84 - На службе силы зла
21 июня 2022 г. в 11:29
Примечания:
Ария - на службе силы зла
Готэмские умники (три мудреца в одном тазу)
м/ф "Зима в Простоквашино"
Писательский скил и Кривая Бандуры, https://www.youtube.com/watch?v=Yuq14l9lphU
Тральщик - это небольшой военный корабль, предназначенный для удаления или подрыва морских мин. Очищают водные пути для безопасного судоходства
Ницше, «Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого»: Человек — это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком
Гражданская оборона - Винтовка
Псалтырь, Псалом 88
Deus ex machina (с лат. — «бог из машины»)
Мы эту проблему решили в узком кругу ограниченных людей (с) Лукашенко
М/ф "Дядя Фёдор, пёс и кот" 1975 / м/ф «Трое из Простоквашино» 1978, письмо родителям Дяди Фёдора
Ералаш №78 "Научи меня плохому!"
Мод и серия фанфиков "Дубликат", повариха
Мод "БКРР", повариха
Ария - Искушение
Х/ф и м/с "Человек-паук"
Лили́т (ивр. לִילִית) — демоница в еврейской мифологии. В каббалистической теории — первая жена Адама
– Пять пионеров за столом
Шутить изволили со злом –
В усталом, трудовом бреду
Они призвали сатану!*
Алиса пожала плечами и рассмеялась.
– Поздравляю, Семён, ты балбес.* Чувствовать ритм, подбирать рифмы и даже вставлять отсылки – ещё не значит быть писателем. Прости, конечно!
Моника смущённо улыбнулась и кивнула.
– Прости, но она права.
Анна сдержанно кивнула.
– Но ты не расстраивайся, – протянула Мику. – У тебя обязательно всё получится. Прямо всё-всё, потому что ты упёртый, даже если не совсем талантливый.
Вожатый пожал плечами и рассмеялся.
– Такие дела. Ну, в принципе, я и так знал, что я не лучший поэт даже в этом лагере! – Отмахнулся. – Ладно, ради вас постараюсь, а там уж куда кривая Бандуры* выведет! – заметив недоумение на лицах девушек, Семён пояснил: – Видел давно, в городе… познавательный фильм, это про тренировки и рост уровня мастерства. Название понравилось просто. Бандура.
Спокойно продолжить обедать не дала Ольга Дмитриевна.
– Ну, как поиски Шурика? Уже обед, а его всё нет! – а вот поэт уровнем ещё ниже.
Мику наигранно (так, на троечку, но можно списать на кисель) рассмеялась.
– А зачем искать того, кто не потерялся?
Алиса ухмыльнулась и подбоченилась.
– Ну, это на случай, если есть опасность как для него самого, так и для окружающих. Думаю, поданные в розыск преступники вовсе не потерялись!
– Разумно, – согласилась Моника.
– Тебе бы в органах служить! – с добродушной улыбкой покивал Семён. – Энергия, соображалка и возможность думать как преступник в наличии.
Двачевская хмыкнула.
– Я подумала об этом вчера и подумаю потом ещё, но пока как раз сыграю копа.
Ольга Дмитриевна усмехнулась в кулачок.
– Проследите, чтобы ей понравилась быть с этой стороны закона.
Пожав плечами и пожелав приятного аппетита, вожатая ушла.
– Интересно, почему этому оболтусу Шурику можно давать в руки детали и инструменты, но не арматуру… – пробурчала библиотекарша в тарелку.
Конечно, Жени в меньшей степени страдали от помешательства кибернетиков, но всё же.
Когда с едой покончили все, Моника взяла слово.
– Нам сейчас придётся идти в медпункт. Что решим по поводу репетиции?
Семён ухмыльнулся, но ответить успела Алиса.
– Так мы же до обеда как раз успели. Ну, почти все – кроме особо одарённых, – и скосила взгляд в сторону библиотекарши.
Та упёрлась ладонями в стол.
– Да, Эл – недотёпа, трус и тормоз, но он, во-первых, мой, во-вторых, у него есть и положительные качества, за которые его можно ценить.
Двачевская подалась вперёд.
