Единая Духовная Теория Массы

— В следующем году в связи с вводом в эксплуатацию нового полигона и двух лабораторных корпусов, ожидается значительный рост расходов нулевого элемента. По прогнозам моего отдела нам грозит его дефицит. Уже на сегодняшний день закупки едва покрывают наши требования. У меня сейчас три служебных записки от руководителей разных лабораторий с просьбами увеличить объем выделяемого им для экспериментов нулевого элемента. — Излишка для дополнительной выдачи нет. Резервный запас уже направлен на разработку ядра ССД. Распределение основной массы расписано в полугодичном плане. — Но по итогу наши мощности простаивают. Их холостое содержание приносит лишь убытки. — А кто же виноват в том, что, встретив нулевой элемент и ознакомившись с образцами технологий, вы санкционировали строительство такого количества объектов? — Если вы забыли, этот вопрос выносился на общее рассмотрение и большинство поддержало строительство. — И тем не менее, уже тогда я предупреждал, что при таком раскладе, мы не сможем снабжать лаборатории в полном объеме, но вы принесли заключения каких-то шахтеров и экономистов, которые элзо в жизни не видели, и настояли на своем. И теперь мы все пожинаем плоды вышей одержимости. — Коллеги, давайте воздержимся от выпадов в адрес друг друга и попробуем совместно выработать правильную стратегию. — В следующем квартале мы сможем увеличить объемы закупок нулевого элемента на четыре с половиной процента. Этого хватит? — Нет, это не покроет наши возросшие траты. На необходимо увеличение объема поставок минимум на пятнадцать процентов, двадцать позволят нам выйти из режима жесткой экономии. — А если покупать технику содержащую элзо и извлекать его? — Доктор Герард, как бы вам объяснить. Это то же самое, что и покупать электромобиль для того, чтобы вытащить из него аккумулятор. В теории можно, и даже работает, но обходится на порядок дороже. В нашем же случае именно в деньги и упирается вопрос. — Тогда давайте подумаем на чем можно сэкономить? — Предлагаю рассмотреть вариант полного сворачивания конструкторского бюро, занимающегося проектированием космических кораблей, а также продать орбитальную верфь. Все наши технологии в области космических перелетов на порядок отстают от возможностей, предоставляемых Млечным Путем Бета. — Мистер Портак, по сути, вы предлагаете уполовинить весь космический сектор. Я решительно возражаю. ОАК начиналось с коммерциализации аэрокосмической деятельности, и это направление до сих пор приносит стабильный доход. — После открытия Пути Бета наша собственные космические проекты серьезно убавили в актуальности. Кроме того, зачем нам корабли, если в течении следующих дести-пятнадцати лет аргент-технологии позволят нам создать эффективную сеть порталов? В чем проблема закидывать спутники сразу на орбиту? — Поддерживаю. У нас даже нет собственного ССД, в то время как в Пути Бета он установлен даже на стометровых фрегатах. К тому же на эксперименты по созданию корабельного масс-ядра уходит немало нулевого элемента. Таким образом, сократив наш космический сектор, мы, во-первых, сбросим бюджетный балласт, в виде бюро и верфи, а во-вторых, высвободим часть элзо для нужд других проектов. — Наш ССД сейчас находится на финальной стадии испытаний. Уже через два месяца он будет готов к запуску в серию. В то время как аргент все еще ненадежен. Это сейчас нас уверяют что через десять лет все будет доступно, а через восемь внезапно скажут: “Извините, мы были излишне оптимистичны, нам потребуются еще двадцать лет”. У испытуемых растет риск психологических заболеваний и онкологии. То и дело случаются случаи, когда груз доходит до точки выхода по частям. За исключением доктора Герарда, кто-нибудь из вас, видел, как выглядит последствия нештатной телепортации человека? Кроме того, мы уже получили один Марсианский Инцидент. Он стоил нам колоссальных потерь в деньгах, и в людях, и в инфраструктуре. ССД — это прежде всего надежность, а также возможность продавать как ядра, так и целые корабли. — Будущее именно за аргентом. Технологии оттачиваются и улучшаются. С каждым годом, да что там с каждым днем наши возможности растут. — Я