\\\
— Могу я? — робко заглядывает Барри в кабинет Оливера, негромко постучав и не дождавшись ответа. Оливер отворачивается от окна; единственный источник света в комнате — настольная лампа. Он кивает и делает несколько шагов к столу, и Барри неловко приближается; их тени растут на стене, будто в представлении театра теней. — Это отчет от детектива Дрейк, — Барри кладет папку на стол и начинает перебирать бумаги. — Это вопросы журналистов, которые звонили или пытались попасть на личную встречу. Это отчет IT-мастера по проверке компьютеров на этаже. Это, — он открывает последнюю страницу, где приклеены разноцветные стикеры, — все, кто звонил за день, не по вопросам интервью и комментариям для журналов. Закрыв папку, он выпрямляется и смотрит на Оливера, задумчиво кивающего на каждое его слово с таким видом, словно он не слышал. Барри выглядит как щенок, который ждет вкусняшку за хорошее выполнение команды. — Я сделал все, что мне было задано, — отчитывается он, переплетая свои пальцы. — Что-нибудь еще? — Нет, — расфокусированный взгляд Оливера проходится по папке и перескакивает на Барри. — Больше ничего. Спасибо, ты можешь идти. Барри колеблется, а потом неловко протягивает ему свою руку: — Спокойной ночи? Оливер машинально сжимает его теплую ладонь; на мгновение его взгляд проясняется, словно он только пробудился от крепкого сна, и улыбка смягчается, когда он отвечает, чуть понижая голос: — Спокойной ночи, Барри.\\\
Когда утром, без пяти начало рабочего дня, Барри уже нетерпеливо сидит на краешке его стола с блокнотом в руках, Оливер испытывает странное чувство, которое не может себе объяснить. Барри серьезно поднимает блокнот в воздух и демонстрирует ему: — Я подготовился к получению своих инструкций на день. Оливер растерянно усмехается и бросает свою сумку в кресло в углу. Он проходится по кабинету, одергивая свой пиджак и приглаживая волосы машинально, стараясь только не встречать серьезный взгляд искрящихся зеленых глаз. — Это непривычно, — признается Оливер наконец и смотрит на него, пока хлопает себя по карманам пиджака. — Давай так. Дай мне десять минут подумать; вместо этого спустись вниз, в кофейню на углу соседнего дома, и купи мне один большой черный кофе без сахара, а себе что хочешь. Барри кивает и забирает протянутые деньги, а потом кладет блокнот на край стола. — Не против, если я оставлю его здесь? — спрашивает он. Оливер смотрит на его блокнот, а потом на него; у Барри такое лицо, словно он ожидает, что Оливер швырнет ему его в голову. — Конечно, нет, — отвечает Оливер и улыбается. — Ты вернешься, мы выпьем кофе и обсудим твой план на день. Лицо Барри озаряется радостной улыбкой; Оливер задерживает на нем взгляд, не подозревая, что люди могут так радоваться своей работе. Он и в самом деле похож на щенка. — Будет сделано, шеф, — выпаливает он и вихрем уносится из кабинета. Дверь тихонько закрывается за ним. Оливер не может перестать улыбаться.\\\
— Если позвонит мисс Смоук, свяжи меня с ней, даже если я буду на встрече, — диктует Оливер, наблюдая за тем, как быстро ручка Барри порхает по странице его блокнота. — Если позвонит Сьюзан, попроси ее оставить сообщение. Не давай никаких комментариев журналистам и не позволяй им втянуть тебя в разговор, перенаправляй звонок Тее, она отвечает за общение с прессой. После обеда позвони в химчистку и, если все готово, забери и привези сюда. В шесть жду отчет по дню. Если у тебя появляется вопрос, спрашивай Квентина. Барри защелкивает ручку и убирает ее в нагрудный карман, а потом захлопывает блокнот и кивает Оливеру, снова взяв свой стакан. Оливер следит за тем, как он поворачивает к двери, и откидывается на спинку своего кресла, допивая кофе. Когда он прикрывает за собой дверь, его отсутствие в кабинете вдруг становится ощутимым, пусть даже он едва ли сказал хотя бы два слова.\\\
Когда в одну минуту седьмого Барри бодро стучит, он слышит за дверью глухие голоса, но не разбирает слов и не успевает даже задуматься об этом: Оливер кричит ему «войдите», и Барри тянет на себя дверь; и сразу две пары глаз обращаются к нему. Оливер стоит у окна, не повернувшись; сидящий на краешке стола человек разворачивается вполоборота и окидывает его уже знакомым холодным цепким взглядом, заставив Барри испуганно замереть на пороге кабинета, вцепившись в ручку. — Ваш отчет, — бормочет он. Не взглянув на него, Оливер оборачивается и кивает на свой стол. Барри в несколько быстрых шагов преодолевает расстояние до стола и опускает папку на него, стараясь не перехватывать взгляд, который Эдриан Чейз так от него и не отвел. Даже в полутьме от единственной