Компромисс

Ведь я – неверная жена, а он неверный муж, Грязь нашего вранья не смоет тёплый душ, И, как всегда, с утра нести мы будем чушь, Чтобы укрыть от всех единство наших душ. (c) Flёur — Неверная жена

Суббота, 5 ноября 2022 года [Мингкван ---> Кит: Бенин выиграл со счетом два-один.] [Мингкван ---> Кит: Насколько он важен для тебя?] Сон прошел. Уже пару часов Кит лежал на боку, пялился в пустоту, считал минуты, иногда закрывал глаза, надеясь провалиться хотя бы в дрему, но сознание не желало его отпускать. Дождь разошелся, обзавелся ветром и раскатами грома, время от времени черное небо озаряли по-настоящему красивые вспышки молний. Кит думал про работу, про Мингквана, немного про смысл жизни, затем снова возвращался к жгучему стыду из-за фиаско в реанимации. В воображении всплывали образы тонких пальцев Мингквана, его укоризненно раздутые ноздри, разочарованная Шеф, желтые глаза нападавшего психа. Иногда мысли удавалось заглушить, и Кит просто лежал отупевшим клубком, уткнувшись носом в подушку и прижимаясь к Форту. Потом образы вспыхивали снова, и ни отогнать их, ни уничтожить, натравив расстроенного Мингквана на разъяренного пациента, не выходило. Пару раз Кит хотел вскочить и побежать к Мингквану, но останавливал себя, осознавая очевидное: не простит. Простил бы что угодно, секс втроем, интрижку на работе, отношения с малолеткой. Не Форта. Мысль была до того пугающей, что дальше нее думать не получалось. Они и не поднимали тему старых отношений с тех пор, как договорились быть вместе. Мингкван никогда не спрашивал, скучает ли Кит по Форту, отпустил ли его, перестал ли хранить его вещи. Не требовал забыть, но и не напоминал о его существовании, скорее всего, просто надеялся, что с неудачником-инженером покончено. Кит и сам надеялся, что это так. Вышло по-другому. Если утром он вернется домой и увидит у порога собранные вещи, что ему делать? Что если Форт обрадуется и предложит съехаться? А если не обрадуется? Или обрадуется, но съехаться не предложит? Что делать с Бимом, как им работать вместе? Кто будет звонить Киту с неразрешимыми проблемами, кто будет смущаться его шуток, кто будет держать за руку, когда Кита снова придавит алкоголиком? В горле защипало, как будто там поселился художник с мохнатой кисточкой, хотелось пить, но встать означало бы разбудить Форта. Кит не хотел шевелиться, как и не хотел, чтобы его распланированная жизнь менялась, но жизнь плевала на его желания. Форт заворочался во сне, и Кит, пользуясь возможностью, перевернулся на другой бок. В темноте татуировки на груди выглядели пугающе. Кит привык к тонкой, почти мальчишеской, груди Мингквана. Две бусины сосков, окруженных редкими волосками, родинка на правом боку, чуть выступающие мышцы пресса — вот и все ориентиры. Грудь Форта была лабиринтом, первобытной наскальной живописью, зашифрованной картой незадачливого путешественника. И ни клубка заботливой Ариадны, ни компаса к ней не прилагалось. Интересно, Бим знает, насколько он везучий сукин сын? Или с ним Форт другой? Каково это — жить с Фортом, который тебя не любит? Мингкван когда-то сказал, что от любви не умирают. А от ее отсутствия? — Не спишь? — раздался хриплый голос сверху, и Форт пошевелился, поправляя подушку. — Нет, — тихо ответил Кит, задирая голову и упираясь носом в колючий подбородок. — Замерз? Форт задумчиво повел плечом, черные узоры качнулись как волны. — Нет, вроде мне лучше. Снова громыхнул гром, ветер стукнул в окно. — Я думал, мне приснилось, что ты пришел, — поделился Форт. Кит перевернулся на спину. Мингкван. Дежурство в приемнике. Тянущая боль в шее. На потолке гуляли тени от ветвей деревьев, тянулись своими когтистыми лапами как звери, метались по комнате. — У вас тут целый лес за окном, — сказал Кит, подбородком указывая на потолок. Форт тоже повернулся, пристроил руку сверху, позволяя Киту лечь на плечо, зарылся пальцами в волосы. Раньше он тоже так делал, а потом ушел к Биму. — Волк гуляет по лесу, воет на луну, — Кит поймал свет и сложил пальцы на левой руке, оттопырил мизинец, чтобы тень волка распахнула пасть в немом крике. — Ау! Форт засмеялся. — Когда ему грустно, он зовет своего друга, — Кит задумался, разминая правую руку. — Ну, скажем, попугая. Он