Оказывается, я сумасшедший.

Они оба были мужчинами, поэтому наверняка мастурбировали. Когда Чэнь Цяньцин помогал Лу Чжэнфэю справиться с его ситуацией, ему пришлось успокоиться, убедив себя, что он на самом деле просто мастурбирует. Ему очень странно сталкиваться с человеком, у которого было такое же лицо, как и у него, поэтому если бы не то, что он боялся получить новое «оскорбление» от Лу Чжэнфея, когда тот вновь больше не может сдерживать себя в ближайшие дни, Чэнь Цяньцин никогда бы не предложил этого. У Чэнь Цяньцина были проблемы со сном после его первого раза с Лу Чжэнфэй; он спал так мало, что мог даже одной рукой рассчитать, сколько часов он спал каждый день. Лу Чжэнфэй ничего не заметил в Чэнь Цяньцине, он лишь подумал, что по сравнению с Чэнь Цяньцином в прошлом, ему новому было легче идти на компромисс, и он был не таким упрямым и колючим. Если что-то случилось, он говорил ему, и больше не держал все это в себе. Отношения между старым Чэнь Цяньцином и Лу Чжэнфэем были неестественными с самого начала. Вместо того, чтобы сказать, что они встречаются друг с другом, это было больше похоже на то, что они пытают друг друга. Самая большая радость Чэнь Цяньцина в его жизни состояла в том, чтобы видеть боль Лю Чжэнфэя. И сейчас было то же самое. То, что Лу Чжэнфэй стал Чэнь Цяньцином, больше походило на месть Чэнь Цяньцина. Он хотел, чтобы Лу Чжэнфэй перенес все, что он сделал, и испытал все это с самого начала. Но, честно говоря, этот Чэнь Цяньцин был прав. После того, как Лу Чжэнфэй стал Чэнь Цяньцином, ему пришлось пережить серию ночных кошмаров, о которых он никогда не мог и мечтать в прошлом - возьмем, к примеру, то, что он сам себя оскорбил. Молодой Лу Чжэнфэй был очень энергичным человеком. Чэнь Цяньцин, опустив голову, нахмурился, по-видимому, сильно огорчаясь. «Цяньцин». - Лу Чжэнфэй хотел протянуть руку, чтобы обнять Чэнь Цяньцина, но он уклонился от него. «Лу Чжэнфэй». - Чэнь Цяньцин краем глаза посмотрел на него и увидел тяжело дышащего Лу Чжэнфэя. Он холодно выплюнул: «Садись и не двигайся». Орган в его руке становился все горячее и горячее, и тепло казалось, обжигает кожу его ладони. Человек, сидящий перед ним, выглядел точно так же, как он, поэтому Чэнь Цяньцин даже не осмелился поднять голову, у него даже возникла иллюзия, что он радует сам себя перед зеркалом. После стараний Чэнь Цяньцина Лу Чжэнфэй наконец-то эякулировал. «Цяньцин», - сказал Лу Чжэнфэй: - «Я хочу тебя». Тело Чэнь Цяньцина мгновенно напряглось. Он знал, что отдрочить ему - это всего лишь мера пресечения, поскольку он не может навсегда отвергнуть Лу Чжэнфэя. Будь то месяц или, может быть, два, а время-то идет, он, безусловно, в конечном итоге взорвется. Молодого Лу Чжэнфэя можно было уговорить, если бы избегать показывать какую-либо силу или сопротивление; уничтожение его гордости научило его важности компромисса с ним. Если бы это был двадцатилетний Лу Чжэнфэй, который переродился как двадцатилетний Чэнь Цяньцин, то он мог бы закончить борьбой с самим собой, попав в еще более худшую ситуацию. Но перед лицом умоляющего Лу Чжэнфэя в этот момент Чэнь Цяньцин мог тянуть время только так. Он ответил: «Лу Чжэнфэй, можешь дать мне немного времени?» Чэнь Цяньцин редко говорил с ним так, чтобы создать атмосферу для дискуссий, а тем более произносить такие слова. Услышав, что он сказал, в глазах Лу Чжэнфея появилось удивление. Он сказал: «Цяньцин, ты наконец готов принять меня?» Чэнь Цяньцин не ответил. Он вытащил салфетку из коробки и вытер жидкость с руки. «Цяньцин?» - Лу Чжэнфэй взял Чэнь Цяньцина за плечо и заставил его повернуться. Он посмотрел ему в лицо и спросил: «Ты готов принять меня сейчас?» Глаза Чэнь Цяньцина всегда были спокойны. Глядя на то, как взволнован был Лу Чжэнфэй, он чувствовал себя немного опустошенным. Да, молодой