Много секса в пионерлагере

Дорожка возле промзоны – тихое местечко, где можно постоять после работы, закурив сигарету, обсудить насущное, и т.д. Вот и сейчас, группка пролетариев о чём–то негромко болтала, отходя от заводского шума. С противоположных сторон показались женские фигуры. Представление начинается. – Славя! – Алиса! Нарочито громкие приветствия. Два поцелуя в щечку, затем в губы, убеждаясь, что на нас обратили внимание. Переход на следующий уровень. Начинаем сосаться. Работяги оживились. Им такое, определённо, по душе. Задрав платье Славяны до самой груди, рыжая целует чуть показавшиеся ареолы. Ясенева оттягивает воротник слишком свободной футболки рыжей. Из потрескивающего нитками выреза на неё смотрел упругий третий размер. Одежда летит на асфальт. Груди беспрепятственно трутся друг о друга. Мужчины раскрыли рты. Всё идёт по плану. Алиса, небрежно плюнув на свои пальцы, вонзила их в киску подруги. Одновременно покусывая изнывающий клитор, она резко и глубоко проникала между налитых губ, свободной рукой жадно сминая упругий бюст. Оханье блондинки точно песня мифических сирен. Как ещё объяснить то, что невольные зрители медленно, но верно подбираются всё ближе? Непродолжительная сладость мучений и дорога напоена экстазом Ясеневой. Но не только она получила порцию "внимания", всё лицо и грудь Двачевской то и дело роняют крупные ароматные капли. Их вкусом рыжая немедля поделилась с раскрасневшейся голубоглазкой. Со стороны выглядит это крайне мерзко, но почему–то никто и не попытался отвернуться. Внимание толпы сейчас приковано к двум стройным красавицам, торопливо меняющимся местами. Отработанная тактика Славяны – нежно и медленно довести оппонента по сексу до самого пика наслаждения одними лишь поцелуями и поглаживаниями розовой щёлочки. Тогда и лёгкое углубление в её недра будет сродни электрическому заряду, летящему прямиком до затуманенного разума, что вспыхнет шквалом из пронизывающего тело дофамина. Хрипловатый крик многократно отражался от стен и бетонных заборов. – Фух… Ну, теперь можно и к главному блюду переходить… – Мальчики, вам понравилось? Ещё не подобравшие челюсти кивали в ответ. Их отношения к происходящему заметно выпирали. – Хотите присоединиться? Ответ очевиден. Из кармана узких шортиков показался край бумажной ленты. ГОСТ 4645–81, БАКОВСКИЙ ЗАВОД РЕЗИНОВЫХ ИЗДЕЛИЙ, так гласила штемпельная краска. … – Не подумайте, всё бесплатно, мы не путаны какие-нибудь. – Любовь – достояние человечества, а не средство заработка. – Пристраивайтесь, мы уже готовы. – Ага. Налетай! … В головах мужчин крутились две фразы: «Как же ох*енно» и «Где подвох?» Подружки старались, чтобы никто из сильного пола не скучал. В ход шли киски, ротики и свободные конечности. Работяги курсировали от одной девушки к другой, возвращались, и так по кругу. Словно чемоданы в аэропорту. Сходя с эдакого конвейера, для полного счастья оставалось только засмолить контрольную папиросу. Красота! … – Просим оставить продукты ваших стараний для утилизации. – важно заявила ДваЧе. – Нет-Нет! Не завязывайте их, пожалуйста! Содержимое очередной резинки стекало по груди Ясеневой, падая в открытый ненасытный ротик подруги. Ещё более специфичная картина, но опять никто не морщится. Все просто в шоке. Последние три порции Аля бережно копила специально для белобрысой. Затяжной поцелуй отправляет семя по назначению. Славя медленно высасывает белую жидкость, несколько раз возвращая её обратно, пока наконец не глотает пузырящийся коктейль из слюны и спермы. … Солнце уже почти скрылось за горизонт. Пора закругляться. – А время не подскажете, ребят? – Полдесятого. – Ой–ой! Опаздываем. – Давай быстрее! – Бегу–бегу! Пока, мальчики! …  – Уезжает! – Дядя