Усы, хвост... Ножик?!

       Денек у Лидии, определенно, начался хреново. Вот, уже второй час ей выговаривает начальник стражи драконьего предела. Ведь она умудрилась проспать ночное побоище! Если бы начальник не знал, что Лидия спит как медведь во время спячки, и ее даже будили, когда она была обычным стражником и спала, как и все, в казарме, выворачивая ей на голову ведро ледяной воды. Обычно помогало со второго-третьего раза. Ей быстро пересказали последние новости, и отослали к ярлу.        Балгруф Старший выглядел необычайно задумчивым, что для него было не свойственно. Лидии долго пришлось стоять перед очами ее верховного начальника, пока тот не закончил свои тяжкие думы. У нее даже закралось подозрение, что ее непосредственный начальник под тяжелыми веществами, ведь иначе, объяснить его состояние не получалось.        Оказалось, что ту каджитку, о которой в городе ходило столько слухов, наградили титулом тана. Ярл настолько углубился в свои мысли, что начинал озвучивать некоторые из них, смотря куда-то в пустоту. Из них следовало то, что ярл признавал полезность странной кошки. Она свалилась им на голову как ранний снег — совершенно неожиданно и не очень приятно. Но, как оказалось, деньги у нее водились, и зачастую — не малые. Лидия была наслышана о жадности своего ярла и его управителя, а потому, не сильно удивилась тому, что думы Балгруфа Старшего в который раз упирались в финансовый вопрос.        Их компашку срисовали быстро. Ярл полагал, что они все сошлись еще до Ветреного Пика, объединившись в неплохой отряд. С искателями приключений такое происходило часто — выживать проще. Три норда, один из которых называет себя не иначе как «Довакином», и пускай тому доказательств он особо не предоставлял, некоторые старались особо ему не перебегать дорожку. Провентус попытался, а потом его отпаивали отваром конопли в молоке, чтобы хоть как-то успокоить имперца. Два братца наемника, сложившие себе путь к славе по головам всякой мрази, тоже были мужиками суровыми, но простыми как гнутый септим. Судя по докладам стражи, они сильно переживали, когда каджитку посадили в подземелье, и бегали по всему городу, сбывая довольно ценные вещи в немалом количестве. Тогда ярл послал Провентуса разобраться, влепить им штраф за хищение имущества из арсенала ярла, в расчете получить неплохую коллекцию даэдрического оружия, но наглому имперцу просто дали по морде, даже не заметив того в толпе народа, после чего пытаться поймать их с дорогостоящими артефактами на руках уже не представлялось возможным — пришел тот самый Влад, которого отправили за скрижалью, и братцы ушли вместе с ним. Куда они подевали такое количество драгоценного оружия — никто не понял, но стража в оплаченной комнате в Гарцующем Мамонте ничего не нашла.        Сама каджитка вела себя… Как каджитка. Поначалу. Нагло, иногда забавно, но как вдруг посмотрит в глаза, будто увидев в нутре того, с кем говорит, вселенское зло, и по коже бегут мурашки. И смотрит так вдумчиво, будто думает — погладить или зарезать от греха подальше. Балгруф, как поняла Лидия, сразу ее невзлюбил. Он привык к тому, что каджиты выглядят как бомжи, что от них странно пахнет, и что они всегда под кайфом, но это было все не про нее. Странная Джек одевалась просто, но практично, с бомжом из каравана ее точно не спутаешь. Более удивительным было то, что от нее не было этого странного, сладко-противного мускусного запаха. От нее пахло выпивкой? Было дело, но не разило как от бездомного с рыночной площади. Впрочем, выпивкой частенько несет от каждого третьего норда. Наверное, это немного поломало устойчивый ярлык каджита Балгруфу при их первой встрече. Что до наркотиков… Балгруф не видел в ее глазах и следа того блаженного блеска. Он сам закинуться не дурак, об этом знали все в страже, но помалкивали, а потому, такой оценке Лидия поверила сразу.        Балгруф Старший рассчитывал на то, что она очередная дурочка, которую стоит поманить деньгами, так она сразу поползет на коленках лизать ему жопу, как выразился бы Балгруф младший. Но и тут она его удивила, оплатив купчую на землю, на которую уже десяток лет плевались фермеры, мол, не несет земля там ничего кроме сорняков. Но каджитка лишь ехидно сверкнула глазками, и развернула очень бурную деятельность. В немыслимые сроки ей воздвигли немаленькое поместье, в которое тут же переехали управители. Ярл попросту не успел навязать ей своего человека! И кого она взяла! Уважаемых Соратников из круга!        