Путь святой бессмертной девы

      Вот странность — насколько знал Шэнь Цинцю, его бывший ученик был обычным ребенком, не проявляя никаких странностей… хотя возможно, приемная мать Ло Бинхэ только радовалась, что мальчик быстро растет?       По крайней мере, девочка росла очень быстро.       В далеком прошлом ему уже приходилось иметь дело с младенцами, и он точно знал, что человеческие дети не пытаются ползти спустя всего полмесяца после рождения. И зубы у них… он скривился, осматривая прокушенный палец… зубы не растут так быстро и такими острыми.       Девочка посмотрела на него внимательными зеленовато-темными глазами и снова завозилась, пытаясь выпутаться из покрывала, в которое он ее завернул. Вполне осмысленно пытаясь. Ей явно хотелось ползать и изучать окружающий мир, тогда как Шэню хотелось спокойно заняться своими делами и не волноваться о том, что активный ребенок опрокинет на себя что-то тяжелое, и лечи его потом.       Или что его сожрет тигр.       Что ж, он сам на себя это взвалил — в конце концов, можно было подсунуть ее в деревню. Немного подумав, заклинатель соорудил на выходе из пещеры небольшой загон из бамбука, облепил его печатями и поставил корзинку с ребенком туда — через барьеры она не проберется, и к ней самой не проникнут ни тигр, ни змеи, ни голодные весенние комары. После чего сел медитировать, одновременно с интересом наблюдая, как ребенок выбирается сперва из покрывала, потом, поднапрягшись, из корзинки. И сидит, упершись ручками в пол, с любопытством осматривая жилище отшельника.       — Пора бы уже придумать тебе имя, нет смысла трех месяцев ждать, — вслух сказал Шэнь Цинцю. — Только какое?       Девочка уставилась на него.       На вид — обычный ребенок, пока не улыбнется, показывая острые зубы. Мягкие темные волосы, глаза цвета густого сумрака под сводами леса. Лицо… пока не разберешь, на кого похожа, но кожа нежная и белая, как молоко. Красивая девочка, которая наверняка вырастет в красивую девушку.       — Чуньшен или Чунхуа? — спросил заклинатель. — Банально. Каждая вторая девочка, рожденная весной, зовется Рожденной Весной или Весенним Цветком. С другой стороны было бы глупо называть тебя какой-нибудь Блистательной Правительницей или Великой Победой. Неизбежным Возмездием, пожалуй, тоже не стоит.       Девочка фыркнула, сморщив нос.       — Ну вот и тебе самой смешно, — согласился Цинцю. — Глупо, конечно, называть ребенка Поскребышем, как крестьяне, отпугивающие нечисть. Но развесистое имя для младенца — еще более глупо. И слишком уж похоже на те дурацкие сказочки, где растет сирота под присмотром мудрого отшельника где-нибудь в лесу или на горе… растет, а как исполнится пятнадцать лет, так и пойдет на подвиги, от которых Поднебесная содрогнется. И непременно он окажется тайным сыном Императора, или вовсе — небожителя. Или демона, — задумчиво добавил он.       Девочка наклонила голову на бок, улыбнулась и принялась что-то рассматривать на полу.       — Мэйли, Минчжу, Юнхуа… — заклинатель перебирал женские имена, досадуя, что всякое тянет за собой неприятные воспоминания — то погибшая ученица, пусть и с другого пика, то девица из Красного Терема, проданная родителями, чтоб хватило других детей прокормить.       Девочка тем временем развернулась и поползла вокруг корзинки, сосредоточенно сопя.       — И ничего нельзя сделать правильно, — вздохнул Шэнь Цинцю. — Я думал, что если у меня будут дети — нет, я конечно не собирался их заводить, но народная мудрость гласит: не зарекайся! — и права народная мудрость… думал, что если уж случится такое, как гроза на голову, то для них я все сделаю, как надо. Все положенные обряды, все нужные люди, все дары богам — чтоб у тебя все это было. И что в итоге? Пещера, компания из этого Шэня и того тигра, который, поди, скоро говорить научится, столько я ему за эту зиму поэм перечитал. Вместо колыбели — корзина, и та ворованная. И никакой определенности в будущем.       — Назвать тебя, что ли, Познающей Мир? — ещё более задумчиво спросил заклинатель, наблюдая, как ребёнок целенаправленно обследует загончик, рассматривает магические знаки… и сам же скривился. — Слишком это имя вдохновляющее. Как пойдёшь познавать, так и полезешь к демонам в Бездну. И будешь страшнее папаши…       Нет уж, их миру хватает одного Великого Демона. Или как там он себя теперь называет? Да неважно.       Шэнь Цинцю откинулся спиной на стену пещеры и замер, рассеянно глядя, как на другой стене играют блики солнца, отражающегося в воде ручья. Снова одолели уже привычные за последние месяцы мысли: ребенок быстро растет, ребенка надо будет не только кормить, но и прилично одеть (девочка!), и достойно выучить, и не только изящным искусствам, но и магическим, и боевым…       И не останется же она жить в лесу отшельницей. Даже обычных подростков на подвиги тянет, что говорить о той, в ком кровь Небесного Демона. И надо ее к этому достойно подготовить, ведь удержать наверняка не получится…       — Надо будет сделать тебе хотя бы флейту, — заметил заклинатель. — Пусть для девушки это и похабный инструмент, зато с ним можно будет осваивать начала музыкального заклинательства. Хм… может, назвать тебя именем музыкального инструмента? — он помолчал, перебирая варианты, но ни один не нравился, не ложился, выбивался, как неверная нота из мелодии.       А может быть, для имени просто еще рано? Недаром же пошел обычай с трех месяцев называть… может, как придет срок, так и имя придет само собой?       Но в любом случае, раз девочка так быстро растет (не то, чтобы он хорошо разбирался в детях, но вспомнил, что осмысленно шевелиться они начинают месяца в два или три), ее пора начинать учить. Разговаривать, развивать Золотое ядро, упражняться… пусть он не может дать своей дочери все, что хочет, но по крайней мере, даст ей все, что может — свои знания.       И может быть, когда-нибудь в будущем будут рассказывать легенду об основателе ордена… например, Скрытого Леса, чья слава превзойдет славу всех нынешних орденов… которые уже практически полностью уничтожены демоном.       Мечты… заклинатель усмехнулся и посмотрел на прокушенный палец. Может быть, раз у нее выросли зубы, то можно уже дать ей, например, творог? Или кусочки фруктов? И если все пойдет хорошо, можно попробовать сварить и перетереть мясо…       Шэнь Цинцю медитировал, краем глаза продолжая наблюдать за тем, как его дочь пытается встать, опираясь о стену.