Оказывается, я сумасшедший.

На третий день Национального праздника отец Чэнь Цяньцина вернулся домой. Отец Чэнь Цяньцина был человеком по имени Чэнь Цинъян, он был механиком, который занимался ремонтом машин. Он часто выезжал за границу и отсутствовал по два-три месяца на раз, поэтому Чэнь Цяньцин провел большую часть своего детства только с мамой. Возможно, именно из-за того, что у него не было много времени пообщаться со своим сыном, Чэнь Цинъян сильно его избаловал. У пары отец и сын были хорошие отношения, и редко возникали разногласия. В день возвращения Чэнь Циняна к нему также пришли двоюродная сестра Чэнь Цяньцина и ее семья. Лю Хуамэй очень рано встала и даже вытащила с собой Чэнь Цяньцина, прося его присоединиться к ней в поход на рынок и в продуктовый магазин. В плохом настроении Чэнь Цяньцин оделся и позавтракал. Следуя за бодрой Лю Хуамэй и Лу Чжэнфэем, он был похож на увядающий цветок, сбитый дождем. Лу Чжэнфэй практически никогда не был на рынке, все покупки продуктов в его доме осуществлялись его слугами, и у него редко была возможность сделать это самому. Таким образом, прогулка с Лю Хуамэй на рынок он рассматривал как новый опыт. Лю Хуамэй выбрала свежую рыбу, свиные ребрышка, немного говядины, а также несколько овощей и приправ, прежде чем отправиться счастливой домой. Чэнь Цяньцин говорил не много, он только послушно следовал за Лю Хуамэй и помогал держать овощи. Вместо этого Лу Чжэнфэй счастливо болтал с Лю Хуамэй, словно они были парой матери и сына, которая долгое время были в разлуке. Лю Хуамэй обернулась, чтобы посмотреть на Чэнь Цяньцина: «Черт возьми, почему мой ребенок такой тихий? Просто посмотри на Сяо Лу!» Чэнь Цяньцин пробормотал что-то в ответ и снова замолчал. Лю Хуамэй не могла справиться с ним, поэтому она могла лишь дать ему здоровенный шлепок по спине: «Лучше будь осторожен, иначе я заставлю твоего отца побить тебя!» Пока трое болтали, они шли домой. Чэнь Цинъян, который только что вернулся из-за границы, уже вернулся домой. Когда он увидел Лю Хуамэй, которая вернулась с рынка, он приветствовал ее: «Хуамэй, ты дома». Лю Хуамэй и Лу Чжэнфэй отложили покупки на кухне, прежде чем снова выйти: «У твоего сына сломана нога, и ты даже не приехал увидеться с ним! Я говорю тебе, ты должен уйти в отставку, в следующем году или через год, не нужно затягивать с этим». Когда родился Чэнь Цяньцин, Чэнь Цинъяну было уже за тридцать, и из-за того, что он рано начал работать, он мог уйти на пенсию в пятьдесят пять лет, что произойдет в этом или следующем году. Чэнь Цинъян, очевидно, не хотел затягивать этот вопрос с Лю Хуамэй, поэтому он сказал: «Цяньцин, ты не собираешься представить своего одногрупника мне?» Когда он услышал слово «одногрупник», брови Лу Чжэнфэя сразу же поднялись от радости, он сегодня не напрасно так одевался. Чэнь Цяньцин посмотрел на Лу Чжэнфэя: «Ему почти двадцать семь, он друг, а не одногрупник». «О», - Чэнь Цинъян быстро извинился: «Извини, я думал, что ты одногрупник Цяньцина…» Лу Чжэнфэй засмеялся: «Все хорошо, дядя, все говорят, что я выгляжу моложе своих лет». Чэнь Цяньцин: «…» - Ну, разве ты не бессовестный? Лю Хуамэй задала еще несколько вопросов, касающихся работы Чэнь Циняна. Можно было бы сказать, что она очень хотела, чтобы Чэнь Цинъян ушел на пенсию раньше, но это пока было трудно. Лу Чжэнфэй и Чэнь Цяньцин слушали их без перерыва, и атмосфера в воздухе была очень гармоничной. Пока они болтали, неожиданно зазвонил дверной звонок. Лю Хуамэй первой сказала: «Это, должно быть, твоя сестра. Цяньцин, открой дверь». Чэнь Цяньцин встал, чтобы открыть дверь, и пригласил двух гостей войти. Отец Чэнь Цяньцина, Чэнь