Гибель Соукоку

В квартире стало темно, но Дазай не спешил включать свет. Ему от этого было только легче, ведь на душе была такая же темень. Он лежал на кровати, закрывая глаза согнутой в локоть рукой. Для чего он закрывал свои слёзы? Он сам не знал. Только надеялся на то, что тот, из-за кого они появились, вернётся. Надежда заскреблась дикими кошками в душе, когда звонок нарушил тишину, до этого прерываемую только всхлипами. Дазай приподнялся, но не решался идти открывать. Звонок повторился более настойчиво, а Осаму показалось, что это обязательно должен быть Чуя, ведь именно он обычно был так настойчив, после того как выпьет, а он как раз говорил, что пойдет выпивать. Возле двери Дазай замер и простоял там, как будто под гипнозом, несколько минут, но вывел его из этого состояния новый звонок. Осаму стал медленно отпирать дверь. Все надежды канули в лету, когда он увидел того, кто так настойчиво терроризировал звонок. В этот момент Дазаю захотелось, чтобы им оказался хотя бы, тот же Гоголь. Но никак не Достоевский, собственной персоной, облокотившийся об порог его квартиры. Дазай тут же поспешил захлопнуть дверь, но нога, выставленная его гостем, не дала этого сделать. – Тише, тише. Подожди. Я пришёл поговорить. – Мне нечего с тобой обсуждать. Свали в туман, не хватало мне ещё от тебя подстав. Фёдор в удивлении поднял брови, а затем обворожительно улыбнулся. – Что уже успел сделать Коля? Я конечно видел, как Накахара, весь на нервах, уходит отсюда. Но не думал, что это всё – его рук дело. – Не надо притворяться. Ты его сюда и заслал. Раз видел Чую, то по-любому должен был видеть и своего дружка,– Дазай попытался ещё раз захлопнуть дверь, надеясь, что хотя бы отдавит этим недругу ногу, но лишь ещё раз бессмысленно проделал это действие. Порадовало хотя бы то, что лицо Фёдора скривилось от боли. Но преодолев её, он решил всё-таки разъяснить причину своего визита: – Ты не выслушал,– прошипел он,– И увы, тебе придется это сделать, потому что у меня снова появился фактор влияния на тебя. Осаму возвёл глаза в "небо" и фыркнув, отступил, давая возможность Достоевскому пройти в квартиру. Тот улыбнулся, видя, какую власть имеют его слова. Он вошёл в гостиную, а там вальяжно присел на диван, закинув ногу на ногу, при этом сверху оказалась пострадавшая. – Для начала я хотел бы узнать, что же сделал Николай, раз Чуя так быстро выбежал из подъезда. Неужели рассказал о... Его перебил Дазай ещё больше взбесившийся от того, что Фёдор опять затронул эту тему: – Показал. Фотографию, как он выразился "в цвете". Ты наверное не знал, но у него была отличная возможность её сделать. Раздражение появилось уже на лице Достоевского, а Дазай, заметив это, мысленно отметил то, что это улучшило его дерьмовое настроение примерно с уровня "под плинтусом", на уровень плинтуса. – Я поговорю с ним об этом. А теперь к делу, по которому я пришёл. Думаю, как Главный исполнитель мафии, ты можешь решать кое-какие её проблемы за Огая. Но я попрошу тебя не об этом. Мне нужно, чтобы ты поговорил с ним, по поводу перемирия наших организаций и попросил у него встречи со мной. – Не буду спрашивать, почему ты считаешь, что я сделаю это, так как тогда выставлю себя дураком, но могу я поинтересоваться, для чего тебе это? – Конечно. Но у каждого вопроса есть своя цена. – И какая же? Фёдор наигранно задумался, а потом коротко произнёс: – Такая же, как и была. – Пошёл в жопу,– не долго думая ответил Дазай. Пусть ему и было интересно, для чего Достоевскому нужно перемирие с его врагом номер один, но цена была слишком высока и всегда оставались риски, что Чуя может вернуться в самый неподходящий момент, тем самым подтвердив собственные, неправильные выводы. –С радостью, – прошептал Фёдор, но потом громче добавил,– Ладно, как хочешь. Главное, что хотелось бы узнать, ты поможешь мне? – это прозвучало без особо скрываемой иронии, так, как-будто он просил одолжения у старого друга. Дазай вздохнул и не имея других вариантов, кивнул. Достоевский ответил таким же жестом, после чего поднялся со своего места и пошел по направлению к выходу. "Наконец то", выдохнуло подсознание Дазая, но именно в этот момент Фёдор остановился и издевательски проговорил: – Плохой из тебя хозяин, не предложил ни чая, ни кофе. Но так уж и быть, я не могу выпить с тобой, так как у меня ещё куча дел. Всего хорошего,– закончив говорить, он быстрым шагом вышел на лестничную площадку, оттуда так же быстро помахал расслабившемуся было Дазаю, и ушёл. Закрыв дверь, но не запирая её на замок, так как после этого изматывающего разговора на это просто не осталось сил, Дазай вернулся в свою мрачную обитель, свалившись на кровать. Дико захотелось поговорить сейчас с Чуей, но он наверное сейчас ни за какие деньги не согласиться на это. Но вскоре возможность поговорить со своим парнем у него всё-таки появилась. Совсем немного времени прошло с того, как Фёдор покинул их квартиру, а Накахара уже появился на её пороге. Дёрнув ручку двери, он удивился, что та не заперта, так как когда он уходил, отчётливо слышал звук ключа, запирающего её. Он ввалился в тамбур и, не снимая обуви, последовал в гостиную. Там он налил себе холодной воды, после чего выпил её залпом. Это, хоть и немного, но отрезвило его, а слова, которые он хотел сказать "предателю" начали выстраиваться в голове в более связанные между собой предложения. Их он и поспешил побыстрее вывалить, чтобы не исчезли из головы: – ДАЗАААЙ. Где ты, мать твою?! Выходи, чертов предатель! Осаму, только заслышав пьяный ор, вздрогнул и поспешил выполнить "просьбу". Когда он покинул комнату, в него чуть не прилетел стакан, но его реакции можно только позавидовать, ведь он успел вовремя пригнуться. Дебошир же ринулся на него с кулаками, но и тут Дазай успел вовремя схватить его за руки и крепко сжать их, чтобы не было возможности ими пошевелить. Чуя не растерялся и использовал своё бывшее оружие – ноги. Эту атаку Дазай не смог предотвратить, а потому получил твердой подошвой ботинка по лицу, но не отпустил из своих рук, рук Накахары, подсознательно понимая, что если отпустит, сразу проиграет битву. Чуя попытался ударить опять, но в этот раз попытка не удалась, и он разозлившись совершал всё более и более неудачные. В конце концов, он утомился и перестал атаковать. Почувствовав, что руки Чуи расслабились и он сам тоже, Дазай решил участливо заговорить: – Я понимаю, что сейчас у тебя нет никаких оснований для того, чтобы выслушать и поверить мне, но пожалуйста, Чуя, давай ты отоспишся, а завтра мы поговорим. Ответа не последовало. Чуя только уронил голову, устремляя взгляд в пол, а с его глаз потекли слезы. Дазай, понимая, что больше его никто не ударит, а Чуе сейчас, как никогда нужна его поддержка, высвободил его руки, после чего обхватил его тело, зажимая в объятиях. Тихий шёпот сорвался с его губ: – Единственное, что ты должен знать сейчас – я люблю только тебя, а Фёдор лишь грязный манипулятор. Никогда в жизни он не заставит меня полюбить его, ведь моё сердце занято только тобой, и я лучше умру, чем откажусь от этого. Тихий всхлип и еле слышное "угу" услышал он в ответ, после чего повёл Чую в сторону спальни. Там он уложил его на кровать и начал разувать, чтобы утром тот не проснулся в грязной постели. Когда Чуя уже лежал и начинал тихо посапывать, Дазай залез к нему под одеяло и снова приобнял. Чуя развернулся и коротко чмокнул его в нос, после чего погрузился в крепкий сон. Осаму, наблюдая за этим, только умилялся тому, что даже после таких разоблачений, Накахара всё равно пришел к нему, а сейчас лежит с ним в обнимку и даже целует. Он конечно же никогда не узнает о том, какие слова летели в его адрес от Чуи совсем недавно, но если всё же узнает, поймет и простит, так как во-первых, посчитает это справедливым, а во-вторых, его парень никогда не контролировал себя во время пьянок и мог наговорить даже то, о чём сам никогда не думал. С такими мыслями Дазай погрузился в беспокойный сон, но уже рядом с любимым человеком. *** Следующее утро наступило совсем не с кофе, а с гневной тирады Чуи и его требований, разъяснения причин, из-за которых появилась та фотография. Он сразу отметал версию того, что это был фотошоп, так как Дазай очевидно знал про неё и не отрицал своей вины. Разве что, он подружился с Федором и они решили просто устроить самый масштабный пранк в их жизни! Но поверить в это было попросту невозможно, так как они очевидно