Юра, стойте! Последний РАФик на маршруте – всегда его. Обычный водила сильно за сорок. Таких тысячи колесят по дорогам. Весёлый и приветливый, он может часами травить пошловатые байки, перемежая их акапеллой из песен Леонтьева или Бернеса. И не подпевать ты не сможешь. Вот едут все на работу в автобусах да трамваях сонные, а у дяди Юры аншлаг. Пусть и дороже, чем в вышеперечисленном транспорте, зато весело. Верная спутница его экспедиций по кругу – губная гармошка. Её, говорит, ещё отец у одного фрица в войну подрезал. Сначала фрица подрезал, а потом – гармошку. Вот так и проходят поездки с Митричем. Как заиграет… Душевно. Если решили прикорнуть в пути, то сразу забудьте. Мало того, что громко, так ещё и страшно. Рулит он в это время, кажется, одним только хером. Короче, безопасность на высоте. Водила никуда не торопится. Семьёй за полвека он так и не обзавёлся. Говорит: "Убеждённый я холостяк. Есть у меня "латыш" зелёный, да с шашечками, с ним я и еб…" … – Опять разврат устраивали? Без меня. – Да вам бы не понравилось, дядь Юр. – Ясен пень. Я раком не встану и не проси. – Хи–хи. – Сколько сегодня? – Денег? Я же говорила, мы их не берём. – Тьфу на деньги. Скольких осчастливили? – Семерых. – Ёптить! Семерых! Да вам любая баба позавидует. – Ещё не вечер. – Я вам дам ещё не вечер! Поздно уже! Чай не на панели, чтоб в ночь ходить! – Вы не поняли! – ДваЧе расставила ножки. – Верно, Славь? – Ещё как. … С неделю назад Митрич узнал о таком необычном хобби. После чего всю дорогу выпытывал подробности. Между собой подруги договорились, что и его без внимания не оставят. Но просто отдаться – слишком скучно, а вот хорошенько подразнить… Как бы дядя Юра не хорохорился, вспоминая былое, предложить заняться сексом не давало ни воспитание, ни возраст, хотя последнему таксист придавал слишком большое значение. Три остановки перед автопарком почти всегда пустые в это время. Люди уже сидят дома, расслабляясь после трудовых подвигов. В первый раз девушки разрешили полапать себя через одежду. На удивление, Митрич даже своими ручищами умудрялся быть максимально нежен, и четверть часа пролетела под сладкие стоны подруг, жадно хватающих ртами воздух в приступе очередного нахлынувшего оргазма. Кто кого тут дразнил сразу стало ясно. Если он такое вытворяет грубыми заиндевевшими от "баранки" пальцами, то что же дальше будет? … Следующий день и следующая попытка довести маршрутчика – лёгкий стриптиз в зеркале заднего вида. Эффект налицо – два пропущенных светофора и чуть не сбитый знак. На этом порешили закончить опасные оголения. Теперь компетентное жюри в лице дяди Юры давало подробную оценку всех достоинств и недостатков голых пассажирок. Алиса понимала, что первого места ей не видать, но вердикт судьи оказался довольно неожиданным. Да, Славины титьки вне конкуренции, зато рыжая пи*да с чуть ассиметричными лепестками, по словам водителя, уравнивает счёт. За такую оценку Митрич был награждён возможностью играться с волосатыми писечками сколько душе угодно. И он не подкачал. Находя самые чувствительные точки, водитель заставлял девушек судорожно трястись, извиваться, кричать на весь салон и за его пределы. Две киски сокращаются, выплёскивая тонкие струйки своей горячей влаги. Управившись, Митрич разрешил себе отдраить залитые соками промежности. Молодые упругие ягодички сейчас были целиком в его распоряжении. Вульвы, щекочущие лицо аккуратной стрижкой. Супротив им пышные лобки, оформленные в виде стрелочек, указывали на интересные места. От одного лишь вида можно обкончаться. Смотреть как Алиса дёргается от лёгкого покручивания её малых губ, забавно торчащих немного в стороны, или как Славяна, раскрасневшись, прикусывает твёрдый сосок, это ли не счастье? А как