согнул указательный палец колечком, средний и безымянный выставил вперед. — Больше похоже на гуся, — поддел Форт. — А помнишь, как мы про гусей декану затирали? — оживился Кит и пошевелил пальцами. — «Ставили сценку, не пили, не курили и уж точно не трахались в палатке. Верите нам?» — До сих пор не знаю, почему он нам поверил! — Потому что врать нужно убедительно! — посоветовал Кит. — Со всей наглостью, которая в тебе есть. Ау-у-у, — он пошевелил левой рукой, потом правой. — Га-га-га. — Чтобы получился попугай, нужно гребешок добавить, — подсказал Форт. — У меня руки закончились. — Давай помогу, вот так? — Форт вскинул свободную руку. — Левее бери, у меня свет не попадает. — Мне неудобно, ты ниже лежишь. — Кто тебя просил так высоко забираться? — Никто, я сам придумал, — рука Форта замерла в воздухе, а потом поймала пальцы Кита. — Придумал и сделал. На потолке отражались их сцепленные руки и смотрящий на них с удивленно приоткрытой пастью волк. На безымянном пальце Форта блестело кольцо. — Бред какой-то, — подтвердил Форт. — Согласен. — Никогда не думал, что так получится. — О чем ты? — спросил Кит и погладил ободок на пальце. — Когда в университет поступал, думал, что я может и не самый успешный, но хороший человек, — признался Форт. — А потом вырос и оказался каким-то хуилой. — Совесть мучает, потому что изменяешь Ай’Биму? — хмыкнул Кит со всей издевкой и высвободил руку. — Не могу понять, кому из вас я на самом деле изменяю. Кит замер, растерянно вцепившись в край простыни: он никогда не смотрел на ситуацию под таким углом. Да, в мыслях, особенно раньше, он часто винил Форта в том, что тот не дождался, не выслушал, променял на такого загадочного Бима Барами с белоснежной кожей, но почему-то даже не брал в расчет, что Форт может чувствовать себя виноватым. Кит снял очки, повертел их, разбрасывая по стенам блики, и отложил на тумбочку рядом. Потер уставшую переносицу, вздохнул, собираясь с мыслями. — Знаешь… Иногда мне кажется, что я ненавижу Мингквана, — Кит медленно повернулся на бок, приподнялся на локте, навис над Фортом. Произнес тихо, скомкано, как самую сокровенную тайну. — Не потому, что он делает что-то не так. Он всегда поступает правильно. Всегда. Он вырос хорошим человеком. Их лица разделял сантиметр или меньше. За окном все еще буйствовала стихия. У Форта была ангина и Бим Барами. У Мингквана — бутылка красного полусладкого и пустая постель. Кит дразнил Форта, надеясь, что тот отвернется. — Мы тоже можем поступить правильно, — прошептал Форт. Короткие ресницы дрожали, как будто он собирался плакать. Кит помотал головой. — Не можем, — сказал он и почти упал на Форта всем собой. Мысли замерли, а сухие губы приоткрылись, и все словно бы исчезло. Мир с его проблемами, катастрофами, алкоголиками и панкреатитом, стертыми сообщениями, криками, претензиями, громом — исчезло все, оставляя только изданный Фортом тихий стон. Кит успел забыть, каково это, когда член встает от одного поцелуя, когда губы горят, а руки не слушаются, когда хочется прижиматься, ластиться котом, вдыхать вместо воздуха. Форт наполнял, даже не проникая, дополнял, как плюсовые диоптрии севшее зрение, накрывал собой как теплый мягкий плед. Не давал ни думать, ни чувствовать, как будто утро никогда не наступит. Правильно не получится. Правильно никогда не выходит, если дело касается их двоих. Играла музыка. Что-то из девяностых, неуловимо знакомое, как будто бы даже слова вертелись на языке, но спросонья Киту было слишком лениво их вспоминать. Он потянулся, приоткрыл глаза и обнаружил рядом мирно спящего Форта. После ночи тело окутала приятная усталость и легкая эйфория, за окном светило солнце и пели птицы. Музыка продолжала играть где-то за дверью. — Форт? — прошептал Кит. — Тебе на работу сегодня? Форт наморщил лоб, помотал головой. — А какой сегодня день? — Суббота. — Тогда нет, — Форт зевнул и уткнулся в подушку. — Видимо, ты будильник забыл выключить, — Кит тоже расслабился. — Ну и хрен с ним. Он закрыл глаза и приготовился еще немного поспать. Тревога за будущее, что приходит с утренним светом, только начинала формироваться где-то в животе, и, если постараться, еще можно заснуть прежде, чем она обретет очертания. — Это не