Ох, ту ругань в Драконьем пределе с Провентусом помнят все караульные. Балгруф, конечно, мог бы надавить, навязать свою волю, но лишь попытавшись прощупать почву, как тут же получил чувствительный щелчок по носу, правда не своему, но Авениччи снова пришлось отпаивать конопляным отваром. Все же, навязывать свою волю можно было бы, если бы не Соратники, которые, после визита гонца от Провентуса в то поместье, половиной круга приперлись в Драконий предел, поговорить с ярлом за жизнь. Пришлось закатать губу, ибо каджитка явно что-то пообещала Соратникам, при том, нечто весьма ценное, раз «поздороваться» пришел сам Кодлак Белая Грива. Старик был вежлив, но одним взглядом довел управителя до истерики. Потом явилась сама каджитка и устроила скандал с погромом. Потом, правда, сама все починила, но Провентус, кажется, облысел еще пуще прежнего. У него даже его жидкие усики побелели.        Из слухов, Лидия уже знала, что этой каджитке прислуживает один из даэдра, но, как она поняла, тот «пепельный парень, с рисунками на теле и забавными глазами», использовался в качестве постельной игрушки. Многие, очень многие высказывали по этому поводу свое «Фи», но в лицо ей об этом говорить никто не решился — опасно для здоровья. А про то, что она сама кому-нибудь вломить не дура, тоже говорили, ибо другие не смогли бы вырезать под корень обширное вампирское логово и натягать оттуда трофеев. Уже тогда понимая, с кем они связались, ярл больше не рисковал присваивать чужое добро, сложив два плюс два. Хотя, Лидии показалось, что он просто побрезговал вампирскими богатствами. С другой стороны, ярл попытался сыграть на каджитской алчности, выдавая награду странной каджитке, но та, можно сказать, вложила деньги в землю Вайтрана, то есть, на благо города, в каком-то смысле. Тогда-то он и перестал считать каджитку идиоткой. Потом вернулись стражники из Ривервуда, рассказывая историю о каджитке, приручившей здоровенную похотливую тварь, совладавшей с даэдра и договорившейся с приведением. От чего-то Балгруф Старший не сомневался в том, как звать эту кошку.        Она, кстати, была одна из немногих, кто смогла выдержать подчинение, насылаемое придворным магом, что подняло странную кошку в глазах Лидии на ступень выше. Более того, они нашли друг с другом общий язык, что было странно — мало кто выдерживал больше пары минут в обществе футанари. Особенно, женщины. Особенно, покрытые шерстью. Но вопреки всему, она раз за разом приходила к Фаренге, и демонстрируя свою состоятельность, выкладывала на ее стол большие суммы денег.        Вчерашние события стали последней каплей для ярла Балгруфа Старшего. В городе снова драка, и снова с вампирами, и снова эта каджитка. В прошлый раз, с вампирами разобрались братья из ее свиты, демонстрируя свою силу, а в этот раз, каджитка сама вступила в бой, показав свои немалые умения и сообразительность. Ярл давно не слышал столько лести от начальника городской стражи, которая и к людям-то относилась сугубо предвзято, а каджитов… Зачастую, их она с конским навозом сравнивала. Данмерская кровь не позволяла ей принимать «эти низшие расы» равными себе, но с той каджиткой все было иначе.        Каджитка не боялась данмерку. И последнюю, это сначала задело. Потом, вызвало уважение.        Что до последнего из ее свиты… Того каджита ярл помнил плохо. Какой-то залетный воришка, пойманный на краже. Однако, эти два каджита вырезали то самое памятное гнездо кровососов, от чего ярл не сомневался в умениях последнего члена ее свиты.        Потому, что любой другой рядом с ней не выживет.        Ярл понял эту простую истину. Она не ищет легких путей, зачастую прет напролом. Даже если верить половине слов, сказанных в адрес каджитки, то с ней лучше не шутить. Более того, когда ярл попросил Фаренгу разузнать путем ясновидения про каджита из ее свиты, хрустальный шар придворного мага заволокло серым дымом и тот лопнул. Фаренга, придя в себя, сообщила ярлу следующее:        «Не лезь в чужую жизнь, если хочешь жить.»        Сказано было это голосом, не принадлежавшим футанари по имени Фаренга Тайное Пламя.        