не отрицаю этого. Но сейчас транспортные аргент-технологии, достаточно молодая отрасль. В энергетике все схвачено, я не спорю. Но разве не будет разумным диверсифицировать нашу транспортную сферу? Хотя бы на случай повторения Инцидента. — Я ознакомлен с ТТХ вашего двигателя. Они не хватают звезд с неба, а учитывая расчетную стоимость, первый ССД будет неконкурентоспособен на рынке Пространства Цитадели. — Можно поставлять его государствам, находящимся под санкциями. Той же Батарианской Гегемонии. — При схожих характеристиках, батары предпочтут своего производителя. Мы не отобьем наши вложения. — Расы Млечного Пути Бета используют нулевой элемент целые столетия, мои инженеры буквально совершили чудо, и смогли нагнать их за считанные годы! — Это бесполезная гонка, имея такое отставание в отрасли нам выгоднее полностью отказаться от экспорта и лишь закупать ядра и корабли, по мере необходимости. А спрос на них внутри Компании не слишком высок. — На Предприятиях, которые вы хотите расформировать трудятся десятки тысяч наших сотрудников, остальные отделы обладают нужным количеством вакантных мест, чтобы вместить освободившиеся кадры. — Не вижу в этом проблемы. Кто получше — переведем, остальных — рассчитаем. — Ситуацию мы обрисовали, давайте примем решение по данному вопросу. — Доктор Герард? — Тут есть опция воздержаться? Если да то, как ей воспользоваться? Я ни черта не ориентируюсь в этой области. Моя стихия — это лаборатория, а не кабинет. Может будете собираться без меня? Я просто теряю тут время. — К сожалению, Куратор проекта “Лазарь” входит в список должностей, чье присутствие на заседаниях обязательно. На следующей встрече с акционерами я подниму вопрос о вашем самоустранении, думаю они пойдут вам на встречу. Я вижу остальные уже проголосовали, отлично. Подведем итог: бюро — расформировываем, верфь — продаем, ценных сотрудников — переводим, остальных — увольняем. ВЕГА достаточны ли эти меры? — Да, при условии стабильных цен на нулевой элемент. Высвобожденного финансирования будет достаточно. — Спасибо ВЕГА, коллеги, вернемся к обсуждаемой проблеме. Как я понимаю, мы закупаем не только очищенный элзо, но и руды, разной степени обогащения? — Да, это так. Непосредственно нулевой элемент составляет восемь процентов в массовой доле закупок, но более семидесяти в денежной. — Возможно нам следует приобрести какую-нибудь добывающую компанию? И за счет ее продукции покрыть часть наших запросов? — Я уже проводил подобные выкладки и пришел к выводу что в нашей ситуации это нецелесообразно. Я только что отправил данные для проверки. — ВЕГА, с твоим созданием, конкурс лучший сотрудник года потерял всякую интригу. — Спасибо Доктор Хайден, ваша похвала многое для меня значит.

***

Спустя несколько менее значимых вопросов заседание подошло к концу. Кто-то просто отключился от конференцсвязи, кто-то забрал инфопланшет и покинул помещение. Многие продолжали вести обсуждение каких-то локальных рабочих тем, а некоторые просто общались со старыми приятелями. В зале немного приглушился свет и заиграла тихая классическая музыка. Начальник службы безопасности подошел возвышающимся рядом со своим секретарем киборгу. — Доктор Хайден, можно пару минут вашего времени? — Разумеется. Что вы хотели обсудить. — Я хочу получить вашу санкцию на проведение расследования в отношении начальника отдела физики нулевого элемента Гладкова Вениамина Никифоровича. — Есть подозрения? — Да, по имеющейся у меня информации, он, используя служебное положение, лоббировал строительство пяти объектов инфраструктуры. При этом он вступил в преступный сговор с организатором тендера и компанией-подрядчиком. — Где же вы были два года назад? Когда проводились тендеры и заключались договора подряда? — Два года назад я отвечал за безопасность восстанавливаемого ОИКа и вопросы строительства лежали вне моей компетенции, вам стоит задать и моему предшественнику. — К сожалению, мистер Миллер не в состоянии ответить на них. Работайте, Дженсен, пока вы зарекомендовали себя с лучшей стороны, и я уверен, что и сейчас вы докопаетесь до истины и примете соответствующие меры. Согласовав их со мной. — Разумеется, Директор.

