Cagan sketching story

      — Кроме шуток, потрясно выглядишь. Я бы не стал прикрывать. Может дамочки и не в восторге, но с тобой в таком виде никто не посмеет связаться, нет сэр!.. — Ниган пытается сейчас его приободрить? Карл с сомнением бросил взгляд на лидера Спасителей, сидящего напротив.       Это было не самое лучшее, что Карлу бы хотелось слышать сейчас от этого человека. Возможно, будь всё иначе... Будь он сам другим, равно как и переполняющие его чувства, Карл бы, наверняка, испытал от таких приободряющих слов облегчение. Ведь они намного лучше любого из возможных наказаний, которое мог придумать человек, сидящий напротив. Да, было бы на душе у Карла всё иначе, именно облегчение он бы испытал. Вместо волнения, заставляющего сердце биться чаще из-за глупой мысли: я ему нравлюсь? Я нравлюсь Нигану?       — Ведь, судя по твоей второй половине лица... — тем временем Ниган продолжил. Причём, не только говорить, но и вызывать у Карла очередную волну вопросов и смущения, — ...ты был чересчур смазливым. Таким в новом мире не место. Как и всем женщинам. Не мне тебе объяснять, какие отморозки теперь населяют землю. Так что, считай эту дыру в своей башке — грёбанным подарком: для тебя и твоего тупого папаши! Ему чертовски повезло, что ещё... лет тринадцать (?) назад женщина (которую ты потом застрелил!) родила ему сына, а не дочь. Да, на месте твоего отца я бы радовался, что у него есть сын с простреленным жутким лицом, а не миленькая дочка. Ведь, как показывает практика — защитить своё он не в состоянии!       — Пол не особо влияет, — неожиданно сам для себя произнёс Карл. Карл ненавидел, а, может, боялся, вспоминать случай с мародёрами, но желание увести Нигана с опасной темы, касающейся его сестры, о которой, по всей видимости, Нигану ещё известно не было, стало сильнее нежелания делиться своими воспоминаниями с Ниганом. Возможно, причина была и словах Нигана об отце: неприятных, но отчасти правдивых — ведь сражаться со спасителями отец действительно не хотел.       Карл не знал, что ещё сказать, и не был уверен в том, что хочет выслушивать сейчас комментарии Нигана, поэтому зачем-то добавил:       — И мне шестнадцать.       Карл видел, как на секунду Ниган замер, а в его глазах будто бы отразилась внутренняя борьба относительно той реакции, которую он хотел бы сейчас продемонстрировать. Карл не знал, между чем и чем шёл ожесточённый выбор, как и не знал, что и итоге стало победителем, но взгляд Нигана внезапно загорелся азартом, от которого Карлу одновременно стало не по себе и который при этом вызвал интерес: у сидящего человека напротив было слишком много граней, каждая из которых по какой-то причине будто призывала Карла узнать о ней больше.       — Да ты у нас достиг возраста согласия, пацан! А, знаешь, это всё навело меня на одну мысль: Люсиль видела твои слёзы, слышала твоё пение… Но, знаешь, что она бы ещё с удовольствием послушала? Твои стоны. Да, точно. Хочу слышать их.       — Чего?..       — Да, молодой человек! Ты лишил меня секса с моими необычайно сексуальными жёнами, и я хочу получить что-нибудь взамен!       Воскликнув это, Ниган хлопнул в ладоши, словно давая добро начинать представление. Но Карл так и продолжал смотреть с недоумением, которое от повышенного Ниганом голоса было сейчас «приправлено» ещё и страхом. Наверное, именно поэтому недовольное выражение лица Нигана почти сразу снова сменилось на сочувственное.       — Но-но, понимаю, просьба не простая. Чёрт, постоянно забываю, что ты ещё ребёнок и, наверное, не знаешь даже с чего начать. Я подскажу: раздевайся и ложись.       Минута — и вот уже Карл лежал на боку на широкой постели и чувствовал позади себя Нигана, устроившегося к нему почти вплотную. Карл уже было испытал облегчение от того, что Ниган не видит его лица, как и он сам не чувствует на себе пристальный взгляд Нигана. Но облегчение тут же испарилось, стоило мужской руке обнять Карла — именно так Карл и подумал (что Ниган собрался его обнять — и это было действительно по-детски!), пока рука, опустившись ниже, не оказалась у Карла на паху.       Карл вздрогнул, но вырываться не решился.       — Что ты…?       — Т-с-с-с, пацан, я же ничерта не делаю. Просто люблю держать руку на пульсе. А он целиком скоро будет здесь, — Ниган несколько раз слегка сжал широко расставленные пальцы, и Карл ощутил, как в по его телу, словно разряд, пронеслось волнение, о причинах которого страшно было и подумать, — И это даже не будет грёбанным принуждением, нет, сэр, ты всё-ё-ё сделаешь сам. Уверен, Люсиль точно останется довольной!..       Сперва Карл не понимал, в чём заключается смысл всего этого. Да, ладонь, покрывающая сейчас его пах была… неуместной, вызывающей в душе вопрос о нормальности человека, лежащего позади. Всё это было, как и многие наказания Нигана, странным, неприятным и унизительным. Но всё же Карл не понимал смысла. Он не собирается стонать для его Люсиль, и рука Нигана на его паху этого не изменит. Ведь он не... х-о-ч-е-т этого человека.       Но, как только эта мысль была сформулирована, она тут же стала причиной возникновения образов, желающих проиллюстрировать содержание этой самой мысли.       