будильник, — сказал Форт севшим голосом — Это телефон Бима. Кит рывком сел. За окном светило солнце и галдели птицы, настенные часы показывали половину десятого. — Блять! Ай'Бим вернулся с дежурства. Кит спрыгнул с кровати, надел очки, схватил джинсы и футболку в одну руку, кроссовки в другую, подбежал к двери, прислушался. Где-то текла вода, видимо, Бим принимал душ после смены. — У вас же сквозной балкон? — спросил Кит, судорожно оглядевшись. Форт, который тоже вскочил с кровати и теперь натягивал трусы, задумался на секунду. — Да, заходи, — он неловко допрыгал до балконной двери, распахнул ее. — Я выпущу тебя через кухню, когда он уйдет спать. — А если не уйдет? — истерично громко прошептал Кит. — Вдруг он захочет позавтракать? — Я ничего не готовил, там нечего есть. Давай. Кит поверил, юркнул на балкон, обжигая ноги о разогретую напольную плитку, и успел увидеть, как Форт выходит из спальни. Вляпались. Они снова вляпались. Скрючившись, Кит натянул одежду, принялся зашнуровывать кроссовки. Рядом шелестели успевшие просохнуть от ночной грозы деревья, чуть поодаль на дороге гудели, куда-то торопясь, утренние машины. Палило солнце, жизнь кипела, а Кит сидел на полу чужого балкона и особенно остро понимал, что он идиот. Музыка прекратилась, в квартире хлопнула дверь, вынуждая прекратить самобичевание и оглядеться. Длинная лоджия тянулась вдоль спальни и гостиной и заканчивалась второй дверью, которая определенно вела на кухню. На узком бортике перил напротив дальнего окна, как ориентир, пристроилась одинокая пепельница. Перешагнув через пыльные коробки, Кит опустился на четвереньки и пополз вперед. Через приоткрытое окно с кухни доносился голос Барами. — Как ты? Извини, что разбудил, забыл выключить звук на телефоне. — Я уже выспался, — подтвердил Форт голосом невыспавшегося и завравшегося человека. — Как на работе? — Да совсем пиздец, — признался Бим. — Я теперь вообще не знаю, как Шефу на глаза показываться. Короче, вчера зашел Ай’Кит... Кит выглянул из окна и успел увидеть, что Бим наливает себе чай. Он спать не собирается? Форт маячил у двери в кухню, стараясь изобразить расслабленную позу, но то и дело срываясь то на подергивание резинки боксеров, то на нервное почесывание груди. Если так дальше пойдет, он сдаст их с потрохами. Кит похлопал себя по карманам, собираясь написать Форту. В карманах было пусто. Чувствуя, как сердце заходится в панике, он пополз обратно, наступил на старую фигурку Гарри Поттера, снова перелез через коробки, дернул дверь в спальню. Закрыто. Его телефон лежал на прикроватной тумбочке в каком-то метре от окна. Кит раздраженно выпрямился, буравя взглядом свое взъерошенное отражение и телефон, как будто тот мог пролететь сквозь стекло по велению мысли. Конечно, этого не произошло. Привстав на цыпочки, Кит попытался просунуть руку в приоткрытую форточку. Если бы не время, проведенное в качалке, у него оставался бы шанс на спасение, но теперь плечо отказывалось пролезать в сужающуюся книзу щель. Балконная ручка осталась неприкосновенной. — Да бля... Он пополз обратно. — ...и потом заходит Шеф, а мы лежим на полу и держимся за руки! — воскликнул Бим. С кухни тянуло чем-то ягодно-сладким. — И моча еще эта! — Какая моча? — удивился Форт. — Да... — замялся Бим. — Так, реанимация же. Сквозь взволнованное биение сердца Кит почувствовал теплоту к другу, который не стал рассказывать Форту, кого именно обоссали. Нужно было подать знак. Он прислушался, пытаясь определить месторасположение людей на кухне, но слышал только шум, издаваемый микроволновкой. Какие варианты? Он снова огляделся. Натянутые веревки для белья, коробки, пепельница, осколки стекла, бывшего когда-то сервизом. Кит осторожно подобрал один осколок и кинул в окно, надеясь, что Форт освоил намеки чуть лучше, чем в университете. — Так что на следующей неделе мы с Ай'Китом почти все время будем вместе. С одной стороны — кошмар, а с другой, ну знаешь, теперь мне кажется, нам вообще ничего не страшно. Особенно вдвоем. Кит замахнулся и бросил еще один осколок. Ну же. — У нас потолок на балконе сыплется? Или это голуби? — спросил Бим слишком близко. Кит метнулся к стене, подобрал ноги и замер, прижав ладонь к лицу. В фильмах ужасов это