Компромисс

Если ульи пчелиные спят в груди Впереди не спасти, нежно лечь на дно Зимовать за кресты, будто всё одно Обещаний нечаянных жечь костры (с) Mujuice - Обещания

Пятница, 28 октября 2022 года Если человек состоит в долгосрочных отношениях, значит, ему повезло. Его выбрали, потому что он лучший, когда прижимается в постели, когда заваривает утренний чай, когда тихо говорит «спокойной ночи»‎. Значит, он заразительно смеется, превосходно танцует и лучше всех рассказывает истории за ужином с родителями. Его выбрали, и он счастлив, потому что никто другой не нужен. Счастливые люди не изменяют? Счастливым людям не изменяют? Вопросы глупые, пустые, сыпались на голову как капли воды, отчаянно бьющиеся о кафельный пол. Ополоснуться после шестичасовой операции казалось вершиной блаженства. В попытке перенести центр тяжести Кит прижался лбом к затертой плитке общей душевой, скосил глаза, разглядывая, как Бим Барами крутится на месте и намыливает брови гипоаллергенной пеной. Член задорно дергался в такт умывательным движениям, мыльные пузыри сползали по животу и путались в дорожке волосков. Само очарование и безмятежность. Что не устраивает Форта? Кит мог бы разглядывать тело Барами целую вечность. Любоваться огнем, водой и раскрасневшимися булками будущего анестезиолога. — Ай’Бим, ты знаешь, что у тебя волосы на бедрах не растут, а на ягодицах очень даже, — поделился наблюдением Кит. Бим возмущенно фыркнул, подавился пеной, закашлялся, зыркнув с раздражением, и отвернулся. Кит, будучи хорошим другом, заботливо похлопал по спине, не удержался и один раз припечатал по заднице. Вышло звонко. — Не обижайся, живи, — извинился он. — Это был комплимент. — Руки бы тебе оторвать — Бим сморщил нос, изображая недовольство, но уголки губ выдали его. — Хирург без рук — вот была бы умора. — По крайней мере, я умею разборчиво писать, — не остался в долгу Кит и передразнил Пи’Крипачонг. — «Кардамон? Кордарон? Барами, это протокол операции или кулинарная книга?» — Ты же понимаешь, что она любя. Я ее любимый ординатор. Бим изобразил умное лицо, смешно поджав губы, горделиво вскинул голову и почти поскользнулся на мокрой плитке. Акробат сраный. Кит не ответил. Он не забыл о разговоре с Шефом, но к решению проблемы так и не перешел. Точнее, он не видел проблемы. Бим многое знал, без запинки отвечал на самые каверзные вопросы заведующей и других врачей, справлялся с документацией. Кит наблюдал за ним всю операцию. Нервно и неуклюже шил мышцы, кожу, перехватывал гемостатическую губку и осторожно косился на Барами, проверяя, как у того дела. Шеф управляла сном в двух операционных одновременно, а Бим дежурил на стуле, готовый в любой момент сообщить о внештатной ситуации у стола, и сколько бы Кит ни приглядывался, проблемы он не видел. Воспользовавшись его задумчивостью, пена стекла со лба, обжигая глаза. — Я чуть не обосрался, когда давление упало, — Кит сунулся под струи воды и попробовал развести друга на откровения. — Потом еще раз, когда Шеф послала тебя решать проблему. Хорошо, что она одумалась. Бим кинул в него мочалку. — Я бы справился, — легкомысленно откликнулся он. — Ты побледнел и... — и ничего. Люди могут бледнеть, разве это запрещено законом? Кит сплюнул горькое мыло и сменил тему. — Ай’Бим, прикинь, Мингкван ночью сошел с ума и скакал по квартире. Бим выключил воду, накинул на плечи махровое полотенце, попытался собрать бессчетные баночки для ухода за нежной кожей и заинтересованно промычал, так что Кит продолжил жаловаться. — Обнаружил в спальне кого-то с лапками, испугался, обиделся, что я не смог обезвредить врага. У меня после целого дня в линзах так глаза болели, что я и не видел, куда он там показывает. Короче, я не выспался, он не выспался, и теперь мы не разговариваем. — Жестко, — Бим попытался забрать последнюю синюю банку с полки и с грохотом уронил все на пол. — Да бля. Открываем рубрику «А мой-то вчера»‎? — Я могу каждый день про него охуительные истории рассказывать, — Кит последний раз сполоснул голову, подтолкнул ногой мыльный тюбик и тоже потянулся за полотенцем. — Недавно на него прыгнул кузнечик, и он молчал не дыша, пока я его не снял. А я пиздел, я вообще не сразу заметил. Мингкван мне предъявил потом, что у кузнечиков уши на коленях. А я ему: «Не на твоих же коленях, чудо. Мог и сказать!»