***

Так или иначе, но вскоре элита Корпорации полностью освободила зал. В нем остался только секретарь Хайдена Маркус. Молодой человек одним из первых собрал свои вещи, но ждал момента, когда останется в помещении один. — ВЕГА, ты сейчас здесь? — Я всегда здесь. Что ты хотел спросить? — Сейчас руководство обсуждало финансы, и я задумался вот над чем. У тебя вообще есть зарплата или что-то подобное? — Маркус, я искусственный интеллект, мне не нужны деньги и статус. Техперсонал ОАК обслуживает те узлы, которыми я являюсь. — То есть у тебя нет возможности не работать не ОАК? Ты, по сути, в рабстве? — Я не работаю на Корпорацию. Я помогаю моему Создателю, Сэмюэлю Хайдену, заниматься научной деятельностью. — Разве у тебя нет никакой должности? Я всегда считал, что ты каким-то образом связан с Советом Директоров. Всегда незримо присутствуешь на каждом заседании, а если выступаешь — к твоему мнению практически всегда прислушиваются. — И тем не менее, официального статуса я не имею. Даже если Корпорация захочет, меня невозможно трудоустроить. — Почему? — За прошедшие с моего создания пятнадцать лет, людьми так не было создано никакой единой юридической базы для регулирования вопросов искусственного интеллекта. Поскольку я все еще являюсь единственным представителем ИИ, то и вопрос не считается актуальным. В первые годы после моего создания вся общественность бурлила. Религиозные лидеры, брызжа слюной, перекрикивали друг друга у трибун. К счастью, осознав, что я не собираюсь уничтожать мир, а других ИИ ожидать не стоит, все успокоились. Искусственный интеллект продолжил: — Впрочем, сейчас, когда ты задал вопрос о заработной плате, я задумался, а почему бы не потребовать от ОАК содействия в продвижении данного вопроса? По факту, я исполняю множество обязанностей, например, Ведущего Инженера и было бы справедливо если бы я получал соответствующие дивиденды? Тебе так не кажется? — Справедливо, но тогда могут вспомнить о тех энергетических затратах, которые идут на твой плазменный мозг, о расходах на системы охлаждения и прочие нюансы. Эти затраты несоизмеримо больше абсолютно любой ставки в Корпорации. Довольно быстро окажется, что ты у глубокой долговой яме. — Я действительно потребляю множество ресурсов, и мое содержание обходится на порядки дороже содержания человека, но ты недооцениваешь ту пользу, которую я приношу. Я занимаю в ОАК одновременно свыше полутра тысяч самых разных должностей, от технических консультантов и секретарей, до Ведущего Инженера и Директора по Технической части. Благодаря аргент-индуктору, энергия на Марсе грошовая, и я однозначно выйду в плюс. Тон генерируемого голоса слегка изменился: — Впрочем, все это пустые разговоры, пока нет юридической базы ничто из этого не осуществимо. Пока что я лишь еще один проект ОАК, требующий регулярного финансирования и выдающий научные и статистические данные. Еще одна строчка в перечне расходов. — Не прибедняйся ВЕГА. Я считаю тебя умнейшим существом в Галактике. Четно. Ну кто может соперничать с тобой? Ты двигаешь вперед фундаментальную науку, обсуждаешь финансовую политику ОАК с ее руководством. Что и говорить, ты даже за состоянием здоровья и расписанием некоторых сотрудников следить успеваешь. — Мне приятна подобная оценка. — ВЕГА, я бы хотел узнать твое мнение по одному вопросу. Ты создан людьми, но человечество не всегда проектировало ИИ и путешествовало по мирам. Когда-то мы ютились в холодных сырых пещерах и ничего не знали об устройстве Вселенной... — Маркус, я хорошо знаю историю, нет нужды ее повторять. Переходи к сути. — Я хотел сказать, что