На той стороне

Воздух такой чистый, прозрачный, невесомый. Росс чувствует, как по босым ногами ползет муравьишка. Или это братик опять пыреем щекочет пятку? Очень не хочется открывать глаза, яркое, палящие балканское солнце слепит до сизых точек плывущих перед глазами. Росс перевернулся со спины. Загар а-ля дачник ему гарантирован. Надо же, у него еще лежат снега, скрывающие мамонтов, а тут у братика Сербии так тепло… Сербия, солнечный мальчик, улыбался во все тридцать два. Его серые глаза искрились счастьем так, что русский позволил и себе тепло улыбнуться. Россия вырвался на выходные к братику. У того было какая-то супер-дупер важная новость, о которой нельзя было сказать по телефону, и он пригласил погостить к себе. «Пригласил погостить, хи-хи»- Росс, хихикая, зажмурился, тыкнул в нос братца. Тот обиженно фыркнул, но, глядя на редкую улыбку гостя, тоже засмеялся. У Сери есть удивительный дар - он знает, когда нужно позвонить человеку, какие надо подобрать слова, чтобы утешить, когда надо встряхнуть и вытащить из болота уныния и серых будней на природу. И знаете что? Росс правда благодарен малышу, за его открытость и искренность, не желание делать эти лицемерно- понимающие моськи, а просто поговорить, сказать все как есть и поддержать. Росс бы тоже хотел бы так уметь делать. Песок точно останется в светлых патлах, но кого это волнует? Вода в речки не теплая, прохладная, бодрящая. Интересно, когда он в последний раз вот так вот собирался с родными на речке. Кажется, последний такой раз был еще до развала. Так хорошо лежать в сорной траве вдвоем, вокруг стрекочет саранча, напасть всех фермеров, откуда-то сбоку ветер приносит запах спелой малины. Малина. Ох, сколько же за вчерашний день съел! Прямо от пуза! А ведь еще братик приготовил парочку гостинцев на дорожку: пару баночек малинового варенья и бутылочку домашней ракии. Бабочка уселась на обнаженную, покрытую шрамами, мокрую грудь серба. Своим малюсеньким хоботком она щекотала, слизывая влагу. - Братик Русиjа, смотри какая красивая… Ой! Он вскрикнул, вскочил на ноги. Бабочка улетела. Росс лениво поднял взгляд на возвышавшегося Сербию. - Я совсем позабыл рассказать о том! Ты представляешь, нет ты представляешь!... - Мелочь, успокойся, расскажи по порядку, я пока ни капли тебя не понимаю. Глубоко вздохнув, Сери наклонился к лицу русского и схватил за пухлые щеки, глядя прямо глаза в глаза. Искра. Буря. Эмоции. - У меня. Теперь. Есть. Крылья! В качестве доказательства он широко расправил крылья деревенской ласточки. Такие сизые, блестящие как смоль. Это… было неожиданно… Русский резко сел, удивленно округлил глаза. Помолчал. Минуты через три улыбнулся, схватил братика поперек живота и закружил. Сери вскрикнул и попытался выбраться из удушающих объятий. - Хватит! На землю поставь, ирод! Россия отпустил, похлопал по голове, пуще заулыбался. Сербия надул губки, отвернулся, потопал босой ногой, но не выдержал и сам обнял Росса. Уткнулся носом в еще влажный живот и, что есть духу, закричал. - ЭТО ОЧЕНЬ КРУТО!!! К губам прилип светлый песок, но важно ли это сейчас? Ветерок немого холодил. Солнце скрылось за облаками, в душе закрадывалось разочарование и грусть, им пришлось пойти к приземлюше. *** РСФСР сидит в деревянной беседке с облупившейся бледно-голубой краской, обновляемой каждую весну. Бесконечная роща яблонь уже облетела своими белыми лепестками, и появились завязи кислых, зеленых Антоновок. Сегодня тот редкий день, когда всё большое семейство Союза решило собраться вместе. Он и не представлял себе, что Союз смог объединить их всех, таких разных, таких необычных… Взять хотя бы средне азиатов. Паренек видел их от силы раза четыре, да и то он контактировал только с КазССР… А их вон сколько!.. Честно, РСФСР думает, что они все совершенно на одно лицо… Да-да-да, если бы все эти –станы услышали бы его, русский получил бы по самое ни хочу, но все же… Слышится визг БелССР. Она только неделю назад получила свои крылья и еще не освоилась, еще не научилась летать. Так что, да, она и есть причина всеобщего сбора. Русский всегда учил сестренку и братца всему что знал. Учил завязывать шнурки, учил варить кашу, учил делать рогатки и считать до десяти, пока отец был слишком занят. В первый раз он почувствовал себя ненужным, когда УкрССР смог призвать крылья свиристеля. Никто из семьи так и не смог узнать тайного воздыхателя украинца, но крылья появились, а это значит надо учить его летать. РСФСР не знал, что делать. Отношения отца и Укропа скажем не идеальные, прямо от слова совсем, а учить