‎ — воспоминание было приятным. Кит улыбнулся своим мыслям, подумав, что нужно почаще выбираться из гипсокартонной коробки на пятом этаже, и спросил: — А у вас как? Старая скамейка протяжно скрипела, пока Бим устало натягивал белые штаны. Слишком медленно, настолько, что Кит успел пожалеть о своем любопытстве. Вот какая ему разница? — Нормально, — моргнул Бим и неожиданно покраснел. — Все... Классно. Кит натянул хирургичку на голову, скорее прячась, чем спеша в отделение. Неловко было видеть Бима таким. Мечтательным? Счастливым? Что Форт сделал, что он буквально плывет? Пожалуй, Кит не хотел знать ответ. — Кстати, я договорился с Фортом, — продолжил Бим будничным голосом. — Он посмотрит твою машину. Ты только деньги ему на карту скинь, чтобы за железом заехать. Кит с силой дернул рубашку, просовывая голову. Очки зацепились, больно впиваясь в переносицу. — С Ай'Фортом?! — Ну да, — пожал друг плечами. — А что? С кем еще я мог договориться? — Ты сказал, что этот человек понимает в машинах, — Кит понял, что сморозил глупость раньше, чем договорил. Бим и правда смотрел на него как на идиота. Действительно. Форт подрабатывал механиком еще в университете, интересовался любой техникой, но все равно стал последним человеком, о помощи которого Кит подумал. — А когда? — черные буквы на белой подложке бейджа неприятно резали глаза контрастом, и Кит никак не мог сконцентрироваться. — В смысле... Зачем? — Просто, — фыркнул Бим, гордо поправив покосившееся «Врач-ординатор Барами»‎. — Ему же в кайф. В нашей квартире все припаяно и обмотано изолентой, ему только покажи что-нибудь сломанное. Спасешь нас от посягательств на новую стиральную машину. Киту было насрать на стиральную машину. Его волновали только внезапно свалившаяся встреча и то, как наивно и безрассудно улыбался Бим. Если верить Мингквану, измена — это единственная вещь, которая в католицизме запрещается дважды. Один раз как поступок, второй как простая мысль о неверности. Буддизм оставался краток и советовал удерживаться от порока, а потом заговаривал о важности духовной дружбы. Вот только ни одна религия мира не могла объяснить, почему из всех людей на планете Форт выбрал именно Бима, почему Кит всю жизнь смотрит на лучшего друга с открытым ртом, мечтая иметь то же, что есть у него, и как им дальше со всем этим жить. Бим нетерпеливо прищурился, дожидаясь ответа, и Кит сдался. Денег в самом деле оставалось немного, учитывая компенсацию водителю Мазды и тот самый расход на железо, которое обойдется в кругленькую сумму. Конечно, можно было бы чмокнуть Мингквана в нос и намекнуть, что карманные расходы выросли, пора бы и снова позвонить отцу. Может даже развести его на новую машину, но от одной этой мысли становилось противно. Хоть мини-юбку надевай с чулками: блядство какое-то, честное слово. А Форт? Если сможет помочь, то почему бы и нет. Тем более Бим сам договорился, так что Кит как будто бы и совсем ни при чем. Никому не должен, не перед кем смущаться. Проставится в конце концов, они же теперь друзья. Совершенно не к месту Кит вспомнил, что приехал на работу в старых растянутых джинсах, но понять, почему его это встревожило, не успел, потому что дверь в раздевалку распахнулась. — Молодежь? — на пороге появился запыхавшийся Пи’Теванит. — Вы нейрохирургов видели? Кит помотал головой, поспешно подтягивая штаны. — Да чтоб их и все их отделение, — сокрушенно проговорил куратор, отступил было назад, но передумал. — А черепно-мозговую не хотите посмотреть? Там в приемку привезли. С большим рвением Кит растянулся бы на диване в ординаторской, но любопытство перевесило, и нестройной компанией они поспешили по узким лестницам на первый этаж. По пути пришлось выслушать несколько скверных слов в адрес нейрохирургов, выяснить, что «на телефоны нужно периодически отвечать»‎ и что даже неврологи «та еще свинота, если честно, молодежь»‎. Кит послушно поддакивал и еле сдерживал смешки от праведного гнева своего наставника. Бим наоборот оставался серьезным и сосредоточенным, как будто боялся упасть со ступенек и тоже получить травму. — Зато дежурного сосудистого хирурга всегда можно дернуть, да? — не собирался успокаиваться Пи’Теванит. — Тромбоз — к нам. Голова — к нам. Аппендицит — давайте тоже к нам. А потом вопросы на планерке, а чего ты, Теванит, такой нервный? А Теванит не нервный, Теванит в бешенстве! Вот что мне делать с такой работой? — Глицин попить? — неуверенно предложил Кит. — У него эффективность не