периодически срабатывало, в играх тоже, особенно, если успеть нажать нужные кнопки на геймпаде. Кнопок не было, да и Бим не был глуповатым NPC. Повисла тишина, в которой Кит отчаянно сдерживал намерение покурлыкать, чтобы отвести от себя подозрения. — Кот, садись завтракать! — почти закричал Форт. У Кита начало сводить ноги, до того сильно он прижимал их к себе. Послышались шаги, звук выдвигаемого стула. — Хочу курить, — сказал Форт с плохо скрываемым отчаянием. Открылась дверь, и на балконе появились длинные голые ноги. Кит запрокинул голову, сталкиваясь с широко открытыми растерянными глазами. — Телефон! — одними губами прошептал Кит и показал пальцем в сторону спальни. — На тумбочке. Он изобразил в воздухе тумбочку. Форт зажег сигарету и держал ее в руке, глядя на улицу перед собой. Пальцы на ногах поджались не то от холода, не то от злости. — Форт, а масло где? — прокричал Бим с кухни. — В шкафчике наверху! Парень нервно переступил с ноги на ногу, а Кит загляделся и протянул руку, чтобы провести по элегантной голени. И тут же получил пяткой в бок. — Дверь стеклянная, — прорычал Форт чуть слышно. — Или ты прячешься, или я сейчас же иду и расстаюсь с Бимом. Кит послушно забился обратно к стене. Выждав еще минуту и сделав только одну затяжку, Форт затушил сигарету и вернулся в квартиру, чтобы через десять секунд встретиться с Китом у окна спальни. — Выходи, как только он ляжет, — проинструктировал Форт через форточку, протягивая телефон. Щеки у него горели. — Возьми ключи от машины в коридоре, она готова. — Спасибо, — так же тихо ответил Кит, схватил Форта за палец и улыбнулся. — Все в силе? — Да, я тебе напи-... Дверь спальни открылась, Кит едва успел нырнуть под подоконник. — Разбудишь меня через пару часов? — бросил Бим, судя по всему, падая на кровать. — Мне кажется, я могу проспать до понедельника, а мне еще учить новые рекомендации по коморбидным больным. Как же хорошо, что ночью у них хватило ума сменить простыни! Без приключений Кит прокрался на кухню, толкнул дверь и беззвучной тенью проскользнул в коридор. В темноте нашел ключи со знакомым брелком. Повернуть барашек замка, щелчок, лестничная площадка. Это было близко, немного унизительно и очень пошло, но самое удивительное, что Кит ни о чем не жалел. Тойота, обезумевшая от счастья после умелых рук Форта, домчала Кита до дома слишком быстро. Он тянул время, как мог, тормозил перед светофорами, пропускал пешеходов, даже заехал в магазин и купил связку свежих абрикосов. Разум подсказывал, что вне зависимости от абрикосов сейчас Кита выставят за дверь. Чувство вины советовало зайти в цветочный магазин и купить самые пушистые хризантемы. Лифт звякнул, выпуская его. Кит нехотя, как в нежеланном свадебном вальсе, пересек площадку, осторожно повернул ключ в замочной скважине, открыл дверь, прислушался. Возвращаясь в квартиру, где прожил немало лет, он чувствовал себя преступником. Кит открыл рот, собираясь заявить о своем присутствии, подумал, закрыл. Что сказать? «Дорогой, я дома. Сегодня ночью я лечил своего бывшего, потом мы устроили театр теней и подрочили друг другу. Было хорошо, пока не вернулся его парень. Иди ко мне, поцелую». — Привет, — дверь в гостиную приоткрылась, и появился Мингкван в рубашке и узких брюках. — Ну и вид у тебя. Нужно было дать тебе с собой расческу и зубную щетку. Парень улыбнулся, расстегнул пару пуговиц. Пакет с абрикосами в руках Кита растерянно прошелестел. — Ты — в душ, а я сварю тебе кофе. Эспрессо, американо? — Мингкван забрал покупки, не сводя с него взгляда. — А, к черту, давай двойной эспрессо, и закажем те круассаны. Не пугай меня такой удивленной физиономией, давай, займись делом. Если кто-то из них и собирался пугаться, то это явно был не Мингкван. Немного заторможено Кит сходил за полотенцем, стянул с себя одежду, которая, казалось, пропахла Фортом насквозь, залез в душ. Скорее думать, чем мыться. Вещей на пороге не было. Более того, Мингкван не набросился со сковородой, не вылил на него вчерашний Том Ям и даже словом не обмолвился о ночном сообщении. Он откуда-то вернулся и собирался делать вид, что все хорошо. Варианта оставалось два. Либо Форт каким-то образом вписался в перечень разрешенных любовников, либо Мингкван