас убить! — Он защищался, это во-первых, — даже не обернулась Руфь, продолжая подталкивать будто задеревеневшего мальчишку к выходу. — Вы — преподаватель! — Я — его мать! — рявкнула, обернувшись. — И в первую очередь мне важен мой ребёнок! И я в первый и последний раз предупреждаю вас всех, и передайте другим — Том — мой сын, вред причинённый ему я отведу на всех вас, помножив во сотню раз. Коли все вы здесь — воспитанные в старых традициях, то, думаю все понимаете, что это значит — вы, ваши родители, род и потомки захлебнётесь в откатах. Руфь рассеянно улыбнулась, остановившись взглядом на тёмно-синих глазах. — Конечно, непричастных ничего не коснётся. Даже тех, кто видел, но молчал. Хоть не делали хуже… Мистер и мистер Блэк, жду вас двоих на чай, обязательно приходите. Джерард коротко поклонился. Руфь почти улыбнулась. Ну надо же, и среди дерьма какой-никакой цветок распустится. — Пойдём, малыш. Она ласково приобняла мальчика и потянула не в их комнаты, а куда-то вглубь, в самое сердце старого замка. — Ты знаешь, что Розье перевели на домашнее обучение? — тихо спросил её Том, взглянув поверх чашки. Руфь улыбнулась ему и кивнула. — И что с того? — Тебе не кажется, что это немного… слишком? Ему всего четырнадцать. Том говорил тихо, будто через силу — чёртовы последствия проклятия — на человеческом языке он говорил усилием, каждый раз как заново вспоминая слова и их последовательность. Руфь злилась, но больше ничего не могла сделать — и без того перебросив почти всё откатом обратно на того школьника. Алтарь почти искрился от магии, но тихое «спасибо» от ребёнка стоило того, чтобы на неделю слечь с истощением. — Думаешь, что я ему жизнь искалечила? Тогда что мне оставалось, а? Оставить тебя — таким? Я просто вернула послание отравителю. Том надолго замолчал. Руфь прихлебнула остывший и кажущийся безвкусным чаем и тоже задумалась. Гораций был в ужасе, когда вернулся, видя молчание выдающегося студента — в первые дни Том не мог связать и двух слов, поэтому и отмалчивался, чтобы не сорваться на шипение. С тех пор он и вовсе не разговаривал с посторонними, сохранив установившееся мнение, что проклятие оставило своё действие. При этом мальчик оставлял за собой звание лучшего студента курса и превосходно учился, заваливая преподавателей письменными работами. Руфь почувствовала прикосновение к своему разуму и улыбнулась. «Что?» «Ты разве не хочешь наказать меня за то, что я натравил змея на тех детей?» «Это была самооборона, так что не вижу смысла» «Я мог бы убить их» Руфь посмотрела на помрачневшего Тома и, потянувшись через стол, взяла его за руку. «Но ты не сделал этого» «Я хотел. Потом пришла ты» «Я тоже хотела бы уничтожить всё, что причиняет тебе боль, Том. Но понимаю, что некоторые вещи ты должен будешь преодолеть сам» «Но взрослые всегда наказывают за проступки. И теперь все думают, что ты спустишь мне с рук всё, что угодно» «Правильно думают» «ЧТО» — Малыш, — Руфь пересела рядом и притянула мальчика в свои объятия, не отрывая глаз от дрожащего тёмного взгляда. — Я говорила тебе и другим, что всегда буду оставаться на твоей стороне. И поверь мне, я обязательно скажу, если что-то в твоих действиях мне покажется плохим или неприятным. Ты не сделал ничего непоправимого. Да, напугал и ещё как, но с этими детьми не случилось ничего страшного, хотя я бы ни за что не осудила тебя за праведную месть — на удар надо платить ударом, иначе в следующий раз тебя смешают с грязью. Многие скажут, что так нельзя воспитывать ребёнка, но это только наши с тобой дела, да? Я хочу оставаться на твоей стороне, мой маленький прекрасный змеёныш. Ты ведь никогда не нападал первым, да? Только отвечал на угрозу. Как змея, защищающая своё гнездо и свою жизнь. Она не нападёт, если ты пройдёшь мимо, будет насторожена, если остановишься, и укусит, если почувствует угрозу. Поэтому я заклинаю тебя, Том, оставайся таким. Не неси зла тем, кто не причинял его тебе, и достойно отвечай тем, кто против тебя. Я прошу от тебя только этого. Том прикусил губу и, помедлив, вжался в неё лицом. Руфь улыбнулась и прижалась щекой к его макушке. — Я всегда буду на твоей стороне, Том. Просто оставайся собой.