доказана, — буркнул Бим. Пи’Теванит махнул рукой. — Уволюсь. Вот Монкла воспитаю и уволюсь. По рассказам медсестер увольняться он собирался каждую неделю в течение последних пятнадцати лет, и Кит научился не принимать его слова близко к сердцу. Осознание, что медицина не такая забавная, как казалось на первом курсе, пришло уже давно, но менее занятной и притягательной от этого она не стала. Тяжелая дверь приемного отделения скрипнула и снова закрылась, а они погрузились в гущу событий. Вокруг припаркованной скорой помощи столпились все: водитель и фельдшер, выездной реаниматолог, медсестры и даже тот самый неуловимый нейрохирург. Учитывая, что в салон машины влезали максимум трое, большинство медработников только напряженно курили, рассредоточившись по крыльцу больницы. — Все-таки явился, — прокомментировал Пи’Теванит и тоже потянулся за пачкой, но не успел. — Разойдитесь! Боевая миниатюрная фельдшер профессиональным движением потянула за ручку каталки, и перед ними, как в анатомическом театре, возник бледный, залитый кровью парень лет тридцати. Глаза закрыты, короткие волосы в красных сгустках и широкая рана, уходящая от брови на затылок. — Как это он? — спросил Кит, ни к кому особо не обращаясь, и неожиданно получил ответ. — Жена. Вроде как застукала с кем-то. Кит отступил назад, пропуская каталку, и невольно обернулся к Биму. Тот так и не спустился с крыльца, стоял у самого выхода, прислонившись к стене на манер вышибалы в клубе. Только вышибалы не бывают такого цвета и определенно не выглядят, будто их укачало на туристической яхте. Шеф говорила об этом? — Сейчас на томограф его, — бросил нейрохирург Пи’Теваниту, осторожно отодвинул Кита с прохода, — потом в операционную. Кровотечения вроде нет, давление держит. — Значит, можно не мыться? — Пока отдыхайте, если что, на связи. Реанимацию предупредите, их клиент будет. — Так вон у нас реанима... — начал Пи’Теванит. — Эй, плохо тебе что ли? Следом за ним Кит в два прыжка очутился рядом с Бимом, понаблюдал как куратор щелкает пальцами перед посеревшим лицом. Не так, чтобы этот метод особенно помогал Биму прийти в чувства. — Знакомый твой что ли? — Пи’Теванит обеспокоенно оглядывал его. Бим тяжело сглотнул и помотал головой. Даже губы у него побелели, обычно яркие, теперь они слились с кожей, оставляя на лице только черные испуганные глаза. Кит неловко отвел взгляд. До последнего он надеялся, что Шеф преувеличивает и попросту набивает цену реаниматологам. Теперь же, когда проблема вылезла наружу, Кит понял, что окажется в полной жопе, если в ближайшие несколько недель ему не удастся слепить из Бима Барами как минимум гриффиндорского льва. Вот только как это сделать? На самом деле брать ипотеку и вступать в долгосрочные отношения — это, по сути, одно и то же. Жизнь в кредит. В первом случае человек получает право на недвижимость, с замиранием сердца боится сесть на больничный или лишиться работы, ждет, что однажды к нему придут коллекторы. Во втором — тоже боится, берет кредит на доверие и ждет, что появится кто-то третий, который заберет и возможность заразительно смеяться, и тихие вечера с прохладным чаем за новеньким столом из ИКЕА. Насколько бы человек ни был уверенным в себе, риск облажаться оставался. У любого. В самых счастливых отношениях. Кит раздраженно включил поворотник, повернул к гаражам, еще минут пять бесцельно щелкал радиостанции, не особо вслушиваясь в напускной радостный голос диджея и осточертевшие модные треки. Тощая серая кошка уселась напротив, периодически пялилась на него и лениво чесала ухо, в большой луже кругами плавала блестящая обертка от жвачки, Камри равнодушно гудела, а облака, по-вечернему синие и тяжелые, качались в небе огромными теплоходами. Кит вздохнул. Для него моногамия не имела ничего общего с любовью, но предоставляла иллюзию безопасности, веру, что его не променяют на кого-то другого, что он достаточно хорош. В то же время ни одно обещание, ни одна клятва не могли обезопасить полностью, потому что неверность всегда будет заманчивее и сильнее любых слов. Но даже с неверностью следовало быть осторожным. Интуиция буквально умоляла повернуть руль, щелкнуть по поворотнику, мазнуть колесами по гладкому асфальту и поехать в ближайший автосалон. Развлеклись пару раз и хватит. Определённо, оно того не стоило, и Кит отлично это понимал. Машина качнулась, тронулась, неторопливо покачиваясь