они на пару стонут? Заслушаешься. – Дядь Юр, вы лучший! Девушки потянулись, чтобы чмокнуть таксиста, но тот ловко увернулся от них. – Знаю я, где ваши губы сегодня были. Не надо. – Ой! Правда… … Пришло время главной, но далеко не последней битвы ненасытной страсти и задора с многолетним опытом и филигранной техникой. – Да я ж целый день за рулём, сами понимаете… Жарко… Вспотел… – Это не проблема. Алис, давай его помоем там. – Давай. Две пары губ не спеша ходили по члену. Вот рыжая спускается к яичкам, втягивая их ртом. Вот Ясенева слизывает дневной урожай терпкой смегмы. – А вас там на станции не потеряют? – Ой, не льстите. Я старше вас обеих. На долго меня не хватит. Сейчас трах–бах и готово. Хех. – Мы сегодня план перевыполнили, так что защищаться у нас нечем, вы аккуратнее, пожалуйста. … Глупая шутка про ржавчину, не давала покоя уже второй день. В голове звучало смешно, только озвучить её Митрич не решался. Ещё обидится. Ну нахрен. Нетрудно догадаться, кто первой подставила дяде Юре свою мокрую пещерку. – Эх, где мои семнадцать лет? – На Большом Каретном? … Процесс пошёл. И пошёл он крайне бодро. Аля не ожидала такой прыти. В который раз мужчина превзошёл её ожидания. – М-м-м! Хотелось грязно выругаться. Уйма грубых слов сейчас крутилась на языке. Отдельные из которых всё же срывались в обивку сидения, чей край жевала ДваЧе. Жесткая еб*я со стороны Митрича и невыносимая нежность от Слави, что подлезла под рыжую, осыпая её грудь и животик бесконечными поцелуями. Двойное блаженство. Блондинка принялась ласково гладить чувствительные места подруги. Она еле касалась покрывшейся испариной кожи, медленно путешествуя вокруг торчащих сосочков. Изредка даря им своё горячее дыхание. – А-а-а! Хватит! Бл… Я ж так отъеду! – Всё нормально! Ты на "ручнике"! Не лучшая шутка водителя, но, поверьте, не худшая. … Финал уже близко. Нужно только подгадать момент. Ещё немного. Пора! Больно выкрутив соски рыжей, Славя дёрнула их вниз, точно неумелая доярка. После такого сиськи будут ныть ещё дня два, за которые блондинке не раз отплатят чем-нибудь травмоопасным, до упора всунутым промеж ног. – Да-а-а!!! Алиса выгибается, скрестив ножки. Подоспевший дядя Юра излился ей прямо на спину. – Опыт не пропьёшь. Фух… Выползя из–под обмякшего тела, Ясенева слизала с него мутную лужицу. – Моя очередь. – она раздвинула свои булочки, настаивая на продолжении банкета. – Погоди, дай дух переведу. … – Если хотите, можете и повыше засунуть. Не волнуйтесь, там всё аж сверкает. – Да-да. Отвечаю. Сама ей помогала. – Сегодня не пригодилось как-то, а дырочка простаивает. Непорядок. – Исправим. Указательными пальцами Алиса растянула податливую попку. – Тю… Вот это номер… – А то! – Можно глянуть? – Спрашиваете. Мужчина аккуратно провёл вокруг зияющего отверстия. – Никогда не видел, чтоб настолько широко… – Это только разминка. Поднатужась, блондинка распустила свой красноватый "цветочек". С характерным звуком тот вышел на свет. Чистота – залог здоровья. Хех. – ДваЧе облизнула вывалившуюся кишку. – Стерильно. – Ажно сверкает. У меня бляха в армии не так блестела. – Спасибо, я старалась! Главное – клизмить небольшими порциями. Семь – восемь подходов где–то. В воду можно мыла настрогать. Тогда и пахнуть будет… – Алиса вдохнула земляничный аромат. – На пять с плюсом. – Зачем такие подробности? – А вдруг дяде Юре пригодится? – Не дай бог! – Хе-хе. Так-с… Оно, конечно, и так со свистом войдёт, но предлагаю ещё малясь подразработать. Забавы для. Есть чем? – Э-э… Не знаю. А что нужно? – Что-нибудь продолговатое, желательно гладкое. – У меня там баллонник есть. Сейчас достану. Митрич даже растерялся, когда его идею не отвергли, но виду не подал. – Ух-х! Холодный! Четырёхглавая