Цинъян, имел в общей сложности двух старших сестер и младшую. Старшая овдовела в раннем возрасте, в то время как его младшая сестра недавно развелась, только второй сестре было немного легче. Но так как их отношения были только таковы, они редко бывали вместе во время курортных сезонов, как правило, только Чэнь Цинъян возвращался домой, когда Чэнь Цяньцин праздновал Новый год со своей матерью. По предположению Лю Хуамэй, причина, по которой они приехали на этот раз, была, скорее всего, в одалживании денег. Счастливые семьи имеют одни и те же благословения, но несчастные семьи имеют свои собственные проблемы. У Лю Хуамэй были хорошие отношения с Чэнь Цинъяном, но они все еще ссорились из-за определенных вещей, таких как вещи, связанные с сестрами Чэнь Цинъяна. «Брат, как долго ты уже дома?» - Двоюродную сестру Чэнь Цяньцина звали Чэнь Сяохуэй. Она была во втором классе средней школы, хотя ее внешний вид можно было считать выше среднего. Как только она вошла в дом, она сразу же подбежала к Чэнь Цяньцину и защебетала: «Я так по тебе скучала, когда ты возвращаешься в универ? В городе весело? Когда я закончу учебу, я тоже хочу там учиться. Как ты думаешь, какой курс я должна изучать? » Чэнь Цяньцин молча глотнул чай из своей чашки. Он действительно помнил, что у Чэнь Цяньцина была двоюродная сестра, но, честно говоря, после стольких лет он давно забыл ее имя. К счастью, Лю Хуамэй была здесь, чтобы помочь. Она сказала: «Цяньцин, Сяохуэй задает тебе вопрос, почему ты не отвечаешь?» Только тогда Чэнь Цяньцин ответил ленивым «о». Лу Чжэнфэй всегда сохранял свою нежную улыбку перед старшими из семьи Чэнь, поэтому даже когда Чэнь Сяохуэй села рядом с Чэнь Цяньцином и начала задавать кучу вопросов, тепло этой улыбки не уменьшалось вовсе. Только его глаза начали смотреть сквозь Чэнь Сяохуэй вверх и вниз, как будто он пытался определить угрозу этой девушки перед ним. Когда он оценил, что угроза была очень низкой, практически до нуля, его улыбка стала еще слаще: «Цяньцин, это твоя кузина? Почему бы тебе не представить нас?» Чэнь Цяньцин посмотрел на Лу Чжэнфэя и сразу понял, что тот пытается сделать. И вот, он сказал лениво: «Сяохуэй, это Лу Чжэнфэй, ты можешь просто звать его Брат Лу». Чэнь Сяохуэй сразу же поздоровалась: «Привет, брат Лу!». - В тот момент, когда она увидела Лу Чжэнфэй, в ее глазах появились искры. По правде говоря, внешность Лу Чжэнфэя была действительно неплохой - когда он не был сумасшедшим, его можно было определенно назвать принцем. Но когда он сходит с ума ... Даже собака повернет к нему нос. У семнадцатилетней Чэнь Сяохуэю наверняка будут романтические фантазии. Как говорится, любовь с первого взгляда - это не чувства, а лицо; с обманчивой внешностью Лу Чжэнфэя для Чэнь Сяохуэя было определенно странно развивать какие-то ни было мысли. Люди становятся мудрее с возрастом, Чэнь Цяньцин практически мгновенно догадался о мыслях Чэнь Сяохуэй. Он начал улыбаться: «Ты должна хорошо учиться, у брата Лу еще нет подруги». «Черт возьми, что говорит этот ребенок?» - Лю Хуамэй, которая разговаривала с младшей сестрой Чэнь Цинъяна, посмотрела в глаза Чэнь Цинюй, как только услышала то, что сказал Чэнь Цяньцин: «Сяохуэй всего семнадцать, не шутите». Наоборот, Чэнь Цинюй засмеялась: «Не надо его ругать, Цяньцин просто пошутил». Чэнь Сяохуэй смутилась: «Брат, ты такой злой». Чэнь Цяньцин улыбнулся сомнительной улыбкой. Когда Лу Чжэнфэй увидела улыбку Чэнь Цяньцина, у него внезапно возникло чувство, что скоро его ждет несчастье ... Лю Хуамэй сказала: «Ну, вы все продолжайте беседу, я пойду готовить». - Сказав это, она ушла на кухню. Чэнь Цинъян сказал: «Цяньцин, сходи