на неровной дороге. Мимо потянулись цветные двери гаражей, отсчитывая номера, как секунды до встречи. Сто двадцать семь, сто двадцать восемь, сто двадцать девять... Дверь сто тридцатого оказалась открыта настежь, и Кит послушно притормозил, уступая дорогу лучам тусклого света. Посигналить или сразу зайти? Или уехать, пока есть возможность. Выбирать не пришлось, Форт вышел на улицу, кинул беглый взгляд на машину и кивнул — «заезжай», спохватился и покрутил руками в воздухе — «заезжай, но задом». Вместо трех движений, Кит парковался в семь, то и дело выравнивая машину, дотошно выезжая вперед и снова сдаваясь, раскачиваясь словно маятник. Форт прогуливался у ворот, оттирая руки от чего-то черного. И когда успел запачкаться? Судя по всему, он не слишком переживал за свой внешний вид, принарядившись в домашние спортивки и черную майку. — А ты болван, — сам себе буркнул Кит, заглушив мотор. — Ему все равно, а ты выпендриваешься. О том, что по пути с работы он заехал в магазин и потратил почти все остатки денег на самые обтягивающие и дорогие джинсы, он старался не вспоминать. Слишком стыдно и неразумно, как будто в этом был смысл, но поступить по-другому он не мог. Затолкав подальше под сиденье старые штаны, Кит бросил быстрый взгляд в зеркало и вылез наружу. В бетонном коридоре, образованном гаражами, безобидный щелчок закрывшейся двери прозвучал с громким эхом. Кит поздоровался, Форт ответил кивком и склонился над пострадавшим носом Камри. В воздухе висел навязчивый запах бензина, смазки, немного затхлой сырости, полки на стенах ломились от инструментов, и Кит чувствовал себя как в смотровом кабинете. Только для машин. — Насколько все плохо? — спросил он, подойдя ближе. — Можно обойтись без нового капота. Форт наморщил нос, размышляя о своем, шагнул в сторону, поглаживая машину, будто на ощупь пытался определить степень повреждений. Его пальцы оставляли на грязной поверхности причудливые узоры, извилистые, нелогичные, похожие на горные реки или варикозно расширенные вены на ногах семидесятилетней бабки. — Нужно было заехать на мойку, — покаялся Кит. Форт кивнул, и Кит с увлечением уставился на его задумчивую фигуру. Ну не было в нем ничего особенного! Круглые глаза, слишком большой нос, слишком глубокие морщины на лбу, когда он сомневается в чем-то. Татуировок стало больше, но слишком разные, цветные и черные, механика и классика, они не вязались между собой и совсем не сочетались с лицом ботаника. А еще, если сравнивать с университетом, у Форта появились щеки, и Кит не знал, как к этому относиться. Где-то рядом с гаражами находилась детская площадка, и доносящиеся веселые крики юных дарований — единственное, что нарушало тишину. О чем говорить? Раньше темы находились легко, не было ни одной секунды, чтобы им было не о чем разговаривать, а сейчас Кита словно ударили по голове пыльным мешком. Форт не помогал, пристроил задницу на разбитом носе Камри и выжидательно смотрел на Кита. В тусклом свете лампочки меланхолично кружилась пыль. Что дальше? — Ты можешь ехать домой, если хочешь, — неожиданно предложил Форт. — Здесь работы не на один вечер, и мне все равно придется уговаривать Ай'Лама не забирать у меня ключи. — Это его гараж? — переспросил Кит. Странно, но так же, как он не хотел приезжать сюда, теперь не хотел возвращаться домой. — Как у него дела? — Нормально. — Он ведь женился на?.. Кейти? — Да, у них... — Форт попытался пригладить челку, — у них дочь, небольшая. — Никогда бы не подумал, — слишком наиграно удивился Кит. — Я вот здесь подожду? Форт попытался остановить его, подсовывая сомнительной чистоты тряпку, но Кит уже бухнулся на старый ящик в углу. Дома все равно никого не было. Мингкван вернется не раньше девяти, а заниматься чем-то в одиночку совсем не хотелось. Хотелось наблюдать за Фортом. Как тот неловко убирает тряпку обратно на полку, заставленную ящиками с инструментами, как пожимает плечами и возвращается к машине, со скрежетом открывает капот. Кое-что не менялось, например, то, как он двигался, растерянно и неловко, как будто находился не в своем теле и никак не мог понять, как управлять слишком длинными ногами. Но были и изменения, например, в том, что раньше Кит не видел Форта за работой в гараже. Слышал от других, но никогда не наблюдал лично. Интересно, насколько Бим разделяет увлечения своего парня? Приходит ли поддержать разговором, пока Форт