его как-то надо. Тогда русский получил в ответ на свой не ловкий взгляд «а что ты вообще знаешь?!» и возмущенно-обиженный трепет крыльев, смахнувший вазу с букетом ромашек со столика. А что он мог сказать украинцу? «Извини, брат, я в свои шестнадцать не имею крыльев, и понятия не имею, как можно научить тебя летать!» Украинца обращаться с крыльями научил КазССР. Вверху, в небе, украинец вырисовывал очередной кульбит, а младшая сестренка, держась за руку с МолССР и КазССР, неловко пыталась махать крыльями синицы. Снизу ее подстраховывала ЛитССР, странно глазеющая на эти потуги. Тут явно что-то было не чисто. На бренной земле оставались лишь Союз, какой-то из Станов, ЭстССР и сам РСФСР. Русский был рад за сестренку. Но, знаете, какое-то чувство зависти все же скреблось где-то в клетке рёбер. Это было неправильно и настоящий советский гражданин не должен испытывать таких чувств, тем более по отношению к своей семье, но что есть… Он просто шестнадцатилетний парень еще не получивший любви, наверное, это нормально завидовать младшим братьям и сестрам, которые уже получили признание?.. Азиат, вроде Туркменистан или кто это(?), восхищенно уставившись в небо, совершенно не глядя под ноги, шел по протоптанной дорожке к беседке, неся в руках металлическую белую миску с черными краями. Горка еще чуть зеленой с краю, с блестящими боками от капель воды, клубники так и манила съесть ее. Только сорванная с грядки, которую они каждые выходные пололи, поливали и всячески лелеяли. Как и ожидалось, он запнулся об особо длинный прутик крапивы. -Ай! -Бедный, не ушибся? Тебе не говорили что ли, смотреть под ноги? Русский схватил паренька под подмышки и отцеплял от земли. Тот ничитаемо посмотрел на него, с вызовом. РСФСР неловко улыбаясь отряхнул его белую хлопковую рубашку. Парень все так же хмуро и по-взрослому сверлил своими темно-медовыми глазами. - Что ты делаешь? Русский хотел было удивится и буркнуть о неуважении к старшим и неблагодарных, но! Во-первых, это звучало бы как-то по-старушечьи. Во-вторых, малец был слишком серьезен, и его возмущения были бы немного не к месту. Вопрос остался без ответа. Они оба сидели на веранде. Клубника рассыпалась на вытоптанную дорожку. Но это не мешало быть ей очень вкусной. Кислой, ароматной, чуть примятой с боку. Туркменистан не был боле таким серьезным, стал обыкновенным двенадцатилетним шалопаем. Небо украшено белыми пушистыми облаками. Солнце неумолимо движется к горизонту. - Как думаешь, а облака похожи на хлопок?- Турки мечтательно тянет слова. Русский пожимает плечами и также тягуче мечтательно смотрит в небо. - Не знаю… Никогда не трогал их… Облака это всего лишь вода, так что нет, не думаю, что они мягкие… Азиат фыркнул. КазССР приземлился и сейчас помогал Белке слезть с яблони, куда она случайно упала. Они просто сидели и молчали, а вокруг них проходила жизнь. Страны всё суетились, бегали, говорили. А они просто сидели в старой беседке с облупившейся краской. Яблони шелестели своими ворсистыми листьями. Молдова звала всех к ужину. Союз, их вечный надзиратель, курил трубку и колол грецкие орехи. На веранду вынесли стол. Сегодня будет небольшой пир, они редко собираются все вместе. А они все сидят в одиночестве, но в то же время вдвоем среди толпы в этой старой беседке. *** Россия помнил, как тетушка Югославия ставила свечи или керосиновые лампы в те редкие черные смолистые ночи, когда Союз с детьми приезжал с погостить. Помнит тот ароматный теплый, хлеб с твердой корочкой, но который разломив откроется нежной мякотью. Прямо как и Союз : твердый снаружи и мягкий внутри. Он дарил ей свое тепло по ночам, а она создавала уют в их неполных семьях. Югославии, как и Союза больше нет, они скитаются призраками прошлого, как и нет больше керосиновых ламп, но удивительное дело - Сербия смог воссоздать те смолистые вечера... Сладкий, с каплей меда, липовый с листиками мяты чай, теплый домашний хлеб, песни на таком похожем, но в тоже время нет, языке. Давным давно, Росс даже хотел устроить соревнование среди всех своих родственников славян. Но Белка переубедила его одним весомым аргументом, что всё это соревнование выльется одной сплошной руганью, что нет среди них, братьев, славян лучших, все они уникальны и глупо их сравнивать. Славяне гордые и пылкие и даже за главный приз резинового утенка с надписью "самый- самый" они бы разругались бы. Сербия замолкает и Росс лишь аплодирует. Ему медведь на ухо наступил, но он все равно считает, что Сери восхитителбно поёт, прямо как Укроп, а может даже лучше. - Братик