И вот, в ту ночь она сама дала ярлу решение. Не можешь заставить? Приручи! Титул тана, в общем-то, ничем особым каджитку не обязывает, более того, если умело пользоваться титулом, наоборот, развязывает руки, однако, это может привязать каджитку к Вайтрану куда сильнее чем земля под стенами города. Не сразу, но можно ведь подкармливать странную каджитку различными дарами — наградное оружие, броня, а если будут еще заслуги перед городом, то можно и дом подарить. Район, конечно, не богатый, но это и не трущобы Рифтена, а дом уютный, хоть и стоит пустым уже давно. Продать кому — дорого, а подарить — некому.        Ярл решил привязать каджитку, а, следовательно, весь ее отряд к своему городу. Времена нынче не спокойные, того гляди, и Братья Дури завалятся, или Имперские ублюдки зайдут на огонек. Или Талморские крысы пролезут за стены. Уж лучше иметь при себе такой убойный отряд, что не раз имели честь встретить вампирские мрази, а если один из них действительно окажется довакином, то и того лучше! К тому, кто прикормил у себя довакина, будут прислушиваться другие. На уровне Балгруфа, эти другие — остальные ярлы, что означает рост влияния самого Балгруфа. Главное не ошибиться, и чаще прикармливать именно довакина, коим скорее всего и является странная каджитка. Ну не верил ярл в то, что простой каджит может проявлять столько благородного рвения!        Потому была вызвана Лидия. Ее заданием, помимо того, что она хускарл, являлась слежка, и в случае, если она получит доказательство того, что кто-то из той группы действительно является довакином, немедленно поставить ярла об этом в известность. Тем более, что в случае провала, ее не жалко.        Последнее было сказано таким задумчивым тоном, что Лидия была уверенна — ярл не планировал произносить это в слух, но снова провалился в свои мысли.        Подавив едкое желание зарезать своего начальника, Лидия, забрав причитающиеся тану вещи, быстро покинула Драконий Предел. У нее и так пухла голова от бессвязных мыслей ярла, явно еще не до конца протрезвевшего. Но, пока она шла к поместью своего тана, успела многое обдумать и сделать выводы.        Да, ее тан — каджитка. Но от этой каджитки за последние полгода больше пользы, чем от самого ярла. Тот только и знает, как устраивать пиры, да драть налоги вне очереди. Нет, владением ярл управлял, и управлял неплохо, но толку, если по землям постоянно топчутся великаны, отпугивая людей, от чего, на пустующих землях часто селятся оравы бандитов, некромантов и прочей нечисти? Стражу ему отправлять на зачистки жалко — великаны передавят, а делать запрос Соратникам — жаба душит. Это ведь им платить за работу надо. Вот последние и сидят — маются без дела, ждут, когда у кого-нибудь хватит денег оплатить заказ на великанов, ибо такой толпе наемников надо на что-то жить. В итоге, обычно страдают ни в чем неповинные фермеры. Вот, не так давно под стены города забрел великан. Фермерам пришлось в срочном порядке скидывать золото в общак, и нести его на заказ в Йоррваскр — делать срочный заказ. А ведь фермерам еще жить надо на что-то, пока не созреют поля. В итоге, пока туда-сюда бегали, великан немного притоптал поля, придушил пару коров, и отправил в далекий полет одного местного пьяницу, возомнившего себя героем.        Покинув город, Лидия неспешно продвигалась по дороге к конюшням. Вот и фермы, где соратники убили великана, и расчленили несчастного, просто от скуки. Правда, о том бое уже мало что напоминает — разрушенные заборы восстановлены, покосившийся сарай починили, а сами запчасти великана уже растащили на ингредиенты и удобрения. Лишь плохо различимые пятна на земле напоминают о той схватке.        Дойдя до конюшен, обойдя их, новоиспеченный хускарл наконец увидела поместье своего тана. И ведь действительно, когда она в прошлый раз покидала Вайтран, здесь был пустырь, заросший травой. Теперь же, на каменистой земле стоит внушительного размера особняк с каменным фундаментом. Слева красуются добротные стойла на пять лошадей. Что-то в стойлах напрягало Лидию. Нет, сама конструкция была примитивной, привычной и надежной. Но, вот на участке с мягкой землей виднеются старые следы гигантских волчьих лап, а сами стойла немного шире, будто, находящимся внутри животным нужно больше места чем обычно. И если второе, для Лидии, было необъяснимо, то волчьи следы намекали на нападение огромного зверя, однако, других доказательств этому не было. Тут хускарл вспомнила бормотания своего ярла, когда он говорил, что каджитка приручила огромного зверя. Теперь Лидия была в замешательстве, не наблюдая этого зверя. Каджитка избавилась от него? Или наложила временное заклинание подчинения, не сумев приручить на постоянной основе?        