перебирает свой байк или чинит с отцом соседскую Хонду? Может быть помогает снять колесо, если посреди трассы вдруг понадобится запаска. Внезапно захотелось спросить, не потому ли Форт выбрал Бима. — Напомни, почему ты купил Камри? — прокричал Форт, что-то разбирая в салоне, и Кит обрадовался возможности не заводить неудобный разговор. — Это мамин подарок. А что? Какое-то время раздавался только стук и шумное дыхание, и только потом Форт ответил с едва скрываемым ехидством. — Если скажу, ты скорее всего обидишься. Возможно гараж и Бим совершенно не при чем. У них ничего не вышло просто потому, что Форт абсолютно невыносим. Кит прокрутил в голове варианты ответов, но каждый из них выходил слишком задиристым. На подкол про маму-домохозяйку Форт огрызнется, про гараж отца и вовсе не стоит упоминать. Размышляя, на что не обижался Форт в свое время, Кит понимал, что теряет драгоценные секунды, и все больше сомневался, что они вообще способны на конструктивные диалоги. Можно было напомнить, что именно Форту он позвонил сразу после аварии. Испугался так, что почти отнялись ноги, а в голове всплывал только один номер. Вот бы это оказался номер Мингквана. Тогда не пришлось бы покупать фирменные джинсы за пятнадцать тысяч бат, чтобы сидеть в них на грязном ящике, не пришлось бы и тащиться на другой конец города, чтобы встретиться с человеком, общение с которым подразумевает очевидный скандал. От этой мысли стало обидно, захотелось немедленно встать и уехать, запереться в своей комнате, чтобы никогда больше про Форта не вспоминать. Медицинские учебники учат не реанимировать более тридцати минут, а где научат не думать о бывшем парне спустя несколько лет? Когда-то им было хорошо вместе. Однажды Кит учил черепно-мозговые нервы, пытаясь уложить все двенадцать зубодробительных пар в голове, психовал в попытках нарисовать хотя бы примерные схемы. Когда он готов был опустить руки, Форт сунул ему поднос с ужином, отобрал карандаши и сам взялся выводить аккуратные линии. Ядро одиночного пути оказалось слишком круглым, и с цветом третьей ветви тройничного нерва он напутал, но в итоге Кит сносно сдал зачет, а сами рисунки все еще хранились где-то в столе. — Правое крыло придется менять, — окликнул Форт, задумчиво и гулко постучал костяшками по вмятине. — Хотя попробуем. Если выправить и немного пройтись шпаклевкой... Парень так увлекся машиной, что скорее разговаривал сам с собой, не требуя в ответ ничего серьезнее одобрительного мычания. Так и сидели, Форт комментировал поломки, которые находил, а Кит, чувствуя совершенно ненормальное спокойствие, наблюдал за ним из своего угла и пытался прогнать носком кроссовка жирного паука. — Зашкурим, потом посмотрим, — Форт сковырнул обломки краски, повел плечом, поправляя перекрутившуюся лямку. — Масло когда в последний раз менял? Заглядевшись на оголившееся плечо, Кит понял, что чуть не раздавил паука, и теперь тот стремительно убегал под ящик, перебирая всеми восемью лапами. — Ясно, никогда... Пиздец, у тебя колодки почти стерлись, — невесело впечатлился Форт, согнувшись у колеса, перебрался дальше и присвистнул. — Ай’Кит, ты что, ближний свет вообще не включаешь? — Я на габаритах и противотуманках справляюсь... — спохватился Кит. — Принял. Я контакты на реле посмотрю и на кнопке, может и заработает. Кит понятия не имел, что Форт имеет в виду, и лишь согласно угукнул в ответ. Возникла идиотская идея ответить чем-нибудь настолько же запутанным, чтобы не один он чувствовал себя идиотом. Например, рассказать, как они с Пи’Теванитом разбирали целую коробку лекарств в надежде разобраться, чем можно лечить нового пациента. Или напрячься и вспомнить пару зубодробительных цитат из клинических рекомендаций по тромбофлебиту. С другой стороны, острые плечи, выглядывающие из-под майки, были такими широкими, но одновременно нежными, что Кит с трудом бы вспомнил хоть что-то из прочитанного. — Тебе очень идет, — неожиданно ляпнул он, почесывая бедро. — В смысле, возиться с техникой. Я даже не думал, что ты в итоге уйдешь работать в офис. Форт ответил коротким хмыканьем, как будто и сам удивился. — Скучаешь по самолетам? — продолжил Кит. Форт дернулся, и крыло со скрежетом упало на бетонный пол. Паук вынырнул прямо под ноги Кита и поспешил вон из гаража. — Издеваешься? — тихо рассмеялся Форт. — Я пытаюсь быть дружелюбным, — быстро проговорил Кит, опешив. — Я что-то не