Две недели спустя
—… и затем она пыталась сказать, что я целенаправленно наступила ей на ногу. Тип нет, сучка. Если бы я пыталась наступить на её пальцы, я бы наступила чертовски сильно. Я клянусь, она, блять, так раздражает! Макс вульгарно трепалась и трепалась, пока Эл складывала свои постиранные вещи в комнате. Она посмотрела на экран телефона и увидела, как рыжая играет с прядью своих волос, пока продолжает выплёскивать свою едкую неприязнь к одной определённой блондинке. Эл фыркнула, не слишком заинтересованная в выслушивании всего этого о новой невыносимой девушке объекта своей влюблённости. — Мы не можем поговорить о чём-нибудь ещё? Или, может быть, о ком-нибудь ещё? Просто буквально о чём-либо ещё? Схватив всё на лету, Макс решительно кивнула. — Конечно, прости! Как ты? Погоди, ты согласилась пойти на свидание с Себастьяном? Да, новенький парень из Британии пригласил её на свидание, на что она вежливо отказалась, но он был настойчив. После его обаятельных уговоров они наконец-то сошлись на «Я подумаю над этим». Не то, чтобы Себастьян был уродлив или неприятен в общении, но это просто было несправедливо. Было несправедливо идти на свидание с ним, пока другой парень, счастливо проживающий со своей девушкой примерно в ста тридцати милях отсюда, заполнял её мысли. Это было просто жестоко — давать ему надежду на то, что она была заинтересована в чём-либо большем, чем его дружба. Дружба, которая, как она знала, всё равно скоро бы закончилась. Она знала, что это не продлится долго, как только кто-нибудь из её школы не посчитает своим долгом посвятить его в трагичную историю, коей была её жизнь. Кто знал, что достаточно мёртвой мамы и попытки суицида, чтобы отправить тебя на самое дно иерархической лестницы в старшей школе? Эл покачала головой, чтобы отогнать назойливые мысли, прежде чем нахмуриться. — Нет, и я не думаю, что я пойду. Независимо от того, хочу я этого или нет, мне всё ещё нравится Майк. Было бы неправильно втягивать Себастьяна в это. Слова были такими забавными в её исполнении. У неё никогда не было ни единого парня, который бы проявлял к ней хотя бы малейший интерес. И теперь она отвергала кого-то, чтобы не подать ему ложной надежды, в то время как залечивала своё израненное другим парнем сердце. — Ох, как достойно с твоей стороны… Достойно и скучно! Просто подумай об этом. Если бы ты сказала «да», я могла бы очень слу-упс-чайно упомянуть об этом, и — бам! — ревнивый Майк! Эл закатила глаза, складывая нежно-оранжевую футболку, прежде чем кинуть неодобрительный взгляд на свой телефон. — Ты ужасна, Макс. А ещё ты вообще не можешь упоминать меня при нём. Он будет даже ещё злее, если обнаружит, что мы всё ещё общаемся. Эл на самом деле чувствовала себя немного виноватой из-за того, что она всё ещё общается с Макс. Изначально она была его другом, прежде чем что-либо из этого случилось. И хотя — да, — Эл нравилось общаться с Макс о чём угодно, как обычные друзья, значительная часть их разговоров всё равно сводилась к черноволосому парню. Это включая телефонный звонок, который Эл получила через мгновение после того, как рассказала Макс, что она была «очень, очень, очень не в порядке», когда она разорвала свою дружбу с Майком. Рыжая сбежала со своего третьего урока, чтобы успокоить рыдающую Эл по телефону, убеждая её, что Майк был просто маленьким костлявым ублюдком, не стоящим её слёз. Неожиданно эти двое очень сблизились за последующие пару дней после её ссоры с Майком. Вероятно, это было ожидаемо, что он до сих пор был зол на них обеих, что сблизило их ещё больше. — Как будто меня это ебёт. Он у меня в чёрном списке сейчас. Они оба — он и его маленькая убогая девушка. Ох, дерьмо, прости. Я не хотела снова упоминать её. Брюнетка пожала плечами. — Всё в порядке. Макс сжала губы, ища повод для смены темы, прежде чем улыбнуться. — Угх, как бы я хотела, чтобы ты могла видеть его. Он такой жалкий, это на самом деле забавно. Тип он всегда подрывается и немедленно проверяет свой телефон каждый раз, когда тот вибрирует. Я имею в виду, это почти мучительно наблюдать… Но также это реально уморительно, и я наслаждаюсь этим больше, чем мне, вероятно, следует. Она и хотела бы находить мысль о страдающем Майке такой же весёлой, какой её находила Макс, но это только заставило её чувствовать себя хуже. Правда была в том, что она не питала злости к мучительно рассеянному подростку. Да, он солгал. Да, он обещал ей, что он никогда ей не солжёт. Было абсолютно рационально ненавидеть его и никогда больше не хотеть разговаривать с ним, но здесь был этот глупый комок мышц в её груди, который болел каждый раз, когда она думала о нём… Что было очень часто. Она ужасно скучала по нему. Она в самом деле была шокирована тем, как сильно она могла скучать по кому-то, кого она даже реально не знала. Ну, по его словам, она его на самом деле не знала. Как бы то ни было, по её мнению, она очень хорошо изучила его характер. — Я вполне уверена, что тебе не стоит радоваться боли своего друга. Макс фыркнула, когда она села на своей кровати и поменяла положение телефона. — Я всегда радовалась боли Майка, Эл. Но