Слишком много вопросов.        Справа от самого поместья, стояли большие, но явно наспех сколоченные бараки, а чуть дальше, три очень длинных низких сарая без окон, между которыми, то и дело сновали незнакомые наемники. Почему наемники? Потому, что эти люди и меры имели очень крепкое телосложение. Слишком крепкое для фермеров. А гонял их никто иной, как Бофас Черноок — человек, о котором сложили легенду еще при жизни. Лидия помнила историю его приключений со слов голосистого барда, и видя, как этот великан человеческого происхождения возвышается на пол головы над остальными работниками, она, невольно начинала верить, что он единолично передавил голыми руками всю нечисть и верховодившего в кургане лича. Помня, что Соратники — изначально воины, Лидия, как и подобает бывшему солдату, подошла к нему, и представившись, доложила о целях своего визита.        Ее выслушали и понимающе покивали головой. Напряженная Лидия вовсе подсела на измену, уловив на себе сочувствующий взгляд Бофаса. Тот молча похлопал ее по железному наплечнику, и пригласил подождать в поместье. У входа она встретила супругу Бофаса, которая тягала за уши двух особо ушлых пацанов, но даже те не верещали на всю округу, выражая свое недовольство учтивым полушепотом, хотя их уши в стальной хватке пальцев были цветом снежных ягод. И тут на нее посмотрели с сочувствием, правда, предупредив, что по поместью ходят без сапог, и указали на лавочку у входа в преддверье, рядом с которой стояла полка, заставленная сверху до низу странными сандалиями с тонкой подошвой из сглаженной дубовой коры и вязанным толстыми нитями верхом. Мирра Черноок назвала эту необычную обувь «Тапочками», и предупредила, что за линию красного лака на полу, можно заходить только в них, после чего удалилась раздавать указания ребятне.        В большом зале, за столом сидел ушлого вида имперец. Сей факт не очень понравился Лидии. Нет, расизмом она не страдала, иначе бы ее не назначили хускарлом каджита, просто сам факт наличия неизвестного имперца, в самый разгар гражданской войны, наталкивал на опасения. Состояние измены переросло в легкую паранойю, особенно, когда Лидия подметила, что тех наемников, которых использовали в качестве рабочей силы, она совершенно не знает. Не сказать, что Вайтран маленький, и каждый в нем живущий, да и вокруг него живущие, знают друг друга поименно, но будучи в свое время обычным стражником, Лидия знала почти всех в лицо. Это было частью ее работы, особенно, когда ты на страже у ворот или в патруле.        Имперец вежливо представился, сказал, что он заведует безопасностью поместья, и, с трудом встав со стула, явно сказывалась давняя травма спины, отложив нож с незаконченной фигуркой животного, пожал руку Лидии, пока та осторожно рассказывала ему кто она есть, и зачем пришла. И снова этот взгляд полный сочувствия! Особенно неприятно было выдерживать его от без пяти минут знакомого имперца! Однако, тот быстро взял себя в руки, и предложил подождать пробуждения хозяйки поместья за чашечкой чая. Получив максимально вежливый отказ, жестом указал на левую лестницу, правда, предупредив, что будить хозяйку не стоит. Лидия не поняла, но все же направилась к лестнице.        Буквально через пару минут, Лидия наконец увидела своего тана… Мелкая, худая как голодная смерть, щуплая каджитка. Ее мех выглядел настолько плохо, что Лидии показалось, что старая козлиная шкура, которая лежит на полу в доме родителей уже лет десять, выглядит гораздо презентабельное, чем ее тан… Из-за этого, стало видно, как ее лицо… Или все-таки морда?.. В-общем, на ее лице проглядывались довольно неприятные шрамы, говоря о том, что ее хозяйка получала очень неприятные раны. Этих шрамов бы не было видно и вовсе, будь ее мех более здоровым, хотя бы как у тех приснопамятных бомжей из каравана, что устроились под стенами города с позволения ярла. Одета каджитка была вовсе в варварские меховые повязки на грудь, да длинную юбку по колено, сшитую из той же шкуры что и перевязь.        