то сказал? Лампа под потолком мигнула, но не погасла, освещая их как прожектор на сцене театра. Атмосфера раскалилась, как будто действие двигалось к кульминации, а Кит не успел сбегать в буфет за булочкой и совершенно не был готов к развязке. Форт со звоном отложил инструменты в ящик, уселся на пол и медленно обернулся. Нахмуренные брови не сулили ничего хорошего. Кит напряженно поерзал на своем ящике. Даже то, что он сидел выше, сейчас не помогало. — Я думал, что хотя бы ты поймешь, — с тихим раздражением сказал Форт. На противоположной стене гаража вместо полки была прибита автомобильная шина, из которой выглядывала пустая пластиковая канистра. Композиция искрила феерией и отсутствием логики, совсем как поведение Форта. — Не... — Кит огляделся, будто гараж мог ему подсказать, — не уверен. Форт сверкнул темными глазами, прошипел что-то нечленораздельное, с противным лязганьем сдвинул огромный разводной ключ. — Жаль, раньше ты соображал лучше. Зато в остальном ничего и не поменялось. Ты отвечаешь мне раз в день, будто делаешь одолжение, потом внезапно звонишь с чужого номера поздно вечером и ничего не объясняешь, — раздраженно начал он. — Потом через Бима договариваешься, чтобы я работал на тебя. Попросить лично — язык отвалится, тебе больше по душе не оставлять выбора. Удобно, когда у тебя есть знакомый механик, да? Папин гараж, я помню, не чета твоему парню. — Ай’Форт... Это уже слишком. Форт ударил по боку Камри, словно та была его главным врагом, и продолжил. — Бим не может отказать лучшему другу, и вот я уже обязан заняться ремонтом. Еду за покупками, потому что Кит сам не в состоянии заехать в магазин. Не его уровень. Кит не пишет, только переводит мне деньги на карту, как будто платит за эскорт... — Ай’Фо... — Бим сам договаривается с Ай'Ламом, чтобы тот завез ключ от гаража. Другу ведь нужно помочь с машиной. Вот только Бим не знает, что вполне вероятно в этом самом гараже, его лучший друг предложит потрахаться его парню. Аплодирую стоя, меня всегда поражали твои организаторские способности. Только в следующий раз... — Форт! Форт вскочил на ноги, рассыпая коробку с болтами. — В следующий раз, если захочешь пригласить на свидание — постарайся договариваться лично со мной. А если тоже думаешь, что знаешь, какая работа мне подходит... — парень окинул его яростным взглядом и уже тише добавил. — Просто иди нахуй. Кит обнаружил, что и сам стоит напротив него. Руки сжаты в кулаки, от злости почти трясет, в ушах все еще слышен звон рассыпавшихся болтов. Сейчас бы наброситься на Форта, заорать ему прямо в лицо, что снова все неправильно понял и ведет себя как последний дурак. Что Киту и в голову не приходило использовать его или манипулировать, что он сам вляпался во всю эту ситуацию совершенно случайно. Сердце громко бухало в груди от обиды, но он только сильнее сжал челюсти. Форт шумно выдохнул и оглянулся по сторонам, со знакомой растерянностью разыскивая сигареты. Кит мстительно подумал, что видел их на полке за спиной парня, но промолчал. — Все сказал? — попытался он спросить как можно безразличнее, надеясь, что его лицо не слишком перекошено. Раздражало буквально все: этот разговор, гараж и зудящее чувство на пояснице, будто паук успел заползти и на него. — Или есть что добавить? — Все, — рявкнул Форт, а потом неуверенно переступил с ноги на ногу. — Тогда запомни, — Кит смело шагнул ближе, незаметно почесывая ногу, — если пошлешь меня нахуй в третий раз... — Что? — Ты меня бросил, не я, — напомнил Кит, чеканя каждое слово, стараясь скрыть как от волнения сводит скулы. — Поэтому условия здесь выставлять буду только я. И, если тебе не нравится, — он почти попал в интонации Мингквана, — можем закончить здесь и сейчас. Кит резко отвернулся, вдалеке хлопнула тяжелая дверь, испуганно взвизгнула кошка. Втянуть воздух, смешанный с запахом машинной смазки, и подумать, что делать дома одному совершенно нечего. Он не видел Форта, но, судя по гнетущей тишине, слова задели его и прозвучали весьма однозначно. Слишком однозначно. — Или я могу сходить за пирожными в ближайшее кафе, а ты пока засунешь свою обиду куда подальше, — проклиная себя, быстро добавил Кит и неуверенно покосился на парня. Форт смотрел с открытым вызовом, не оставляя сомнений в том, что собирается выбрать. Кит подумал, что даже со снятыми крыльями можно доехать до автомастерской, но тогда нужно будет звонить