расстроился так сильно, что сошел с ума. Пробыв в этих отношениях больше четырех лет, Кит не мог отринуть ни один из вариантов. Сложно. Он вылил на ладони гель для умывания и принялся тереть лицо. Нет, если это первый вариант, то Кит на коне. Интрижка с Фортом, — а Кит предпочитал называть это именно так, — рано или поздно закончится, а если его отношениям ничего не вредит, то не о чем и беспокоиться. Из груди невольно вырвался нервный смешок. «Интрижка», «отношения», «не о чем беспокоиться». Да как у него вышло так вляпаться? «Что ты такое, Форт? Что ты со мной делаешь?» Кофе ждал в гостиной, круассаны, абрикосы и Мингкван тоже. А еще широкий телевизор с приставкой и замершим меню «Мортал Комбат 11». Мингкван, который уже сменил официальную одежду на шорты и широкую майку, приглашающе похлопал по дивану. Кит подумал, что из этой сцены получился бы неплохой артхаус. Добавить немного красного цвета, поставить камеру под углом вон на тот пуфик у окна, и любой фестиваль заплатит за эту трагикомедию неплохие деньги. Все ощущалось настолько ненормально, что Кит безропотно взял в руки геймпад и опустился на пол между разведенных ног своего парня. Аккуратная рука тут же собственнически устроилась на его плече. — Предлагаешь начать выходной с турнира? — У тебя есть вариант лучше? — с усмешкой спросил Мингкван и выбрал Скорпиона. Следующие два часа краем сознания Кит думал, что его парень гений. Они сидели рядом, интимно, задорно, бурно общались, не затрагивая тем серьезнее, чем «а как ты сделал это комбо» или «так нечестно, мы без блоков играем». Угроза отношениям никуда не делась, но отступила на второй план, оставляя их волноваться только о том, кто же победит в соревновании. Назад. Назад. Вниз. Крестик. Поймать Мингквана за пятку, отвлекая. Вниз. Вниз. Кружок. В решающем матче, когда Кит готов был выполнить победную комбинацию ударов, Мингкван неожиданно стиснул его ногами и держал, пока не завершил фаталити. Занятия йогой и растяжкой, которые он периодически посещал, не прошли даром, и вырваться из такого захвата было сложно. Не так, чтобы Кит сильно старался. Пусть хоть за шею держит, ему не привыкать, главное, чтобы не начинал разговор, которого они оба боялись. — Продолжим здесь или все-таки доберемся до кровати? — проурчал Кит и потерся щекой о мягкую кожу. Секс — лучшее лекарство для отношений. Никто не расстается во время секса. Если бы можно было не выходить из Мингквана, Кит бы выбрал такую жизнь. — Не сейчас, — разочаровал его парень. — Вообще-то ты проиграл. — Хорошо, я буду снизу, — тут же согласился Кит. — Нет. Ты не понял. Желание выбираю я. Пойдешь со мной на вечеринку? — Свингер-пати? — Почти, — одобрительный смешок. — Это по работе. Мы запускаем новую линию моделей. Мингкван ослабил хватку и развел ноги в стороны, не особо облегчая ситуацию: шорты задрались, и Кит задержался взглядом на родимом пятне. Родном родимом пятне на внутренней поверхности бедра. Мысли обрушились на него с новой силой. Вообще-то Мингквану все известно, и тот факт, что он не устроил скандал с порога, ничего не значит. Он никогда не устраивал скандалов, никогда не рубил с плеча, но и не оставлял проблему без внимания. И примирительный секс — это тоже не способ Мингквана. Оттого и было страшно, потому что Кит понятия не имел, чего ему ждать. В плане их будущего. Чего ждать от вечеринки, он представлял, пожалуй, слишком хорошо. Корпоративные вечера были их рутиной, не самой приятной, но весьма предсказуемой. Слишком деятельного Мингквана в тайском филиале «Дечапанья Р. Хоббс» не любили. Особых полномочий у него пока не было, но все понимали, кто однажды встанет во главе, а тяжелый характер и завышенные требования к окружающим младший Дечапанья уже успел продемонстрировать. Поэтому неофициальные мероприятия стали возможностью подлизаться к наследнику посильнее, обеспечив себе безоблачную карьеру. Все будет как обычно. Вокруг них будет виться стайка работников среднего звена, заместитель директора со сцены обязательно упомянет Мингквана в своей речи, в шампанском будут пузырьки. Мингкван в какой-то момент устанет от лести и начнет раздражаться, секретарша директора улыбнется ему, а Киту будет скучно. Не потому что он против