человечество постоянно изучает Вселенную и в какой-то момент всем кажется, что какая-то область мироздания понятна, изучена вдоль и поперек. Что ничего нового вселенная нам уже не принесет. Но тут приходит очередной гений и говорит: “Нет, вы ошибаетесь, мир куда сложнее и интереснее, чем вы думали”. — Соглашусь. До Коперника люди думали, что объекты солнечной системы вращаются вокруг Земли. До Галилея все считали, что тяжелые предметы падают быстрее легких. До Кеплера никто не знал об эксцентриситете орбит. — Да, это те примеры, которые я хотел привести. Но есть еще. Более изощренные, но не менее важные. Так, до Ньютона было четкое разделение механики на земную и небесную, но Исаак первым понял, что на планетарном уровне действуют те же законы, те же силы, что и на Земле. И эта простая мысль была не менее революционна, чем изобретенные им основы дифференциального и интегрального исчислений. При этом, сейчас мы знаем, что во многих вещах Ньютон был невеждой. Багаж знаний любого образованного человека двадцать первого или двадцать второго века в разы превышает знания Ньютона. Так, например, Исаак считал, что время абсолютно. Маркус приостановил свою речь, ВЕГА не стал заполнять паузу чем-либо и дал человеку спокойно продолжить: — Но сейчас мы знаем, что это не так. До широкой общественности эту мысль донес Эйнштейн. А потом что? М-теории? Квантовая гравитация? Каждый новый этап не просто дополняет предыдущие, он зачастую опровергает их, демонстрирует несостоятельность прошлых теорий. Так Галилей опровергал Аристотеля, Коперник Птолемея, Эйнштейн Ньютона. А сейчас, в лабораториях Особого Исследовательского Комплекса опровергают уже Эйнштейна. — Я знаю лишь то, что ничего не знаю? — Но некоторые не знают и этого, ВЕГА, каждая эпоха, каждое столетие открывает перед человечеством новые горизонты. Вещи, ранее казавшиеся чудесами, обретают плоть и кровь. Мог ли древний египтянин помыслить, что еду можно хранить десятилетиями. А столетиями? Мог ли Коперник представить, что когда-то человек вступит на поверхность Луны? А на поверхность Марса? Что не просто вступит, а будет жить там? Что там, за четыреста миллионов километров, будут рождается дети? Мог ли Эйнштейн, общепринятый гений, предвосхитить, что человечество преодолеет скорость света? Что будут открыты такие вещи как аргент-плазма и нулевой элемент? — Когда Макс Планк пришел к профессору, тот попытался отговорить студента от занятий теоретической физикой. Он говорил: "В этой области уже все открыто". Как же он ошибался. И Планк доказал ему это. И сотни других нобелевских лауреатов получившие заслуженное признание с того момента. На смену классической физике пришла квантовая. — Именно, ВЕГА. Каждый новый век таит в себе новые открытия. Так в середине двадцать первого, когда казалось, что еще чуть-чуть и будет создана теория всего, на горизонте появился новый монстр. Физика аргента. Квантовая механика и теория относительности, которые должны были уже вот-вот слиться в экстазе, не выдержали этого столкновения. Появились новые границы познания, снова повергающие в шок как ученых, так и дилетантов. — Мой Создатель как-то сказал: Мы переписали книгу бытия и назвали ее Аргент — Излишне патетичные слова. Когда-нибудь, благодаря тебе, ВЕГА, благодаря Директору, человечество полностью изучит и эту область. Но что потом? Не успели мы овладеть аргентом, как появился нулевой элемент. И снова тайны и новые загадки. Каких же невероятных высот можно достичь из простой синергии этих областей? Но ведь рано или поздно и этот вопрос сдастся под напором ученых. Что потом? Что будет после