горящей настольной лампы Барри видит, что лицо Оливера покраснело, будто он был болен, а обычно прилежно уложенные волосы выглядели чуть взъерошенными в беспорядке. Его лихорадочный невидящий взгляд скользит по мебели, как будто он забыл о присутствии Барри. Не удержавшись, Барри перехватывает взгляд Чейза, но не выдерживает прямой зрительный контакт и отводит глаза. Чейз беззвучно усмехается. — Что-нибудь еще? — спрашивает Барри нервно. — Нет, — механически отвечает Оливер и качает головой, подняв на Барри все тот же задумчиво-расфокусированный взгляд; он выглядит и звучит неживым. — Спасибо. Спокойной ночи. Барри не может заставить себя ответить; развернувшись, он выходит из кабинета и оборачивается только на пороге, когда закрывает за собой дверь. Чейз улыбается, глядя ему вслед.\\\
Утром список дел ему приносит Квентин: Оливер даже не открыл ему дверь кабинета. Единственное, чего Барри добивается от Лэнса — это туманное «он работает и просил его не беспокоить». Когда Барри идет к лифту, он останавливается около кабинета Чейза и стучит в дверь, а потом несмело дергает ручку, но она оказывается заперта; в то время как его машина стоит на парковке. Барри не может отделаться от плохого предчувствия.\\\
Вечером, когда Оливер уходит домой, Барри принимается за последнее дело в своем списке — «навести порядок в кабинете»: рассортировать документы, полить цветы, разложить вещи, брошенные в беспорядке, по своим местам и проверить наличие канцелярии. Мэрия уже почти опустела. Барри, раскладывает документы по папкам при свете настольной лампы, настолько увлеченный своим занятием и своими мыслями о переменах в поведении Оливера, что ничего вокруг не замечает; и когда чужие руки вдруг ложатся на папку перед его носом, прижимая ее к столу, он отпрыгивает так резко, словно ему бросили ядовитую змею, и поднимает глаза. Эдриан Чейз стоит по ту сторону стола, наклонившись к нему, будто коршун; из-за причудливых теней и неяркого света настольной лампы черты его лица кажутся острее, хищнее, маньячнее. Барри откидывается на спинку стула, увеличивая дистанцию, а потом выпрямляется в кресле, будто загипнотизированная коброй птичка. — Мистер Куин уже ушел домой, — пищит он. — Я знаю, — отвечает Чейз, не моргнув глазом. — На самом деле, я искал тебя. Барри поднимается с кресла; Чейз следит за ним неотрывно, будто на охоте. — Меня? — переспрашивает он и прочищает горло, стараясь скрыть волнение в голосе. — Зачем? Он пытается обойти стол, и Чейз двигается к нему. Испуганный, Барри останавливается; у него мелькает безумная мысль просто пробежать мимо него к приоткрытой за его спиной двери, но что-то подсказывает ему, что это плохая идея. Возможно, взгляд Чейза; возможно, ощущение холода, которое он распространяет вокруг себя. Не смея двинуться с места, он позволяет Чейзу приблизиться медленным, взвешенным шагом, как если бы Чейз рассчитывал, как отрезать ему пути к бегству. — У меня к тебе вопрос, — произносит он, когда останавливается. Барри нервно поднимает брови. Чейз медлит, рассматривая его лицо. А потом вдруг резко хватает его за плечи. Барри вздрагивает и дергается назад, но Чейз удерживает его на месте; от испуга его сердце практически останавливается. Он открывает рот, задохнувшись, и застывает, ощущая себя так, будто на нем сомкнулись клешни. У Чейза холодные руки; холод просачивается через его тонкую рубашку. Испуганно уставившись в его глаза, Барри ощущает, как холодные ладони опускаются вниз по его плечам до запястий и сжимают их; не смея даже дернуться, Барри позволяет ему поднять его руки. — Хм, — говорит Чейз, — Так я и думал. Барри прослеживает за его взглядом, уже зная, что увидит: большими пальцами Чейз гладит его белоснежные маленькие перышки на запястьях и предплечьях, выступившие из-под кожи от испуга и уходящие под рукава его рубашки. — Ответь мне, — Чейз поднимает взгляд в его глаза, — что ты здесь делаешь? Барри слабо пытается вырвать свои руки, но Чейз не отпускает их. Воздух в комнате как будто бы холодеет. — Оливер, — выдавливает он; Чейз слабо дергает бровью. — Я почувствовал, что с ним что-то не так... — С ним все так. Он мой. Барри снова прослеживает за его взглядом: на пальцах, которые держат его руки и поглаживают его перья, выступили длинные черные когти; острый, будто лезвие, кончик одного из них погладил его вену, слабо надавив на бледную кожу. Барри чувствует, как его горло сжимается: — Ты... Чейз улыбается ему одним уголком губ; его зрачки сужаются в вертикальную линию, будто у кошки. — Ты никогда даже не встречал мой вид, — удовлетворенно произносит он. Он отпускает Барри и лениво убирает руки в карманы брюк. Руки Барри безжизненно падают вдоль его тела. — Маленький совет, — прохладно добавляет Чейз. — Уходи. Он мой. Ему не нужна твоя помощь. Он склоняет голову набок и проходится по Барри оценивающим взглядом с ног до головы; его взгляд такой же острый, как и его когти. — Да и едва ли ты бы смог ему помочь даже при всем желании. Не двигаясь, Барри смотрит, как Чейз разворачивается на каблуках, бросив последний взгляд на его лицо, и выходит из кабинета. Когда он успокаивается и опускает взгляд на свои руки, его перья уже исчезли.\\\