бытовой техники, а потому что он всего лишь «плюс один», серая безмолвная тень наследника компании. Кит стоял, прижавшись бедром к столику, и покачивал в руке бокал шампанского. Он наблюдал, как лысеющий мужик смеется взахлеб над не очень удачной шуткой, и как Мингкван нетерпеливо переступает с ноги на ногу, ожидая окончания вечера. В шампанском плескались пузырьки. — Это ты верно подметил, поэтому мы перенесли меню правее. Все еще открыт вопрос насчет режимов. Можно сделать дисплей и четыре режима с интеллектуальной подстройкой, которые будут понятны любому чайнику. — Мы не унижаем умственные способности покупателей, — вежливо улыбнулся Мингкван, профессионально игнорируя официанта с подносом. — Можно сделать двенадцать режимов, но тогда шрифт будет мельче и мы получим жалобу от людей с плохим зрением. Лысеющий мужик-дизайнер махнул рукой в сторону Кита, как будто тот был прототипом подслеповатого покупателя, и снова сосредоточился на Минкгване и своих размышлениях. Режимы мультиварок относились к Мингквану и отделу, где он стажировался, примерно как энцефалография к сосудистой хирургии, но назойливого карьериста это не волновало. Подружиться с будущим директором, какая честь! — Когда у людей плохое зрение, они носят очки и это перестает быть проблемой, — сказал Кит. Его проигнорировали. — Нужно определить, какие режимы более востребованы и что мы готовим в спешке, — продолжил лысый. — Вот Вы, Кхун’Дечапанья, часто жарите рис? — Я вообще жарить не умею, — вымученно рассмеялся Мингкван, оглядывая помещение в поисках выхода. — А мясо? — продолжил мужик, не замечая, что ему не рады. — Как-то раз он приготовил тосты, — сказал Кит. Лысый снова его проигнорировал, зато Мингкван бросил на Кита молящий о помощи взгляд. — Вы же англичанин! Может быть, любите жарить бекон? Кит бы так не сказал. Мингкван умудрялся сжечь, что угодно, едва его нога приближалась к плите. Хотя один талант у него-таки имелся. — Он хорошо жарит меня, — произнес вслух Кит. Лысый недоуменно обернулся, будто только сейчас заметил его. Брови взлетели не блестящем лбу. — А Вы? — Я хирург, — ляпнул Кит. — А также мой партнер в интеллектуальном и эмоциональном плане, — не моргнув глазом, дополнил Мингкван. Плечи его радостно дернулись, и он обернулся к Киту, вовлекая его в разговор: — Так как лучше сделать? — Опираясь на местный менталитет и образ жизни, можно заметить одну особенность, — приосанился Кит, собирая в своем сознании весь бред, который можно выдать за новаторскую идею. — Большинство людей обедают на работе, а ужин покупают по пути домой, и это в основном готовые блюда, не требующие дополнительной обработки. Так что целесообразно сфокусироваться на приготовлении завтрака. — Что подразумевается под завтраком? — поддержал Мингкван, чуть склонив голову. — Чаще всего каша и яйцо. По лицу Мингквана пробежала дрожь, будто он пытался сдержать улыбку. Кит обернулся к лысому дядьке. — А Вы чем завтракаете? — Каша из риса, — кажется, тому было неловко. — А Кхун’Дечапанья предпочитает глазунью, — обрадовался Кит. — Таким образом, проведя нехитрый опрос, делаем вывод, что режимы «каша» и «жарка» будут использоваться наиболее часто. Довольный собой Кит замолчал. Мужчина окинул его долгим взглядом, поджал губы, развел руками. — Желание потребителя решает. Обещаю, что даже если в масс-маркет эта модель не уйдет, то всегда можно договориться о создании эксклюзивного образца для Вашего пользования. Каша и яйцо, как же остроумно. Лысый пожал им руки, Мингквану основательно, Киту немного торопливо, и отошел к другому столику, явно решив, что сейчас не самый подходящий момент. Скорее всего, не стоило шутить про секс посреди приличного общества, но Мингкван с чуть порозовевшими от веселья щеками разозленным не выглядел. — Выделываешься? — сощурился он в улыбке. — Запрещаешь? — Кит отпил из бокала, кокетливо оттопырив мизинец. — Думаю назначить тебя личным секретарем, когда меня повысят. — В постели можешь назначить меня кем угодно. Только без чулок. — Было-то один раз! — обиженно проныл Мингкван. — Мингкван, к нам идет еще один толстый мужик… — Уходим, — Мингкван приобнял за плечо, деликатно, как настоящего делового партнера, и повел к выходу. На улице уже