– Ценить, но не любить?
Семён положил Алисе ладонь на плечо и сжал: девочку заносит.
Моника сделала то же с Анной: из таких заносов можно живой и не выйти.
– Я, конечно, всё понимаю, но не стоит быть такой задирой. Мы и без этого можем нормально… – хищный оскал, – позависать здесь, Алиса.
Пионерка, будто обожжённая, отпрянула и потёрла занывшее горло.
– Женя! – выпалила Мику.
– Давненько я уже Женя, – пожала плечами библиотекарша. – Как бы то ни было, давай считать, что ты этого не говорила и мне не нужно запихивать в тебя твои же слова.
Алиса кивнула с несчастным видом.
– Прости. Виновата. Даже знаю, что на меня нашло. – Она поджала губы. – Мирись-мирись-мирись?
Двачевская протянула мизинец, а Анна взялась за него своим.
– И будет зашибись. И точно буду драться, коль станешь ты кусаться.
Девушки кивнули друг другу. Моника оценивающе посмотрела на их лица и удивлением поняла, что теперь это не просто случайный союз, а настоящее боевое братство. А ещё – что за столом те, кто в той или иной мере симпатичны Семёну. В силу наличия тех или иных качеств. И это складывалось в вопросы: «Какой он хочет меня видеть?», «Какой я хочу быть?» и «Какой я готова быть?» А ответы… их нельзя найти в одной себе. Тут нужны и Семён, и «сестрица».
– А? – девушка пришла в себя, когда её руку сжал Вожатый. Стол опустел, даже посуда убрана.
– Пошли, что ли, в медпункт? На этот раз по нормальным, пионерским делам.
Моника кивнула.
В здании запах лекарств приятно щекотал нос, а чувство ответственности – самолюбие. И то, и другое не казалось – было привычно и приятно. И этого не стоило скрывать. Не стоило стесняться. Это было фактом. Значит, и должно так восприниматься.
Моника стёрла непонятно откуда появившуюся пыль с журнала медсестры и кивнула сама себе. Мир терял волшебство, неестественно яркие краски, зато обретал чёткость.
– Я здесь уже сидела, причём не раз. И сидеть буду тоже не раз. Хм, – девушка покачала ногой. – Это была я, но другая, не сегодня, хоть и в тот же момент времени… – Прищурившись, Моника различила бледные, едва заметные накладывающиеся друг на друга силуэты Лены, Ульяны, Слави и Алисы.
Японка прислушалась. Едва слышные голоса. Царапающий душу смех, который она, вроде бы, уже слышала. Где-то. В Старом лагере? Слышала или только ещё услышит?
Моника подскочила на месте от щелчка, показавшегося похожим на взрыв. Семён недовольно качал головой.
– Не стоит о таком думать, а тем более концентрироваться: кукуха улетит – не догонишь. Или догонишь, но очень нескоро.
Девушка с улыбкой подалась вперёд и чмокнула парня.
– Буду считать это пионерским советом дня от тебя!
Семён лёг на кушетку и положил сцепленные ладони под голову, Моника же откинулась на спинку стула.
– А зачем мы пришли без просьбы Виолы и так рано? Лены ведь не будет.
Вожатый хмыкнул. К таким выражениям он привык относиться философски. Пионеры… они как колбаса в магазине. Нет? Нет. Совсем нет? Кончилась! А когда подвезут новую? В начале следующей недели заходите! Обязательно!
– Наверное, потому что так правильно. – Он улыбнулся. – И потому что я хочу сделать тебе сюрприз. И… и я благодарен местным. Первый прогон вот посмотрел после завтрака, внесли с Мику корректировки в сценарий, сейчас вот они будут шить и доделывать реквизит, а бот Виолы – чинить шахты. В общем, я благодарен им, как корабль – своему тральщику.* – Парень прогнулся в спине – вылитый мост. Между животным и сверхчеловеком.* А может, и скромнее – между Пионером и Человеком.
Моника нежно коснулась его щеки и поцеловала.
– Значит, это идёт наше время.