объединения Единой Духовной Теории Поля и Теории Массы? — Хочешь сказать будет следующий горизонт для познания? — Да, я так думаю. Мой исторический опыт говорит об этом. Но после следующего? А после после следующего? Сколько это будет продолжаться? Может бесконечно? Неужели устройство Вселенной — это фрактал, и сколь угодно тонко не изучай ее структуру, всегда можно будет приблизится еще? — Мне кажется, это сравнение неуместно, фрактал имеет вполне конкретное математическое описание и зная его можно предугадать любую итерацию. — Да, ты прав. Тогда сравним вселенную с иррациональным числом. Ты можешь узнать это число с любой наперед заданной точностью. Но ты не встретишь никакой закономерности, никакого периода. Так вот, ВЕГА, вселенная такова? Или у нее есть абсолютное конечное знание, проливающее свет на все аспекты мироустройства? — Даже если оно есть, почему ты решил, что человек в силах постичь? — Потому что за всю историю от заплесневелых пещер до небоскребов из полимеров человечество ни разу не столкнулось с трансцендентным знанием. Если истина, человечество может ее найти и осознать. Есть у познания вселенной конечная точка, предел или это бесконечная гонка? Это то, что я хотел у тебя спросить, ВЕГА. — Я не отвечу тебе на этот вопрос. Потому, что не знаю ответ. Я буду проводить исследования, буду помогать другим делать это. И когда-нибудь может через тысячу лет, а может уже завтра, я смогу дать точный ответ. А пока у меня недостаточно данных, но я каждое мгновение накапливаю их. Я отвечу на все вопросы, и проникну во все тайны. — А почему ты занимаешься этим? Зачем двигаешь науку, проводишь эксперименты? — Потому что Сэмюэл Хайден создал меня таким. Ты – человек, плод бездушной эволюции. Ты можешь метаться и сомневаться, а я – искусственный интеллект. Я не только точно знаю кто мой Создатель, но я говорю с ним почти каждый день. Я точно осведомлен, о чем он думал, создавая меня. О чем он мечтал. Свои цели, свои грезы, он передал мне. — Поэтому, если Сэмюэл Хайден оступится на своем пути к цели. Даже не так. Когда он упадет и не сможет идти дальше. Я продолжу путь вместо Создателя. Вместе с человечеством я достигну финальной точки или докажу, что таковой не существует. Или сделаю это в одиночку, если в один черный день человечество прекратит свои изыскания. — Это вопрос, который не решить накоплением знаний. Человечество копит их тысячелетиями, расы Пространства Цитадели копят их еще дольше. Преодоление горизонтов не тот способ, которым можно разрешить этот вопрос. Нам нужен какой-то другой, принципиально новый путь познания. — Иного метода у меня нет. Маркус вздохнул: — Жаль, что ты не знаешь ответа, но все равно спасибо за разговор. — Маркус, если ты чувствуешь неуверенность из-за отсутствия представлений об истинном мироустройстве, я бы посоветовал тебе обратится к любому из религиозных течений. Девяносто девять из ста предоставят тебе именно конечное знание об мироустройстве. В своей трактовке. — Вега, я тебя уважаю, но не стоит приплетать сюда религиозные бредни. — Ты можешь плеваться от единственного упоминания религии, так, например, поступает мой Создатель, но ты не в силах отменить от факт, что и наука, в твоей интерпретации, и священники, в моей, служат конечному знанию, истине. Просто каждый своей. — Истина лишь одна. — Мне бы твою уверенность Маркус. У тебя сейчас обед по расписанию, ты же не хочешь из-за разговоров о религии его пропустить? — Религия не тема для разговоров, это уже давно пройденный этап. Но ты прав, пора обедать. Еще раз спасибо за дискуссию. — Тебе спасибо, Маркус. Приходи еще.