Оказывается, я сумасшедший.

Проблемы между Чэнь Цяньцином и Лу Чжэнфэем не были известны многим людям в университетском городке. Лу Чжэнфэй очень хорошо держал все в секрете, поэтому почти все, кто знал Чэнь Цяньцина, думали, что он бросил универ из-за болезни. Однако почти это значит - не все. И Лю Цзиньян был одним из этех исключений. На первом курсе Лю Цзинъян имел довольно хорошие отношения с Чэнь Цяньцином. Его семья была не так богата, как у Чэнь Цяньцина, поэтому ему приходилось много работать вне университета. Все дети в возрасте двадцати лет стремились превзойти своих сверстников, когда все смотрели на Чэнь Цяньцина, который был очень популярен на своем потоке, у Лю Цзинъяна было чувство зависти. Тем не менее, Лю Цзинъян умел контролировать свои отрицательные эмоции. Он сказал себе, что каждый живет своей собственной жизнью, поэтому он не должен желать того, чего не надеялся получить. Такие слабые слова самоуспокоения мало что могли сделать, но, по крайней мере, им удалось остановить Лю Цзинъяна от причинения кому-либо вреда. Но так получилось, что работа Лю Цзинъяна была великолепной, и он получил возможность стать официантом на большом частном банкете. Как обычный гражданский человек, Лю Цзинъян не имел возможности общаться с людьми из верхних слоев мира, поэтому он был в восторге от такой возможности и принял ее без каких-либо колебаний. После подписания соглашения о конфиденциальности и обучения в течение некоторого периода времени, Лю Цзинъян, наконец, попал в это место, как он надеялся - конечно, как официант. Лю Цзиньян был не самым красивым мужчиной в мире, но он был ростом 187 сантиметров и имел хорошее тело. Просто думая о том, как он сможет смешаться с людьми из высшего общества, он неизбежно думал о некоторых причудливых мыслях. Лю Цзиньян возлагал большие надежды, но, к сожалению, несоотношение между мечтами и реальностью было столь же велико, что ему суждено было провалиться. Этот опыт неудачи в подъеме по социальной лестнице может, остался бы в памяти Лю Цзинъяна лишь на короткое время, но появление Чэнь Цяньцина сделало этот опыт незабываемым для Лю Цзинъяна. Да, в отличие от Лю Цзинъяна, Чэнь Цяньцин также появился на этом банкете, в виде любовника Лу Чжэнфэя. Бог знает, как удивился Лю Цзинъян, когда увидел, как Чэнь Цяньцин со спокойным лицом идет в зал, обняв руку Лу Чжэнфея. Он чуть не уронил поднос со стаканами, который держал в руках. К счастью, окружающие его люди осторожно взывали к нему, возвращая его разум к земле, чтобы он не выставлял себя дураком в столь важный момент. «Увидел кого-то, кого знаешь? Что с твоим взглядом?» - Рядом с Лю Цзинъяном стоял другой официант. Он увидел, как рассеянно выглядел Лю Цзинъян, поэтому проследил за его взглядом и сказал: «Тот парень? Даже не думай об этом. Он новый парень, отвечающий за семью Лу. Он богатый, красивый…… Он даже гей ». Этот парень думал, что Лю Цзинъян наблюдал за Лу Чжэнфэй, но на самом деле Лю Цзинъян наблюдал за Чэнь Цяньцином. Лицо Чэнь Цяньцина было холодным и безразличным с тех пор, как он вошел в комнату. Даже когда Лу Чжэнфэй говорил с ним, его лицо все равно не менялось. Как ни странно, Лу Чжэнфэй не злился на это. Вместо этого, он даже выглядел довольно восторженным. В этот момент Лю Цзинъян подумал, что ненавидит Чэнь Цяньцина. Чэнь Цяньцин был красивее его, его семья была богаче его, его оценки были лучше, чем у него, и даже при таком раскладе Чэнь Цяньцин был гостем, а он был официантом. Если следовать логике нормальных людей, кому-то было бы неловко сталкиваться с такой ситуацией, а некоторые, возможно, даже захотели бы спрятаться от своих одноклассников. Но, увидев пустое лицо Чэнь Цяньцина, Лю Цзинъян попытался найти возможность подойти к нему. «Чэнь Цяньцин?» - С подносом в руке он с удивлением прокомментировал: «Необычно увидеть тебя здесь». В настоящее время Чэнь Цяньцин сидел один. Услышав голос Лю Цзинъяна, он был удивлен. Он обернулся и показал напряженное и неловкое выражение. Он сказал: «Я пришел