он очень хотел, чтобы Чэнь Цяньцин принял его, но было немного жаль, потому что Лу Чжэнфэй никогда не сможет получить то, чего он хочет. Таким образом, Чэнь Цяньцин произнес свой ответ: «Лу Чжэнфэй, я никогда не влюблюсь в тебя». - Эти слова были сказаны как для себя, так и для Чэнь Цяньцина, которого он обидел. Он не думал, что стоит обманывать чувства Лу Чжэнфэя, поэтому, даже если ему нужно было увидеть, как этот блеск исчезает из глаз Лу Чжэнфэя, он должен был сказать ему это. Лу Чжэнфэй больше не улыбался. Он, молча, смотрел на Чэнь Цяньцина, и в тот самый момент этот взгляд в их глазах был поразительно похожим. Лу Чжэнфэй сказал: «Разве ты не можешь просто солгать?» Чэнь Цяньцин ответил: «Это действительно то, что ты хочешь?» Лу Чжэнфэй замолчал. По правде говоря, они оба очень отчетливо знали ответ. В одно мгновение неоднозначная атмосфера остыла до точки замерзания. Тепло и нежность исчезли с лица Лу Чжэнфэя, и единственное, что осталось, - это холод. Лу Чжэнфэй заговорил: «Давай тогда просто согласимся с этим». Сказав это, он встал и поправил свою одежду, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Чэнь Цяньцин сидел на диване и смотрел, как Лу Чжэнфэй уходит. Внезапно он почувствовал, что у него перехватило дыхание. Он причинил боль Чэнь Цяньцину, поэтому причинял себе еще большую жестокость. Никто не может быть более ясно знать, чем Чэнь Цяньцин, как можно убить сердце Лу Чжэнфэя. Лу Чжэнфэй с грохотом закрыл дверь, и Чэнь Цяньцин тоже медленно поднялся, чтобы вернуться в свою комнату. Во время своего длительного отпуска Чэнь Цяньцин потратил большую часть своей энергии на реабилитацию своей ноги. Он не хотел оставлять никаких следов этого события на своем теле, поэтому, даже если это было очень больно, он все еще берег себя. После этого разговора Лу Чжэнфэй начал меньше приходить домой. Иногда он оставался в доме на три или четыре дня в неделю и снова уходил, он не знал, что занимало его время. Чэнь Цяньцин вообще не беспокоился, что Лу Чжэнфэй в конечном итоге влюбится в кого-то другого. Никто не знал больше, чем Чэнь Цяньцин, насколько действительно к нему привязан Лу Чжэнфэй. Погода стала очень жаркой в августе месяце. Лу Чжэнфэй специально пригласил специалиста по реабилитации, чтобы помочь Чэнь Цяньцину в его выздоровлении. Чэнь Цяньцин поблагодарил Лу Чжэнфэя, но он только кивнул ему в ответ. Эти два месяца уже были холодной войной, или, если быть более точным, это была односторонняя борьба Лу Чжэнфэя. Слова Чэнь Цяньцина «Я никогда не влюблюсь в тебя» оказал огромное влияние на Лу Чжэнфэя. Старый Чэнь Цяньцин также говорил ему это, но обычно только тогда, когда он злился. Лу Чжэнфэй был более склонен верить, что эти слова вышли из уст Чэнь Цяньцина только для того, чтобы излить его настроение. Но в тот день Чэнь Цяньцин был очень спокоен. Он был настолько спокоен, что у Лу Чжэнфэя не было другого выбора, чтобы не верить ему; это были слова, исходившие из глубины сердца Чэнь Цяньцина, - он никогда не влюбился в него. Ничто не могло заставить Лу Чжэнфэй чувствовать себя более расстроенным, чем это. Он действительно хотел продолжать обманывать себя, как всегда, но он больше не мог этого делать. Чэнь Цяньцин только делал вид, что не понимал Лу Чжэнфэя. Он сосредоточился на собственном выздоровлении и думал только о том, чтобы снова поправиться; но из-за этого он забыл один очень важный день. День рождения Чэнь Цяньцина был седьмого ноября, а день рождения Лу Чжэнфэя - девятнадцатого августа. А нынешний Чэнь Цяньцин полностью забыл о дне рождения Лу Чжэнфэя, вспоминая только о своем. Лу Чжэнфэй встал девятнадцатого числа очень рано, , а Чэнь Цяньцин проснулся в восемь. Как только он вошел в гостиную, он увидел Лу Чжэнфэя, который уже закончил есть свой завтрак. Чэнь Цяньцин