железяка не спеша погружалась в Славю. – Класс… – Зря вы её жалеете. – обладательница растрёпанных хвостиков надавила на ключ, запихав его по самое перекрестие. – Охуе… Офигеть… – Прокручивая стальной стержень как штурвал, Митрич не переставал удивляться – Отдать швартовы! Хех. – Подёргайте его. Да, вот так. М-м… – Блин. Смотрю на тебя и самой захотелось. – Так давай. Тут на всех хватит. – Не-не. Вас двоих достаточно. – Я вам его замараю, наверное… – притормозила ДваЧе. – И шут с ним. Дерзай. – Славь, пособи. Анальчик рыжей был менее сговорчивым и всячески сопротивлялся, но Ясенева хорошо знала подход к нему. Сначала массируем непокорное колечко, тихонько погружаясь внутрь. Ждём, пока тугая попка расслабится и привыкнет к одному пальчику. Дальше – больше, но не торопимся. Оттягивая край, вставляем следующий палец. – Готова к употреблению. – Славя отстранилась от уже достаточно податливой мышцы. Рыжей, в отличии от подруги, с трудом удавалось пропихнуть головку ключа, однако, после этого процесс пошёл куда веселее. Две девушки стоят на четвереньках попка к попке, скрывая между собой чуть погнутую корягу марки 40Х. Перетягивать её было довольно забавно. Мини-соревнование, чей анус крепче. Ладно, поигрались и хватит. Первой освободилась Ясенева, она даже облизнула свою часть ключа, подтверждая его чистоту. С другой же стороны всё было немного иначе. – Ой! Я же говорила! Извините! Я вытру! – впервые за вечер Двачевская смутилась. – Пустяки. Ветошь возьми под креслом. Хорошенько смочив член, Славя резко насадилась на него широкой дыркой. Её задний проход мягко обволакивал конец своими складочками. Пристроившаяся к водителю сзади рыжая стала перебирать его яйца в ладошке, иногда заглатывая и посасывая их. Мужчина неустанно долбил разогретую задницу. Правда, и о беленькой щёлочке не забывал, заходя, так сказать, поздороваться. Вертя девушкой, он перебирал всевозможные позы, задерживаясь на тех, где стоны и вскрики были громче всего. Так хотелось припасть к мягким колышущимся грудям, но подозрительные следы на них как–то охлаждали пыл. Не судьба. Хотя почему это? – Алиска, будь другом, одолжи титьки. Из-за проделок одной сучки, как ласково называет её рыжая, любое прикосновение к розовым вершинкам теперь словно тычок в свежий ожог. Это, конечно, не повод отказать маршрутчику в удовольствии. Только и самой это удовольствие не получить, разве что чуть-чуть. Мазохистское такое. «Я ей устрою…» … Завершающие фрикции, довольная партнёрша надрывает связки, а подруга отплатила ей её же методом. Достойное завершение, как не крути. "Отстрелявшись" в девушку, Митрич задержался внутри, тяжело дыша. – Давненько я так не заё… Уставал. Не успев покинуть одно тёплое место, член дяди Юры оказался в другом. Ясенева старательно вычищала скользкий прибор. – А мне ничего не оставила. Жадина. – Сейчас всё будет, не обижайся. – улыбнулась голубоглазка. Нависнув над обделённой и напрягшись, она стала выдавливать из себя вязкий эякулят. ДваЧе придвинула губы к раскрытому анусу, высасывая всё до последней капли. – Остатки сладки. … – Вот спасибо! Порадовали старика. – Скажете тоже. Вы ещё ого-го! – Молодым фору дадите. – Хех. – Теперь вас точно потеряют. – Да ладно – отмахнулся водитель. – Я ж не Родину продал, ну задержался чуток. С такими красавицами и не грех. Напоследок подружки отвесили шуточный поклон, приподнимая края несуществующих юбок, вместо которых выступали платье и длинная футболка. Две оголившиеся мокрые от пота и смазки киски переливались в жёлтом свете фар. Да. Именно две. Светлые шортики Аля держала точно флаг – символ полной и безоговорочной капитуляции перед дядей Юрой. … – Ё-моё… Приснится же такое… Как наяву, блин… И чего так сиськи ноют?