Первое впечатление было определенно отталкивающим. Лидия сначала подумала, что обозналась, и обошла весь второй этаж, все-таки найдя другую кошку. Правда, та была в отдельной комнате, в странной позе на кровати, абсолютно голая, и, судя по непристойному, удушающему запаху секса, вовсе не в своем уме. Однако, каджитка была вполне вменяема, и извинившись за свой непристойный вид, вынув из влагалища нечто фаллическое и явно деревянное, спрятала это за спиной. Сераби, как оказалось, здесь на птичьих правах, с позволения благородной госпожи. И несмотря на то, что Сераби проклята Сангвином, благородная госпожа выручила ее, и позволила остаться, пока та полностью не оправится от «скуумы». Лидия хотела ее сначала поправить, что скума произносится не так, но вспомнила, что данмеры в Морровинде именно так и называют эту отраву. Это рассказало о самой Сераби куда больше, чем каджитка могла себе представить. От скромного предложения присоединиться ненадолго к развлечению Сераби, Лидия вежливо отказалась, и стрелой вылетела из пропахшей похотью комнаты, едва не сбив с ног того самого имперца, который, наглая морда, ей подмигнул, и, пошатываясь, зашел в комнату одержимой сексом каджитки. Тихо щелкнул дверной засов, а Лидия вовсе выпала в осадок.        Выходит, тот заморыш, что дрыхнет на двойной кровати и является ее таном. Лидия вернулась в ту комнату, совершенно не представляя, как это щуплое недоразумение смогло расправиться с гнездом вампиров. Хускарл видела как-то раз в каджитском караване гигантского, под два с половиной метра ростом кота, которого сами сослуживцы называли катай-рат. Огромный каджит тигрового окраса, способный поспорить в силе даже с соратниками. И Лидия почему-то думала, что ее тан тоже катай-рат, на фоне которой, хускарл не будет выглядеть как железный шкаф, но получается, все будет с точностью наоборот — миниатюрная каджитка, которая ростом ей в лучшем случае по шею, будет смотреться подростком, а сама Лидия будет в роли того самого шкафчика.        Однако, негодование Лидии было прервано более вдумчивым рассмотром спящей каджитки. Со второго раза, хускарл разглядела, что под этим темным мехом, скрывается самая настоящая броня из мышц. Стоило лишь Джек перевернуться на другой бок, как ее некрупная, но рельефная мускулатура сразу же заиграла под слоем огрубевшей шерсти. И Лидия наконец осознала, что еще никогда, ни разу в жизни, она не видела настолько закаленного тренировками тела среди, не только каджитов, но и большинства стражи Вайтрана. Понимание тела стоящего, или в данном случае, лежащего перед тобой человека, мера или зверолюда — основа анализа, которую хоть и не столь усердно, но втолковывают всем стражникам, чтобы те могли представить силу вероятного противника. Хотя здесь, в Скайриме, это практически бесполезное умение, так как большинство людей кутаются в два-три слоя плотной одежды, спасаясь от холода, а норды, более устойчивые к низким температурам, чем прочие расы, практически поголовно имели достаточно развитую мускулатуру от природы.        Всего одно движение, смена положения, полностью изменило впечатлении о ее тане, сходу ответив на большинство незаданных вслух вопросов. Да и сама каджитка, даже во сне, не расставалась с оружием. Это, впрочем, не редкость, но оружие ее явно трофейное, и очень привычное, раз не доставляет неудобств даже во сне на довольно жестком матрасе из сена.        Последующие полтора часа, под непрерывные и изрядно приглушенные звуки сношения двух культур в соседней комнате, Лидия, помимо белой зависти к Сераби, обрела некоторую уверенность в том, что ей все-таки повезло с таном. Однако, когда Джек наконец проснулась, Лидия не придумала ничего умнее, как ляпнуть дежурную фразу, которую обязывают заучивать всех хускарлов. И судя по тому, как скривилась Джек, это ей не очень-то пришлось по душе.        Джек оказалась довольно активной, противореча собственному внешнему виду помятой тряпки. Она быстро вникла в происходящее, и приняла статусные вещи тана. К тому моменту, имперец уже сидел за столом как ни в чем не бывало.        А дальше началось то, чему Лидия не могла найти объяснения. Странные вопросы, ей сразу напомнили начальника стражи Драконьего Предела, однако вопросы Джек были гораздо необычнее, а по ее нейтральному лицу невозможно было понять — правильно ли ответила Лидия. И когда на кухне внезапно появился дремора, Лидия едва не накинулась на того, вовремя осознав суть вопросов тана.        