теперь это справедливо. Это буквально ощущается так, будто мои родители снова разводятся, за исключением того, что в этот раз я на твоей стороне, мам. Эл не могла не хихикнуть над этой немного безвкусной шуткой. — Я не уверена, что женитьба твоих родителей сопоставима с моей месячной дружбой с парнем, которого я никогда на самом деле не встречала. Девушка с рыжими косами застонала. — Ты права, вы двое гораздо более влюблены, чем мои мама и папа когда-либо были. Это, конечно, заставило Эл, уставшую от подобной лжи Макс, вздохнуть. — Верно, ведь люди, которые влюблены, встречаются с другими людьми и не разговаривают неделями. Да, определённо. Макс рассмеялась. — Ну, это то, что делали мои родители, так что… Брюнетка нахмурилась, непроизвольно жалея свою подругу. Макс, должно быть, заметила это и быстро покачала головой. — Ох, нет, не надо. Не делай эти грустные глаза. Лучшее, что мои родители когда-либо сделали, — это разошлись. Поверь мне, я праздновала, когда это всё закончилось. Эл поспешила стереть это сострадательное выражение лица и нацепила улыбку. Она решила сменить тему прежде, чем поднялась бы тема её собственных родителей. — Ух, итак, чем именно ты занимаешься? Я же вижу, что ты смотришь вниз на что-то. Это была правда. Рыжая, по-видимому, была сфокусирована на чём-то в её руках, вне поля зрения. Она быстро подняла часть одежды и нитку с иголкой, прежде чем объяснить. — Я вышиваю мои инициалы на рукаве толстовки Лукаса. Эл нахмурила брови. Она никогда не слышала о том, чтобы девушки делали нечто подобное с вещами своих парней, но она предполагала, что это могло иметь смысл. Не то, чтобы у неё была тонна опыта в этой области… или вообще какой-либо опыт. — Это нормально? Макс мгновение обдумывала вопрос, прежде чем ответить. — Не совсем, но… Что бы ни сказала Макс, это было заглушено тремя звуковыми сигналами телефона Эл, и несколько текстовых сообщений от её отца появилось на экране сверху.Папа 👮🏻♂
Ты дома? Я в пути Кое-что произошло *прочитано в 14:31* — Эм, Макс, мне нужно идти. Мой папа только что написал мне, и я думаю, что-то не так. Правда в том, что она знала, что что-то было не так. Вообще не так. Её отец никогда не приходил домой рано, особенно в обед четверга, когда он не должен был возвращаться до восьми вечера. — Ох? Окей, я надеюсь, всё в порядке. Просто напиши мне, как только всё прояснится, ладно? Эл улыбнулась с быстрым кивком. — Конечно. Я поговорю с тобой позже, пока! Макс скованно махнула рукой, всё ещё удерживая иголку и толстовку. — Пока, Эл! Звонок по «Facetime» закончился, и Эл поспешила вернуться к её сообщениям с отцом. Как только её пальцы начали набирать встревоженный ответ, она услышала, как входная дверь дома громко отворилась. — Эл? Ты наверху? — Глубокий голос её отца разнёсся по дому. Она немедленно подскочила с кровати, в процессе случайно сбивая часть её недавно сложенных вещей из стирки. Она поспешила к двери — ей не терпелось узнать, что же произошло. Она проделала путь до лестницы, прежде чем обнаружить его, поднимающегося по ступенькам, всё ещё одетого в униформу и с расстроенным выражением лица. — Что случилось? — спросила она, помня последний раз, когда она видела его таким измотанным. — Твоя бабушка упала. Она в госпитале в Хоукинсе. Тебе нужно пойти и упаковать сумку на выходные, — выплюнул он, отворачиваясь, чтобы направиться в свою собственную комнату. Глаза Эл расширились от слова «Хоукинс». Очевидно, она беспокоилась за свою бабушку, но она не могла подавить желание проклясть вселенную за столь неудачный момент. Хоукинс был последним местом, где она хотела бы быть прямо сейчас. — Мы собираемся в Хоукинс? — она потребовала подтверждения, когда медленно спустилась полпути вниз по лестнице. Её отец не был в поле зрения, но он всё ещё мог её слышать. — Да, нам нужно ехать сейчас. Твой дедушка звонил мне полчаса назад. Они думают, что она могла сломать бедро. А сейчас, пожалуйста, иди собирайся, малыш. Она сдержала свой тяжёлый вздох, зная, что лучшее в этой щепетильной ситуации — это просто подчиняться. Она потащилась в свою комнату, подавленная своим абсолютным страхом. К сожалению, причиной этому была не только её исключительная ненависть к больницам или мысль о её милой, пожилой бабуле, которая пострадала. Это было от осознания того, что она была бы в опасной близости от парня, который завладел её разумом и украл её сердце, и всё это в течение одного короткого месяца. Она знала, что это было эгоистично — думать о нём, когда её беспомощная бабуля была в госпитале, но она просто не могла не думать. Она чувствовала, как будто она каким-то образом спровоцировала визит в Хоукинс, потому что так сильно этого хотела. Она покачала головой, зная, что теперь не было времени на то, чтобы размышлять над извилистыми путями вселенной. Ей нужно было собираться ради блага её отца. Они собирались ради её бабушки. Только ради бабули. Она решила, что, как только бабуля пошла бы на поправку, они сразу же вернулись бы в Нью Касл, и Майк никогда бы не узнал о том, что она вообще была там. Но, я уверена, что вы можете угадать, что это далеко не так.