– Увы, идёт: это, в одиночку когда сидишь, оно ползёт, ковыляет. А тут – идёт. Летит. Благо, не в…*
Постучались. Всполошившись, Семён поднялся и сверился со временем на мониторе. Для Ульяны ещё рано.
– Войдите, – бросил он нерешительно.
В щель просунулась голова Алеси.
– Простите… А можно… нам использовать занавес от сцены?
Вожатый резко выдохнул и прикусил губу.
– Можно! Но у нас есть занавес?
Пионерка улыбнулась смущённо.
– Теперь, вообще, нет, но вдруг.
– Благословляю вас, – резюмировал Семён.
– И считайте, что на складе была ткань, а занавеса отродясь не было, – с улыбкой добавила Моника.
Алеся радостно закивала и, не прощаясь, убежала.
– Чудны дела твои, машинный заменитель господа, – протянул Вожатый и занял прежнее место.*
Моника усмехнулась.
– Права была Мику – ты хороший, но вовсе не добрый. Словно сошёл со страниц книг, где есть тьма, которая не зло, где принцесса будет счастлива с чёрным рыцарем не потому, что дура безглазая, а потому что с ним просто интереснее. – Девушка пожала плечами. – Мама очень не любила эти книги. А потом, наверное, не любила бы меня ещё сильнее за то, что сама стала как их персонажи и даже хуже. – Она поджала губы, но затем лицо просветлело, Моника даже позволила себе улыбнуться. – Но может… хотя нет, – она поморщилась, как от… нет, не зубной боли – просто будто провела языком по месту, где раньше был больной зуб. – Нет, не может. Мы – слуги прогресса, который, увы, оседлало зло.
Вожатый пожал плечами, но мрачно кивнул.
– Даже если выберемся и выберемся целыми, эту гору нам не сколупнуть.
Он вывел на столе ручкой: «Without a party». Говорить вслух о таком – глупо, как, в общем, и доверяться переводу, если чертить по-русски. Вот и остановился на нейтральном.
– Жизнь не жизнь без вечеринки, – хитро улыбнувшись, кивнула Моника. – Надо будет собраться…
– В тесном кругу ограниченных людей,* – рассмеялся Семён.
И умолчал, что хотел бы как можно дальше отодвинуть этот момент – и точку возможного выхода, и, соответственно, то, что за ним.
Долго о выходе думать не пришлось: кому-то другому срочно требовалось войти. Постучавшись, вошла Ульяна и опешила.
– А где медсестра?
– Мы за неё! – ответила Моника. – Давай так: у кого что болит, тот о том и говорит!
Семён прикрыл рот ладошкой и кивнул, шумно выдохнув носом.
Девочка рассмеялась.
– А здоровье моё не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается!*
Японка с перепугу выпучила глаза и вскочила. Прижав ладошку ко лбу Ульяны, к своей радости, удостоверилась, что температура хотя бы не запредельная. Значит, малая не в бреду.
– Успокойся. Это из мультфильма, дорогая. Если захочешь, научу тебя не только плохому!* Хе!
Девочка приложила ладошки к зардевшимся щекам.
– Тили-тили-тесто!
Вожатый погрозил ей.
– Не пали контору!
Она потянула ладошку к виску, но, заметив недовольный взгляд, отдёрнула. Да-да, к пустой голове… как вы все достали с этим…
– Так точно гржнин начальник!
Они кивнули друг другу.
– Так что беспокоит, заговорщики? Скажете? – с улыбкой поинтересовалась Моника. – Голова, как у той, что не пришла, или живот, как у той, что ещё зайдёт?
Ульяна прищурилась.
– Вы в курсе, что в столовой что-то не то добавили? Это всё Денисовна, да?* Или тётя Наташа?*
Семён покачал головой.
– А это, Уля, ругачая женщина, пожелавшая остаться неизвестной. Держи но-шпу и не страдай.
Выпив предложенную Моникой таблетку, девочка поблагодарила и убежала.
– Вот видишь! А ты мне «лучше умереть, чем не у Виолы»! Смешная! – Семёну показалось, что через окно он услышал именно это. Хотя утверждать точно ничего не мог. Как и то, кому принадлежал этот удивительно знакомый мужской голос. – Пошли! Не терпится посмотреть на тебя в бороде! – И девичий смех в ответ.
