Прятки

Ребята обступили вышедшего из кабинета врача друга.  — Всё в порядке, переутомился немного.  — Не торопись, Кагами, — притормозил Хьюга дернувшегося было в сторону выхода Тайгу.  — Я и не бегу никуда.  — Ты же летел и залетел, — улыбнулся Шун. В этот момент вокруг было не настолько шумно, чтоб его не услышали. Кагами отвёл глаза, потом кашлянул, и смущённо потупился.  — Я когда-нибудь сожгу все твои сборники каламбуров, Изуки, — тихонько прорычал Джунпей и переключился на Тайгу:  — Послушай, тебя никто не осуждает! Мы все с тобой… Что бы ты не решил, мы тебя поддержим. Тайга поднял взгляд, обвёл им лица всех собравшихся вокруг него ребят и ни на одном не увидел сомнений или отрицания того, что сказал капитан.  — Спасибо! И я с вами, — выдохнул он. Облегчённо вздыхая, друзья предложили зайти в Маджи и как следует накормить Кагами, да и себя не забыть. Когда все немного рассредоточились на улице, Рико оказалась в компании Тайги и Тецуи.  — Ну, и что там было? — поинтересовалась она. — Тест положительный, это точно? Тайга чуть нахмурился и кивнул.  — И что думаешь делать?  — Конечно, я оставлю ребёнка. Рико кивнула в такт его словам и своим мыслям.  — Это очень смело, Кагами-кун, — заметил Куроко.  — Если что-то будет нужно — всегда можешь на нас рассчитывать! Только… Ты ведь не сможешь играть в баскетбол.  — Что?! Почему?! У меня совсем маленький срок…  — Вот именно. Мяч может попасть в живот.  — И что, теперь ты запретишь мне участвовать в играх?  — Это ведь ради ребёнка, Кагами, — вздохнула бета. Тайга смотрел прямо перед собой хмурым взглядом.  — Я… Пока кроме ребят пусть никто не знает, ладно?  — Хорошо. Но почему?  — Боюсь, что это дойдёт до Аомине. А я пока не хочу его беспокоить. Скажу… Когда буду готов.  — Что ж, тогда я буду говорить любопытным, что у тебя индивидуальные тренировки.  — А я сделаю ещё один тест. Просто на всякий случай.  — Разумно, — кивнул Куроко. *** На следующее утро Кагами всё сделал по плану. И снова в недоумении и растерянности откинулся на спинку сиденья. Всё это не было запланировано. Начавшаяся не по графику течка, вдаривший в нос запах, от которого хотелось скулить, бешеные синие глаза напротив и целая ночь почти непрерывного секса — определенно не было тем, что было в его планах. Однако, всё это сейчас перекрывал положительный, мать его, тест на беременность, который Кагами держал в руках. Что-то ему подсказывало — лучше бы Аомине о внезапном отцовстве не знать. Он подошёл к окну, чуть тронул жалюзи — ламель закачалась, будто от лёгкого ветерка. Циркониево-серое небо лежало тяжёлым одеялом насколько хватало глаз. Стёкла окатило дождевой волной, ветер застонал и завыл, облизывая стены. Тайга вздохнул и взял телефон. Он должен был это сделать. Позвонить… Не отцу — он ещё успеет узнать и порадоваться за сына… Не Тацуе — тот, конечно, даст ему подзатыльник, но лучше скрывать от нервного старшего брата эту новость как можно дольше… Он должен был позвонить Алекс. Она, конечно, тоже скажет пару ласковых, но все же отреагирует более хладнокровно. И полезных советов надает.  — И тебе привет, мой японо-американский ученик, — усмехнулась она в трубку, услышав его голос.  — Алекс, у меня проблема, — невольно вспоминая ягодный и духмяный травяной аромат, с ходу приступил Кагами.  — Я догадалась, — фыркнула женщина. — Поколение Чудес дышит в спину? Я слышала, они все получили приглашения в лучшие школы со специализацией в баскетболе. А тебя обошли.  — Да нет, — недовольно буркнул Кагами. — Я… дело не в этом.  — Чтооо? Кагами, ты не заболел? — в голосе явно послышалось тревога. — Что они с тобой сделали в этой Японии? Тайга вобрал в грудь побольше воздуха.  — Алекс, я… забеременел. Женщина молчала. Уже несколько секунд. Тайга собрал волю в кулак и осторожно позвал:  — С тобой все в порядке?  — Не… совсем. А с тобой?! Как… Когда ты только успел?  — Могла бы поздравить, — Тайга приподнял уголки губ, слыша в её голосе переживание и никакого осуждения. — Мы здорово отметили День рождения Куроко. Алекс вздохнула.  — Поздравляю… Ты серьёзно?  — Абсолютно. Уже четвёртая эмбриональная неделя.  — Кто отец? Кагами замялся.  — Он не знает… — догадалась она.  — Нет.  — Но ты ведь ему скажешь? Или ты… не оставишь ребёнка?  — Оставлю! — рыкнул Тайга. Он знал, что она сейчас скажет. Она должна была это сказать, а он — нормально к этому отнестись. Но все равно его корёжило.  — Ты понимаешь, как это отразится на тебе? Про баскетбол можешь забыть на ближайшие месяцы, если не годы. А у тебя карьера только начинается. Ты хоть думал об этом? Он молчал. Он знал, что нужно будет выбирать.  — Алекс, я просто не могу. Она была омегой, она в чём-то могла его понять.  — Он твой истинный?  — Да. Вздохнула.  — Ну, всё же скажешь, кто он?  — Аомине… — Тайга сказал это еле слышно и слово упало в океан пустоты между ними. Как она смогла уловить этот шелест?  — О Боже… — выдохнула Алекс. — Пожелаю тебе терпения и… Удачи.  — Спасибо, — с благодарностью в голосе ответил он. — Аомине собирался протащить меня в какую-то школу, куда его уже позвали. Типа не поедет без меня.  — Мелочь, а условия ставит! — Возмутилась Алекс. — Радовался бы, что его берут. Ладно, я проверю, что это за школа. А ты пока расслабься и постарайся познать дзен или что там у вас, японцев, познают. Тайга хмыкнул:  — Тут я не более японец, чем ты.  — Ладно, тогда просто радуйся жизни. Помни, что вас теперь стало больше.  — Хорошо. Только я боюсь его реакции, Алекс…  — Послушай меня. Разве реакция Аомине заставит тебя передумать?  — Нет.  — Если его не будет с нами… Разве это такая уж трагедия?  — Это трагедия… — Кагами всхлипнул. Алекс промолчала. Потом откашлялась, дожидаясь, пока всхлипывания немного поутихнут.  — И все-таки я бы порекомендовала тебе пересмотреть свои взгляды…  — Алекс, ты не понимаешь…  — Понимаю. Я предпочла баскетбол отношениям с истинным. Впрочем… Я не могу требовать от тебя следовать моему примеру.  — Прости. Но ты права. И всё же… Я не избавлюсь от ребёнка, что бы он ни решил. В трубке раздались глухие рыдания.  — Ладно, не будем о грустном. Но, Кагами… Ты должен ему сказать. Даже если вдруг передумаешь. Это и его ребёнок тоже. Понял?  — Да, я знаю.  — Ладно… Держи меня в курсе, окей?  — Обязательно. Он отключил телефон и посмотрел, как на фоне сдавленного в непроглядной тьме грозы вдалеке небосвода выделяется небо над ближайшими домами — похожее на омываемые светлой пеной прибоя камни. *** От прошедшей утром грозы, которая оказалась совершенной неожиданностью для местных жителей и гостей города, не осталось и следа. Солнце разогнало последние облачка и хозяйничало в Токио уже несколько часов. Предвестник весенних ветров теребил волосы, и Тайга поёжился. Под пиджаком на нем была майка, две футболки и джемпер, и только благодаря этому он смог выйти на этот