Русиjа, а можно тебя кое о чём попросить, - получив утвердительный кивок и мягкую ободряющую улыбку, он продолжил,- а я никогда не летали и крыльев у меня не было и... ну ты не мог бы научить меня летать?.. Нет, если тебе трудно, я конечно могу попросить Черногорию, но я конечно хотел бы, чтобы ты научил! Что ж, Червь Разочарования В Себе, мы снова встретились! Как у Вас дела, как поживает Ваша дорогая супруга Уныние? Передовайте ей от России теплые приветствия! Встретив, грустный взгляд, Сербия помялся. Кажется он сказал что-то не то... Просто он хотел, чтобы только его самые любимые и тёплые люди видели его первый полёт. Первый полёт это впринципе так волнительно, так радостно! Но глядя, на этот неуверенный, немного грустный взгляд, почему-то вспоминается то, что серб никогда не видел, чтобы старший братик летал. Почему-то с ужсом серб понимает, что НИКОГДА не видел крыльев старшего братика... Пока эти смутные подозрения терзают парнишу, Росс бесшумно и поспешно выходит на улицу. Он хочет сбежать от вопроса, который обязательно последует. Он скрывается на веранде обвитой молодыми лозами винограда. Это небольшое убежище под сенью лоз кажется ему сейчас настоящей крепостью. Садится на пол в самый дальний, куда свет из окошка и дверного проёма не доходит, угол. Ищет в кармене джинс мятую пачку, достаёт одну. На секунду острый язычок пламени освещает его лицо полное уныния и гаснет. Блеклый тлеющий огонёк, облачко дыма. Огонёк, дым, огонёк, дым и так снова и снова... Крылья! Эти жалкие ненавистные, но такие желаемые с детства, два куска плоти в перьях! Все с детства мечтают получить их. Маленькие дети проводят часы напролёт, воображая, какие же крыльяи им достанутся! Никто так и не доказал, не вывел формулу, по которой будущие родители бы могли узнать, какие крылья будут у их чада. Но в народе гуляет такое поверье, так сказать, - какой характер, такие и крылья. Никто из ученого сообщества не смог доказать обратного, и люди продолжают состовлять книги на подобие "Крыльев тайная власть " и прочих. Однажды Молдова принесла одну такую книженцию и вся женская половина их большой, странной семьи гадала о возможных суженных и о том единственном, который бы подарил бы им большую и искреннюю любовь. Веселый девичий смех доносился из гостинной вплоть до обеда. Пока все сидели и ели, РСФСР, весь потный после колки дров, заглянул в зал. На цветастом ковре лежали бумажечки, на досчатом полу стояли затушенные свечи, а в металлической кружке с незабудкой плавали разводы застывшего воска. Росс воровато оглянулся и присел на красный ковёр с жёстким ворсом. На тонких жёлтых листах неаккуратные знаки складывались в вязь слов. Это конечно всё не правда, но иногда жуть как хочется посмотреть какой-нибудь гороскоп. А вдруг сбудется? Надо же, судя по всему, у него были бы крылья вороны. Не самый лучший вариант (у некоторых были предрассудки, что вороньи подходят лишь гробовщикам), но всё же это лучше, чем влочить своё существование на земле... Из-за двери выглядывала Белка и хихикающая Молдова. Парень откинул книгу и подскочил. "Я за чистой майкой пришёл!"- щёки предательски горели. Девушки ничего не сказали, но уже в открытую посмеивались. Его маленькой убежище легко рассекретили. Серб глядел сверху вниз на своего гостя. Это было странно - РФ вел себя как маленький; сигарета уже дотлела до фильтра и ее затушили, а сам Росс обнял колени и спрятал взгляд. -Русиjа.. у тебя их нет? Да?... Калачик что-то серо буркнул. - *вздох* Давай всё будет так, будто я не показывал их, давай? Русский зажмурился. Он настолько слабый, что его даже младший брат жалеет. Как же он ненавидит себя за это! Сербия присел рядом. Темное небо виднелось через ажур черных от ночи виноградных листьев. Россия посмотрел на Сери. Он старший, он должен защащать и помогать братику, а он... Повязка так и притягивала все внимание. Россия - никудышный брат... Такой как он действительно не заслуживает крыльев... - Ты умеешь их хоть чистить-то? Нет!? Горе луковое, вот что ж ты такой на мою голову свалился... Призывай их, ласточка ты моя, сейчас научим... От Росса пахло куревом, но его пальцы божественно, по мнению Сербии, перебирали перья и этот недостаток перевешивало бесконечное наслаждение от этой чистки... У Росса было сосредоточенное лицо, весь он напряжен, будто он хирург, делающий какую-то сложную операцию, и лишь скромная улыбка показывала, что ему приятно ублажать братика, что ему приятно быть нужным. И Сери конечно же не признается брату, что и так знает как нужно их очищать от пыли...