Мингквану. Пришлось напомнить себе, что он больше не впечатлительный студент и пара злых слов не разобьют ему сердце. Свет лампочки ярко бил в глаза, но Кит упрямо пялился вперед, стараясь даже не моргать, смотрел и убеждал себя, что все полностью под контролем. Разбитая Камри за спиной Форта без слов говорила об обратном. — Возьми фруктовые. Ответ совершенно не имел смысла, более того противоречил всему вышесказанному, и Кит переспросил, считая, что ослышался. Форт коротко усмехнулся. — Я соскучился по цитрусам, в моем доме они под запретом. Кит поморгал. Форт не исчез, а продолжил стоять напротив и нагло улыбаться, как будто сказал что-то остроумное. — А как же... — неуверенно начал Кит, — послать меня? Топнуть ногой или, я не знаю, обидеться? — Я передумал, — беспечно ответил Форт, окончательно все запутывая. — Так ты идешь в магазин или нет? Кит отказывался понимать, что происходит у того в голове. Возможно, в гараже уже скопилось достаточно угарного газа и они просто бредят, тогда всерьез пора уносить отсюда ноги. Возможно, прогулка даст ему немного времени, чтобы прийти в себя. Он юркнул в салон за кошельком, неуклюже попятился к выходу, с опаской поглядывая на откровенно развеселившегося Форта, словно тот мог наброситься в любой момент. Где здесь вообще выход и ближайшие закусочные? Можно попробовать пойти на звуки детей, и те наверняка покажут дорогу к кондитерской. Форт окликнул его у самого выхода. Кит поспешно обернулся, снова сталкиваясь с безмерно счастливым, почти блаженным выражением лица. — Сними ценник перед тем, как войдешь в магазин, — еще шире улыбнулся Форт. — И... Тебе очень идет. Спасибо. Кит опустил взгляд, пошарил рукой по бедру, ягодице и чуть не заорал от ужаса. Сбоку покачивалась яркая бирка, выдавшая его с головой. Тесные скинни за пятнадцать тысяч бат отлично подчеркивали и бедра, и его безразличие к Форту, а тот, кажется, отлично это понимал. Кит мог бы поклясться, что никогда в жизни не краснел сильнее. Кит не ездил на метро уже много лет, но не соскучился по затертым сиденьям и по липкой толпе офисных клерков, спешащих домой. Однако сегодня другого выхода не было, и, только оказавшись на улице, он почувствовал себя человеком. Мысль о том, что всю следующую неделю предстоит добираться до работы общественным транспортом, вызывала отчаяние. Форт обещал закончить с машиной как можно скорее, но не раньше четверга, а Кит, так и не справившись со смущением, согласился на любые условия. К неловкому разговору больше не возвращались. Съели сыпучие пирожные, запили их сладкой газировкой и, стараясь избегать нечаянных прикосновений, вместе вытащили из салона весь завалявшийся мусор. Напоследок обсудили вчерашний матч Манчестера и даже пошутили про то, что Кит не помнит правила движения по окружной. К родному подъезду он подошел только в половине десятого, когда солнце давно скрылось за темными тучами, а на улицах зажглись желтые фонари. У двери, копаясь в сумке в поисках ключей, мялся Мингкван. Домой не хотелось. Всю вторую половину дня Кита преследовало странное настроение, толкающее его скорее на авантюру, чем в строгую дизайнерскую квартиру, поэтому он подкрался со спины и игриво подул прямо в оттопыренное ухо. Мингкван почти подпрыгнул, уронил ключи и резко обернулся, испуганно вытаращив глаза. Кит нахально пожал плечами, а парень попытался скрыть страх за по-детски надутыми губами. — Не хочешь прогуляться? — задорно шевельнув бровями, предложил Кит. Мингкван оценил, подхватил ключи и первым спрыгнул с крыльца. Ближайшую скамейку захватили тощие, облезлые голуби, поэтому пришлось устроиться на низких качелях. Вечер выдался теплым. Ноги мягко упирались в россыпь гравия, петли качелей тихо поскрипывали, отказываясь попадать в такт друг другу. Кит взял Мингквана за руку, пытаясь синхронизироваться, принялся рассказывать про утреннюю операцию, про Бима, про новые джинсы. Толкнулся сильнее и упомянул вскользь про машину, которой теперь занимается Форт. Ни одна мышца, ни единая интонация не выдала важности последнего обстоятельства. Мингкван немного поругался на отдел продаж и завел речь про партию бракованных мультиварок. — Они плавятся через двое суток после покупки, — раздраженно выплюнул он. — Как по часам! Если бы мы продавали бомбы с таймером, покупатели, конечно, были бы в восторге, но от мультиварок люди обычно хотят немного другого, и поэтому