Оливер выглядит бледным и уставшим; он потирает свое лицо ладонями, закрывает его и молчит так долго, что Барри начинает думать, будто шеф забыл о его присутствии. — Тяжелая ночь? — осторожно спрашивает он, чтобы напомнить о себе. — Бессонница, голова раскалывается, — отзывается Оливер глухо. Барри оборачивается на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта и поблизости никого нет, а потом огибает стол и неловко дотрагивается до плеча Оливера. Мужчина отдергивается от его касания, будто от ожога; Барри виновато улыбается и поднимает ладонь в воздух. — Можно? — спрашивает он в ответ на настороженный взгляд и кивает на руку Оливера. — Можно что? — вопросом на вопрос отвечает Оливер. Вместо ответа Барри осторожно берет его за руку, переворачивает ладонью вверх и начинает осторожно массировать, надавливая пальцами на кожу. Его внимательный взгляд останавливается на лице Оливера. Оливер не понимает, что происходит, но чувствует мурашки, бегущие по его шее вверх к затылку; руки Барри теплые-теплые, и это ощущается хорошо. Как будто тепло течет по его коже. — Что ты делаешь? — спрашивает он. — Акупунктура, — отвечает Барри. — Это помогает. С удивлением Оливер прислушивается к ощущениям своего тела и к тому, как головная боль отступает; он смотрит, как Барри перемещает пальцы по его ладони к запястью и назад к кончикам пальцев; и в этом даже есть что-то успокаивающее. Когда Барри отпускает его руку, Оливер неожиданно осознает, что головной боли и в самом деле как будто не бывало. — Спасибо, — удивленно произносит он. Барри смотрит на его искренне пораженное лицо; Барри улыбается ему. Он возвращается на свое место по ту сторону стола и снова берет в руки блокнот; и Оливеру требуется целая минута, чтобы собраться с мыслями после того чуда, которое только что произошло у него на глазах.\\\
Погруженный в свои мысли, Барри сверлит взглядом гудящую кофе-машину: Квентин разрешил ему приходить в свой кабинет и готовить кофе в перерывах между заданиями Оливера. Он прогоняет в своей памяти осветившееся лицо мужчины после того, как использовал немножко своих способностей, чтобы снять последствия демонического влияния, и думает о том, чтобы остаться, несмотря на предупреждение Чейза. Он может помочь Оливеру. Да, он никогда прежде не сталкивался с демонами, но какая разница, если он может помочь сейчас, когда он видит и знает, что происходит? Как он сможет уйти, зная, что будет с Оливером, если тот останется рядом с демоном? — Что я тебе сказал? — мурлычет голос над его ухом. Барри отдергивается в сторону и оборачивается, стараясь прижаться спиной к столу и увеличить дистанцию настолько, насколько возможно. Чейз застывает в шаге от него, неотрывным взглядом рассматривая его лицо. Барри сглатывает; Чейз прослеживает за тем, как кадык подпрыгивает в его горле; такое ощущение, будто он может вскрыть ему горло одним взглядом. — Ему нужна моя помощь, — как можно храбрее произносит он, пытаясь сделать голос ровным. Чейз моргает, а потом слабо поднимает брови, но он не выглядит удивленным. — Я не боюсь, — добавляет Барри неуверенно. Чейз улыбается уголком губ: — Если бы ты хоть раз столкнулся с моим видом, ты бы знал, что мы чувствуем ложь. Но я отдам тебе должное за то, как ты пытаешься себя в этом убедить. Он моргает, и его зрачки сужаются; и Барри чувствует, как у него перехватывает дыхание. Кофе-машина щелкает за его спиной; он вздрагивает. Чейз хищно прищуривается. — Вот ты где, — вдруг звучит голос Лэнса у двери. — Эдриан, Оливер ищет тебя. — Уже иду, — отзывается Чейз, не оборачиваясь; по-кошачьи узкие зрачки неотрывно смотрят на Барри. Как только шаги Лэнса затихают в коридоре, он подается чуть вперед, заставляя Барри отклониться назад, и понижает голос: — Попробуй с корицей. Оливер любит такой. И, убрав руки в карманы брюк, он разворачивается на месте, чтобы уйти, когда Барри, не помня себя от нарастающего страха, вдруг выпаливает: — Я останусь, и я не собираюсь сдаваться. Чейз пожимает плечами, не обернувшись: — Посмотрим.