И от этих образов Карл в одно мгновение почувствовал, как сердце в его груди пропустило удар, а неясное волнение с последующим особо сильным ударом сердца разнеслось из грудной клетки по всему телу — до самых кончиков пальцев рук, пальцев ног, до…       Карл сглотнул ком в горле, всем телом замерев, но в то же время чувствуя ужасное желание пошевелиться. Пусть даже «не нарочно». Поэтому, сосредоточившись на том, чтобы просто лежать и «стоять на своем», Карл пропустил момент, когда Ниган, горячо выдохнув над ухом: «Ладно, пацан, ты победил», в бесконечно медленном и давящем жесте заскользил своей тяжёлой ладонью, отчего-то решив больше не держать её «на пульсе». И Карл, не оказавшись к подобному готовым, находясь ещё в тех мыслях, где приказал самому себе не шевелиться... хрипло выдохнул. И, к собственному ужасу осознал, что этот выдох был больше похож на стон.       Что это был чёртов стон с присутствии Нигана и его чёртовой биты.       Рука Нигана мгновенно замерла, а он весь, казалось бы, весь превратился в слух, словно и сам был удивлён услышанным. А Карл, желая сгореть от жара собственных щёк, понятия не имел, как теперь ему объясниться. Но этого сейчас и не требовалось: снова оказавшись на «пульсе», рука Нигана вновь огладила пах, делая это уже более ощутимо. И Карл, к ужасу, почувствовал, как его тело невольно реагирует на это прикосновение, делая это в ответ тоже «более ощутимее».       «Ниган, нет!» — словно потеряв дар речи, Карл в молчаливом жесте попытался протестовать перехватив мужскую руку, желая, чтобы она исчезла. Исчезла вместе с лежащим позади Ниганом, от которого Карл так сильно хотел бы сейчас услышать нечто унизительное, задевающее, чтобы перестать отчаянно желать другого.       Но Ниган молчал. А пальцы его руки, обхватив член Карла через ткань, в медленном жесте уже водили по нему ладонью, совершенно игнорируя попытки Карла прекратить происходящее. Заставляя Карла, закусив губу, выдохнуть стон, полный отчаяния, через нос. Заставляя Карла какой-то момент перестать пытаться отнять руку Нигана от своего паха, а напротив — накрыть ладонь мужчины сверху своею, желая усилить сводящее с ума трение.       Карл чувствовал, как Ниган приподнялся на постели, не отнимая руки, словно желая убедиться в происходящем своими глазами. Желая лицезреть лично реакцию и на другое своё внезапное действие, заставившее Карла буквально закатить глаза от того, какое наслаждение это принесло: без труда высвободившись от ладони Карла, Ниган бесцеремонно оттянул резинку его нижнего белья и взял его член полностью в свою ладонь. И беспрепятственно наблюдая за весьма интересной реакцией, начал делать этой рукою всё, что бы понравилось и ему самому. Но реакция Карла была не просто интересной — несколько внезапной и заводящей. А Ниган не любил заводиться «впустую». И ёрзанье пацана и очередной тихий его стон стали последней каплей.       — Не бойся, ничего не будет. Мне просто нужно немного подроч... Снять напряжение. Заодно, мы кое-что проверим, — услышал Карл хриплый шёпот Нигана над ухом, и, прежде чем успел понять, что именно имеет ввиду мужчина, Карл почувствовал, как его нижнее бельё было резко спущено.       — Не надо, Ниган, нет!..       Но волну страха тут же погасила другая — мужские пальцы начали ласкать головку его члена. В этот же момент Карл почувствовал, как Ниган раздвинул шире его ягодицы. Но ужас от этого жеста не успел вырваться наружу, потому что Карл почувствовал кое-что хуже и ужаснее, когда горячий член Нигана проскользил между ними, а над ухом раздалось полное облегчения: «о, да, детка».       Карл ощутил, как от этого его наполнил готовый вырваться новый стон. Но вот член Нигана, продолжая скользить, становился влажнее, делая при этом скольжения более лёгкими и такими… желанными. И вот новый стон снова наполнил комнату. Перетёк во второй. Третий. В целую череду, которая, по всей видимости, удивляла и самого Нигана, не прекращающего своих действий. И от этого всего Карл начал чувствовать что-то новое, помимо простого наслаждения: словно изнутри поднималась какая-то волна, которая полностью желала поглотить сознание и всё вокруг.       Движения становились быстрее. И Карл уже и сам бы не мог сказать, это он сам начал двигаться, желая ускориться, или Ниган, поняв его состояние, начал действовать жёстче и быстрее. И вот прежде никогда не испытываемое наслаждение сменилось безумным чувством стыда.       Который, к слову, имел свой собственный, возвращающий к реальности, голос:       — Что здесь происходит? — прозвучавший, словно голос последних остатков разума, это был голос отца.       Прибежавший на шум он сейчас стоял на пороге комнаты, закрывая собою бьющий из коридора свет. Чему Карл был весьма рад: отцу ни к чему видеть его пылающие щёки и прилипшие к лицу волосы. Карл и так был готов сгореть от стыда за те образы, которыми были переполнены его безумные сны.       — Всё, нормально, пап, просто кошмар... Страшнее обычных.       Да, страшнее обычных. Ведь Ниган Карлу до этой ночи действительно ещё не снился.