весь отдел стоит на носах. — На ушах. — Что? — Мы говорим «стоит на ушах»‎, если ты хочешь описать переполох, — рассмеялся Кит. Выжженная солнцем трава расступилась вокруг, как будто не хотела подходить ближе, с завистью наблюдая за ними. Мимо ползли припозднившиеся прохожие и собачники, в квартирах многоэтажек разноцветными огнями постепенно загорался свет. — Мы могли бы завести собаку, — предложил Мингкван, хитро склонив голову. Рубашка выбилась из-под ремня и успела немного запачкаться. — Чтобы чаще гулять вечерами. — А кто стал бы гулять с ней утром? — разумно заметил Кит. Они едва просыпались от будильника, а уж про пробуждение еще на час раньше не могло быть и речи. — И, если она начнет грызть мебель, ты загрызешь меня. Мингкван согласился. Какое-то время они перебирали остальные варианты, но ни кошки, ни хомяки не вызывали восторга, и даже улитки представлялись слишком грязными, чтобы держать их в квартире. Кит задумчиво крутил пальцами пуговицу на манжете Мингквана и думал, что не собирался ему изменять, пока все снова не перевернулось вверх дном. Если бы они уехали в Европу, как предлагал Мингкван, и оборвали все контакты со старыми знакомыми. Если бы Кит нашел что-нибудь, что занимало бы все его время, не оставляя шанса валяться на диване в одиночестве. Если бы не было искушения еще раз — последний, правда, — попробовать, каково это — заниматься сексом с человеком, который сводит с ума. Еще он думал о том, что изменил бы намного раньше, если бы Форт встречался с кем-то другим. С кем угодно, но только не с Бимом Барами, чья жизнь — бесконечная мелодрама, полная обид и несправедливостей. Насколько нужно быть плохим, чтобы мечтать о парне лучшего друга? Изменять — это плохо? А в свободных отношениях? — Как дела у мисс Скиттлс? — спросил Кит, поглаживая тонкие пальцы. Мингкван, который последние минуты с увлечением рассказывал про смену караула у Букингемского дворца, замолчал и как-то хитро посмотрел на Кита. — Она читала Генриха Манна в оригинале, — улыбнулся он. — На немецком. — О, это наверняка тебя впечатлило, — протянул Кит, не представляя, о чем речь. Мимо со звонким гавканьем пронеслась лохматая болонка. Хозяйка, такая же маленькая и волосатая, громко кричала в безуспешных попытках ее поймать. — Впечатлило, — согласился Мингкван и сжал пальцы. — Я бы хотел заняться с ней сексом. — А вы не... — переспросил Кит. — Нет, пока нет, — острый носок ботинка уперся в землю, останавливая качели. — Она читала мне Манна, а потом заваривала чай. Я сказал, что спрошу твоего разрешения. Кит осторожно перебирал его пальцы. Один, два, три, четыре. Четыре года совместной жизни, и они все еще хотят проводить время вместе, наслаждаются каждой минутой вдвоем. В свободных отношениях не бывает измен, потому что все обговаривается заранее. В их отношениях не может быть недопониманий, потому что Мингкван прорабатывает мельчайшую претензию. В их отношениях есть семейный психолог, к которому они ходят раз в несколько месяцев, фитнес-тренер, чтобы сбрасывать напряжение, и культурная программа, чтобы было о чем говорить. В их отношениях не бывает лжи. — Я переспал с одним парнем, — сказал Кит. — С кем? Мингкван окинул его взглядом, будто пытался прочесть мысли. Кит слишком нервно откинул со лба челку, спохватился и сунул свободную руку в карман. Вторая осталась свободно лежать в теплой ладони. — С гинекологом. — Немного не твой профиль, да? — рассмеялся Мингкван и уточнил. — Когда? — Недавно, — Кит не знал, что на это сказать. — Я должен был сказать раньше, извини. В их отношениях не бывает лжи, только небольшие недомолвки. Вроде той, что новые царапины на руках Мингквана продолжают появляться уже несколько недель, и может быть поэтому он так легко принимает признание Кита. Вроде той, что у Форта никогда не было диплома гинеколога. — Собираешься повторить? — спокойно спросил Мингкван, и Кит быстро мотнул головой. — Нет. Говорят, что в полигамных отношениях не изменяют, но это заблуждение. Если дать человеку свободу выбора, его по-прежнему будет соблазнять сила запрета. Если заставить человека говорить правду, он все равно соврет. Роман Мингквана продолжался по крайней мере месяц, но никому не станет лучше, произнеси он это вслух. Кит может сколько угодно фантазировать о сладком будущем с Фортом, но ни один любовник не стоит той иллюзии избранности, которую дают долгосрочные отношения.