стемнело и похолодало, поэтому костюм пришелся очень кстати. На ограниченной кованым забором лужайке, прямо у выхода из ресторана, возвышался каменный фонтан с широким бортиком, по периметру выстроились черные силуэты пальм, нависающие большими паучьими лапами сверху. Кит с тоской посмотрел на Мерседес — уезжать пока рано. Справа на крыльце курила и переговаривалась компания в вечерних платьях, и Мингкван поспешил свернуть налево. — Представь, что мы спецагенты и уходим от преследования, — сказал он тихим заговорщическим голосом. — Ага, а в бокале яд, — поддержал Кит. — А в кармане пистолет. — А впереди светлое будущее. Мингкван хмыкнул и задумчиво прикусил губу. — Как ты думаешь, лысому правда понравилась моя идея? — поспешил спросить Кит, пока тема о будущем не вылилась в слова. Парень рассмеялся, одернул рукава пиджака. — Нет, просто он вежливый, — пояснил он очевидное. — И, как оказалось, немного ханжа. Видел, как его перекосило? — Не больше, чем тебя, — поддел Кит, мягко толкая парня плечом. — Первый урок от Монкла Вратанвичона: как заставить все светское общество лишиться дара речи. Он прошел вперед еще несколько шагов и только потом заметил, что Мингкван остался за спиной. Обернулся. Треугольные тени листьев скрывали лицо, но сдержанная поза и руки, замершие вдоль тела, выдавали напряжение. — По части непредсказуемости ты мастер, — мотнул головой Мингкван. Секунда, две, поправить галстук. Как ни в чем не бывало он продолжил: — Хочешь расстаться? Кит вцепился в бокал, сделал быстрый шаг вперед. Вот оно. — Место просто такое лиричное, с фонариками, висюльками, фонтаном. Решил спросить, — Мингкван огляделся, как будто оправдываясь. На самом деле они почти дошли до угла ресторана, и заманчивый свет неоновых вывесок и бумажных фонарей остался позади. Плохое место, только бездушный металл забора, одинокая лавка да примятая трава. Кит вздохнул. — Ты специально взял меня с собой на мероприятие, чтобы посреди лицемерных душнил бросить меня за то, что я съездил к своему бывшему? — За то, что ты спишь со своим бывшим и не говоришь мне об этом, — спокойно поправил Мингкван. Он не отрицал, что собирается расстаться, а Кит не видел смысла отрицать, что спал с Фортом. Громкий женский смех разнесся по округе. — Вы такой смешной, Бенджамин! Кит поставил бокал на край скамейки, как будто драться собирался. — Кит, он важен для тебя? — Нет, — поспешно воскликнул Кит, но Мингкван остановил его взмахом руки. — Стой, не торопись с ответом. Я пойму, если ты рискуешь нами ради того, что действительно важно для тебя. Если тебе кажется, что ты готов рискнуть многим, чтобы видеть его. Если же ты врешь мне ради того, что не имеет смысла, это... — парень пожал плечами. — Обесценивает меня, обесценивает нас. Что на это ответить? Кит не знал. Хотелось упасть на лавку и закрыть лицо руками, не продолжать разговор, который больше напоминал битву с кракеном, чем нормальное расставание, но он стоял, изо всех сил выдерживая пронизывающий взгляд. — Отношения с мисс Скиттлс давали мне вдохновение, Джун позволяла чувствовать себя сильным, уверенным мужчиной, — перечислял Мингкван, засунув руки в карманы. — А Мэй давала ощутить себя любимым. Подумай, что дает тебе Ай'Форт. Подумай и ответь мне. Возможно, я тоже смогу привнести это в наши отношения. Он замолчал, а Кит подумал, что парень держит руки в карманах, чтобы скрыть дрожь. В голове крутились совершенно пустые ответы, гнетущие мысли о том, что по какой-то причине Мингкван в их отношениях не чувствует себя ни сильным, ни любимым. Вот теперь Кит ощущал, что на самом деле оказался на вечеринке, где он не нужен. Весь его мир начал трещать по швам от одной фразы. — А со мной? — выдавил он, сглатывая горечь. — Почему ты не требуешь от меня того, что ищешь в других? Мингкван ответил сразу, как будто сформулировал мысль давным-давно, просто пока не было шанса поделиться. — Тебя я не могу сломать. Я чувствую, что рядом со мной живой человек, который независим от меня, до которого я могу достучаться, если будет нужно, но которого не смогу подавить, — тонкие брови сошлись на переносице. — Знаешь, больше всего на свете я бы хотел, чтобы ты любил меня, боготворил, слушался, но что мне со всем этим