всё ещё оставались врагами. Хотя Дазай отличный актер... Погружаться в такие мрачные мысли (хоть и не менее мрачные, чем реальные обстоятельства) не хотелось, поэтому Чуя только зло сверлил Дазая взглядом и не позволял никак отсрочить свою участь. А Дазай и не особо пытался. Он помнил, про своё обещание, что все расскажет, поэтому приступил к повествованию. Он рассказал абсолютно всё и уточнил все подробности. Чуя слушал молча, не перебивая, но его эмоции были легко читаемы по лицу. Когда Дазай рассказал про появление на свет фотографии, его скривило, но в глазах можно было увидеть прощение и жуткую злость к Фёдору. Как только Осаму закончил, он прокомментировал: – Я прощаю тебя и теперь питаю меньше отвращения к Гоголю, но ответь мне ещё на кое-что. Почему, когда я вчера вернулся домой, из подъезда выходил Достоевский? Он заходил к тебе? Дазай сглотнул, но всё-таки поспешил ответить, чтобы больше не было никаких недопониманий между ними: – Да. Просил разговора с Огаем и перемирия с мафией. – Что? Для чего ему это?– Чую удивила такая необычная просьба Фёдора. – Не знаю. Он поставил условие, что если я опять сделаю то, что сделал для твоего возвращения, он расскажет, но я естественно отказался. – Ну и что, собираешься устраивать эту встречу? – Конечно. Я не могу рисковать тобой ещё раз. Чуя вздохнул, из-за такого заявления, полностью убеждаясь в том, что Дазай точно ни в чём не виноват, после чего поднялся со своего места и пошёл на кухню. Там он быстро сварганил им обоим быстрый завтрак в виде бутербродов. – Звони Мори. Во-первых, нужно порадовать его хорошими новостями моего возвращения, а во-вторых, обсуди с ним предстоящую встречу. В конце концов он может просто от неё отказаться. И включи на громкую связь, хочу тоже поговорить с ним,– сказал он, передавая бутерброд с кружкой чая Дазаю. Тот, ничего не отвечая, достал телефон и набрал номер босса. Практически на первом же гудке звонок был принят, а из динамика послышался взволнованный голос Огая: – Дазай, что-то случилось? – Да...– только тот хотел что-то ответить, как его перебили. – Просто вчера ко мне приходил Рюноске для того, чтобы отдать отчёты. Но он был... Неприлично пьян. Такое его поведение было очень непривычным, но это ещё не самое главное. Он говорил, что выпивал вместе с Чуей! Конечно пьяное сознание могло нарисовать всё что угодно, но как я потом узнал, некоторые наши люди тоже видели его. Ты знаешь, что бы это могло значить? Ответить ему решил сам Чуя, так как Дазай был немного сбит тем потоком слов, что вылились на него от Огая, что обычно говорил только по делу и менее эмоционально, даже тогда, когда эти самые эмоции казались уместны. – Не стоит беспокоиться Огай, это действительно был я с Акутагавой. И возможно наши люди тоже видели именно меня. На том конце повисло молчание, но быстро было нарушено Мори: – Что?.. Как такое возможно? – Я объясню вам при нашей скорой встрече,– заверил его уже Дазай,– Главное это то, что Чуя снова с нами. А позвонил я вам из-за того, что кое-кто желает перемирия с мафией. И аудиенции с вами. – Смею предположить, что это Достоевский. На данный момент у нас не так уж много серьезных противников, а мелкие организации не стали бы говорить об этом с тобой. А если бы они даже захотели, ты бы не стал их слушать. Из самых активных вражеских группировок, "Крысы мёртвого дома" на первом месте, а учитывая последние обстоятельства, это точно был Фёдор. – Всё именно так, босс. И я прошу согласиться хотя бы на встречу с ним, так как если не согласитесь, Чуе будет грозить опасность,– Дазай решил пойти сразу с козырей. И это подействовало на Мори. – Хорошо, я согласен. Только ты сам не суйся к нему, я постараюсь сам доложить об этом. Необыкновенное волнение со стороны Огая теперь заметил и Чуя, но ничего не сказал, только посмеявшись про себя. – Ладно. Надеюсь вы расскажите мне, что будете обсуждать друг с другом. – Конечно. Твоё мнение в этом вопросе самое важное. Кстати, приезжайте завтра оба на работу, и так уже просидели без дела долго. В мафии без вас заметно падает производительность, – оба парня улыбнулись, –До скорого. – До свидания,– почти в один голос произнесли Чуя и Дазай, и вызов сбросился.