Нет, Джекос-Иит не была даэдрапоклонником, но объяснила, что если принцы даэдра сами проявляют интерес к смертному, то сопротивление обычно опасно для здоровья. Правда, это не относится к тем принцам, которых не называли условно добрыми.        Необычная лекция оказалась не самым страшным. Каджитка, вернее, ее полноправный тан, рассказала, что их группа не так давно была атакована, и благодаря неожиданным обстоятельствам, которые она не уточнила, все попали в плен к похотливым тварям. Краткий пересказ событий заставил Волосы на голове Лидии шевелиться, ибо она не жаловалась на свою фантазию, в красках представляя все описанное.        Далее, поступило предложение — либо Лидия остается в этом поместье, и отходит в помощники Маркурио и управителя Бофаса, либо они вдвоем отправляются в Рифт, на стоянку ее лагеря. Лидия, ожидаемо выбрала второй вариант, раз уж ей предоставили выбор. Защищать тана — основная задача хускарла.        И не успела Лидия метнуться на конюшни за лошадьми, как тан ее осадила, говоря, что особо спешить не стоит. Хускарл уже мысленно планировала весь их, несомненно, сложный поход, пока они, размеренно обходили рынок. Тан особо не торговалась с лоточниками. Но Лидия считала своим долгом скорчить суровую рожу, стоя позади тана, от чего торгашки не наглели, называя вполне честные цены.        Покупки были вполне обычны… Для норда. Половина корзины в руках Лидии была забита медом с медоварни Хоннинга, на что Лидия удивилась — ведь проезжая медоварню, приобрести мед там более выгодно, чем на рынке, на что тан ответила, что на медоварню они в этот раз точно не успеют, что заставило хускарла усомниться в адекватности своего тана. Вторая половина корзинки Лидии занимал Черновересковый мед, что вызвало определенное негодование у местных выпивох, однако, тан Джек довольно емко послала их на*уй, и те пошли, с помощью бдительного стражника, которого явно нервировала шумная компашка.        Во второй же корзинке лежала различная сушенная рыба, куча сладкой тянучки и довольно редкий в Скайриме Шейн, в количестве трех пузатых бутылок. После рынка, к удивлению Лидии, они поднялись в Ветренный район. Тан Джек предложила Лидии сходить, проведать родню, так как буквально сегодня планировалось отбытие. Лидия все еще не понимала, почему ее тан ведет себя так странно, и зачем отправляться в дорогу так поздно, ибо высок риск встать лагерем в весьма неудобном месте, притом, внезапно. А что до посещения родственников, так Лидия только утром виделась с родителями, и лишний раз попадаться им на глаза ей не хотелось. Джек лишь пожала плечами, и кинув неоднозначный взгляд на Златолист, и нервно что-то пробубнив, уверенным шагом пересекла остаток площади.        — Ради всего святого, заткнись ненадолго. — С раздражением обратилась Тан к служителю Талоса.        — Неблагодарная! — Тут же возмутился мужик, и набрав полную грудь воздуха, явно готовясь выдать околоматерную триаду.        — Я по делу. — Тан подняла руки перед собой ладонями к служителю. — Мне нужны амулеты. Восемь отправляются в Совнгард.        — Вот как? — Протянул служитель. — Я могу продать тебе их…        Тан купила восемь амулетов. Лидия наконец осознала, что ее тан действительно собралась отправить в Совнгард восемь женщин, как она и говорила. Не то, чтобы Лидия сомневалась в словах Тана, но такая прямота слегка пугала хускарла. Все еще прибывая в некотором шоке, Лидия упустила момент, когда ее тан рассталась с золотом и забрала амулеты, очнувшись только перед дверью в лавку Белетора.        Тан Джек поприветствовала торговца, который как-то сильно оживился. И чуть позже стало понятно почему. Из волшебного сундука каджитки на прилавок перекочевали различные вещи. Среди них были раритетные древние нордские тарелки, чернильницы, песочные часы, и прочий хлам. Однако, лидия насчитала около сотни разномастных драгоценных камней, мешочки с кольцами и драгоценными ожерельями.        