с Сяохуэй и с твоим другом, чтобы купить немного напитков, и немного фруктов». Очевидно, он хотел выпроводить молодежь, чтобы он мог поговорить о делах с Чэнь Цинюй. Чэнь Цяньцин тактично согласился, они обулись, и вышли. Семейное положение Чэнь Сяохуэй было так себе, но, несмотря на это, она никогда не покидала провинцию С всю свою жизнь. Естественно, было очень приятно видеть двоюродную сестру, которая пришла в гости, но она явно больше интересовалась Лу Чжэнфэй, чем Чэнь Цяньцином. Родитель оказывал наибольшее влияние на своего ребенка. Причина, по которой развод произошел в семье Чэнь Сяохуэй, был в значительной степени связана с тем фактом, что ее мать загуляла с кем-то еще и едва не попала в прелюбодеяние. Ее отец не мог этого вынести, поэтому, даже не заботясь о чувствах Чэнь Сяохуэй, он без колебаний подал на развод. «Брат Лу, ты тоже учишься в том же университете, что и мой двоюродный брат?» - Чэнь Сяохуэй все время спрашивала Лу Чжэнфэя о многих вещах. Лу Чжэнфэй хотел быть джентльменом, поэтому, естественно, он отвечал, когда ему задавали вопросы, в отличие от Чэнь Цяньцина, который практически не мог иметь дело с Чэнь Сяохуэй вообще. Помимо того, что он кивнул и покачал головой, он не сказал ни слова. Лу Чжэнфэй все еще играл роль понимающего старшего брата: «Я уже начал работать, я просто дружу с твоим братом». Чэнь Сяохуэй ответила: «О, я бы не подумала, ты выглядишь так молодо… Я чуть не приняла тебя за одногрупника моего двоюродного брата». Лу Чжэнфэй издал смешок. Услышав их болтовню, Чэнь Цяньцин, который долгое время был в плохом настроении, начал хмуриться: «Лу Чжэнфэй, иди принеси коробку йогурта». Прежде чем Лу Чжэнфэй успел закончить смеяться, он обернулся, чтобы взять йогурт. Когда он послушно вернулся с йогуртом, Чэнь Цяньцин посмотрел на него взглядом: «Разве ты не знаешь, мне не нравится клубничный вкус?» Лу Чжэнфэй: «… Но ты выбрал попкорн со вкусом клубники и таро недавно». Чэнь Цяньцин: «Разве ты не видел, что я ел только таро?» Лу Чжэнфэй: «…» Хорошо, просто оставь это, иди и возьми вместо этого ароматизированный алоэ. Чэнь Сяохуэй хорошо умела читать настроение с юных лет, поэтому, увидев выражение лица Чэнь Цяньцина, она осторожно спросила: «Брат, ты злишься?» Чэнь Цяньцин надел улыбку, похожую на предыдущую неискреннюю улыбку Лу Чжэнфэя: «Глупая, как я могу на тебя злиться?» Внезапно Чэнь Сяохуэй начала немного бояться говорить с Чэнь Цяньцином. Когда Лу Чжэнфэй вернулся с йогуртом, он увидел Чэнь Сяохуэй с опущенной головой. Настроение болтовни, которое она имела раньше, теперь полностью исчезло. Когда он оглянулся, чтобы увидеть выражение лица Чэнь Цяньцина, даже дурак мог бы сказать, что произошло. Лу Чжэнфэй сказал: «Цяньцин, какие фрукты ты хочешь съесть?» «Ничего особенного». - После этого ответа он подумал об этом еще немного и почувствовал, что такое отношение к двоюродной сестре Чэнь Цяньцина было действительно не слишком хорошим… Ну, хотя он всегда будет относиться ко всем женщинам вокруг Чэнь Цяньцина как к соперникам в любви, но самой большой проблемой стало то, что теперь он сам был Чэнь Цяньцином. И вот, он сказал ей: «Сяохуэй, ты хочешь что-нибудь съесть?» Чэнь Сяохуэй с жалостью посмотрела на Чэнь Цяньцина и тихо ответила: «Я хочу съесть мангустин». - Ей нравились мангустаны, но это всегда было очень дорого, поэтому ее мама редко покупала их для нее. Чэнь Цяньцин передал ей сумку: «Выбери сама, сколько хочешь, брат Лу заплатит». Лу Чжэнфэй: «…» Только тогда Чэнь Сяохуэй улыбнулась и сладко сказала ему: «Спасибо, брат Лу!» Лу Чжэнфэй бросил взгляд на Чэнь Цяньцина и сдержанно ответил: «Не надо меня благодарить».