собачий холод. Тайга шёл к Аомине после занятий со смешанным чувствами. С одной стороны, он понимал, что откладывать признание не стоит… И эта дистанция между ними могла бы быть преодолена, стоило Дайки узнать о ребёнке. Но что, если нет? Что, если Дайки тоже скажет…  — Кагами? Ты испытываешь моё терпение. — В голосе Аомине не чувствовалось особого расстройства. Тайга стоял возле его домофона и не мог сосредоточиться на мыслях в голове. Наконец одна выскользнула поверх других, помогая ему справиться со ступором.  — Выходи с мячом. Я замёрз и хочу согреться!  — И что ты предлагаешь?  — Давай немного побегаем, покидаем мяч в кольцо, вот и всё. Я ужасно хочу хотя бы поразмяться с мячом. Аомине не заставил себя ждать. Тайга же успел несколько раз пожалеть о сказанном. Раньше он не отличался мнительностью, но теперь вдруг испугался — а вдруг и правда это повредит ребёнку?!  — Слушай, я наверное зря тебя позвал, у меня что-то… Аомине сдвинул тонкие брови к переносице, демонстрируя милые складочки.  — Живот болит. — Нашёлся Тайга.  — Сильно?  — Да нет, просто… Побаливает. Весь день. Я уже и внимание перестал обращать, вот и припёрся…  — Тогда всё равно разомнёмся, не зря же ты пришёл.  — Всё равно? — Тайга оскалился полуусмешкой, его дико задело, что Дайки видит в его появлении лишь повод для свидания со спортивным снарядом. А было ли в их отношениях что-то большее, чем то быстро промелькнувшее в постели чувство идеального единения? Ведь до этого они ничего сверхъестественного не испытывали. Тайга помнил только, как они дополняли друг друга на площадке, как животные инстинкты Аомине на глазах стали пробуждаться от противостояния с ним… И что-то искрило между ними двумя всегда. Но хватит ли этого для отношений?  — Мне скучно, так что я готов даже просто покидать мяч, — вздохнул Аомине. — Рядом с тобой. Его внезапное прикосновение — он перекинул руку через плечи Тайги, — приливом тепла отозвалось в груди Кагами.  — Давай, как Мидорима, трехочковые покидаем? — улыбка Тайги сразу стала искренней и радостной. Дайки кивнул. Он не сомневался в своих способностях кидать из любой позиции какие угодно мячи. Тайга встал недалеко от кольца, а Дайки — на противоположной стороне площадки.  — Довольно нудно; всегда поражался, как у Мидорина хватает терпежа этим заниматься… — сообщил альфа после первого же попадания. Кагами кинул ему мяч.  — Он ведь специалист в таких бросках, для него они особенные… Дайки фыркнул, но промолчал. Когда Тайга пытается умничать и рассказывать простые истины, о которых ему и без того известно давным давно — это забавно!  — Интересно, а что, если потренировать пасы?  — Что? — Тайга уставился на него. — Мне кажется, это не лучшая идея.  — Ты просто не хочешь, чтобы я лучше играл. Покидаем с разных позиций! У тебя даже фора будет, ведь ты в пасах больше тренировался. В конце концов, мы соперники или как? Аомине бросил ему мяч. Тайга его поймал на уровне груди и прижал к животу. Глубинный страх шевельнулся в душе, и Кагами выпустил мяч.  — Эй, что с тобой?  — Ты не мог бы не кидать мяч в меня?  — Ох, ну я думал, ты просто пошутил насчёт пасов… В чём проблема? Омега прислонился к столбу с кольцом. Мяч откатился и замер между Кагами и Аомине.  — Ты чего? — Дайки подошёл к притихшему Тайге.  — Мне кажется… Иногда кажется… Что у нас ничего не получится. Альфа молчал. Потом подошёл совсем близко и уткнулся в густую шевелюру омеги, повёл носом за ухом. Вдохнул.  — Перестань себя накручивать. Просто ты ещё не привык.  — Прости, — у Тайги уже немного отлегло от сердца и на губах снова появилась бледная улыбка. — На меня иногда находит. Альфа потерся носом о его голову.  — Мне хотелось бы чаще встречаться, хотя бы «по дружбе».  — А что насчёт секса по дружбе?  — Что?  — Что? Лукавые синие глаза напротив смеялись.  — Ты надо мной издеваешься, Аомине?! — оттолкнул его омега.  — Вовсе нет. У тебя сейчас нет течки, забеременеть ты не сможешь. Прекрасно! Это будто резануло Тайгу по сердцу. Голова закружилась, он слегка пошатнулся, схватившись за столб.  — Эй! Эй, ты чего? — в голосе Дайки послышалась лёгкая нервозность. Он схватил Тайгу за локоть. Омега приоткрыл глаза — уже все нормально, в висках не пульсирует и ноги не подгибаются.  — Просто живот…. Прихватило.  — Пойдём ко мне, — Дайки приобнял его за плечи. — Может, тебе просто белый друг нужен? Они поднялись в квартиру к Аомине. Колотун стоял, почти как на улице. Кагами пришлось посетить «белого друга» и отчитаться перед всё ещё нервничавшим альфой, что всё хорошо. — Ты, наверное, голодный? — Ага! — Ну, так и быть. У меня завалялось кое-что… Они вошли в маленькую кухоньку и Аомине вытащил из холодильника тарелку с едой. — Оо, тэриякибага! — Кагами схватил один из бургеров и прокусил сандвич из булочки, соуса Терияки и курицы с ананасом. Зачавкав, он аж зажмурился от удовольствия.  — От сердца оторвал, — проворчал Аомине, наблюдая за хомячившим парнем, и откусил от второго сандвича.  — Черт, всё никак не могу привыкнуть к этим азиатским соусам… Буэ… Что-то мне нехорошо…  — Опять?!  — Да шучу я… — усмехаясь, Кагами выудил из бургера кружок ананаса и накинул Аомине на нос. Тот тут же перехватил его руку, и, глядя в глаза, медленно подцепил ананас ртом, а потом начал уплетать, облизывая при этом пальцы Кагами. Тайга нажал на несчастный ломтик, запихивая остатки в рот Дайки.  — Ананасы ты тоже не любишь?  — Что-то расхотелось его есть.  — Говоришь, как гурман, Бакагами. Совсем небольшая, квартира включала всего две комнаты — отцовскую и дальнюю, принадлежавшую Дайки. Она была настолько маленькой, что еле вмещала в себя диван с деревянным основанием и футоном, прикреплённым вместо стандартной обивки; котацу, высокий напольный светильник с бумажным абажуром, масляный обогреватель и экран с приставкой. И бардак. Стенной шкаф не считался, потому что размещался в нише. Дайки сразу же включил обогреватель и электрический нагреватель в столе, накрытом одеялом и ещё одной столешницей — котацу, а Кагами сел на пол и протянул под ним ноги. Стол с нагревателем привёл его в восторг. Аомине подобрал с пола одеяло и укутал Тайгу сверху.  — Грейся. Сейчас принесу напитки. Будешь ещё что-нибудь?  — Я бы предпочёл чай, только не очень крепкий…  — Чай? — Дайки поскрёб затылок. — Да, поможет согреться. Сейчас принесу. Кагами кивнул, и поглубже зарылся в одеяло. Дайки вернулся с банками газировки, чайником и чашкой на подносе.  — Специально для тебя заварил отцовский чай.  — Я и не знал, что ты можешь быть таким милахой!  — Иди ты…  — Может, сыграем? — предложил Тайга, кивая на приставку.  — Давай, — оскалился Аомине, отодвигая сбоку от стола стопку журналов, кружку и диски. Тайга не мог знать, что он задумал. За окном давно стемнело, когда он понял, что злоупотребил гостеприимством хозяина.  — Черт, Аомине, прости. Мне пора домой.  — Я никуда тебя не отпущу на ночь глядя. Кагами опустил взгляд — от таких слов его сердце начинало таять.  — Но как же твой отец? Кстати, где он?  — У него сегодня ночное дежурство в участке. Оставайся… И… Так что насчёт моего предложения?  — Какого предложения?  — Сексуального.  — Ты… Серьёзно? — Ну да. В прошлый раз мы как-то всё фор… сировали. Кагами так хотел остаться и заняться с Дайки любовью, что это было не описать словами. Но что-то всё же заставляло его сомневаться. Частично это было из-за малыша — Тайга уже понял, насколько крохотная и хрупкая жизнь сейчас развивается в нём, и он стал бояться нанести ей вред.  — Может быть, нам не стоит… Но альфа уже содрал с дивана покрывало.  — Раздевайся. ***  — Твоя кожа так чудесно пахнет… — Дайки впечатался губами в шею чуть сбоку, над плечом. — Так сладко… «Он не чувствует перемену запаха? Дубина…» — мелькнуло в затуманенной голове Тайги. Впрочем, отличия в запахе только начинали проявляться. Резковатый, имеющий будто бы нотки брожения аромат «пьяной вишни» проклевывался глубоко в теле, выдавая секрет омеги несведущему альфе, стекал по коже, стелился по комнате, висел в воздухе, будто золотистый туман в тусклых лучах луны, пробивавшихся из-за облаков… Дайки собирал на кончик языка капельки сладкой жидкости, пробегал пальцами по набухшим и потемневшим ареолам вокруг сосков, прихватывал зубами кожу, оставляя все новые призрачные метки, похожие на ту, главную, что так ясно сейчас была видна в слабо освещенной комнате с тусклыми тенями. Тайга опустил голову, становясь на колени и упираясь руками в кровать.  — Спорим, что ты не сможешь сделать мне приятно без своей агрессии? — пробурчал омега.  — Что? Почему это?  — Докажешь обратное? Аомине хмыкнул:  — Я и не собирался быть сегодня жёстким… Его пальцы царапнули одну из ягодиц Кагами и скользнули между ними. Тайга застонал, впуская эти длинные, сильные пальцы.  — Соскучился, — улыбнулся, скалясь, Дайки. Он куснул кожу под ребром и разогнулся, приподнимаясь на коленях. Он обычно с трудом мог отвлекаться от того, что было для него источником наслаждения — от собственного члена. Но при участии во всем этом омеги, да ещё истинного, отдавать хотелось больше, чем получать, а потрясающие ощущения усиливались в разы. К запаху вишни добавился аромат «поплывшей» или даже варёной вишни… Запахи морского побережья окаймляли солоновато-свежими оттенками основной — тяжёлый и густой. Аомине почувствовал, как пальцы погрузилась в хлюпнувшую тягучей вязкой жидкостью глубину. Омега оперся на одну руку, другую отвёл назад и попытался поймать член Дайки не меняя позы. Аомине позволил ему взять его в руку и слегка сжать, наслаждаясь этими ощущениями — одновременно власти и силы.  — Ты точно хочешь, чтобы я взял тебя нежно… омежка? — последнее слово он выплюнул. Погруженный в древесно-ягодный туман, Кагами с трудом шевельнул последней нераспрямленной извилиной.  — Оч-чень нежно… — ему пришлось сглотнуть, чтобы в пересохшем рту появилось хоть какое то ощущение влаги. Омега нехотя выпустил надувшийся перед грядущим извержением маленький вулкан и почти сразу же ощутил, как цепкие пальцы Дайки слегка растягивают его. Смазки, впрочем, было столько, что она густо увлажнила и вход, и нутро. Когда он начал входить, Тайга вскинулся, будто лошадь, встающая на дыбы, но Дайки одним резким движением заставил его осесть. Кагами заскулил, когда член проскочил в него, заполняя и вызывая ответное желание быть полностью испробованным. «Я весь твой… Давай же… Дайки…» И Дайки больше не думает медлить. Он резкими, короткими, но не грубыми толчками заставляет его сотрясаться всем телом. Иногда Тайга пытается охватить его орган и задержать в себе, но Дайки упрям и в своей нежности. Тихо шепча, он выскальзывает и так же мягко входит, совершая мощные рывки и двигаясь всем телом. Медленно, но верно утолщающийся узел нежной складчатой кожей елозит по ягодицам омеги. Весь мокрый, будто только что выплыл из солёных глубин, Кагами крепко сжимает простыни и старается уравновесить дыхание. Пахнущий пряной смолой и эвкалиптом альфа прижимается к нему на какие то мгновения с чмокающим хлопком. На его смуглой коже, в полутемной комнате кажущейся ещё темнее, тоже блестят бисеринки пота. Хлопки и поскрипывание дивана звучат равномерно часто, сливаясь в ритм музыки их любви, песней и припевом в которой становятся стоны, вздохи и поскуливания. Постепенно ритм учащается и песня звучит всё напряжённей. Кагами с зажмуренными глазами почувствовал, что сплавляется в единое целое с таким близким сейчас альфой. Всё остальное не играло никакой роли и было на время забыто. На несколько мгновений он будто потерял способность чувствовать. Дайки в очередной раз вошёл в него и ощутил выброс его силы. Кагами будто потерял контроль над нижней частью тела. По всему телу пробежала тёплая волна. Он стал инстинктивно прижиматься к альфе, Дайки ощутил его ритмичные сдавливания и жидкость, сползающую по собственному члену. Аомине замер, прильнув к кончившему омеге, который с трудом продолжал опираться на вытянутые руки, вцепившись ногтями в постель.  — Ты сможешь продержаться ещё немного? — негромкий, ласкающий голос Аомине заставил его встрепенуться.  — Да… Давай… Ещё! Дайки вытянул обильно смоченный член и с хлюпом вернул его на место. Омега лишь слегка порыкивал в ответ на продолжившиеся фрикции. Дайки смотрел на то, как неверный, мутный свет нечёткой луны плывет по его сильной спине, поднимается по беззащитно обнажённой шее и прячется в сейчас почти чёрных снизу волосах. Вслушивался в хрипы и жалобные постанывания. Узел альфы уже раздулся до таких размеров, что почти закрыл анус. Последний толчок — Кагами ахает — и узел закрывает проход. Доведший Аомине почти до исступления, он позволяет наконец пустить семя. Аомине напрягается всем телом в последнем рывке. Кагами стонет, соединённый с ним в одно целое. Аомине прерывисто дышит, спуская одну порцию семени за другой. Они слипаются телами и омега пытается лечь на бок, а альфа тянется за ним, прихватывает губами и слегка засасывает кожу между шеей и плечом, в том месте, где поставил метку. По телу Тайги пробегает дрожь. Глубоко вздыхая, они обнимаются на диване, сцепленные вместе. Дайки почти сразу засыпает. Когда узел опал и Тайга смог освободиться, он осторожно выбрался из объятий альфы и сходил на кухню — попить воды. Вернувшись, он посмотрел на развалившегося посреди дивана спящего Аомине. Кагами укрыл его одеялом. Он понимал, что нельзя тянуть, — нужно рассказать всё, ведь Аомине собирается в другую школу только при условии его, Кагами, участия. «Я ведь могу поступить и не играя в баскетбол», — подумал он. — «В любом случае, до конца марта мне нужно сказать ему… А Дайки сейчас такой расслабленный и беспечный. Пусть побудет таким до конца учебного года».