Торги шли бурно. Каждый старался урвать себе побольше выгоды. И если внешний вид тана говорил о плохом самочувствии, то сама каджитка была весьма активна, выжимая из наглого торговца все что можно. Результатом стал мешок с полуторой тысячей золотых, бухнувшийся в сундук с приличным грохотом. Далее, они посетили магазин кузнеца, где вновь шла ожесточенная торговля, однако, в этот раз за материал, который так же перекочевал на стойку в виде слитков железа, стали, корунда и орихалка. Последнего было особенно много, и основной спор шел не за количество, а за качество материала, где каджитка вновь удивила хускарла — Руда была добыта ее группой, и переплавлена ими же, так что за качество материала она ручалась лично. Так как при магазине была кузня, один из слитков проверили тут же, при чем грела его именно тан, после чего довольно умело орудовала молотом и щипцами, выковав довольно примитивный загнутый кинжал. Лидия вспомнила, что примерно такой же формы был кинжал у одного орка-бродяги, что ошивался пару лет назад под стенами города, и ее догадка лишь крепла, когда каджитка обточила заготовку на шлифовальном камне. После демонстрации обрубания заточенной заготовкой лезвия железного кинжала, в качестве материала ни у кого не было сомнений, так что очередной мешок в полторы тысячи золотых грохнулся в сундук.        Следом они посетили лавку ювелира, где тан заказала странную вещь — форму для серебра, для отливки серебряных наконечников стрел, чем изрядно удивила хускарла. Заказ обошелся в пять сотен золотом, однако, умелые руки эльфа-ювелира быстро высекли в двух камнях необходимую форму наконечника. Получилось весьма изящно, и с изрядной экономией материала благодаря пустотам в лепестках наконечника. Лидия все же спросила у своего тана, зачем ей серебряные наконечники, и получила емкий ответ:        — Зае*али оборотни.        Вернувшись в поместье, тан приготовила большую тарелку пирожков, после чего засобиралась в дорогу. Однако Лидия со скепсисом посмотрела на темное окно, не став говорить, что уже поздно куда-то отправляться. Но каджитка довольно быстро переложила продукты в свой безразмерный волшебный сундук, и извлекла из него странную сферу, с постоянно вращающимися внутри металлическими кольцами, и бросила ее в руки Лидии.        — Заряда должно хватить. — Задумалась каджитка. — Но на всякий случай прыгнем чуть поближе. Готова?        — Мой тан? — Выпучила в непонимании глазки Лидия.        — Согни ноги в коленях, чуть пригнись в перед, и смотри, не рухни.        И, положив руку на сферу в руках хускарла, тан взмахнула волшебной палочкой. Из сундука выпрыгнула золотая монетка, и влетела в мохнатый каджитский лоб.       Вжух!        Мир вокруг смазался, у Лидии резко закружилась голова, и в нос тут же ударил сильный запах мочи, будто кто-то нассал в камин после длительной пьянки.        — Сука, как же здесь уже все провоняло! — Возмущенно заявила каджитака и закашлялась, а у Лидии заслезились глаза.        — Мой тан, что происходит? — Испуганно вопрошает Лидия, вцепившись намертво пальцами в сферу, которая изрядно поубавила во вращении внутренними кольцами.        — Мы прыгнули. Портанулись в одно место. Недавно здесь было логово вампиров, но мы его вырезали подчистую и обрушили вход. Видимо, от этого здесь стал скапливаться духан сангвиновской ссанины.        — Э… — Лицо Лидии сейчас было похоже на одного хомячка из мемасиков.        — Ладно, заряда как раз должно хватить.        Призыв сундука, и снова взмах палочки. Монетка изнутри ударяется в крышку, открывая сундук, и снов летит в лоб.       Вжух!        — Ух! — Лидия едва успела сгруппироваться по совету тана, из-за чего и устояла на ногах.        Окружение и запахи вновь изменились. Глаза резать почти перестало, зато богатство мерзких запахов многократно увеличилось. К моче прибавились экскременты, сперма и гниль.        — Джек вернулась! — Привлек внимание Лидии детский голосок, и шустрое «цок-цок-цок» деревяшек.        В конец охреневшая нордка в упор уставилась на маленькую девочку, у которой не хватало рук и ног. Вместо последних, у нее были деревянные набалдашники, на которых она каким-то невообразимым образом перемещалась. Каджитка потрепала ее золотые кудряшки, и призвав свой сундук, сунула ей в зубы тёплый яблочный пирожок, который был тут же шумно всосан и пережёван.        Следующим шоком стала оборотница в одежде (Лидия тут же вспомнила недавний вопрос каджитки), которая на полусогнутых ногах, явно пресмыкаясь подошла к каджитке. И если бы Лидия сейчас не держала в руках наконец остановившуюся сферу, то точно схватилась бы за меч.        — Ру! Руарра рур… — Волчьи уши прильнули к голове.        — Чего? Они с ума сошли? — Ощетинилась каджитка, но оборотница поймала ее руку.        — Рура… — И снова взгляд побитой собаки.        — Х*й с ними. Их предупреждали. — Махнула рукой тан.        Следом, в комнату вломилось четыре, просто огромнейших, волка, заставив Лидию покрыться холодным потом, испуганно застыв на одном месте. К этому моменту, девочка-инвалид зацепила зубами из ящика еще три пирожка, и оперативно свалила из-под волчьих лап, шумно захлопнув крышку. Белые бестии, к изумлению Лидии, не накинулись на тана, а наоборот, принялись ластиться как верные собаки. Потрепав каждого волка за уши, каджитка одним движением руки заставила их разбежаться по комнате.        — Джек… — В проеме показался здоровый каджит. Ну, он был здоровым, по сравнению с той, кого сейчас обнимал. Для Лидии он все равно оставался мелким каджитом, хотя и был ненамного ниже ее самой.        — Одной проблемой меньше. — Хмуро сказала она, когда большой каджит ее отпустил, и она положила руку себе на живот.        — Что случилось? — Напрягся он, увидев приличный шрам от заклинания.        — Вампиры в Вайтране, меня зацепило. — Она вздохнула. — И да, с осложнениями.        Кот сжал кулаки так, что от хруста его костяшек Лидию пробила дрожь.        — Не волнуйся. Это не навсегда.        — Уверена? — С надеждой спросил каджит.        — Да, ты еще понянчишь детей, не переживай. — Улыбнулась она, а кот, сперва смутившийся такой прямолинейности, снова обнял кошку.        — А это кто? — Каджит немного успокоился, и обратил внимание на охреневающую Лидию.        — Мой хускарл. Ярл, оказывается, бывает благодарным. — Она сняла с пояса ножны с мечом, и сунула в руки кота. — Пускай будет у тебя, мне такой длинный ни к чему.        Каджит обратил внимание на герб на ножнах, выпучив от удивления глаза.        — Тан?!        — Прикинь, да? — Довольно оскалилась каджитка.        — Это тебя к чему-то обязало?        — Не, более того, чем бы мне ни пришлось заниматься при случае нападения, делать не придется. — Отмахнулась тан.        В дверном проеме появилось новое лицо. Норд, крупный, симпатичный. Он осмотрел Лидию, и пнув призванный сундук, достал из него бутылку с крепким вином, молча протягивая ее Лидии. Хускарл кивнула, приняла бутылку, откупорила и в один присест осушила половину, не ощутив ни вкуса, ни крепости крепленного вина. Мужик с пониманием осмотрел Лидию еще раз, и похлопав ее по железному наплечнику, оперся спиной о стену неподалеку.        — Там, те придурки, которых мы освободили, решили нас гопнуть. — И голос у норда был такой же приятный, как и его внешность.        — Солнышко уже доложила. — Потерла переносицу пальцами тан.        — Она как чувствовала, что ты вернешься сейчас. — Усмехнулся он, и глянул на оборотницу, что все еще стояла и держалась за руку каджитки. — Короче, они захотели половину наших вещей, и твою сучку, в качестве компенсации.        — Даже бабы? — Удивилась каджитка.        — Не поверишь, они были инициаторами.        — А пососать им не завернуть? — Раздраженно бросила странную фразу тан.        — Так, завернули. Сперва вежливо. Они не поняли, и взялись за оружие.        — Бл*ть. — Закатила глаза к потолку каджитка. — С чего они вообще решили, что мы им чем-то обязаны? Их и так освободили, и кормили на халяву.        — Х*й его знает. По мордам мы им съездили и выкинули на улицу. Вещей теплых, конечно, выделили, оружие оставили, и мешок еды выдали.        — И че, они ушли? — Вопросительно подняла бровь каджитка.        — Ага. Сидят под воротами, ждут пока мы выйдем. — Поморщился норд. — Горм, Аскель и Вран сторожат ворота, чтоб не влезли.        — Мда. Х*ли им спокойно не сиделось? — Задала вопрос тан, но не дожидаясь ответа, продолжила. — Ладно, у нас еще осталась одна проблема, помимо новоиспеченных бандитов.        И посмотрела куда-то за спину Лидии. Хускарл обернулась. Под стеной восемь беременных женщин, о которых ранее говорила ее тан и призрак мальчика, что сидел на корточках и с задумчивым лицом тыкал пальцем одной из них в живот. Лидия приложилась к бутылке еще раз, на этот раз осушив ее. Похоже, нужно что-то покрепче. Мимо проходящая тан с сочувствием похлопала по наплечнику Лидии, плечо под которым, казалось, уже было готово отвалиться, из-за обилия таких вот сочувствующих жестов за один день.        — Чтож, добро пожаловать в Гильдию, Лидия.