поприветствовал Лу Чжэнфэя, и, как обычно, Лу Чжэнфэй проигнорировал его. По правде говоря, Чэнь Цяньцину не было дела до того, уделял ли ему внимание Лу Чжэнфэй или нет, ему даже немного повезло, что ему не пришлось разговаривать с ним. Лу Чжэнфэй наблюдал за Чэнь Цяньцином, когда он ел свою кашу, и впервые в этом месяце он сказал: «Цяньцин, я хочу услышать, как ты играешь на фортепиано». Движения Чэнь Цяньцина замерли. Он мог совершить идеальный поступок Чэнь Цяньцина, потому что он знал о нем все, но у него был огромный недостаток - он не знал, как играть на фортепиано. Лу Чжэнфэй спросил: «Как раз сегодня, ты можешь сыграть песню для меня?» Чэнь Цяньцин положил ложку и вытер рот салфеткой. Заставив себя успокоиться, он спросил: «Что случилось? Почему ты вдруг захотел услышать, как я играю на фортепиано? »- Да, он совершенно забыл, что сегодня день рождения Лу Чжэнфэя. К счастью, Лу Чжэнфэй не ожидал, что Чэнь Цяньцин вспомнит, какой сегодня день. Он только смотрел на него в ответ: «Ты не собираешься играть?» Чэнь Цяньцин заметил, что взгляд Лу Чжэнфэя становится опасным. Хотя Лу Чжэнфэй выглядел очень спокойным, Чэнь Цяньцин знал, что очень скоро тот разозлится. Провоцировать Лу Чжэнфэя на его день рождения было определенно не самой удачной удеей, особенно когда Лу Чжэнфэй, вел с ним холодную войну в течение месяца; но Чэнь Цяньцин не мог согласиться на просьбу Лу Чжэнфэя, он не мог этого сделать. Иногда молчание было лучшим ответом. Лу Чжэнфэй снова холодно спросил: «Ты уверен, что не будешь играть?» По какой-то странной причине Чэнь Цяньцин почувствовал, как у него сжалось в груди. Он вздохнул и посмотрел на спокойного Лу Чжэнфэя, мягко отвечая: «Лу Чжэнфэй, ты злишься на меня?» Лу Чжэнфэй продолжил: «Чэнь Цяньцин, я скажу это в последний раз, ты собираешься играть или нет?» Даже смена темы была неудачной, Чэнь Цяньцин мог сейчас только столкнуться с этим вопросом. Он даже подозревал, что Лу Чжэнфэй разобьет фортепиано, если он продолжит отказывать ему – это молчаливое соглашения больше не будет иметь для него никакой ценности. Чэнь Цяньцин посмотрел в глаза Лю Чжэнфэю и сказал ему правду: «Лу Чжэнфэй, я больше не знаю, как играть на фортепиано». Выражение лица Лу Чжэнфэй не изменилось. Ему казалось, что Чэнь Цяньцин лжет ему: «Ты больше не умеешь играть?» «Да», - сказал Чэнь Цяньцин, не отступая: «После того, как я проснулся, я понял, что больше не умею играть». Лу Чжэнфэй улыбнулся: «Итак, ты пытаешься сказать, что у фортепиано больше нет причин для существования?» Прежде чем Чэнь Цяньцин успел ответить, он увидел, что Лу Чжэнфэй встал и повернулся к лестнице, держа в руках табуретку. Практически в следующую секунду Чэнь Цяньцин понял, что собирается делать Лу Чжэнфэй - он собирался уничтожить это фортепиано. Как будто в голове Чэнь Цяньцина прогремел взрыв, у него в голове осталась только одна мысль: - Лу Чжэнфэй, ты, маленький ублюдок, ты думаешь, ты можешь дотронуться до этого фортепиано?! Затем его мозг среагировал, но его тело уже стремительно подбежало к Лу Чжэнфэю. Чэнь Цяньцин никогда не был похож на Лу Чжэнфэя, будь то его вес или рост. Пока Лу Чжэнфэй был полон решимости, Чэнь Цяньцин мало что мог сделать, чтобы остановить его. Эти двое толкали и тянули друг друга вплоть до второго этажа, и, увидев, что Лу Чжэнфэй уже потерял зднавомыслие и совсем не слышал, что он говорит, Чэнь Цяньцин мог пойти только на крайние меры, он крикнул Лу Чжэнфэю: «Ты, блядь, не хочешь просто трахнуть меня? Кто, черт возьми, возмещает свою злость на фортепиано, трахни меня, если у тебя хватит мужества, мудак!» Лу Чжэнфэй остановился. Глазами, которые были налиты кровью из-за его гнева, он посмотрел на Чэнь Цяньцина: «Ты уверен?» Глядя на его звериный взгляд, Чэнь Цяньцин чувствовал только горький привкус во рту.