Вожатый повернул голову на звук.
– А? Прости, Моника… Я прослушал. Мне показалось… – и отмахнулся, заметив тревогу. – Да вечно мне что-то кажется, а если креститься, будет ещё хуже! – И снова отмахнулся. – Не бери в голову! Ещё одна идиома. – Он зевнул и тряхнул головой. – Знаешь, безумно странно, что такой близкий и понимающий человек может в чём-то, – Семён щёлкнул пальцами, – запинаться, не понимать тебя чисто механически.
Японка рассмеялась.
– Ну, многое в нашей жизни – череда роковых случайностей, образующих пугающий, но чарующий узор!
Семён прищурил один глаза.
– Какие обороты… Будто это не твоя лексика.
Девушка беззаботно улыбнулась и опёрлась на спинку стула.
– Моя? Её? Наша – в любом случае.
Вожатый развёл руками.
– Никаких претензий.
И снова стук в дверь.
– А вот и носительница таинственного недуга, а точнее – окутанного ореолом незаслуженной неизвестности. – И повернувшись ко входу: – Войдите!
На пороге, как и положено, показалась Славя.
– Чем обязаны? – с ухмылкой спросил Семён.
Блондинка рассмеялась.
– Ой, вот сейчас это вы мне скорее обязаны! Я пришла забрать у тебя Монику!
Парень наклонил голову.
– У меня самые серьёзные намерения, и в однополые отношения я её не отпущу! Да и в чужие разнополые!
Пионерка снова рассмеялась.
– И всё же мерить платье ей лучше не у тебя на виду, а в моём домике!
На этот раз рассмеялись уже все.
– Так ничего не болит? – на всякий случай уточнила японка.
Славя пожала плечами.
– Разве что сердце – за каждого из нас, за лагерь, за страну, наконец.
Вожатый кивнул.
– Успешной примерки! Старый Семён медпункт не испортит!
Моника приподняла брови.
– Ты уверен? Всё так и должно…
Он пожал плечами.
– Думаю, так правильно.
Кивнув на прощание, девушки покинули здание, и Вожатый пересел за стол – всё как в первые разы, даже удивительно.
В назначенный час снова стук.
– Войдите!
Алиса смутилась.
– О… Это ты… Наверное, так даже лучше.
Семён пожал плечами. Лучше ли? Вряд ли.
– Есть у меня предположение, чего ты хочешь и что тебе нужно, – произнёс парень.
Угля и ремня.
– Даже так? – она подбоченилась. – Что ж, приятно иметь дело! Тогда дай мне…
«…больше, чем просто любовь».* Вожатый покачал головой.
– Прости, Алиса, но, – хрипло усмехнулся, – не в мою смену, как говорится!
Девушка вспыхнула.
– Что?! Да кем ты себя возомнил?!
Глаза дикие, взгляд огненный, обжигающий, движения дёрганые, пластичные: уже ищет обход, не успев о нём даже подумать. В общем, программа Двачевской во всей красе. Парень пожал плечами.
– Прости. Но вожатым – тем, кто должен охранять покой в лагере и здоровье пионеров. – Подался вперёд и перешёл в наступление. – А может, не только Юлины советы, но и твои «направо-налево» недотёпа Шурик слышал? Ты ведь в шахты спускалась за селитрой? Жаль, не помогла недотёпе, хоть и такая сильная. Великая сила несёт великую ответственность.*
Фыркнула, сжала кулаки и… повесила голову. Мотнула ей, закрыла глаза и резко отвернулась. Слёз её – никто не увидит.
И выскочила из медпункта.
– Прости. Так будет лучше.
Далее по плану было дождаться Юлю с яблоком, съесть его и с чистой совестью направиться на ужин.
Через некоторое время дверь открыли бесцеремонно, по полному праву.
– Прости, Адам! Ева не придёт, как и змей-искуситель! Вместо них яблоко доставила тебе я, Лилит!*
Вожатый поклонился Монике.