со своим братом». «Твоим братом?» - Лю Цзинъян посмотрел на Чэнь Цяньцина: «Твоим биологическим братом?» - Он специально спросил его об этом. Возможность увидеть смущенное лицо Чэнь Цяньцина было ему в радость. И, конечно же, лицо Чэнь Цяньцина сморщилось от смущения. После долгой паузы он ответил ему: «Не говори никому». «О, так тебя спонсируют?», - сказал Лю Цзиньян грубо: «Не волнуйся, я никому не скажу». Чэнь Цянцин был еще маленьким мальчиком, ему было двадцать с лишним лет, поэтому, услышав слово спонсор, его лицо покраснело. Не было известно, чувствовал ли он себя злым или смущенным, но его семья научила его расти джентльменом с тех пор, как он был ребенком. Поэтому в этот момент он не мог найти слов, чтобы опровергнуть слова Лю Цзинъяна. «Но, никому не говори, что я тебя знаю», - продолжил Лю Цзинъян: - «Иметь такого одноклассника, как ты, неприятно». Проституция была более широко распростронена в этом мире, чем бедность, поэтому, если цель издевательства Лю Цзинъяна изменилась, то, возможно, он бы просто отмахнулся от нее: «Не мое это дело, ведь это твое желание», - но он не мог сделать что-то для Чэнь Цяньцин. Ему не очень нравился Чэнь Цяньцин, и когда его увидел одноклассник в таком положении, он подтолкнул его еще дальше к краю. Видя, что Чэнь Цяньцин больше не разговаривает с ним, Лю Цзинъян повернулся, чтобы уйти. Его сердце расцвело от радости, возможность увидеть Чэнь Цяньцина в таком положении дала ему странное чувство удовлетворения в его искаженном чувстве тщеславия. После этого дня Чэнь Цяньцин перестал ходить в университет. Они сказали, что он отсутствовал из-за болезни, но Лю Цзинъян думал, что ему просто стыдно приходить. Но, по правде говоря, это было потому, что Чэнь Цяньцин разозлил Лу Чжэнфэя, и его заперли, а после попытки сбежать его нога была сломана. Это было, вероятно, то, на что был похож эффект бабочки. Что-то неуместное, сказанное кем-то, просто чтобы передать свои чувства кому-то, обернулось, и привело к значительному изменению траектории чужой жизни. Лю Цзинъян не имел представления о последствиях того, что он сделал, все, что он знал, это то, что Чэнь Цяньцин вернулся в школу со сломанной ногой, и он все еще должен получать свое издевательство. Чэнь Цяньцин пригласил Лю Цзинъяна в китайский ресторан возле университета. Они вошли в отдельную комнату и готовились заказать несколько случайных блюд. «Чэнь Цяньцин, не говори мне, что ты действительно заболел?» - Лю Цзинъян казался очень небрежным, когда говорил с меню в руках: «Ты действительно думаешь, что я не знаю, что с тобой происходит?» «Что со мной происходит?» - Если настоящий Чэнь Цяньцин услышал бы об этом, то он, возможно, почувствовал бы необходимость просто сбежать в этот момент, но тот, кто сейчас сидел здесь, был самозванцем Чэнь Цяньцином; или, точнее говоря, это был Лу Чжэнфэй, который уже прошел половину своей жизни. «Ого, ты заболел на несколько месяцев, и уже забыл все свои скандалы?» - По правде говоря, Лю Цзинъян не хотел, чтобы все звучало так ужасно, но неспособность увидеть неудовольствие Чэнь Цяньцина заставило его также испытывать недовольство. Он сказал: «Я видел, как вы рука об руку шли с этим парнем на банкете». Чэнь Цяньцин не знал, о каком банкете говорил Лю Цзиньян. Он приводил Чэнь Цяньцина на слишком много банкетов за свою жизнь, и, метафорически, единственное, чего он никогда не делал, - это не вешал знак собственности на шею Чэнь Цяньцина. Даже если их видели, это не имело значения для него. «Да?» - Чэнь Цяньцин просмотрел меню, но чем больше он смотрел на него, тем менее голодным он себя чувствовал. Он продолжил: «Что ты пытаешься сказать?» Лю Цзиньян был в недоумении. Он не ожидал, что достаточно нескольких месяцев, чтобы сделать этот вопрос совершенно неинтересным для Чэнь Цяньцина: «Ты не боишься, что я всем расскажу?» «Статья 246 Уголовного закона гласит, что использование насилия или других методов без разбора для оскорбления других или фальсификации фактов с целью клеветы на человека