делать? — Обмазываться своим величием? — не к месту нервно рассмеялся Кит, схватил бокал и допил кислое шампанское до дна. Хлопнула дверь ресторана, и голоса курильщиков стихли. Шумел фонтан, вдалеке слышался город с сиренами, музыкой, криками вечерних компаний. — То, что ты любишь Ай’Форта, — твердо сказал Мингкван, — никак не относится к твоим чувствам ко мне. Ты же предупреждал меня еще в самом начале, что рано или поздно облажаешься. Я, кажется, обещал, что помогу это исправить. — Мы договаривались, что мне можно все, кроме Форта, — Кит упорно смотрел на носки ботинок. Так себя обычно ведут провинившиеся школьники, когда показывают родителям дневник. Математика — пять, биология — пять, отношения — два. — У вас не было шанса расстаться по-человечески, — грустно сказал Мингкван. — Естественно, что вас занесло на это кольцо снова. Кит удивленно на него посмотрел. Волосы у Мингквана растрепались на ветру, глаза-бусины взволнованно блестели в темноте. С возрастом щетина на лице стала расти более явно, в уголках глаз появились морщинки, что добавило ему статности. В начищенных ботинках, одетый с иголочки, с тонкой шеей, с интеллектом в глазах. Говорящий вещи, которые не укладывались в голове, позволяющий то, на что никто бы не осмелился. Таким не изменяют. — Идеальный, — тихо сказал Кит. — Он? — удивленно переспросил Мингкван. — Ты, — Кит набрал воздуха в грудь, — идеальный. Если бы я, блять, знал, почему мне тебя мало. — В этом весь ты, — улыбнулся Мингкван, склонив голову. — Гонишься за адреналином, готов ввязаться в любое приключение, ничего не боишься. — Кажется, я боюсь потерять тебя, — пробормотал Кит. Мингкван захохотал, звонко, громко, перебивая все окружающие звуки, заполняя гнетущую тишину. — Кажется?! — фыркнул он, резким движением откидывая челку с лица. — Кажется? Кит, Господи, какой же ты... — Придурок, я знаю, — согласился Кит. — Необыкновенный, — довольно сообщил Мингкван, но насчет «придурка» спорить не стал. — Я запутался. — Это я уже понял. — Я все прекращу, — пообещал Кит. — И загнешься рядом со мной, изнывая от тоски по своей первой большой любви. — Да нет никакой любви! — Пусть так, послушай, — Мингкван сжал его плечи и помотал головой. — Я не хочу, чтобы ты прекращал. Точнее хочу, но я не могу получить сразу все, что мне нужно. У меня достаточно самооценки, чтобы рискнуть и дать вам шанс, понимаешь? — Нет, — честно признался Кит. Мингкван сейчас скорее напоминал безумца, чем наследника большой компании. Кит перестал улавливать ход его мыслей еще в середине разговора. — Смотри, загадка, — Мингкван сгорбился, оказываясь на одном уровне. — Лежит на столе что-то желтое, а что не видно. Что это? Кит пожал плечами. — Лимон, — радостно ответил Мингкван. — А не видно потому, что я его шляпой накрыл. Если я накрою Ай'Форта шляпой и запрещу вам общаться, он ведь не исчезнет. Как с лимоном, ты будешь знать, какой он на цвет, на вкус, будешь думать о нем, когда отворачиваюсь, — он отпустил Кита и прошелся по траве, скрестив руки за спиной. Взволнованный, доведенный до предела. — Знаешь, в философии говорится, что развитие — это процесс движения от низшего к высшему, от простого к сложному. Каждый отдельный процесс развития имеет начало и конец, причем завершение одного цикла развития, — он описал круг в воздухе, — кладет начало следующему циклу, в котором неизбежно повторяются некоторые особенности первого. — Хочешь сказать, что философы предсказали, что я пересплю с Фортом? — Все так, — радостно возвестил Мингкван. — А еще то, что если правильно вложиться сейчас, то к концу цикла мы получим более крепкие отношения, лучше, чем в начале. — И что мы будем делать? — спросил Кит. Кажется, они не расстаются. Он не понимал, как именно, но внутри своей головы Мингкван уже давно все разрулил и теперь несся на всех парах к тому моменту, когда они, видимо, стоят у алтаря. — Мы изменим то, что стало спокойной простотой. Дадим нам с тобой то, что заставит почувствовать радость и азарт внутри наших отношений, заставим нас обоих хотеть возвращаться домой, — быстро проговорил Мингкван. — Только не чулки, пожалуйста, — взмолился Кит. — К черту чулки! — поддержал Мингкван. — Ты даже представить себе не можешь, что я придумал.