имеет серьезные последствия, они должны быть приговорены к срочному тюремному заключению на срок не более трех лет, к уголовному задержанию, надзору, или лишение политических прав ». - Чэнь Цяньцин холодно ответил ему: « Как ты думаешь, через, сколько лет ты выберешься из этого?» Лю Цзиньян был в ярости: «Я? Клевещу на тебя? Ты пытаешься сказать, что тебя никто не спонсирует? » Чэнь Цяньцин отложил меню и засмеялся: «Лю Цзинъян, ты так всегда говорил со мной в прошлом?» «Что ты пытаешься сказать?» - Чем больше он слышал от него, тем больше Лю Цзинъян чувствовал к нему пренебрежение. Он сказал: «Я говорил тебе об этом в прошлый раз, и ты испугался, даже пропустил универ на несколько месяцев. И что, теперь ты вырастил свои шарики? Ты получил еще лучшего спонсора? Попробуй меня тогда остановить, я не боюсь тебя». Единственная причина, по которой Лю Цзинъян осмелился сказать это, заключалась в том, что он верил, что Чэнь Цяньцин не попытается отомстить ему. Как человек, который общался с ним больше года, он знал, что у Чэнь Цяньцина было очень сильное чувство справедливости. Если бы он увидел вора в окне своей машины, он попытался бы остановить его, поэтому, говоря о нем, таким образом, он чувствовал, что тот будет только смущен. Но, к сожалению, настоящий Чэнь Цяньцин уже умер. Услышав слова Лю Цзинъяна, лицо Чэнь Цяньцина не изменилось. Он только холодно ответил ему: «Так ты смеялся, что меня спонсируют, прежде чем я взял отпуск?» «Что, ты не думаешь, что это стоило того чтобы посмеяться?» - Лю Цзинъян сказал: «Конечно, я буду смеяться, разве тебе не стыдно?» Чэнь Цяньцин молчал. Он всегда знал, что между ним и Чэнь Цяньцином было много препятствий. То, что Чэнь Цяньцин не любил его, он не был геем, у него были родители, но он никогда не думал, что тот, кто вызвал рябь, которая привела к его падению, был этот человек перед ним, которому было все равно, насколько пагубны его слова. Чэнь Цяньцин вспомнил, как первоначальный Чэнь Цяньцин однажды внезапно начал обрушиваться на него с яростью, бросая все в комнате, создавая большой беспорядок. Чэнь Цяньцин даже мог вспомнить выражение его лица в тот день. Этот честный, добрый, упрямый Чэнь Цяньцин, упаковывая свои сумки, и кричал на него: «Лу Чжэнфэй, почему ты заставил меня быть вместе с тобой, я ухожу! Я не хочу, чтобы меня спонсировали! » Это слово, будучи спонсируемым, положило начало минному полю в сознании Лу Чжэнфэя. И серия событий, которые произошли после этого, привела к возможному заключению Чэнь Цяньцина Лу Чжэнфэем. «Лю Цзинъян». - Чэнь Цяньцин посмотрел на парня, который был перед ним, и в любой момент готов был оскорбить его, и сказал: «Возможно, у тебя была возможность устроиться на хорошую работу, жениться на прекрасной жене и завести прекрасного ребенока». Лю Цзиньян был ошеломлен, он не понимал, к чему ведет Чэнь Цяньцин. «Но сейчас эта возможность пропала», - сказал Чэнь Цяньцин: «Ты заплатишь цену за все, что делал в прошлом, а также за то, что ты делаешь сейчас». «Что ты говоришь?... Ты мне угрожаешь?» - Лю Цзинъян беспокоился: «Что, ты собираешься пожаловаться своему папочке, Чэнь Цяньцин?» Чэнь Цяньцин улыбнулся: «Ты прав, если ты собирался сказать все это обо мне, тогда мне действительно придется сожалеть о том, как ты расстроишься из-за того что я не воспользуюсь своим спонсорством». «Чэнь Цяньцин, ты… Ты… Ты не боишься, что я расскажу всем нашим одноклассникам о постыдном деле, которое ты сделал?»- Лю Цзинъян не мог сохранять спокойствие. Он знал, что вообще не может позволить себе провоцировать этих людей; в лучшем случае он хотел действовать масштабно перед Чэнь Цяньцином, но если Чэнь Цяньцин действительно собирался сделать свой ход, он все должен быть готов. «Ты можешь сказать им, если хочешь». - Чэнь Цяньцин поднялся на костылях: «Но мы все должны взять на себя ответственность за то, что мы делаем». - Как и он, несмотря на всю боль, которую он причинил Чэнь Цяньцину, он, в свою очередь, испытал бы все это сейчас во всех подробностях.